MODESTOV / modestov-4

Геополитические позиции различных стран и целых регионов, определяемые с точки зрения их вклада в глобальное информационное пространство, претерпевают постоянные изменения. На рис.10 показана динамика изменения доли основных регионов мира в общем объеме информационного обмена по телефонным каналам в глобальной сети “Интернет” (%). Данные прогнозной оценки заимствованы из статьи М.А. Робинсона, опубликованной в журнале “Сигнал”⁷⁹ .

Рис.10. Доли основных регионов мира в общем объеме информационного обмена по телефонным каналам в глобальной сети “Интернет” (%).

Хорошо заметно, как, по прогнозам экспертов, сократится доля Северной Америки, год от года утрачивающей позиции нынешнего лидерства. На первый план, в сопоставимых долях выдвинутся Европа, страны АТР, другие страны.

Подобная тенденция означает для многих развивающихся стран чрезвычайно важную возможность реализации концепции “догоняющей модернизации”. Стартовая база индустриального общества - хорошая предпосылка для рывка в общество постиндустриальное. Однако, судя по всему, статус промышленно развитого и ресурсно обеспеченного государства не является непременным условием для опережающего развития информационного общества. А информационный и составляющий его ядро интеллектуальный ресурсы могут стать как раз мощными ускорителями социально-экономического и научно-технического прогресса. Подобной возможностью уже воспользовались Япония, Южная Корея, другие страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Таким путем могут пойти Россия, Китай, Индия, многие страны Восточной Европы, Азии, Латинской Америки, Африки.

Возможны иные варианты сравнительной оценки информационного ресурса и определения места России в категориях “информационной” геополитики. Но именно в этих категориях и в области информационного пространства следует искать основные проявления сохраняющей свою остроту геополитической конкуренции. В этом пространстве и будут разворачиваться главные события в продолжающемся процессе формирования геополитического пространства России.

Политолог П. Тулаев считает в этой связи, что “характер войн нового поколения вынуждает нас рассматривать наше Отечество как совокупность нескольких типов пространств (горнего, исторического, географического, коммуникативного и т.д.), которые связывает единая Судьба. В этом поле извечно происходит столкновение различных сил, стихий, тенденций, формирующих различные миры”⁸⁰ .

В наших геостратегических планах должна найти отражение эволюция взглядов на характер возможной войны в связи увеличением веса информационного противоборства, на ее стратегическую цель, задачи, способы развязывания, масштабы и формы действий, другие основные показатели. Иначе говоря, необходимо учесть, что началу военных действий будет предшествовать активизация радиоэлектронной борьбы, разведки, широкие мероприятия по дезорганизации систем управления войсками и оружием, интенсивные психологические операции, специальное программно-техническое воздействие и современное компьютерное каперство - разбой, чинимый хэкерами против чужих информационных систем с ведома собственного правительства. Как можно заметить, многие из перечисленных мероприятий частично проводятся уже и в мирное время.

Остается лишь подчеркнуть, что наиболее интенсивно осваиваемым ныне пространством является все же информационное, а формой решения в нем геополитических противоречий при столкновении интересов России с интересами ее соперников становится уже не столько вооруженное противостояние, сколько информационное противоборство.

5. Концепция сбалансированного геополитического развития России в условиях становления информационного общества

_Переход наиболее развитых геополитических субъектов к интенсивному варианту геополитической эволюции начался еще в период глобального противостояния антагонистических социально-экономических систем, возглавляемых США и СССР. Сделав ставку на опережающее развитие информационного ресурса наиболее дальновидные из наших соперников смогли быстро добиться успехов в геополитической конкуренции.

Переход от экстенсивного к более сбалансированному интенсивному варианту геополитической конкуренции существенно сказывается на геостратегическом планировании в странах, утвердившихся в таком предпочтении. Их соперничество не предполагает продолжения традиционной территориальной экспансии путем вооруженного насилия. Наращивание геополитического потенциала осуществляется в основном за счет уже имеющихся ресурсов путем их совершенствования и повышения эффективности ресурсообмена.

