Раздел 6

Становление государственной системы благотворительности в Западной Европе (с XVI до середины XVIII века)

Глава №1 западная европа в период становления буржуазных отношений

В XIV— XVI вв. европейская цивилизация вступает в новый этап развития, главными чертами которого становятся:

1. разрушение локальной замкнутости государств и установление межгосударственных отношений;

2. ослабление диктата традиций и возрастание актив­ности отдельной личности;

3. торжество рационализма и секуляризация созна­ния.

На XIV— XV вв. приходится эпоха Возрождения, ве­дущими факторами которой стали: гуманизация и инди­видуализация общественного сознания; утверждение рыночных отношений; высокая социальная активность и размывание границ сословий; стремление понять и усовершенствовать принципы устройства. В этот пери­од человек вновь обретает свою индивидуальность, что, в частности, особенно заметно на изменении идеала женской красоты. Об этом писал русский марксист Г.В. Плеханов в работе «Искусство и общественная жизнь», отмечая, что мадонны Рафаэля стали «одним из самых характерных художественных выражений побе­ды земного идеала над христианско-монашеским», сквозь их религиозную внешность виделась «такая боль­шая сила и такая здоровая радость чисто земной жизни, что в них уже не остается ничего общего с благочести­выми Богородицами византийских мастеров».

Мир стремительно менялся, что становилось оче­видным и для современников. Данте Алигьери, сожалея о безвозвратно уходящем в прошлое времени, писал:

Флоренция тогда в окружье древних стен,

Когда часы показывали терции и ноны, Жила размеренно, счастливо и без перемен.

[215]

Косвенным отражением глубинных структурных сдвигов, происходивших в европейском обществе, ста­ло необычайное распространение слухов об «урод­ствах», что особенно было характерно в то время для Германии. Об этом можно судить по множеству «дос­товерных» рождений, сообщениями о которых запол­няли хроники и газеты XVI в. Так, в 1565 г. тюбинген-ская газета рассказала о рождении ребенка без голо­вы и костей, с ухом на левом плече и ртом — на правом. В 1575 г. арнемская газета сообщала о рождении мла­денца, «покрытого жесткой щетиной», который пошел сразу после рождения и спрятался от матери под кро­вать. Наконец, в 1610 г. знаменитый немецкий врач Й.-Г. Шенк фон Графенберг издал книжку, в которой поведал о рождении «девяносто шести чудовищных су­ществ, лишенных разума».

Примерно та же ситуация наблюдалась и в других странах. Знаменитый французский поэт Пьер де Рон-сар (1524— 1585) восклицал:

...Столько новых сект,

...И множество чудовищ,

С ногами сверху, с головою снизу,

Младенцев мертворожденных, зверей

Двутелых, пятиухих и трехглазых.

Важнейшие перемены в жизнь общества внесли изобретение компаса, пороха и печатного дела. Насту­пила эпоха Великих географических открытий, озна­меновавшаяся проникновением европейцев в Юго-Восточную Азию и Америку, Китай и Японию.

Последствиями Великих географических открытий стали:

1. развитие материальной культуры, появление ма­нуфактурного производства;

1. развитие естествознания и философии;

2. переход к товарному хозяйству.

Все это вело к развитию раннебуржуазных отноше­ний, пионером чего становится Англия. Уже с XVI в. здесь начинаются процессы «огораживания», когда происходила замена земледелия скотоводством; земля превращалась в частную собственность, а крестьяне были согнаны с земель (отсюда возникла и известная

[216]

поговорка: «овцы съели людей»). В результате огора­живания развиваются процессы «пауперизации» на­селения (то есть разорения и обнищания мелких соб­ственников), миграции крестьян в города и формиро­вания слоя вольнонаемных рабочих, обуржуазивания дворянства.

И вовсе не случайно француз де Бельфоре заме­чал на исходе XVI в., что «нынешнее время более чудо­вищно, нежели естественно». И именно XVI —XVII вв. стали временем распространения сочинений о вымыш­ленных странах Блаженства, являвшихся раем для бедняков, что продолжило традиции «Романа о Розе» и рассказов о стране Кокань и стало отражением обо­стрившихся в обществе социальных противоречий. О популярности «фаблио про Кокань» свидетельству­ет хотя бы тот факт, что за два века отмечено 12 его разновидностей во Франции, 22 — в Германии, 33 — в Италии и 40 — во Фландрии.

