106. Компоненты международной инвестиционной системы.

Международная инвестиционная система включает в себя уже известный ряд компонентов: предметный, субъектный, регуля­тивный, функциональный, идеологический.

Предметный компонент составляют сами международные инвестиционные отношения во всем их многообразии. Как и в международной торговой и международной финансовой систе­мах, нужно разграничивать два уровня отношений: а) межгосу­дарственные отношения; б) частный уровень инвестиционных отношений - отношений международного характера.

Можно выделить отдельные группы инвестиционных отноше­ний по разным критериям, где движутся и размещаются инвести­ции: национальные и иностранные; прямые и портфельные; в форме кредитов; государственные и частные.

В международной инвестиционной системе наиболее заметны отношения «диагонального характера», когда иностранный инве­стор является частным лицом, а принимает инвестиции государ­ство (публичное лицо).

Субъектный компонент составляют все лица, действующие в международной инвестиционной системе, прежде всего инве­сторы и лица, принимающие инвестиции. Главными операторами выступают частные лица, и прежде всего многонациональные предприятия (МНП/ТНК). Преобладающее большинство инве­стиционных сделок и проектов осуществляется на частном уров­не. Заметную роль в международной инвестиционной системе играют международные организации, банки (ОЭСР, МБРР, MAP, МФК, ЕИБ, МАГИ и др.).

Регулятивный компонент включает в себя внутригосудар­ственное право, международное право (в лице международного инвестиционного права). Существуют и применяются другие нормативные блоки: политические нормы, рекомендательные нормы (то, что принято называть мягким правом).

Функциональный компонент состоит из методов регулирова­ния международных инвестиционных отношений (на публично- правовом уровне), инвестиционных отношений международного характера (на частноправовом уровне и в «диагональных» отно­шениях). Среди наиболее заметных методов - одностороннее правовое регулирование, двустороннее и многостороннее между- народно-правовое регулирование. Вопросы наднационального и транснационального правового регулирования в международ­ной инвестиционной системе требуют дополнительного изу­чения.

Идеологический компонент международной инвестиционной системы составляют разного рода доктрины и концепции, обслу­живающие мотивы действий, принимаемые меры, условия отноше­ний и т.п. Примером может служить продвигавшаяся развитыми государствами экспансионистская доктрина «открытых дверей»; ее суть заключалась в необходимости свободного доступа инве­стиций из развитых стран в развивающиеся страны в целях конт­роля важнейших отраслей экономики.

Государства достаточно внимательно относятся к иностран­ным инвестициям, и, с одной стороны, не во все сектора нацио­нальной экономики допускают их. С другой стороны, в эпоху глобализации имеет место определенная конкуренция за иност­ранные инвестиции. Основные инвестиционные потоки распре­делены между известными экономическими центрами - ЕС, США и Японией. Однако динамика глобального развития сме­щает движение инвестиций, условно говоря, с Запада на Во­сток.

107. Внутреннее право и иностранные инвестиции. В между­народной инвестиционной системе, как ни в какой другой, опре­деляющей и приоритетной являлась и продолжает являться роль внутреннего права. Дело в том, что по вопросу о месте внутрен­него и международного права в регулировании иностранных инвестиций изначально столкнулись позиции развивающихся и развитых государств. Развивающиеся страны, руководствуясь «доктриной Кальво», выступали за то, чтобы режим иностранных инвестиций в приоритетном порядке определялся внутренним правом; развитые государства выступали за интернационализа­цию этого вопроса, за закрепление правовых стандартов и режима для иностранных инвестиций методом международно-правового регулирования. В рамках этой своей линии развитые государства разработали в ОЭСР проекты двух конвенций: Об иностранных инвестициях за рубежом (1959) и О защите иностранной соб­ственности (1967), - однако дальше проектов из-за разногласий дело не пошло.

Как результат, значительная часть внутреннего права в инве­стиционной сфере уже вынесена на международно-правовое ре­гулирование, законодательство - гармонизировано, имеет общие скоординированные начала. И все-таки внутреннее инвестицион­ное право остается еще очень самостоятельным, дифференциро­ванным. Например, во внутреннем законодательстве разных стран нет единства в том, какие инвестиции считать прямыми. В США к прямым относят инвестиции, превышающие 10-процентную долю в уставном капитале предприятия, а во Франции - 20-про­центную. Где-то к прямым инвестициям относят долгосрочный кредит предприятию или долгосрочную гарантию, и, следователь­но, эти виды инвестирования также подлежат защите.

В регулировании инвестиционной сферы во внутренней пра­вовой системе задействованы различные отрасли права и законо­дательства - гражданское, административное, конституционное, финансовое, биржевое и др. Во многих развивающихся странах инвестиционное законодательство зачастую прямо стоит на за­щите экономики от излишнего иностранного присутствия; име­ются специальные законы. В развитых странах инвестиционное законодательство более либерально и менее заметно, поскольку мощным национальным предприятиям этих стран пока нет нуж­ды опасаться конкуренции иностранных инвесторов. Впрочем, по мере экономического усиления развивающихся стран ситуа­ция меняется.