Что касается России, то характерный для нее стереотип геополитического поведения по отношению к основным геополитическим конкурентам состоит, по-видимому, в следующем:

- в геополитической активности всегда преобладали форсированные режимы, не оставлявшие возможности для развития в режиме геополитического гомеостата (т.е. в режиме нормальной геополитической эволюции со сбалансированным ресурсообменом). В таком случае на успех в борьбе с конкурентами можно было рассчитывать только в случае их вывода из нормального состояния, когда могут быть реализованы преимущества привычного для России форсированного режима. Именно в такой ситуации, основные геополитические конкуренты могут утратить ключевые преимущества более развитого информационного ресурса;

- основным был всегда экстенсивный путь геополитического соперничества, установка на который сложилась изначально и закреплялась в ходе многих столетий. Можно предположить, что и в информационном противоборстве Россия будет пытаться воспроизвести привычные для нее экстенсивные формы, делая акцент на операции по перераспределению информационного ресурса своих конкурентов;

- Россия только вступила в период перехода к преимущественно интенсивной геополитической конкуренции (в условиях растущих ресурсных ограничений ей просто нет альтернативы);

- страна имела уже неоднозначный опыт противостояния с другими геополитическими субъектами, одни из которых успели продвинуться на пути интенсивной геополитической эволюции, а другие еще действуют по экстенсивному варианту. Однако такая, могущая продлиться довольно долго геополитическая ситуация еще не отрефлексирована достаточным образом;

- складывается вообще впечатление, что темпы изменения стереотипа геополитической активности (который сам по себе корректируется в ходе своеобразного “естественного отбора” весьма долго) в России особенно замедлены, что отрицательно сказывается на адаптации страны как геополитического субъекта ко все более ускоряющейся динамике среды и ухудшает перспективы России в геополитической конкуренции со все более заметным информационным противоборством сторон.

Наличие среди основных конкурирующих ныне геополитических субъектов отличных устойчивых стереотипов поведения (в большей мере интенсивного типа у одних и экстенсивного - у других) означает неизменную враждебность - совершенно естественную вообще для мирового геополитического процесса - по отношению друг к другу. Это означает, что можно сколь угодно много рассуждать о так называемом “партнерстве во имя мира”, но НАТО была и всегда будет враждебным совокупным геополитическим инфрасубъектом по отношению к России.

По целому ряду признаков геополитически конкуренты России не справились пока с основными проблемами переходного периода к новому мировому порядку. Не установились еще новые, соответствующие изменившимся условиям отношения между основными мировыми центрами силы. Не отрегулированы, например, ориентированные на длительную перспективу геостратегические отношения США и Западной Европой. Далеки от требуемого уровня консолидации взаимоотношения между отдельными геополитическими субъектами в Западной Европе, где сохраняются противоречия между атлантистскими и внутриконтинентальными предпочтениями Великобритании и Германии. Не вполне определены пути и возможности интенсивной геополитической эволюции при сохранении экстенсивного стереотипа у некоторых конкурирующих центров многополярного мира (Китай, Россия).

Эти и некоторые другие причины дают возможность воспользоваться 10-15 годами геополитической паузы для собственного ускоренного осознания складывающейся ситуации, перестройки всех систем обеспечения национальной безопасности (военной, экономической, информационной и т.д.).

Чем более серьезно будет воспринята растущая угроза геополитическому будущему страны, чем скорее и эффективнее будет завершен полный цикл адекватной геополитической рефлексии, тем большие шансы на оптимизацию процесса геополитической конкуренции будет иметь наша страна. Устаревшие установки на несбалансированное геополитическое развитие по экстенсивному пути должны быть критически осознаны и локализованы целенаправленным образом.

Естественным образом возникают вопросы о возможных путях преодоления выявленных выше негативных тенденций; о перспективах удержания Россией контролируемого геополитического пространства и укрепления ее позиций в мире; о поиске новых направлений в обостряющемся геополитическом соперничестве за сохранение, а, возможно, и усиление нашей роли в формировании нового мирового геополитического пространства.

Пытаясь найти ответы на эти и другие вопросы геополитического развития России в условиях обостряющегося информационного противоборства, практический геополитик неизбежно сталкивается с необходимостью выработки внятной концепции геополитического развития страны в обозримом будущем.

В состав такой концепции должны были бы входить следующие непременные элементы:

- общепризнанные ценности, с учетом которых происходит осознание потребностей России как геополитического субъекта;

- жизненно важные интересы России как геополитического субъекта, которые и представляют собой эти осознанные потребности;

- цель геополитического развитии России. Рассмотрим последовательно все эти элементы.

Общепризнанные ценности России как геополитического субъекта. Основные национальные ценности, зафиксированы в преамбуле Конституции Российской Федерации (права и свободы человека, гражданский мир и согласие, исторически сложившееся государственное единство)⁸¹ . В прямой постановке вопроса об этом сказано в ст.2 главы 1 “Основы конституционного строя”: “Человек, его права и свободы являются высшей ценностью”. И это уже определяет их общепризнанный характер, подтвержденный общенародным голосованием при принятии путем референдума ныне действующей Конституции.

Но из всей совокупности общепризнанных ценностей в геополитической концепции развития России следует особо выделить те, которые имеют непосредственное отношение к нашей стране как геополитическому субъекту.