Страны Блаженства стали своего рода социальны­ми утопиями: в 1516 г. появляется «Утопия» Т. Мора, в 1552 г. — «Солнечный город» А. Дони, в 1553 г. — «Го­сударство Евдемонея» К. Штиблина, в 1623 г. — «Город Солнца» Т. Кампанеллы, в 1627 г. — «Новая Атланти­да» Ф. Бэкона и др. Авторы названных сочинений опи­сывали вымышленный рай, помещая свою землю сча­стья в далеком «там» — на острове, затерянном посре­ди океана. На появление социальных утопий большое влияние оказала эпоха Великих географических откры­тий, приведшая в XVI в. к популярности мифов о «доб­ром дикаре» и восхвалению примитивизма и отразив­шая настроения разочарования в настоящем европей­ской цивилизации.

Изменения в сфере материального производства потребовали и изменений в духовной сфере — для изменявшегося мира было необходимо соответству­ющее философско-этическое оформление. В итоге тускнеет идеал «истинно верующего», уступая место торговцу и предпринимателю, наделенному практичес­кой сметкой.

Отношение к «деловому» человеку в период ран­него и классического средневековья, как уже отмеча-

[218]

лось выше, было крайне отрицательным, что особенно заметно в позиции католической церкви. Так, Бертольд Регенсбургский в своих проповедях ставил знак равен­ства между ростовщиками и купцами, определяя их термином gitiger (алчный, скупой), те и другие явля­лись, по его мнению, добычей дьявола.

Так, в одной из своих проповедей Бертольд обра­щался к воображаемому скупцу и спекулянту: «Прихо­дит к тебе бедная пряха и просит ссудить ей шиллинг или геллер, обещая его отработать, и говорит, что ей нужно кое-что купить — рубаху, или плащ, или еще что-то. Ты же отвечаешь: "Нет у меня пфеннига" — и да­ешь ей ту вещь, какая ей надобна, но то, что стоит шиллинг, отдаешь ей за два шиллинга, будь то кусок ткани, или мясо, или зерно, — все ты отдаешь за двой­ную цену. Или же ты даешь взаймы 10 пфеннигов, а отработать за них нужно на 20, прядением или работой в твоем винограднике или в саду, и помышляешь лишь о том, как бы обмануть». Проповедь завершалась вос­клицанием: «Тьфу тебе, скупец! Твой аминь звучит в ушах Господа как собачий лай!».

В другой проповеди Бертольд причисляет алчных к разряду самых злостных убийц: скряге мало убить себя самого, он еще убивает свое дитя и всех, кому оставляет неправедно нажитое имущество, и после смерти убивает больше, чем при жизни. Дело в том, что алчный губит не только собственную душу, но и души всех тех, кто наследует его богатства и не спешит полностью возместить причиненный должникам ущерб. Именно поэтому Бертольд взывал: дети, вы должны скорее бежать от своих родителей, нежели унаследовать от них неправедное имущество.

Из числа тех, кто заключил союз с дьяволом, упо­добившись ему в своей жизни, самые худшие, говорил проповедник, — это алчные, противящиеся Богу рос­товщики, перекупщики, грабители, воры, обманщики в сделках и ремесле. Однако алчный, в отличие от всех остальных, грешит, как и дьявол, постоянно — днем и ночью. «Вы, алчные, ростовщики и перекупщики, ни­когда не даете мира Богу, и сейчас, придя сюда, ты уже заработал 4 пфеннига ростовщичеством, и с тех пор,

[219]

как я начал свою речь, ты хотя бы на грош обогатил­ся». О том же говорил Бертольд в проповеди «О пяти гибельных грехах», среди которых назывались: неуме­ренность в еде, плотские сношения, ересь, грехи про­тив Святого Духа и алчность.

Специалист по каноническому праву, французский проповедник Роббер де Курсон в трактате «De usura» («О ростовщичестве»), написанном в начале XIII в., призывал «вместо постов, раздачи милостыни и иных обычных наказаний» в качестве епитимьи на прихожан накладывать «обязанность обличать ростовщиков», пе­речисляя также 9 греховных способов соучастия в ро­стовщичестве: приказ, совет, согласие, похвала, пособ­ничество, связь, умалчивание, равнодушие, терпимость. Фома Аквинский полагал, что ростовщик повинен в смертном грехе. В то же время церковь допускала су­ществование рентных отношений, публичных займов и продажи должностей, к чему сама же и прибегала. Бо­лее того, папа Каликст III в 1455 г. объявил законной ренту с недвижимого имущества в размере 10%.

Новый идеал истинно верующего, пришедший в XVI — XVII вв., во многом отразился в живописи. Так, в середине XVI в. французский художник Умбло-Юар на своей гравюре собрал семью в кабинете отца, богатого негоцианта, среди мешков с товарами: отец с пером в руках погрузился в расчеты, ему помогает сын, сто­ящий позади него. В конце XVII в. Н. Герар на одной из гравюр возвратился к той же теме: отец показывает рукой на окно, за которым видны причалы и корабли — источник его богатства; в комнате около стола, где лежат кошелек, счеты и бумаги, стоит его жена с ка­рапузом в пеленках на руках, тут же играет другой ре­бенок. Надпись под гравюрой задает тон и подчерки­вает дух таких изображений:

Блажен, кто чтит закон небес

И положил всю жизнь свою

На службу Господу, семье и королю...

