Глава 2. Жизнь Владимира Мономаха и его Поучения.

Владимир Мономах и княжеская иерархия.

Об отношениях князя со своим отцом Всеволодом Ярославичем, говорят слова Мономаха: «А из Чернигова в Киев около ста раз ездил к отцу…».²⁵ В Поучении присутствуют и более конкретные примеры исполнения отцовской воли: «Сначала я к Ростову пошёл сквозь землю вятичей; послал меня отец, а сам он пошёл к Курску».²⁶ Всеволод Ярославич во времена своего правления утверждал права различных князей на русские земли, Владимир же осуществлял роль исполнительной власти. Все другие действия князя при жизни отца также можно рассматривать как исполнение отцовской воли.

Отношения с братьями у Владимира Всеволодовича складывались следующим образом. Согласно летописи, когда в 1093г. умер князь Всеволод. Мономах уступил Киев Святополку с такими мыслями: «аще сяду на столе отца своего, то имам рать со Святополком взятии, яко есть стол преже от отца его был».²⁷ Отсюда возникает вопрос: почему Мономах не принял великое княжение? Размышления летописца объясняют это тем, что князь не хотел вступать в схватку с двоюродным братом, но возможно, что он попросту струсил. Не зря он ничего не упоминает об этом в своей автобиографии. С другой стороны, возможно, что Мономах решил сохранить свои силы для каких-то более важных задач, чем война со Святополком. Летопись выставляет его поступок в свете подчинения праву старшего брата на великое княжение: «… приде Святополк Кыеву... Седе на столе отца своего и строя своего».²⁸ Данная версия также имеет право на существование.

Не менее важны отношения князя с Олегом Святославичем, одним из самых активных соперников Мономаха, являвшимся одновременно и крёстным отцом, и убийцей второго сына Владимира, Изяслава. Следовательно, надо очень осторожно рассматривать поступки Владимира Всеволодовича по отношению к Олегу – все они могут быть истолкованы двояко, по причине наличия у Мономаха мотивов мести данному князю.

Последующая междоусобица, по причине ослепления теребовльского князя Василько Ростиславича,²⁹ началась с похода одиного из виновников преступления – Святополка Изяславича. Организатором похода выступил Владимир Всеволодович – в этом могут проявляться его притязания на киевское княжение. Однако, Владимир Всеволодович помнил и о кровных правах на киевский престол и других князей, Давыда и Олега Святославичей и Ярослава Святополчича, потому, возможно, и осторожничал. В итоге, случилось так, как он и предвидел: началась новая усобица, в которой первый поход предпринял новый великий князь.³⁰ Владимир Всеволодович объясняет это так: «ходили ко Владимиру на Ярославца, не стерпев злодеяний его».³¹ Значит, Мономах просто искал повод, чтобы устранить претендента на киевский стол. В итоге, ему всё же удалось получить Волынскую землю – одну из богатейших земель на Руси. Будучи великим князем, Владимир Всеволодович предпринял поход на Глеба Минского³² и, несмотря на то, что последний сдался, всё же пленил его, через три года.³³. Соответственно, между ним и другими княжествами всегда были не самые лучшие отношения.

Таким образом, Владимир Мономах в основном старался соблюдать принцип подчинения старшим, всё же не забывая и о своей политической выгоде. Следует иметь в виду два момента: князь умел обратить проигрышную ситуацию в победу и всегда был готов пойти на нарушение устоявшихся порядков, если успех был довольно высок.

Владимир Всеволодович как военный деятель.

О своей деятельности, связанной с организацией военного дела Владимир Всеволодович говорит так: «Что надлежало делать отроку моему, то сам делал – на войне и на охотах, ночью и днём, в жару и стужу, не давая себе покоя. На посадников не полагаясь, ни на бирчей, сам делал, что было надо».³⁴ Мы видим, что автор претендует на утверждение своего личного участия во всех княжеских делах. Действительно, князь, будучи довольно молодым помогал отцу, являлся его «правой рукой».

