Миллионы погибших не похоронены

Юлия ХАЙТИНА. Московский комсомолец, 22.6.1995 г.

Немцы всегда были пунктуальны

В немецкий плен попали несколько миллионов наших воинов. Загнанные в концентрационные лагеря, они сжигались в печах или расстрели­вались. Гибли от голода и непосильного труда, от издевательств и болезней.

Александр Орлов, один из организаторов поисковой экспедиции «Долина» в Мясном Бору под Новгородом, рас­сказал, что 2-я Ударная потеряла здесь около 100 тысяч человек и примерно столько же - 52-я и 59-я армии. Немецкая армия лишилась 30 тысяч воинов. Знакомое соотношение 7:1. В плен немцами взяты 32759 наших бойцов. Лагеря военнопленных были оборудо­ваны тут же, в зоне боевых действий. Наши «бо­ролись» с этим специфическим способом. А. Орлов нашел в Центральном архиве Минобороны интересный документ: зона лагеря советских военнопленных и немецкий гос­питаль подверг­нуты ударам ракетной артиллерии. Вот ведь для чего предназначены «Катюши»!

Психология у сталинского руководства была простой - сдача в плен есть не что иное, как предательство. Работа на немецком заво­де - предательство. Кто-то посчитал, что лучше - смерть...

«Благодаря» немецкой пунктуальности оказалось, что можно найти имена своих род­ных, если они попали в лагеря военнопленных. На специальных зеленых карточках, как рассказал Михаил Черепанов, зам. главного редактора Книги памяти Татарстана, немцы вели личное дело каждого пленного. В них фи­ксировались имя, год рождения, откуда родом, кто родные и их адреса, где служил, как попал в плен, поведение, наказания, работа... То есть жизнь и смерть человека в плену.

По мере освобождения территорий и лаге­рей эти документы передавались нашим спец­службам, сортировались и рассылались по ме­сту рождения пленных. И осе­дали в архиве компрометирующих документов территориальных отделов КГБ под грифом «Со­вершенно секретно».

Малая часть пленных все же вернулась до­мой. Кто - с ранениями, кто - с орденами и медалями. Но факт того, что ты был в плену, - это будто крест. Наши органы работали «блестяще». Ни один из вернувшихся из плена не миновал кабинетов госбезопасности. В основе проверки лежали те самые сведения из немецких личных дел на пленных. Результат КГБэшного анализа обычно был одинаков: сдался в плен? Значит предатель!

Итог - репрессии разного «мас­штаба». Кто-то вернулся из наших «родных» ла­герей, кто-то нет. Но данные об этом - в тех же КГБэшных архивах.

«А вот карточки погибших в плену оста­лись в архивах КГБ «невостребованными», - Черепанов показывает мне кипу подобных кар­точек из архива Казани. - Родным ничего не сообщалось, а погибшие в плену для них так и оставались без вести пропавшими. Поскольку и для отдела учета потерь Цент­рального архива Министерства обороны ин­формация о плене была тайной. Такая вот нестыковка между ведомствами».

Гриф секретности с этих докумен­тов снят. Из отделов госбезопасности они пе­реданы в областные государственные архивы - бывшие партийные архивы. Там они сейчас и лежат.

Когда составлялась Книга Памяти Татар­стана, оказалось, что каждый шестой из без вести пропавших погиб в плену.