11.4 Евхаристия, общность имущества и каноническое имущественное право

Таинство Евхаристии, как «исток и завершение всей христианс кой жизни» (LG 11, 1), связано со всеми конкретными аспектами жизни мужчин и женщин, которые призваны Богом через крещение создать «единство, существующее уже не по плоти, но в Духе, то есть новый Народ Божий» (LG 9, 1). Опыт церковного общения, и в первую очередь евхаристического общения, заново формирует все отношения христианина (Gratia perficit, non destruit naturam — благодать усовершенствует, а не разрушает природу!), в том числе его отношение к материальным благам. Не случайно именно в связи с Евхаристией родилась традиция приношений и пожертвований. Из этой практики в Церкви постепенно, на протяжении веков, складывались принципы и критерии, которые и поныне составляют основу ее имущественного права.

Конечно, пользование материальными благами, и прежде всего деньгами, легко уязвимо для соблазнов скупости и алчности. Поэтому в Евангелиях нетрудно проследить скептическое отношение Иисуса Христа к деньгам и богатству ⁷⁴. Тем не менее Он не исключает богатых из общины Своих учеников⁷⁵, но вводит в ней практику общности денежных средств (una cassa comune)⁷⁶. С одной стороны, Христос увещевает апостолов: «Даром получили, даром давайте» (Мф 10, 8). Но в то же время Он признает за ними право получать от остальных учеников содержание, «ибо трудящийся достоин пропитания» (Мф 10, 10; Лк 10, 7).

Эти принципы не являются правовыми нормами. Однако первохристианская община воспринимала их как призыв к выражению в конкретных поступках смысла совместного слушания Слова Божьего и совместного совершения Евхаристии, или «преломления хлеба» (Деян 2, 42). Именно в Евхаристии получает основание принцип общности имущества, согласно которому первые христиане «имели все общее» (Деян 2, 44). Именно в опыте братского единства, порожденного Евхаристией, берут начало пожертвования и приношения как выражение koinonia (общения, Рим 15, 26) и diakonia (служения) (Рим 15, 31; 1 Кор 8, 4). Поэтому стоит бросить быстрый взгляд на важнейшие правовые аспекты этой долгой традиции, чтобы суметь разглядеть в ней те принципы, которые вдохновили всю совокупность канонических норм относительно наследственного имущества.

а) Приношения за святую Мессу

Св. Фома Аквинский с присущей ему широтой обобщения выразил в одной фразе смысл обычая верующих совершать приношения за преподание Св. Мессы: «Sacerdos non accipit pecuniam quasi pretium Eucharistiae... sed quasi stipendium suae sustentationis» (священник получает деньги не как плату за Евхаристию, а как взнос на поддержание своего существования)⁷⁷. Если такое приношение не является необходимым для обеспечения пресвитера, он обязан полностью или частично израсходовать полученные средства в пользу бедных⁷⁸. Эти принципы в новом прочтении, утвержденном в свете соборной евхаристической теологии папой Павлом VI⁷⁹, составляют основу нового кодексного законодательства о приношениях за Мессу (каноны 945_958). Об этом прямо говорится в каноне 946: «Верующие, которые совершают приношения за преподание Мессы по их желанию, содействуют благу Церкви и своим приношением участвуют в заботе о ней, поддерживая ее служителей и их труды». У данной нормы имеется двойное конституциональное основание: с одной стороны, это обязанность каждого верующего «приходить на помощь Церкви в ее нуждах, чтобы она располагала всем необходимым для богослужения, исполнения дел апостольства и христианского милосердия, а также для достойного содержания священнослужителей» (кан. 222 § 1). С другой стороны, это право клириков, исполняющих свое служение, на «приличествующее их положению вознаграждение, — принимая во внимание как природу самой должности, так и условия места и времени, — посредством которого они и сами могли бы удовлетворять свои жизненные потребности, и по справедливости воздавать тем, в чьих услугах они нуждаются» (кан. 281 § 1). Сдержанность, с какой законодатель описывает это право клириков, исполняющих церковное служение, подчеркивается соответствующей обязанностью расходовать возможные излишки «ко благу Церкви и на дела христианского милосердия» (кан. 282 § 2). Эта сдержанность несомненно вдохновлена соборным учением об «условиях жизни» пресвитеров, характерными чертами которой признаются «добровольная бедность» и «определенная общность в пользовании вещами» (РО 17,5). Другим источником такого подхода послужил принцип общности имущества. Это легко заключить из рекомендации клирикам (сформулированной в том же контексте) вести «одну из разновидностей совместной жизни» (кан. 280).

Все остальные нормы Кодекса, относящиеся к приношениям за преподание Св. Мессы, призваны обеспечить надлежащее достижение тех целей, которые определяются каноном 946. Но это невозможно без одновременного соблюдения Евангельского принципа «Gratis accepistis, gratis date» (Даром получили, даром давайте; Мф 10, 8), а также канонической традиции, рассматривающей блага Церкви как patrimonium pauperum (наследие бедных)⁸⁰. Поэтому церковный законодатель настоятельно требует категорически исключить «всякое подобие торговли и коммерции» (кан. 947).