Первый поход Мономах совершил в достаточно юном возрасте – 13 лет: «Сначала я к Ростову пошёл сквозь землю вятичей».³⁵ Подобное заострение внимания на данном походе обязано тому, что это мероприятие действительно было в какой-то мере опасным: вятичские земли в то время все ещё были практически не подчинены древнерусским правителям, в них нельзя было чувствовать себя в безопасности. На протяжении всей своей жизни князь осуществляет множество походов, во многих из которых он участвует лично.³⁶ Именно тот факт, что он сам принимал участие во всех своих начинаниях, по мнению князя, и способствовал успехам во всех его делах.

Однако, в жизни князя имели место и горькие поражения. Например, битва на реке Стугне в 1093г.³⁷ Встаёт вопрос: почему Мономах, восхваляемый летописями, допустил разгромное поражение? В своей автобиогрфии князь старательно избегает этого события, приведшего к серьёзным последствиям для Руси. Судя по летописи, в этом нет его личной вины – Мономах точно представлял возможности княжеской коалиции и открыто выступал против похода: «Володимер хотяше мира, Святополк же хотяше рати… Глаголаше Володимер: «яко сде стояче через реку, в грозе сей, и створим мир с ними…».³⁸ Следовательно, вся ответственность с Владимира Всеволодовича снимается – такова картина, передаваемая нам летописью. Более того, впоследствии, благодаря своим советам и проявленной инициативе, князю было суждено стать организатором антиполовецких походов.

Отдельный вопрос посвящен личному участию Мономаха в осуществлении княжеских функций. Князь утверждает, что во всём он участвовал сам, но так ли это? На деле всё обстоит не совсем так: «Дмитр Иворович взя веже Половечскые у Дону»,³⁹ и т.д.⁴⁰ Значит, князь всё же прибегал к услугам служилых людей, не смотря на все свои заверения о личном участии. С другой стороны, подобных свидетельств летопись содержит достаточно мало, и, все они относятся к периоду, когда Мономах уже был великим князем и не мог заниматься всеми делами лично.

В итоге, Мономах действительно большую часть княжеских обязанностей выполнял сам, редко прибегая к услугам княжеских помощников, и его словам, написанным в Поучении, в целом, можно доверять.

Отношение Владимира Мономаха к крестному целованию.

Об отношении князя к крестному целованию можно сделать вывод по его действиям: пообещав половцам Итлару и Кытану, что их не тронут, Мономах поддался уговорам дружины: «нету ти в том греха; да они всегда к тобе ходяче роте, губят землю Русьскую…», и, нарушив клятву, убил послов.⁴¹ В Поучениях этот момент не передан автором, и слова, читаемые в летописи, могут быть вложены ему в уста самим летописцем. Подобное отношение Владимира Всеволодовича к клятвам позволяет предположить, что он был человеком, готовым пойти на обман ради значительных выгод.

Крайне важными являются княжеские отношения относительно переделов земли после Любечского съезда. Во-первых, это «переселение» Давыда Игоревича: «послании же придоша к Давыдови и рекоша ему: «се ти молвят братья: не хочем ти дати стола Володимерьскаго, зане ввергл еси нож в ны… но се ти даем, шед сяди в Бужьскем, в Острозе, а Дубен и Черторыеск, то ти дает Святополк», а также выкуп.⁴² Подобное нарушение крестного целования говорит о преследовании личных целей князьями. Мономах, хоть и не получает ничего взамен, мог стремиться к ослаблению политической роли отдельно взятого князя. Летопись описывает нам подобную «перестановку» как наказание одного из князей за развязывание им междоусобицы. Значит, при большом желании от клятв можно откупиться, чем незамедлительно и воспользовались князья. Во-вторых, следует рассмотреть попытку отнять «отчину» у теребовльского князя Василька Ростиславича: «послаша слы своя к Володареви и к Василкови: «поими брата своего Василка к собе, и буди ваю едина власть, Перемышль…».⁴³ Этому можно найти и другое объяснение: по всей видимости, недавно ослеплённый, Василко переставал рассматриваться как дееспособный князь и должен был поступить под опеку своего брата. В случае же отказа князья предлагали взять его под своё попечение.

