Ему было двадцать восемь лет, когда он задумал написать грандиозную картину "Последний день Помпеи". Возникновением интереса к теме картины художник был обязан своему старшему брату, архитектору Александру Брюллову, который подробно ознакомил его с раскопками 1824-1825 годов. Давно уже не давало покоя Брюллову убеждение, что он может написать произведение более значительное, чем те, которые он создавал до этого времени. Осознавая свои силы, он хотел исполнить большую и сложную картину и тем самым уничтожить толки, начинавшие ходить по Риму. Особенно досаждал ему Каммучини, считавшийся в то время первым итальянским живописцем. Именно он «относился с недоверием» к таланту русского художника и часто говорил: «Что ж, этот русский живописец способен на маленькие вещицы. Но колоссальное произведение но плечу кому-нибудь покрупнее!» Карл Брюллов постоянно искал сюжет для большой картины, которая была бы достойна его нераскрытого потенциала. Долго он не мог остановиться ни на одной из тем, которые приходили ему в голову. Но, наконец, Брюллов нашел сюжет, который завладел всеми его помыслами. В это время на сценах многих итальянских театров с успехом шла опера Паччини "L'Ultimo giorno di Pompeia". Несомненно, Карл Брюллов видел ее и, возможно, даже не один раз. И после посещения руин древнего города у мастера мелькнула мысль представить сцену гибели Помпеи на большом полотне. Эту идею он сообщил А.Н. Демидову, и тот обещал дать средства на исполнение этого замысла и (что интересно) заранее приобрести будущую картину! Стремясь к наибольшей достоверности изображения, Брюллов изучал исторические документы и архитектурные сооружения. Здания на картине восстановлены Брюлловым по остаткам древних памятников, предметы домашнего обихода и женские драгоценности скопированы с экспонатов, н

Карандашный набросок к «Последнему дню Помпеи»

аходящихся в Неаполитанском музее. Фигуры и головы изображенных людей были написаны в основном с жителей Рима. Многочисленные наброски отдельных фигур, целых групп и эскизы картины показывают стремление автора к максимальной психологической, пластической и колористической выразительности. Еще задолго до окончания в Риме начали говорить о гениальной работе русского художника. Когда же двери его мастерской широко распахнулись для публики, и когда потом картина была выставлена в Милане, итальянцы пришли в неописуемый восторг. Имя Карла Брюллова сразу стало известным на всем италийском полуострове. При встречах на улицах, всякий снимал перед ним шляпу, а при его появлении в театрах все вставали! Итальянские газеты и журналы прославляли Карла Брюллова как гения, равного величайшим живописцам всех времен, поэты воспевали его в стихах, о его новой картине писались целые трактаты. Английский писатель В. Скотт называл её эпопеей живописи, а Каммучини (стыдясь своего предвзятого отношения) обнимал К. Брюллова и называл его «колоссом». С самой эпохи Возрождения ни один художник не был в Италии объектом такого всеобщего поклонения, как Карл Брюллов.

«Последний день Помпеи» (1830-1833 г.)

Но мало кто знает, что в последний год работы над картиной художника часто буквально выносили из мастерской, т.к. он работал до полного изнеможения. Более того, в этой картине Брюллов нарисовал самого себя, бегущим позади толпы с ящиком художественных принадлежностей над головой (объектом неестественным и явно привлекающим внимание). Есть так же версия, что на холсте автор несколько раз изобразил свою жену: три женщины на переднем плане очень похожи типажом лица на его супругу.

Картину привезли в Россию в июле 1834 года, и она сразу же стала предметом патриотической гордости. Лучшие представители русской культуры восторженно приветствовали монументальную картину: Пушкин переложил сюжет холста в стихи, Гоголь называл картину «всемирным созданием», в котором все «так мощно, так смело, так гармонично сведено в одно, как только это могло возникнуть в голове гения всеобщего». Но даже и эти собственные восхваления казались писателю недостаточными, и он назвал картину «светлым воскресением живописи. Он (Карл Брюллов) силится схватить природу исполинскими объятиями!»

