21. Институциональные органы и, в частности, органы управления, в рамках

«communio Ecclesiae et Ecclesiarum»

Структурная сущность таинства Церкви заключается во взаимной и тотальной имманентности вселенской Церкви и отдельных Церквей. Эта сущность выражена в соборной формуле: in quibus et ex quibus (в которых существует и из которых слагается Церковь, LG 23, 1). Как уже было замечено в заключении первой главы, данная формула противостоит, на уровне конституционального права Церкви, как принципу автокефалии, так и монистической концепции Церкви как единого вселенского диоцеза. В первом случае утверждается исключительность внутреннего элемента, когда вселенская Церковь утрачивает реальное существование или сводится к простой конфедерации отдельных Церквей. Во втором случае превалирует внешний элемент, и отдельные Церкви в конечном итоге поглощаются вселенской Церковью, превращаясь в ее административные округа. Нераздельность этих двух элементов позволяет соборной формуле выразить в совершенном теологическом синтезе конституциональную сущность communio Ecclesiarum¹⁵. Это значит, что вселенская Церковь и отдельные Церкви суть не что иное, как два измерения, образующих единую Церковь Христову, как утверждает в своей гомилии Иоанн Павел II¹⁶. Эту фундаментальную структуру таинства Церкви необходимо иметь в виду как для того, чтобы правильно поставить вопрос о соотношении ius universale (общего права) и ius particulare (партикулярного права)¹⁷, так и для того, чтобы понять природу, назначение и взаимосвязь различных институцио нальных органов communio Ecclesiae et Ecclesiarum. Действительно, эти органы с большим трудом поддаются определениям в политических категориях централизации-децентрализации, а также через обращение к одному лишь социо-философскому по своему происхождению принципу вспомогательности (sussidiarieta). Подтверждение тому — неуверенность самого церковного законодателя в отношении систематики так называемых объединений, или семейств отдельных Церквей (каноны 431_459), которые являются объектами непрестан ных перемещений¹⁸. Конечный результат не вполне убедителен , по меньшей мере, по следующим двум причинам: во-первых, непонятно, почему раздел о внутренней структуре отдельной Церкви (каноны 460_572) отделен от норм, касающихся отдельных Церквей и их епископов (каноны 368_430); во-вторых, полная рецепция соборного учения о взаимной имманентности вселенской Церкви и отдельных Церквей должна была бы подсказать распределение кодексных норм на три раздела: о вселенской Церкви и ее органах управления; об отдельной Церкви и ее внутренней структуре; об объединениях или семействах отдельных Церквей.

21.1 Институциональные органы вселенской Церкви

На уровне юридической конфигурации институциональных органов Церкви Кодекс канонического права несомненно воспринял сущность соборного учения о communio Ecclesiae et Ecclesiarum. Тем не менее, нельзя отрицать известного замешательства церковного законодателя в том, что касается полной рецепции принципа взаимной имманентности вселенского и отдельного. С одной стороны, законодатель помещает формулу in quibus et ex quibus, взятую из LG 23, 1 в канон 368, то есть в начало раздела об отдельных Церквах, в то время как с точки зрения систематики было бы правильнее поместить ее во вступительный канон, открывающий всю часть Кодекса, озаглавленную De Ecclesiae constitutione hierarchica (Об иерархическом строении Церкви, каноны 330_572). С другой стороны, тот же самый церковный законодатель в первой части, посвященной институциональным органам верховной власти в Церкви, отказывается помещать их в экклезиологический контекст и не дает никакого определения вселенской Церкви — в отличие от отдельной Церкви, которой в каноне 369 дается определение, буквально повторяющее соборную дефиницию CD 11,¹⁹. Таким образом, первая часть данного раздела Кодекса канонического права открывается изложением норм, касающихся органов управления вселенской Церкви, то есть Римского Первосвященника и Коллегии Епископов.