Еще одним важным изменением стало возникно­вение новой картины мира и распространение науч­ных знаний (теории Коперника, Кеплера, Бруно, Гали-

[220]

лея, трактовавшие личность как центр мироздания, связанную и с божественными, и с земными силами).

Итогом великих потрясений стала и «великая схиз­ма» внутри католической церкви — так называемая «реформация» с начала XVI в., породившая протестан­тизм (Мартин Лютер, Ульрих Цвингли, Жан Кальвин). В основу протестантизма легли такие идеи, как осво­бождение сферы производства от религиозного давле­ния, духовная санкция на прибыль как цель экономи­ческой деятельности человека, ненужность посредни­ков между человеком и Богом, признание веры, а не строгого исполнения обрядов, средством к спасению души. Протестантизм одержал победу в Англии, Дании, Швеции, Голландии, Швейцарии, толкнув эти страны на путь буржуазного развития; католицизм же укре­пился в Испании, Италии, Польше, Чехии, в конечном итоге затормозив темпы экономического и политичес­кого развития этих стран.

Важнейшими результатами развития западноевро­пейских стран стали (к началу XVII в.):

1. Создание абсолютных монархий.

Предпосылками к их появлению стало возникнове­ние новых классов общества (буржуазии и пролетари­ата), не связанных с землей, что вело к размежеванию общественных интересов, к стремлению к экономичес­кой стабильности и защите границ национального рын­ка, к ликвидации национальной замкнутости государств, к созданию стабильной денежной системы и т. д. С дру­гой стороны, проявилось и стремление дворянства най­ти поддержку со стороны государственной власти в защите своих корпоративных интересов.

В итоге монархия приобретает некую относитель­ную самостоятельность от интересов различных клас­сов или сословий. Монарх, с одной стороны, пользует­ся существующими противоречиями для укрепления собственной власти, но, с другой стороны, вынужден принимать меры для стабилизации общественных от­ношений. В то же время абсолютизм не означает уста­новления деспотической власти монарха: в своих дей­ствиях он должен придерживаться закона, будучи не только его источником, но и гарантом.

[221]

2.Процесс первоначального накопления капитала и модернизация.

Эпоха Великих географических открытий привела к созданию Испанией, Португалией, Голландией, Анг­лией, Францией огромных колониальных империй, к перемещению основных торговых путей в Атлантику и к развитию мировой торговли, к активизации банков­ского, акционерного и биржевого дела. Приток золота из колоний стимулировал процесс первоначального накопления капитала, деньги начинают вкладываться в сферу торговли и обращения, а затем — в сферу промышленного производства.

В XVII в. возникают первые мануфактуры, особен­ностями которых становится свободный наем рабочих, специализация трудовых операций, товарный харак­тер производства (ориентированного на рынок и частный потребительский спрос, а не на заказ), использо­вание в основном ручного труда. Модернизация вела к росту мобильности населения, к падению статуса дво­рянства и его обуржуазиванию, к разложению бюр­герского сословия (на купцов, мануфактурщиков, банкиров с одной стороны, и на лиц наемного тру­да — с другой).

3.Складывание нового типа человека с новыми критериями ценностей.

Такими критериями стали: трудолюбие и предпри­имчивость; наличие денег, причем деньги должны на­ходиться в обороте. Так, американский просветитель и государственный деятель Бенджамин Франклин впос­ледствии писал, что «богатство должно умножать иму­щество своего владельца и повсюду распространять счастье». Ему вторил и английский писатель Даниель Дефо, указывавший, что богатство — лучший способ воспитания нравственности, а честность в наживании денег рождает доверие окружающих. «Не дай мне Бог нищеты, чтобы я не воровал»,— заключал автор знаме­нитого «Робинзона Крузо».

В то же время в Европе возникает два эшелона модернизации, так как названные выше процессы происходят с разной скоростью: с одной стороны Англия, Франция, Голландия, где модернизация проника-

[222]

ет во все поры общества; с другой стороны Германия, Италия, Испания, отстающие в своем развитии.

В период позднего феодализма и зарождения ран­не-буржуазных отношений соотношение между го­сударством и церковью в ведущих европейских стра­нах принципиально меняется. В конце средних веков церковно-монастырская система благотворительно­сти становится все менее регулируемой, появляются толпы профессиональных нищих. Положение ухуд­шили эпидемии бубонной чумы, обострившие соци­альные проблемы. Толпы нищих представляли серь­езную опасность для общества. Церковь уже не мог­ла самостоятельно заниматься благотворительностью. Возникла потребность в создании новой системы призрения, законодательно регулируемой государ­ством.