Э

«Явление Христа Марии Магдалине» (1835 г.)

стафету монументальных полотен подхватывает А.А.Иванов. Он, как и Брюллов, пребывая за границей, тоже долго не мог найти значительную тему для картины. Мысль о художественном воплощении евангельской легенды, повествующей о пришествии Мессии, возникла у него только в начале 1830 годов. Но он не сразу счел себя подготовленным к реализации этого замысла и в качестве приближения к теме приступил к двухфигурной композиции «Явление Христа Марии Магдалине». Благородная простота композиции, скульптурная пластика фигур, фронтально развернутых на темном фоне – перед нами произведение строго следующее канонам классицизма. Однако, несмотря на классицистическую условность, художнику удалось создать жизненный образ Магдалины, передать сложность и искренность ее чувств. Посланный в Италию за счет Общества поощрения художников, А. Иванов в благодарность прислал ему свою картину «Явление Христа Марии Магдалине».Общество сразу же поставило Иванова в ряд с лучшими русскими художниками, а картина, будучи выставлена в Академии художеств, исторгала у зрителей слезы. В шедевре были воплощены раздумья художника о преображении человека при соприкосновении с возвышенным, будь то величие человека или красота природы. Отсюда рождается и замысел прославленной картины "Явление Христа народу", работа над которой относится к началу 1837 года. Об этой картине русская публика впервые узнала из письма Н.В. Гоголя, а до этого она была известна только людям, бывавшим в Риме. Все хотели видеть ее, но в течение десяти лет двери мастерской Александра Иванова были закрыты для публики. Вот что писал Гоголь в своем письме: «Иванов не только не ищет житейских выгод, но даже просто ничего не ищет; потому что уже давно умер для всего остального мира, кроме своей работы». И вдруг по Риму разносится весть об открытии мастерской. Мастерская художника разом наполнилась народом: начиная от первого князя до самого последнего работника. Весь Рим устремился в нее. Художники всех наций и направлений стекались толпами, и уже не было ни о ком разговоров, кроме как о русском художнике А. Иванове и его картине. Сам маститый П. Корнелиус несколько раз пожимал руку русскому художнику и повторял: «Un valoroso maestro!» (Вы - большой мастер!). Даже И.Ф. Офер-бек, который привык видеть в А. Иванове робкого ученика, внимательно прислушивавшегося к его советам, «провел несколько часов перед оконченным произведением и только в состоянии был произнести: «Кто бы мог подумать: Иванов нас надул!»

«Явление Христа народу» (1837-1857 г.)

Содержание картины всем более или менее известно. Иоанн Предтеча, крестящий иудейский народ на берегу Иордана во имя ожидаемого Спасителя, вдруг видит идущим Того, во имя Которого он крестит. Академик А.Н. Мокрицкий еще в середине прошлого века отмечал, что «сюжет, взятый художником для своей картины, есть один из самых высоких, самых священных, которые существуют в понятиях христианства. Пришествие Спасителя есть начало Его благодати миру, приближение момента обновления человека». Художник мечтал о том, чтобы поместить свою картину в храм Христа Спасителя, который строился в Москве. Однако романтическая эстетика взяла верх над религией и автор несколько охладел к своему честолюбивому замыслу, хотя и довел его до конца. По-своему величественны многочисленные этюды к «Явлению Христа», ставшие для многих поколений русских художников истинной школой реалистической натуры.

Двадцать лет трудился А. Иванов над своим полотном. Для таких произведений недостаточно одного гения художника и познаний им искусства, необходимо еще высшее настроение духа и способность неотлучно пребывать с идеей, пока она вполне не созреет в уме и не выразится художественными средствами на полотне.

Интересно что одну из фигур купающихся, ближайшую к Христу, Иванов рисовал со своего друга Николая Гоголя. Сходство особенно заметно на этюдах к картине, на самом же большом полотне оно сглажено. Также интересно, что у старика в белой набедренной повязке в водном отражении повязка красная.