Помимо человека с гарантиями его прав и свобод, включая право свободно получать и распространять информацию, право на образование, право на духовную свободу и свободу слова (т.е. кроме важнейшего человеческого ресурса в сложившемся правовом пространстве), геополитически значимыми являются ценности, относящиеся к другим ресурсам России как геополитического субъекта, включая и собственно территорию.

Это “исторически сложившееся государственное единство” и суверенитет, распространяющийся на всю территорию Российской Федерации, с упоминанием таких важных атрибутов, как целостность и неприкосновенность территории (ст.4).

Это упомянутое в ст.8 “единство экономического пространства”, а также предполагающее наличие развитой инфраструктуры “свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств”.

К несомненным ценностям следует отнести и упоминаемые в ст.9 земля и другие природные ресурсы как “основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории”.

Еще одним важным конституционным приобретением в копилку национальных ценностей является провозглашенное в ст.13 идеологическое многообразие, благодаря которому заметно возрастают морально-духовные ресурсы общества, не обедняемые однобокими, нарушающими социальный баланс классовыми приоритетами.

Россия как единый геополитический субъект опирается и на такие безусловные ценности в сфере государственно-политических ресурсов, как государственная целостность, единство системы государственной власти, разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации (ст.5). Эти обеспечивающие внутренний геополитический баланс ценности дополняются в ст.12 гарантиями местному самоуправлению.

Среди ценностей, необходимых для осознания жизненно важных интересов России, следует упомянуть и записанную в Преамбуле память предков, а также ответственность перед будущими поколениями. Без системного пространственно-временного видения доставшихся России ресурсов развития, вне исторического контекста никакая конструктивная геополитическая рефлексия была бы невозможна.

Наконец, к важнейшим ценностям, на которые должна быть ориентирована геополитическая концепция развития России, относится оговоренное в Преамбуле осознание себя частью мирового сообщества. Эта причастность к миру реализуется в том числе и через разнообразные каналы информационного обмена.

Жизненно важные интересы. Категория жизненно важных интересов страны не используется в Концепции национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 17 декабря 1997 года №1300⁸² . Но используемое в этом документе понятие национальные интересы близко к понятию “жизненно важные интересы”.

Тем не менее, в наиболее общем виде такими интересами будут две отрефлексированные общественным сознанием потребности:

- в выживании, обеспечении самосохранения и безопасного существования личности, общества и государства как первичного условия для их последующей самореализации;

- в собственно самореализации указанных субъектов безопасности, раскрытии и наиболее полном использовании их возможностей, устойчивом развитии и качественном совершенствовании этих субъектов.

Жизненно важные интересы России как геополитического субъекта как раз и состоят именно в этих двух наиболее естественных потребностях личности, общества и государства как субъектов безопасности и субъектов развития.

Цель геополитического развитии России. Может состоять в достижении ею состояния геополитического гомеостата - оптимального состояния субъекта геополитики, которое характеризуется автоматическим поддержанием стабильного режима процесса развития с непрерывным сбалансированным ресурсообменом и наращиванием структур.

С обретением такого состояния Россия сможет занять достойное ее место в геополитической структуре мира как конкурирующий центр силы. В этом качестве наша страна смогла бы сохранить себя до лучших времен, готовясь к новому историческому рывку из постиндустриального (информационного) в постинформационное общество. Это должно быть общество духовного, интеллектуального производства, появление которого предсказывали авторы “Белой книги” японского министерства промыщленности и торговли. Индустрия информации в нем будет уже не самоцель, а средство, обеспечивающее человечеству максимальную реализацию своих возможностей в области философии, религии, искусства.

К избранной цели могли бы вести следующие направления, составляющие стратегию обеспечения жизненно важных интересов России в контролируемом ею геополитическом пространстве:

научный поиск и обоснование сбалансированного наращивания и совершенствования всех ресурсов развития России как геополитического субъекта;

скорейшее осознание необходимости смены стереотипа геополитического поведения и определение оптимальной фазы геополитического цикла, когда был бы возможен такой переворот в устойчивом характерном типе активности нашей страны как геополитического субъекта;

опережающее развития одного ресурса - интеллектуального, которому не повредит отрыв от ресурсов любых других видов.

Впрочем, безусловный приоритет в наращивании этого ресурса не только не исключает, но, напротив, предполагает его сбалансированность в определенной системе иных ресурсов, обеспечивающих такую социально-экономическую гармонию, при которой прекрасно образованные кадры с оригинальными творческими идеями не побегут из страны в поисках жилья, разумно организованного быта, здорового питания, своевременной медицинской помощи, правопорядка, социальных гарантий в старости. Иначе Россия будет лишь поставлять “мозги” на экспорт (и, видимо, все меньше).

По первому из указанных путей давно должна была бы пойти отечественная макроэкономическая наука в проводимых ею системных исследованиях.

