Свободный рынок плюс сильное государство.

Идея о необходимости каких-то форм государственного регулирования свободных рынков появилась на фоне мирового экономического кризиса 30-х годов прошлого века. В США ответом на нее стали рецепты Кейнса, а в Германии начала развиваться теория ордолиберализма Фрайбургской школы, главным идеологом которой был Вальтер Ойкен.

Крайне важным является и создание институтов свободного правового государства, и вообще, по мнению ордолибералов, свобода собственности, слова и вообще свобода личности являлись необходимым условием эффективной рыночной экономики.

Государство в отличие от классического либерализма здесь выступает уже не как «ночной сторож», а как «футбольный арбитр», обеспечивающий ведение конкурентной игры по правилам. Как писал один из экономистов этого направления Франц Беем, «сильное государство — это государство, которое не раздает льготы, а использует политическую власть для того, чтобы создать условия для честной конкурентной борьбы на рынке, свободном от власти кого бы то ни было».

Базовые элементы

Нам представляется, что среди базовых элементов этой новой модели особое место займут солидарные механизмы в экономике — они должны выступить балансиром отношений конкурентных.

Маятник истории неумолим и императивен: взамен господства индивидуалистических ценностей, личного эгоизма и хватательного рефлекса во главу угла должны быть поставлены общее благо, общее дело и общественный интерес.

Другой доминантой должен стать принцип справедливости. Очевидный дефицит справедливости в мире является одним из центральных дисбалансов, порождающих конфликты и чрезвычайно опасных с точки зрения устойчивости всей мировой социально-политической и геополитической системы. Отдельно от общемирового фона следует отметить особое значение справедливости в русской общественно-политической парадигме. Справедливость в России относится к числу базовых потребностей, и история учит, что неудовлетворенность этой базовой потребности чревата мощными социальными катаклизмами и разрушительными общественными потрясениями.

Кроме того, России для преодоления накопленного отставания, для резкого качественного рывка нужен мобилизационный проект для ускоренного, прорывного выхода на более высокий уровень экономического и технологического развития. При этом очевидно, что любой мобилизационный проект всегда предполагает, во-первых, повышенный уровень этатизации экономики и вообще общественной жизни, активную направляющую и вдохновляющую роль государства, а потому, по существу, является антиподом либеральной экономической политики, проводящейся в России более 20 лет, а во-вторых, единение всех страт общества, которое невозможно в социуме, раздираемом острыми противоречиями, где происходит «война всех против всех».

Возможность осуществления такого проекта несовместима с существующим чудовищным неравенством, когда одна часть общества ищет смысл своей жизни в бесконечной гонке гламурного потребления, а другая находится в состоянии перманентной борьбы за физическое выживание. Такая модель общества ведет к всеобщему отторжению любых призывов к развитию, так как вместо чувства причастности к общему делу, объединяющих общих интересов, атмосферы заинтересованности в конечных результатах совместных усилий она закономерно порождает всеобщее отчуждение, чувство безысходности и бесполезности какой-либо активной жизненной позиции и напряжения воли во имя достижения общенародных целей, которые воспринимаются как иллюзорные. Солидарные отношения в социуме и общее дело просто невозможны в условиях социальной расколотости, поляризации, в отсутствие экономической идеологии общего блага.

Еще раз повторим: сложившийся уровень неравенства и неудовлетворенность базовой потребности общества в справедливости столь велики, что превратились в основной тормоз развития и выступают главным фактором подрыва легитимности власти и существующего порядка в обществе, по сути же — это фактор разрушения самого общества как такового.

Поэтому без поворота к построению социально ориентированной экономики у России просто нет будущего.