Наиболее ярко процесс смены ролей в призрении наблюдается в Англии с второй половины XIV до нача­ла XVII вв. Здесь, с ростом влияния и роли государ­ства, начинается и более активное вмешательство в сферу социальных отношений, в том числе — в вопро­сы благотворительности и призрения. Еще в 1349 г. был принят статут рабочих, а в 1390 г. в каждое графство были назначены по восемь мировых судей, так назы­ваемых «охранителей мира», осуществлявших надзор • за проведением в жизнь статута 1349 г., контролиро­вавших цены на продукты питания на рынках и сле­дивших за единством мер и весов. В 1427 г. к обязан­ностям мировых судей прибавилось определение раз­меров зарплаты рабочих.

К началу XVI в. в стране завершилась церковная реформа и английская церковь была подчинена коро­левской власти. Была проведена секуляризация цер­ковных земель с превращением их в государственную собственность. При короле Генрихе VIII (1509— 1547) парламент принял целый ряд законов, объявивших короля главой церкви и наделивших его правом на­значать кандидатов на высшие церковные должнос­ти. В конце XVI в. законодательным путем было уста­новлено содержание вероучения новой церкви, а так­ же порядок богослужения.

[223]

Высшим церковным органом страны стала Высо­кая комиссия, в состав которой входили как духовные лица, так и чиновники. Функции комиссии были чрез­вычайно обширны. Она расследовала дела, связанные с нарушением законов о верховенстве королевской власти в церковных делах, «беспорядки духовного и церковного характера». Кроме того, к ведению Вы­сокой комиссии был отнесен ряд сугубо светских дел: о бродягах в Лондоне, о цензуре и т. п.

Параллельно на протяжении XV—XVI вв. была сформирована также система местных органов само­управления, находящихся в зависимости от централь­ных органов власти. Основной местной единицей ста­новится церковный приход, возглавлявшийся назначен­ным королем лордом-лейтенантом, который командовал местным ополчением и руководил деятельностью ми­ровых судей и констеблей.

Приход представлял собою низовую самоуправля­ющуюся единицу, сочетавшую функции местного тер­риториального и церковного управления. Собрание прихожан, плативших налоги, решало вопросы распре­деления налогов, ремонта дорог и мостов. Кроме того, собрание избирало должностных лиц прихода (церков­ных старост, надзирателей за бедными и др.). Ведение церковных дел в приходе осуществлялось настоятелем прихода. Вся его деятельность была поставлена под контроль мировых судей, а через них — под контроль органов управления графствами и центральных госу­дарственных органов.

Именно местным приходам отошли функции мо­настырей по поддержке бедных. В связи с секуляриза­цией церковной земли раздача хлеба нищим прекра­тилась, но, разрушив старую систему, было необходи­мо принять меры в области социальной политики. Не случайно английский философ Френсис Бэкон (1561 — 1626) отмечал: «Что касается простого народа, то он опасен, когда задеты его верования, обычаи или сред­ства к существованию».

Одновременно в 1601 г. был издан целый ряд зако­нов об общественных налогах в пользу бедных, что позволяло концентрировать и распределять «милосты-

[224]

ню» непосредственно в церковных приходах. Мировой судья и епископ получали право карать всех, кто укло­нялся от налога. Они же наблюдали за его распреде­лением.

Схожие явления наблюдались и в других европей­ских странах: во Франции, к примеру, благодаря дея­тельности католических реформаторов, выросла попу­лярность молитвенно-обрядовых братств, занимавших­ся распределением благотворительной помощи через организацию так называемых «столов для бедных», существовавших на добровольные пожертвования. В Нидерландах местные институты социальной помо­щи получили развитие в своеобразной форме соседств, сформированных по территориальному признаку (ули­ца, район, квартал) и собиравших соседей вместе для помощи друг другу, для празднования и регулирова­ния споров между своими членами, уборки улиц, ту­шения пожаров и т. п. Так, в одном только Генте еще в середине XVIII в. насчитывают не менее 210 таких соседств, членами которых были взрослые мужчины-домовладельцы, а управление осуществлялось избирав­шимся старейшиной. Добрососедство здесь станови­лось важным социальным идеалом, осуществлявшим и функцию социального контроля, когда репутация лю­дей постоянно оценивалась соседями, а одобрение сообщества выражалось через слухи.

Таким образом, постепенное укрепление позиций государственной власти создавали условия для пере­хода вопросов социального призрения из-под ведения церкви в сферу государственного управления, одно­временно создавая новое представление о месте и роли неимущего в обществе.

[225]