б) Общие принципы канонического имущественного права

Все сказанное о значении приношений за Св. Мессу находит подтверждение в принципах реформирования имущественного канонического права, выдвинутых Вторым Ватиканским собором. Признавая, что «частная собственность или любая форма владения внешними благами обеспечивают каждому человеку совершенно необходимую зону автономии «(LG 71, 2), отцы собора прямо утверждают, что и Церковь «пользуется временными вещами в той мере, в какой этого требует ее собственная миссия». При этом она должна использовать «те средства, которые согласуются с Евангелием и общим благом, сообразно различию времен и ситуаций» (LG 76, 5). Из этих утверждений можно вывести, по крайней мере, три фундаментальных принципа, вдохновляющих имущественное каноническое право:

1) Все церковное имущество имеет прикладное значение и потому всегда используется в виду миссии Церкви⁸¹;

2) Вручение церковного имущества и пользование им имеют целью свидетельствование и осуществление церковного общения⁸² ;

3) Управление церковным имуществом требует принимать во внимание местные обычаи и партикулярное каноническое право⁸³, даже учитывая необходимость постепенного преодоления бенефициарной системы⁸⁴ .

В основном эти принципы были рецепиированы церковным законодателем в пятой книге Кодекса: De bonis Ecclesiae temporalibus (О временном имуществе Церкви, каноны 1254_1310). Поэтому данную книгу надо рассматривать как обрамляющий закон по отношению к частным нормам отдельных диоцезов или Церквей⁸⁵ . Важное значение первого принципа подчеркивается уже во вводном каноне, и прежде всего там, где церковный законодатель определяет собственно предназначение имущества Церкви (кан. 1254 § 2). Связь между пользованием имущественными благами и осуществлением communio Ecclesiae особенно явно прослеживается в создании в каждом отдельном диоцезе института обеспечения клириков (кан. 1274), а также в более общем соответствии между управлением церковным имуществом и соблюдением «верховного авторитета Римского Первосвященника» (кан. 1256). Далее, Кодекс подчеркивает роль партикулярного права постоянными отсылками к нормам, издаваемым конференциями епископов или отдельными диоцезальными епископами⁸⁶. Наконец, выполнение указания Собора о постепенной отмене бенефициарной системы возложено каноном 1272 на конференции епископов. Здесь не говорится прямо о suppressionem (упразднении), потому что во многих случаях это противоречило бы нормам договорного права и полученным правам⁸⁷. Тем не менее, в данном каноне ясно выражено намерение законодателя постепенно преодолеть, посредством издания новых законов, ограниченность все еще доминирующей бенефициарной системы. Признаки этой ограничен ности — порождаемое бенефициарной системой неравенство между клириками, мешающее их совместной жизни; неспособность гарантировать всем пресвитерам достаточное материальное обеспечение; немалые трудности на уровне управления, а значит, высокая вероятность судебных споров между пресвитерами и прихожанами; недостаточная гласность, которая часто становится причиной сомнений в бедности Церкви⁸⁸.

Намерение преодолеть эту устаревшую систему подтверждает ся той тщательностью, с какой церковный законодатель различает и определяет многообразные «законные пути права, как естественного, так и позитивного» (кан. 1259), которыми располагает Церковь для приобретения преходящих благ. Эти законные пути объединяются в две большие категории. Первая категория обладает первенством, потому что больше соответствует принципу преобладания в Церкви критерия добровольных приношений (oblativo) над распределитель ным критерием (distributivo). К ней принадлежат «взносы, совершаемые верующими с определенной целью» (кан. 1267 § 3), а также взносы в связи со «специальным сбором средств» (кан. 1266). Эти два типа взносов проистекают из обязанности каждого верующего «приходить на помощь Церкви в ее нуждах» (кан. 222 § 1). Ко второй категории принадлежат следующие четыре типа взносов: 1) так называемые вспомоществования, ставшие предметом просьбы, или subventiones rogatae (кан. 1262); 2) приношения в связи с преподанием таинств, или oblationes (кан. 1264 § 2); 3) пошлины, уплачиваемые при совершении актов исполнительной власти и исполнении рескриптов, или taxae (кан. 1264 § 1); 4) ординарные подати, возложенные на физических лиц, или просто tributum (кан. 1263). Все четыре типа взносов основаны не столько на обязанности верующих содействовать церковному общению, сколько на изначальном праве Церкви «требовать от верующих то, что необходимо для ее собственных целей» (кан. 1260).

Означает ли это, что церковные налоги, весьма распространен ные в европейском государственном церковном праве, нужно рассматривать просто как зкстраординарный способ приобретения Церковью временных благ? Клаузула «salvis legibus et consuetudinibus particularibus quae eidem potiora iura tribuant» (не нарушая партикуляр ных законов и обычаев, наделяющих большей полнотой прав)⁸⁹, введенная по предложению немецких епископов в канон 1263, позволяет считать церковные налоги — по крайней мере, на уровне партикулярного канонического права — ординарным способом обеспечения нужд Церкви в определенных культурных контекстах⁹⁰.

Наконец, следует подчеркнуть, что в Кодексе канонического права нашли отражение не только предложенные Вторым Ватиканским собором принципы реформирования имущественного права, но и более общие принципы соборности и взаимной ответственности, прежде всего на уровне управления имуществом Церкви. Действитель но, канон 1280 предписывает, чтобы при всяком юридическом лице имелся собственный «совет по экономическим вопросам» или, по крайней мере, два советника. Причем ничто не препятствует тому, чтобы такие советники были мирянами, сведущими в хозяйственных делах. Этой общей норме отвечают распоряжения собора относитель но учреждения и состава диоцезального совета по экономическим вопросам (кан. 492) и приходского совета по экономическим вопросам (кан. 537). В них названные принципы находят очевидное и эффективное применение, в очередной раз свидетельствуя о важности communio как формального исходного начала всего канонического права.