а) Коллегия епископов и папа

Канон 330 гласит: «Как святой Петр и прочие Апостолы по установлению Господню составляют одну Коллегию, так же связаны между собой Римский Первосвященник, преемник Петра, и Епископы, преемники Апостолов». Этот вводный канон первого раздела, озаглавленного De suprema Ecclesiae auctoritate (О верховной власти в Церкви), не только повторяет почти буквально соборный текст из LG 22, 1, но и предлагает довольно удачный синтез темы верховной власти в Церкви. Действительно, в свете Nota explicativa praevia (Предваряющей объяснительной записки) к Догматической конституции о Церкви, из этого канона нетрудно сделать вывод о наличии параллелизма между Петром и другими Апостолами, с одной стороны, и папой с епископами, — с другой. Однако такой параллелизм не подразумевает ни передачи равной власти первому и вторым, ни равенства между Главой и членами Коллегии. Из него можно вывести только факт идентичного отношения пропорциональ ности во внутреннем устроении Апостольской Коллегии и Коллегии епископов, а также его опору на божественное право через посредство апостольского преемства. Иначе говоря, в этом каноне ясно обнаруживается, что «природа иерархической структуры Церкви является одновременно коллегиальной и основанной на первенстве одного, по воле самого Господа»²⁰. Двойственная природа иерархической структуры Церкви выступает в двух субъектах верховной власти в Церкви: Коллегии епископов и папе, которые в силу этого не могут быть адекватным образом разделены. Из соборного учения о том, что Коллегия епископов «не существует без ее Главы», необходимо следует (по мнению большинства канонистов)²¹ тот вывод, что «различие пролегает не между Римским Первосвященником и епископами, взятыми в их совокупности, а между Римским Первосвященником в отдельности и Римским Первосвященником вкупе с епископами» (NEP 3).

Однако равновесие вводного канона немедленно нарушается последующими канонами. Это происходит, по меньшей мере, по трем причинам. Во-первых, церковный законодатель 1983 г. трактует данную тему в двух разных статьях: первая озаглавлена De Romano Pontefice (О Римском Первосвященнике, каноны 331_335), вторая — De Collegio Episcoporum (О коллегии епископов), как если бы эти два субъекта могли быть адекватным образом разделены²². Во-вторых, в обеих статьях, а также в остальных разделах Кодекса церковный законодатель, вопреки учению Второго Ватиканского собора и того же канона 330²³, с удивительной настойчивостью ставит Римского Первосвященника впереди Коллегии епископов²⁴. В-третьих, в статье, посвященной Коллегии епископов, вслед за важнейшим каноном 336 идут пять канонов, в которых законодатель говорит исключительно о Вселенском соборе, а не о функциях и задачах Коллегии епископов²⁵.

Для того чтобы быть членами Коллегии епископов, необходимы (согласно канону 336, повторяющему LG 22, 1) два условия. Первое — сакраментальной природы: епископское посвящение; второе — несакраментальное: иерархическое общение с главой и членами Коллегии. Если первое неизгладимо, то второе таковым не является. Потому что иерархическое общение с членами Коллегии епископов может либо отсутствовать (например, в случае рукоположения в епископа вне Католической Церкви), либо утратиться (например, вследствие отлучения). В тесной связи с каноном 330 тот же канон 336 утверждает, что Коллегия епископов, в которой постоянно пребывает собор апостолов, тоже является — вместе со своим главой, и никогда — без своего главы — субъектом верховной и полной власти в отношении всей Церкви. Если способ осуществле ния этой власти определяет Римский Первосвященник, по своему собственному почину или же свободно принимая предложения других членов Коллегии²⁶, то функции и задачи последних в Кодексе канонического права никак не определены. Поэтому приходится обратиться к текстам Второго Ватиканского собора, который по данному вопросу высказывается следующим образом: «Эта Коллегия, поскольку она состоит из многих, призвана выразить разнообразие и универсальность Народа Божьего; а поскольку она собрана под единым Главой, то призвана выражать единство паствы Христовой» (LG 22, 2). Отсюда вытекает, что ее члены исполняют роль двойного представительства: собранные по отдельности в Коллегию, они представляют свои отдельные Церкви; а взятые все вместе, вкупе со своим Главой, представляют вселенскую Церковь²⁷ .

