Грузино-абхазский конфликт

В основе грузино-абхазского конфликта лежит стремление абхазских элит выйти из-под грузинского контроля, очевидная неприемлемость независимости Абхазии для грузинского руководства. Обе стороны не обладают достаточной силой или возможностями добиться своих политических целей. Грузия - чтобы подавить военной силой Абхазию и ликвидировать её автономию.  Абхазия – чтобы добиться своего международного признания как независимого государства.

Стороны стоят на принципиально противоположных позициях по главному вопросу - о статусе Абхазии. Теоретически, грузинское руководство согласно предоставить Абхазии всю полноту суверенитета, кроме права иметь собственную армию, флот и вести внешнюю политику. Вместе с тем, Тбилиси крайне болезненно относится к самой идее государственности Абхазии, опасаясь, что предоставление ей даже федеративного статуса может повлечь за собой дезинтеграционные процессы и "расползание" других районов страны. Абхазская сторона согласна на некое "федеративное объединение" в рамках "союза Грузии и Абхазии".

В зоне конфликта проведением двух взаимосвязанных миротворческих операций (операции СНГ и операции  военных наблюдателей ООН) в целом удалось прекратить продолжение кровопролития и существенно ограничить вооруженные столкновения между сторонами.

Особенности  подготовки операции Содружества осложнили её подготовку и проведение. Это нашло своё выражение в следующем: из-за формальных задержек с подписанием Мандата операции и ратификацией решения об участии российского контингента в ней Советом Федерации ФС РФ мероприятия по введению войск в зону конфликта фактически начались раньше, чем произошло должное правовое оформление решения о проведении операции; коллегиального обсуждения на момент принятия формального решения  об операции не было; операция так и не стала коллективной миротворческих операций Содружества. Миротворческий контингент был представлен только Россией. Это противоречит стандартам ООН, по которым контингент, представляемый одной страной,  не должен превышать 1/3 от общего количества участников операции; не было создано международное военное командование операцией, которой фактически руководит ГШ ВС РФ.

Одобрение операции со стороны ООН проходило весьма сложно, миротворческие подразделения так и не получили статуса “голубых касок” ООН.

В ходе проведения операции произошло частичное возвращение беженцев в районы, покинутые ими в ходе конфликта. Вместе с тем, именно затруднения в дальнейшем возвращении беженцев и невозможность для миротворческого контингента гарантировать их безопасность являются одной из причин затягивания сроков операции, которая, несмотря на ряд положительных промежуточных итогов, является пока наименее успешной из всех операций, проводимых на постсоветском пространстве.

Это связано не со “слабостью” самой операции (военные аспекты самой операции вполне функциональны, контингент справляется с поставленными задачами), а с отсутствием политической воли сторон к мирному решению проблемных вопросов пост конфликтного урегулирования.

В настоящее время грузинская сторона все более решительно ставит вопрос об изменении мандата и придании миротворческим силам полицейских функций. Если этого не произойдет, то Тбилиси может отозвать свое согласие на миротворческую операцию, что ликвидирует юридическую основу пребывания там российского контингента, ходя для этого требуется и согласие абхазской стороны.

Грузинские требования не находят поддержки у российского руководства. Придание миротворческим силам полицейских функций и использование их для охраны беженцев, потребует серьезного увеличения численности российских войск в Абхазии. Для этого  у России нет практических возможностей.

Вывод миротворческих сил из зоны конфликта стимулирует там рост напряженности и, возможно, приведет к войне. Её исход будет примерно таким же, как и войны 1992-93 годов, однако, с гораздо более тяжелыми последствиями. Возможное возобновление боевых действий станет катализатором продолжающейся децентрализации Грузии, а в клубок противоречий будет втянута Россия, которая будет обязана взять под защиту собственных граждан. Такое развитие событий не отвечает интересам России, и ведет к серьезной дестабилизации в районе, примыкающем непосредственно к нестабильному Северному Кавказу. Мирный процесс урегулирования конфликта находится в тупике и существует вероятность его вооруженной эскалации.