Пускать или не пускать иностранные инвестиции в страну - право государства. Как правило, государства допускают иностран­ные инвестиции на свою территорию на определенных условиях и в порядке взаимности. Правовые основы допуска иностранных инвестиций закреплены в законодательстве; в России - специ­альным Законом «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» 1999 года.

Допуск иностранных инвестиций разрешается инвесторам либо в заявительном, либо в разрешительном порядке. В специ­альных случаях (например, проблемы с платежным балансом) порядок осуществления инвестиций может быть более сложным, в том числе с переходом от заявительного порядка к разрешитель­ному. Иногда усложнение порядка инвестирования может стать контрмерой в ответ на нарушение норм международного права государством инвестора. Государство регистрации предприятия с иностранными инвестициями не становится автоматически га­рантом инвестиций, вложенных в предприятие.

Государства обладают суверенным правом регулировать ре­жим иностранных инвестиций на национальной территории при соблюдении своих международных обязательств. В отношении отдельных видов инвестиционной деятельности могут вводиться различные ограничения. В большинстве стран имеется система лицензирования. В России, например, лицензируется инвести­ционная деятельность по добыче рыбы в территориальных водах и экономической зоне, проведению исследований, разведки, раз­работки недр и работ на континентальном шельфе. Лицензирует­ся участие иностранных инвесторов в банковской и страховой де­ятельности.

Государства вправе, если необходимо, открывать или закры­вать экономику либо ее части/сектора, создавать благоприятный или неблагоприятный климат для инвестиций. Почти все госу­дарства закрывают для проникновения частных иностранных инвестиций ключевые отрасли экономики: оборонное производ­ство, секторы коммуникаций, транспорта, разработку недр, сферу общественной безопасности, здравоохранения и т.п.

257

17 - 4901Так, например, Закон США 1934 года запретил передачу иност­ранным лицам в эксплуатацию теле- и радиостанций. С 1920 года в сферу торгового мореплавания США, а с 1958 года в сферу воздушных перевозок допускались только резиденты США. По Закону 1972 года о шахтах исключительное право в этой сфере также закреплено за резидентами. Закон об атомной энергии не

допускает выдачу лицензий негражданам США на производство и использование атомной энергии и на владение атомными уста­новками. Иностранцы не вправе оформлять страхование или получать гарантии от Корпорации заграничных частных инвести­ций - ОПИК, заключать договоры страхования воздушных судов от военных рисков, получать специальные государственные сель­скохозяйственные ссуды в случае стихийных бедствий или для семейных ферм.

Закон США о федеральных средствах связи запрещает такое объединение телеграфных компаний, в результате которого свы­ше 20% их акций окажется в собственности иностранцев или под их контролем. Иностранцы в США не вправе владеть более чем 25% долей собственности в воздушном судне либо в каботажных или плавающих во внутренних водах судах. Без специального разрешения иностранцы не могут приобрести или зафрахтовать суда в период чрезвычайного положения в стране, а также полу­чить контроль над национальным банком либо учредить новый банк. Иностранцы имеют право быть директорами банков только с разрешения Контролера денежного обращения.

Закон США 1990 года о прямых иностранных инвестициях предусматривает регулярное рассмотрение Конгрессом отчетов о деятельности в США предприятий с иностранными инвести­циями. В сводный Закон о торговле и конкуренции 1988 года была включена поправка Эксона-Флорио, в соответствии с которой Президент США в интересах национальной безопасности вправе блокировать объединение и приобретение иностранцами амери­канских предприятий. Эти полномочия были использованы им, чтобы не допустить приобретения Китаем предприятия, произво­дящего запчасти к самолетам и обладающего соответствующей технологией.Институциональными структурами в инвестиционной сфере США выступают Комитет по иностранным инвестициям и Бюро экономического анализа, которое входит в состав Министерства торговли США. Роль Комитета по иностранным инвестициям состоит в том, чтобы контролировать покупки иностранными инвесторами пакетов акций крупных американских компаний; определять, не нарушают ли те или иные сделки интересы нацио­нальной безопасности США. Бюро экономического анализа Министерства торговли США готовит регулярные исследования по проблемам иностранных инвестиций в США, аккумулиру­ет информацию о покупке иностранным частным лицом боле

е

10% акций или доли в предприятии на сумму более 1 млн. дол­ларов (либо о покупке земли площадью более 80 га).

Иногда государства-кредиторы договариваются с государ­ствами-должниками об обмене внешнего долга на долю в капита­ле национальных предприятий (Чили, Мексика). Аналогичное предложение - о погашении Россией части своей внешней задол­женности капиталом российских предприятий - было сделано в 2000 году со стороны ФРГ.

Государства на основе внутригосударственного законодатель­ства могут предоставить в части приема и защиты иностранных инвестиций определенный правовой режим. Чаще всего это - национальный режим, т.е. режим, который предоставляется внутренним инвестициям, или национальный режим в сочета­нии с РНБ. Встречаются и другие виды режимов. Императивных норм международного права, предопределяющих этот вопрос, пока нет.