Главой Коллегии епископов является «Епископ Римской Церкви, в коем пребывает служение, особым образом вверенное господом Петру, первому из Апостолов» (кан. 331). В католической традиции он именуется папой. Этот термин был пять раз употреблен также Вторым Ватиканским собором²⁸ . В Кодексе канонического права он представлен только в форме прилагательного «папский», в выражениях типа «папский секретариат» (кан. 360) или «папский затвор» (кан. 667 § 3). Однако это не помешало церковному законодателю подчеркнуть, что Глава Коллегии епископов, в силу своего служения «Пастыря вселенской Церкви», а значит, «постоянного и зримого начала» и «основания единства как епископов, так и множества верующих» (LG 23, 1), «пользуется в Церкви верховной, полной, непосредственной и универсальной ординарной властью» (кан. 331). Эти пять определений природы и содержания верховной папской власти, которую он по божественному праву призван осуществлять во вселенской Церкви, означают: 1) ординарная , — то есть предоставленная должности примаса правом²⁹; 2) верховная , — то есть в ее осуществлении Римский Первосвященник свободен и независим от членов Коллегии епископов, будучи как таковой «никому не подсуден» (кан. 1404); 3) полная — значит не просто власть управления и наблюдения, но такая власть, у которой нет недостатка ни в одном из существенных элементов ни в отношении единства верующих, ни в отношении управления Церковью. Иначе говоря, она содержит все элементы, касающиеся законодательной, исполнительной, или административной, и судебной функций³⁰ ; 4) непосредственная , — то есть власть, осуществляемая папой прямо, без посредующих звеньев, над всеми верующими и всеми отдельными Церквами, даже если в отношении последних непосредственность папской власти направлена на укрепление и обеспечение собственной ординарной и непосредственной власти епископов³¹; 5) универсальная, — то есть власть, сфера действия которой охватывает communio Ecclesiae et Ecclesiarum в целом, потому что только папа является Главой Коллегии епископов, а значит, и caput totius Ecclesiae (Главой всей Церкви)³².

Вслед за названными канонами, где даются правовые очертания двух субъектов верховной власти в Церкви, церковный законодатель 1983 г. помещает описание различных институциональных органов, через которые эта власть получает конкретное осуществление. Такими органами являются: Вселенский собор (каноны 337_341), к сожалению, трактуемый под заголовком De Collegio Episcoporum, как если бы он был единственным способом коллегиального выражения Коллегией епископов ее верховной власти; Синод епископов (каноны 342_348); Коллегия кардиналов (каноны 349_359); Римская курия (каноны 360_361) и Легаты Римского Первосвященника (каноны 362_367).

б) Вселенский собор

Первый параграф 337 канона гласит: «Власть в отношении всей Церкви Коллегия епископов в торжественном порядке осуществляет на Вселенском соборе». Из этого канона, опирающегося на соборные тексты LG 22, 2 и CD 4, четко выводятся два принципа, имеющих фундаментальное значение для понимания канонического статуса Вселенского собора: 1) Коллегия епископов и Вселенский собор не тождественны друг другу, поскольку второй представляет собой лишь торжественный способ, каким первая осуществляет свою верховную власть в Церкви; 2) эта верховная власть может осуществляться Коллегией епископов также вне-соборным, не торжественным способом, оставаясь при этом коллегиальной in sensu stricto (в строгом смысле)³³.

Первый принцип подсказывает, что если Коллегия епископов опирается на божественное право, то Вселенский собор, хотя он и укоренен в божественном праве, тем не менее, нуждается в конкрет ных юридических очертаниях, идущих от человеческого церковного права³⁴. В самом деле, состоявшиеся до сегодняшнего дня двадцать один собор время от времени принимали разные правовые формы; однако в них всегда сохранялись следующие два элемента. Во-первых, соборы всегда представляют собой торжественные собрания всех епископов Orbis Catholicus (Католического мира), на которых принимаются решения, чрезвычайно важные для Вселенской Церкви в целом³⁵. Во-вторых, для того, чтобы эти решения или декреты обрели обязывающую силу для всех верующих, они должны быть одобрены папой вместе с отцами собора во время публичного голосования, а затем подтверждены и обнародованы папой лично³⁶.

Что касается второго фундаментального принципа канона 337 § 1 — внесоборного коллегиального осуществления верховной власти Коллегии епископов, — приходится с сожалением констатировать, что он не был конкретизирован ни в одной из норм Кодекса канонического права. Некоторые формы такого осуществления власти известны из истории — например, так называемые Concili per lettera (соборы по переписке), то есть консультации, предпринимае мые папой на уровне Вселенской Церкви перед обнародованием догмата³⁷ . Имеется необходимость в законодательном установлении других форм, учитывая большое число епископов, рассеянных по всему миру, и новые возможности средств коммуникации. Возможно также корректное применение принципа представительства³⁸. Именно на основе элементов, предложенных в ходе соборных обсуждений данной проблемы, папа Павел VI изданием Motu Proprio Apostolica sollecitudo³⁹ от 15 сентября 1965 г. учредил Синод епископов.