Таким образом, Мономах, будучи хитрым политиком, придерживался соблюдения крестного целования, в основном, исполняя данные им клятвы. Однако, в случае какой-либо выгоды, он мог пойти на нарушение своих обещаний, при одном условии – возможности придать этому какие-либо морально-правовые основания.

Владимир Всеволодович и его отношения с народом.

В своём Поучении князь пишет: «Также я бедного смерда и убогою вдовицу не давал в обиду сильным…».⁴⁴ Между тем, то же самое Поучение говорит, что исключительно ко всем Мономах не был добр: «В том походе за Всеславом пожёг землю и повоевал её до Лукомля и до Логожска…»,⁴⁵ и т.п.⁴⁶ Князь не видит ни чего плохого в расправе с городским населением враждебного княжества.

Достойно внимания стремление князя прислушиваться к мнению народа: «почто вы распря имата межи собою? а погании губят землю Русьскую… поидита противу поганым…»,⁴⁷ и т.д..⁴⁸ Сюда же отностся и, уже упомянутая выше, расправа над половецкими ханами, инициаторами которой были дружинники князя,⁴⁹ и призвание на Великое княжение: «пойди княже Киеву, аще ли не пойдеши, то веси, яко много зло уздвигнеться…».⁵⁰ Всё это князь выполнял, даже не смотря на своё несогласие.

Показательным является эпизод, в котором киевлянам удалось избежать войны Мономаха со Святополком, лишь попросив об этом Переяславского князя.⁵¹ Подобные действия указывают на заботу князя о русских землях, даже если они не принадлежат ему.

Таким образом, Владимир Всеволодович действительно оказывал покровительство простому народу, но подобная забота распространялась далеко не на всех.

Отношения князя с Церковью.

И здесь Владимир Всеволодович в своём Поучении спешит заверить, что: «и за церковным порядком и за службой сам наблюдал».⁵² Об отношениях Мономаха с духовенством нам подробно рассказывает летопись: когда Святополк пытался бежать, киевляне поймали его и отправили к Мономаху митрополита Николу: «Володимер бо так бяше любезнив: любовь имея к митрополитом и к епископом и к игуменом, паче же и чернечьскый чин любя, и черницы любя…».⁵³ Подобные сведения заслуживают доверия, так как именно такого рода качества правителей летописцы пытаются наиболее полно фиксировать. Также, Владимир Мономах запомнился людям, как строитель храмов: «В се же лето заложи Володимер церковь камяну святое Богородице, Переяславли, на княже дворе»,⁵⁴ «В се же лето Володимер заложи церковь у Смоленске святое Богородице камяну, епискупью»,⁵⁵ и т.д.⁵⁶ Второе известие вообще является уникальным – судя по всему, князь собирался открыть новую епископскую кафедру.

О глубоком познании в христианском учении говорят многочисленные цитаты в Поучении, взятые князем из Псалтыри и трудов Василия Великого,⁵⁷ которые Мономах, несомненно, хорошо знал, так как был крещён в его честь. К тому же, факт того, что князь сам составил и написал Поучение, говорит об его образованности и начитанности.

Таким образом, Владимир Мономах действительно оказывал последовательную поддержку Церкви и духовенству, а его познания в религиозной стороне жизни были весьма высоки.

Вывод.

Таким образом, Владимир Всеволодович, бесспорно, старался следовать идеалам, описанным в его Поучении. Между тем, ему, как и всем людям, свойственно совершать ошибки, о чём нередко свидетельствует летопись. В то же время, князь старательно избегает описывать это в своём труде, а его своевременное вмешательство в происходящие события, в совокупности с поддержкой статуса морально-правовой чистоты, позволило создать образ идеального князя, на который должны ровняться последующие поколения правителей древнерусских земель.