Третьим путем в своих социальных стараниях должны были бы озаботиться государство и общество, помогая личности, через развитие которой и происходит наращивание интеллектуального ресурса. Ему должен быть отдан высший приоритет в государственных программах развития образования, науки, культуры, здравоохранения, социального обеспечения. Ради этого можно свернуть многие из представлявшихся некогда жизненно важными программ, включая и военные. Следование этим путем практически переориентирует геополитическое развитие страны на внутренние приоритеты. Подобную рекомендацию можно найти и у политолога А. Мельвиля: “...российские приоритеты сейчас обратились вовнутрь. Стране пришлось вплотную заняться собственным обустройством. Внутренняя модернизация, строительство демократической политической системы, структурная перестройка экономики и социальной сферы: от построения демократического и преуспевающего общества к определению своего нового места в мире”⁸³ .

По второму пути пора направить общественную мысль, максимально широко распространяя ее достижения в геополитической рефлексии.

 ⁵⁹ International Telecommunications Map // Financial Times - FT-Telecoms. September 10, 1997. P.XVI.

 ⁶⁰ Doyle Rodger. Access to the Internet // Scientific American. July 1997. P.18

 ⁶¹ International Telecommunications Map // Financial Times - FT-Telecoms. September 10, 1997. P.XVI.

 ⁶² International Telecommunications Map // Financial Times - FT-Telecoms. September 10, 1997. P.XVI.

 ⁶³ Сетров М.И. Основы функциональной теории организации. - Л.: Наука, 1972.

 ⁶⁴ Модестов С.А. Информатизация общества и ее влияние на выбор комплексных показателей ВП ЗС // Научный сборник / ЦИВТИ МО. 1990. №34. Кн.2. С.306-309.

 ⁶⁵ Ленин В.И. Аграрный вопрос и “критики Маркса” // Полн.собр. соч. Т.5. С.142.

 ⁶⁶ Подолинский С.А. Труд человека и его отношение к распределению энергии // Слово. 1880. Т.IV-V.

 ⁶⁷ Одум Г., Одум Э. Энергетический базис человека и природы. - М., 1978.

⁶⁸  Лысиков А.А. Методика оценки и прогнозирования показателей ВЭП на основе энергопотребления / Дисс... канд. эконом. наук. - М., 1986.

⁶⁹ Лысиков А.А., Модестов С.А. Качество электроэнергии как один из критериев комплексной оценки потенциала иностранного государства // Вопросы прогностики, № 14, 1987.

⁷⁰ Горский Ю.М. Отношение между информацией и энергией в процессах управления // Вопросы кибернетики. Энергетический подход к исследованию систем. - М.: Научный совет “Кибернетика” АН СССР, 1977; его же. Информационные аспекты управления и моделирования. - М.: Наука, 1978; его же. Системно-информационный анализ процессов управления. - Новосибирск: Наука, 1988.

⁷¹ Дорфман В.Ф. Микроэлектроника - технологический прогресс // Вычислительная техника. 1989. N2. С.15.

⁷² DRAMs: A Volatile History // Electronics. September 1989. P.51.

 ⁷³ In Chips, The Demand Stays Strong // Electronics. January 1990. P.83.

 ⁷⁴ Хуан К. Перспективные методы параллельной обработки и архитектура суперЭВМ // ТИИЭР. Т.75. 1987. N10. С.35-37.

 ⁷⁵ См., например, Beard N. Information is real // Personal Computer World. October 1990; Kang Y.M. Computer Hardware Performance: Production and Cost Function Analyses // Communications of the ACM. May 1989. Vol.32. N5; а также: Porat M. The Information Economy: Definition and Measurement.- N.Y., 1986.

 ⁷⁶ Inman B.R., Burton D.F. Technology and Competitiveness: The New Policy Frontier // Foreign Affairs. Spring 1990. P.116.

 ⁷⁷ Brower K.S. Technology and the Future Battlefield: The Impact on Force Structure, Procurement and Arms Control // RUSI Journal. Spring 1990. P.57.

 ⁷⁸ Wolf Diane P. China.com? // The National Interest. Number 49. Fall 1997. P.74.

 ⁷⁹ Robinson M.A. Internet Protocol Telephony Worldwide Volcano Explodes // Signal. January 1998. P.22.

 ⁸⁰ Тулаев П. Войны нового поколения // Материалы конференции “Локальные войны в сценариях больших геополитических переделов” (25 октября 1996 г.). - М., 1996.

 ⁸¹ Конституция Российской Федерации. - М.: Юридическая литература, 1994.

 ⁸² Концепция национальной безопасности России // Российская газета. 1997. 26 декабря.

 ⁸³ Мельвиль А. Евразийский миф // Эксперт. 1998. №16. С.71.