в) Синод епископов

Синод епископов (каноны 342_348) является, несомненно, одним из наиболее важных нововведений на уровне Вселенской Церкви, вдохновленных Вторым Ватиканским собором. Согласно канона 342, «Синод епископов представляет собою собрание епископов, которые, собираясь из различных регионов мира, в установленные сроки встречаются для того, чтобы содействовать тесному единению Римского Первосвященника и епископов и чтобы советами подавать Римскому Первосвященнику помощь в деле сохранения целостности и преумножения веры», а также «соблюдения и укрепления церковной дисциплины». Таким образом, речь идет об институциональном органе Церкви, имеющем конститутивную природу⁴⁰ и выражающем — в соответствии с принципом представительства — так называемое коллегиальное чувство всех епископов, их попечение об универсальной Церкви, а также заботу универсальной Церкви об отдельных Церквах⁴¹ . Как таковой, Синод епископов является постоянным органом, хотя исполнение его функций имеет прерывистую природу⁴² . Различие между Синодом епископов и Вселенским собором очевидно: у них разный состав, разные цели и разная власть.

Действительно, Синод не только не объединяет всю Коллегию епископов, но и не осуществляет коллегиальную власть in sensu stricto, потому что «даже когда он имеет власть принятия решений, она делегируется ему Римским Первосвященником. Синод является для папы средством осуществления его служения примаса коллегиальным образом»⁴³.

г) Коллегия кардиналов, Римская курия и Легаты Римского Первосвященника

В отличие от епископата, который являет в себе полноту таинства священства и, как таковой, принадлежит к самой сущности конституциональной структуры Церкви, институт кардиналов является чисто церковным учреждением. Оно возникло в раннем Средневековье, но стало подлинной Коллегией только в двенадцатом столетии, то есть с того времени, когда за ней была закреплена прерогатива избрания папы⁴⁴. В юридическом смысле Коллегия кардиналов, которые избираются «по свободному усмотрению Римского Первосвященника» (кан. 351 § 1), должна пониматься в соответствии с каноном 115 § 2, то есть как коллегия, все члены которой равны, хотя по традиции различаются кардиналы-епископы (которым папа присваивает титул епископа одного из пригородных диоцезов), кардиналы-пресвитеры (которым папа присваивает титул одной из римских церквей) и кардиналы-диаконы (которые обычно имеют поручения в Римской курии). Эта «особая Коллегия» (кан. 349) объединяется в Консисторию ⁴⁵ и выполняет функции «Сената папы»⁴⁶. В этом смысле через Коллегию кардиналов тоже некоторым образом осуществляется коллегиальность власти епископов, хотя этот орган и не является особой формой Коллегии епископов⁴⁷. Согласно канона 349, кардиналы исполняют три функции: избрание папы, в соответствии с нормами партикулярного права; оказание коллегиальной помощи папе советом при обсуждении в Консистории наиболее важных вопросов; и предоставление Римскому Первосвященнику помощи поодиночке, когда они исполняют различные обязанности в повседневных заботах о Вселенской Церкви. На уровне состава Коллегии и осуществления ее функций наиболее важные новшества были введены папой Павлом VI. Он установил, что кардиналами могут быть избраны патриархи Восточных Церквей⁴⁸ , а также исключил из Конклава (а значит, из избрания нового папы) всех кардиналов, достигших возраста восьмидесяти лет⁴⁹.

Римской курии Кодекс канонического права посвящает только два канона — каноны 360 и 361. Интерпретируя эти каноны в свете учительства папы Иоанна Павла II⁵⁰, нетрудно извлечь из них следующий вывод: «Римская курия есть совокупность ведомств и органов, помогающих Римскому Первосвященнику в осуществлении его верховного пастырского служения во благо и во служение Вселенской Церкви и отдельных Церквей, которым укрепляется единство веры и общение Народа Божьего и продвигается исполнение миссии Церкви в мире»⁵¹ . В этом несомненно пастырском, а не просто административно-бюрократическом смысле надо понимать также функции Государственного, или папского, Секретариата⁵² и составляющих его девяти Конгрегаций⁵³.

Папскими Легатами назначаются клирики, как правило, облеченные епископским саном, которым папа дает постоянное поручение лично представлять его «в отдельных Церквах различных государств и регионов или наряду с этим в государствах и перед лицом гражданских властей» (кан. 362). Из их числа выбираются нунции, которые имеют ранг послов и ipso iure являются деканами дипломатического корпуса. Согласно канонов 364 и 365, папские легаты должны не подменять собой диоцезальных епископов, а охранять и укреплять их власть, способствуя их более тесной связи общения со Святым престолом.