В среду 28 мая в 1858 году «Явление Христа народу» было показано в Санкт-Петербурге членам императорской фамилии и президенту Академии художеств. Иванов потом вспоминал, что Александр II подал ему руку и долго расспрашивал о картине. Никаких отрицательных отзывов со стороны царя или кого-нибудь из его приближенных не последовало, однако через несколько дней всем стало ясно, что картина не поразила двор, как картина Брюллова. Поэтому вскоре художника оповестили о том, что полотно не может более оставаться во дворце и её нужно отправить в Академию. Известие это произвело на Иванова очень неприятное впечатление. Как только стало ясно, что царский двор не оказывает художнику никакого покровительства, отношение к его картине со стороны официальных ценителей резко изменилось. Академические круги высказали свое резко негативное отношение к картине, утверждая, что автор не оправдал надежд и ожиданий. Многие маститые академики ожидали увидеть еще одну историческую картину в старом, привычном для них роде живописи. Вместо этого перед ними предстало нечто совершенно новое, не похожее на знакомые им образы. Александр Иванов смело отступил в своем полотне от традиционной академической композиции, которая требовала обязательного разделения всех персонажей на искусственные группы (наподобие театральных), каждая из которых наглядно должна была раскрывать определенные мысли и чувства. Кроме того, по столице поползли слухи, что царь хочет дать за «Явление Христа народу» вместо предполагавшихся тридцати тысяч только десять или даже восемь. От бессмысленных хлопот, унижения и равнодушия художник безмерно устал. После очередной поездки ко двору, в Петергоф, где его снова не соизволили принять, он слег. А три дня спустя Александр Иванов скончался. Словно в насмешку, через несколько часов после смерти живописца явился посыльный и уведомил, что царь приобретает картину за пятнадцать тысяч и жалует Иванову орден Святого Владимира. Молодое же поколение отнеслось к художнику и его вдохновенному труду восторженно. Иван Крамской, тогда еще ученик Академии, свои впечатления от картины записал в статье «Взгляд на историческую живопись».

О

«Иоанн Грозный у тела убитого им сына» (1864 г.)

«Вербное Воскресение во времена Алексея Михайловича Романова» (1865 г.)

тходя от библейской тематики, стоит вспомнить про Вячеслава Григорьевича Шварца, который первым сделал исторический жанр в России действительно русским. Парадоксально, но своё лучшее с произведение Шварц написал, вдохновившись не отечественными красотами, а по приезду в Санкт-Петербург из Берлина. Картина называлась «Иоанн Грозный у тела убитого им сына», и была выставлен им в1861 году на экзамене. Впрочем, Академия присудила ему за неё только серебряную медаль, иными словами, Шварц был смешан с массой других самых ординарных учеников. Через несколько лет художник вновь покидает родину, и, вернувшись из Парижа, вновь пишет картину масляными красками «Иван Грозный у тела убитого им сына». Вещь эту Академия художеств в 1864 году премировала второй серебряной медалью, но, в сравнении с работой 1861 года, картина эта была намного хуже, т.к. краски были мутными и серыми, а в композиции многое было изменено в худшую сторону.

тходя от библейской тематики, стоит вспомнить про Вячеслава Григорьевича Шварца, который первым сделал исторический жанр в России действительно русским. Парадоксально, но своё лучшее с произведение Шварц написал, вдохновившись не отечественными красотами, а по приезду в Санкт-Петербург из Берлина. Картина называлась «Иоанн Грозный у тела убитого им сына», и была выставлен им в1861 году на экзамене. Впрочем, Академия присудила ему за неё только серебряную медаль, иными словами, Шварц был смешан с массой других самых ординарных учеников. Через несколько лет художник вновь покидает родину, и, вернувшись из Парижа, вновь пишет картину масляными красками «Иван Грозный у тела убитого им сына». Вещь эту Академия художеств в 1864 году премировала второй серебряной медалью, но, в сравнении с работой 1861 года, картина эта была намного хуже, т.к. краски были мутными и серыми, а в композиции многое было изменено в худшую сторону.