Государства свободны в том, чтобы определять условия и по­рядок приватизации на своей территории, допускать к привати­зации нерезидентов, инвесторов или не допускать. Императивных международно-правовых норм, требующих допуска иностранных инвесторов к процессу приватизации, не существует. Вместе с тем, логично предположить, что национальный режим, предоставляе­мый иностранному инвестору, предполагает, среди прочего, и уча­стие инвестора в приватизации, если нет специальных ограниче­ний этому во внутреннем праве. В Римском договоре 1957 года предусматривалось, что государства-члены ЕС обязаны предо­ставить резидентам друг друга национальный режим в операциях приватизации.

Правовые нормы, предотвращающие попытки со стороны государственных органов (публичной власти) помешать суще­ствованию, функционированию иностранных инвестиций, пони­маются как защита инвестиций.

17*

259

Что касается вопросов экспроприации и национализации иностранных инвестиций, то изначально внутреннее право госу­дарств по-разному решало его: экспроприация/национализация хотя и допускались, но на разных условиях - с компенсацией или без. Международное право признало принцип постоянного суве­ренитета государств «над всеми своими богатствами, природны­ми ресурсами и экономической деятельностью». Международные договоры закрепили право государства на экспроприацию/нацио- нализацию, но при соответствующей компенсации.

В Хартии экономических прав и обязанностей государств 1974 года (ст. 2, п. 2с) было зафиксировано право государств на­ционализировать, экспроприировать, передавать иностранную собственность при соответствующей компенсации.

Становление данного принципа прошло сложную и противо­речивую историю. В период международного права цивилизован­ных народов европейские колониальные государства исходили из недопустимости экспроприации/национализации иностранной собственности, однако данный принцип не закрепился как между- народно-правовой. Реальная практика пошла другим путем: в XX веке прошли экспроприации/национализации иностранной собственности в Советской России, Мексике, странах Централь­ной и Восточной Европы после Второй мировой войны, в разви­вающихся странах после деколонизации. Эта практика отстояла право государства принимать определенные меры вплоть до экс­проприации/национализации в отношении иностранной собст­венности, но при соблюдении ряда условий:

• принимаемые меры не должны носить дискриминационного характера (в том числе по сравнению с действиями в отно­шении национальных инвесторов);

• принимаемые меры не должны носить конфискационного характера, в противном случае они должны сопровождаться адекватной компенсацией.

Изменился и подход к проблеме компенсации: сумма компен­саций определялась не в объеме полной рыночной стоимости, а в значительно меньшем размере. При расчете компенсации сто­имость национализируемого имущества уменьшалась на подле­жавшие зачету суммы прибылей бывших иностранных собствен­ников в период монополии на свою деятельность, суммы нало­говой задолженности. Учитывались и другие обстоятельства: период эксплуатации местных ресурсов, сроки окупаемости пер­воначально вложенного капитала, вклад в социально-экономиче­ское развитие страны, политику реинвестиций и др.

Внутреннее законодательство государств отразило еще один важный аспект, связанный с иностранными инвестициями, - гарантии инвестициям. Под гарантиями понимаются меры, кото­рые предохраняют вложенные инвестиции от ряда политических событий и действий властей в стране пребывания, страхуют от рисков, связанных с такими событиями и действиями. Речь идет об ограничениях и запретах на конвертацию и перевод финансо­вых средств; риске внутренних беспорядков, военных действий;

экспроприации/национализации; одностороннего прекращения инвестиционного договора принимающим государством.

Правда, проблемой гарантий - страхования - инвестиций от политических рисков изначально в большей степени были озабо­чены развитые государства: оттуда прежде всего происходили иностранные инвестиции, стремившиеся за границу. В развитых государствах были приняты соответствующие нормативные акты, стали возникать государственные органы/организации, которые занимались исключительно страхованием национальных инве­стиций, направлявшихся «на поселение» в зарубежные страны. По сути, это - государственное содействие экономической экс­пансии, которая, в свою очередь, является объективным проявле­нием глобализации.

Реализуется система гарантий путем заключения гарантийно­го договора между частным инвестором и организацией государ­ства инвестора в соответствии с национальным законодательством. Если в стране пребывания с «застрахованными» инвестициями что-то случится - наступят страховые случаи, сработает система гарантий: инвестор получит от своего государства за счет государ­ственной казны оговоренное возмещение. После этого в силу принципа суброгации государство инвестора принимает меры на межгосударственном уровне по возврату сумм компенсации в государственную казну от государства-импортера, где произош­ли страховые случаи.

Проблема гарантирования иностранных инвестиций была интернационализирована усилиями развитых государств через двусторонние договоры и Сеульскую конвенцию 1985 года, на ос­нове которой в 1988 году было учреждено Многостороннее агент­ство по гарантированию инвестиций (МАГИ).