53 От критической теории к теории коммуникативного действия. Эволюция взглядов Юргена Хабермаса / Пер. А.Я. Алхасова. Ульяновск, 2001. С. 92.

54 Луман н. Общество как социальная система. M., 2004. С. 10.

общественное объединено в «окружающий мир» или «внешний мир системы общества». Нечто подобное, заметим, сделал в свое время Н. Макиавелли, выделив политическое как таковое и с необходимос­тью (верность сделанному предметному выбору) раскрыв его затем в терминах хитрости и силы.

Обозначив «что» — общественное в его собственной определен­ности, Луман приложил немало усилий для доказательства его взаи­мосвязи с «как». В первом, но достаточно убедительном приближении эта взаимосвязь подчинена циркулярной, замкнуто-круговой логике: «Как бы ни определяли предмет, само определение уже является од­ной из операций этого предмета»⁵⁵. В дальнейшем эта логика разво­рачивается и уточняется с помощью таких термино-методологических ориентиров, как рефлексивная самоотнесенность, самоописание, самореференциальные операции, коммуникация об обществе в об­ществе, коммуницирующая коммуникация, автологические концепты, конгруэнтность аналитической понятийности и реального системооб-разования и т. д.

Новизну лумановского подхода, а заодно и «бремя традиции» по-на­стоящему уплотняет то обстоятельство, что противопоставление «инди­вида» и «общества» (субъект-объектное разграничение) издавна счита­лось самым глубоким и самым надежным основанием-предпосылкой построения любой теории общества, как, впрочем, и человека.

В общеметодологическом плане радикальную перестройку теории общества Луман связывает с переходом «от рассуждений об объектах к рассуждениям о различениях» и, далее, с отказом «от понимания раз­личений в качестве наличных фактов (различий)»⁵⁶. В данной связи он ссылается на Дж.С. Брауна, предложившего видеть в форме не привыч­ную фигуру, а пограничную линию, маркировку некой дифференциации, у которой есть внутренняя и внешняя стороны. Всякое определение и всякое действие, по Луману, «конституируют в виде операций подобную форму»⁵⁷. На различении и форме, впрочем, автор не останавливается. Углубляя их исходное видение, он выдвигает идею «повторного входа формы в форму или же различения — в различенное»⁵⁸. Различения (и, как результат, различия), таким образом, множатся. Различение систе­мы «общество/окружающий мир» сменяется (дополняется) дальнейши­ми различениями на обеих сторонах этого первоначального различения. Единство, если оно здесь и сохраняется, то только как «совершенная непрерывность» различения или, иначе, как перманентное различение.

Луман H. Общество как социальная система. М., 2004. С. 15. Там же. С. 63. Там же. С. 65. Там же. С. 194.

Центральное понятие лумановской теории общества — коммуника­ция. Разумеется, «коммуникативной» терминологией сегодня никого не удивишь. Само причисление Лумана к традиции коммуникативной ин­терпретации социального (социальности) говорит об этом со всей оп­ределенностью. Однако лумановская коммуникация совершенно осо­бая, её не спутаешь ни с какой другой.

Начнем с того, что коммуникация по Луману носит аутопойетический и рекурсивный характер. А это значит, что, порождая «коммуни­кацию через коммуникацию», общество представляет собой коммуни­кативно закрытую систему, что в нем коммуникации контактируют — и ретроспективно, и проспективно (предвосхищающим образом) — исключительно с коммуникациями. «Не человек способен коммуницировать — коммуницировать способна лишь коммуникация»⁵⁹. Сама коммуникация является своеобразным различением (не путать с раз­личиями или с различенным) сказанного и несказанного, себя самого и другого — словом, текста и контекста, причем контекст никогда не включается (превращается) в текст, так и оставаясь в своей отличной (подчеркивающей) определенности. Хотя... не совсем так. Контекст все-таки включается в текст, но на очень специфических правах — «как исключенное». Применительно к обществу как системе данное раз­личение выглядит как соотношение само-референции и ино-рефе-ренции. В рамках же самой коммуникации различение представлено дифференциацией сообщение / информация. Благодаря сообщени, система соотносится сама с собой, благодаря же информации, она «реферирует свой окружающий мир». Кроме сообщения и информа­ции, в коммуникации выделяется также сознание. Без сознания, что понятно, коммуникация невозможна. Однако подключение сознания, по убеждению Лумана, не должно вводит нас в заблуждение, что ком­муникация есть трансляция — трансляция неких семантических со­держаний из одной психики в другую.

Во внутренней (операционно-структурной) своей интерпретации коммуникация, по Луману, представлена тремя элементами: сообщени­ем, информацией и пониманием. Различая, только и можно их наблю­дать. Исходно-конститутивным здесь является различение сообщения и информации. Понимание же возникает как осознание этого различения, т. е. выделения информации (внутренней стороны формы) из сообщения (внешней стороны формы). Информация есть «различие в сообщении», выделение в последнем того, что нужно для совершения следующего действия, т. е. продолжения коммуникации, присоединения следующей коммуникации к коммуникации исходной, данной.

Луман H. Общество как социальная система. M., 2004. С. 110.

Подход Лумана интересен и актуален также тем, что он развернут не на общество вообще, а на современное общество — общество ин­формационное, которое «децентрализовано, но связно коммуницирует во всемирном масштабе...»⁶⁰. На «мировую перспективу» своей кон­цепции автора толкает сама логика определения понятия «общество»: «Из определения общества как всеохватывающей социальной системы вытекает, что относительно всякой допускающей подсоединение ком­муникации может существовать лишь одна единственная система об­щества»⁶¹. Когда-то К. Ясперс, пытаясь объяснить «осевое время» ис­тории, пришел к открытию перспективы «безграничной коммуникации». Описывая мировое сообщество как «со-бытие мира в коммуникации», Луман, кажется, подтверждает неисчерпанность духовного потенциала, действенность этой перспективы и для наших дней. Коммуникативная перекличка времен вселяет надежду на благополучное вхождение чело­вечества в будущее, на единение человечества перед лицом, вернее — бесконечным процессом поиска Истины.

Итак, Луман — радикальный коммуникативист: коммуникация предполагает только коммуникацию, все источники её развития (при­соединения, умножения) восходят в конечном счете к различениям, матричным среди которых выступает различение медиума и формы. «...Коммуникация, — настаивает немецкий мыслитель, — не предпола­гает никаких последних идентичностей (атомы, элементарные частицы), которые не образовывались бы благодаря своим собственным разли­чениям»⁶². Последовательности автора в отстаивании однажды приня­того направления исследования можно только позавидовать. При этом предмет берется во всей полноте его проблемного напряжения. Текст пестрит указаниями на загадочность и маловероятность коммуникации, исследование заостряется до вопроса, «каким образом сама коммуни­кация может преодолеть невероятность своего собственного происхож­дения»⁶³. И что же, амбициозная задача — понять и показать общество в пределах только коммуникации — решена? Вряд ли, хотя это наша, а не Луманова оценка. Помимо всего прочего, в её справедливости нас