7. Возвещение и учительство

В ответ на конкретное предписание Второго Ватиканского собора, данное в п. 44 декрета «Сhristus Dominus» о пастырских обязанностях епископов, Конгрегация по делам духовенства 11 апреля 1971 г. опубликовала Directorium catechisticum generale (Общую катехетическую директорию) ². Вторая часть этого документа имеет целью представить выдвинутые Вторым Ватиканским собором богословско-пастырские принципы, которые должны направлять и координировать различные аспекты Евангелизаторской деятельности Церкви. Поэтому эта вторая часть всецело посвящена служению Слова: в первой главе речь идет о проповеди, во второй — о катехиза ции, то есть о двух орудиях возвещения, «которым всегда отдавалось первое место» (CD 13). Новый Кодекс канонического права полностью воспринял этот соборный подход, и прежде всего в способе систематизации материала в первом из пяти титулов, на которые подразделяется книга «De Ecclesiae munere docendi». Действительно, вслед за вводными канонами о различных степенях ответственности в исполнении служения Слова, а также об источниках и средствах передачи христианской вести, идет раздел «De divini misterio» (каноны 756_780), состоящий из двух глав. Первая посвящена проповеди (каноны 762_772), вторая — катехетическому наставлению (каноны 773_780).

Для того чтобы проанализировать нормы Кодекса, относящие ся к этим двум основным формам Евангелизаторской деятельности Церкви, и попытаться уловить их глубокую новизну в сравнении с нормами Кодекса 1917 г., необходимо высказать некоторые замечания общего характера о субъекте христианского провозвестия. При этом мы будем исходить из основного нормативного содержания как указанных вводных канонов, так и общих норм об учительской функции Церкви, предпосланных всей третьей книге в целом.

7.1 Возвещение Слова и его единый субъект

Как проповедь, так и катехизация, будучи «первостепенными задачами» миссии Церкви, или «существенными отличными друг от друга моментами... единого движения», представляют собой действия, «ответственность за которые должна чувствовать и нести вся Церковь»³. Именно всей Церкви как органическому единству, или communio (то есть Церкви как единому субъекту, оживотворенному Святым Духом), подобает углублять, возвещать и верно разъяснять всем людям так называемую depositum fidei (сокровищницу веры, кан. 747). Возвещать Евангелие и наставлять всех людей в богооткровенной истине, которая есть Иисус Христос, Искупитель человечества, — это задача, за исполнение которой ответственны, в силу крещения и конфирмации, все члены Народа Божьего, а не только «пастырский корпус, именуемый учительской Церковью или просто Церковью»⁴. Вторая точка зрения была представлена, например, в Катехизисе Нанси (1824 г.) и некоторым образом еще прослежива лась в Кодексе Пия-Бенедикта, где соответствующие нормы объединялись под рубрикой «De magisterio ecclesiastico» («О церковном учительстве») и выстраивались по казуистическому принципу вокруг юридической фигуры missio canonica (канонической миссии, кан. 1328).

Таким образом, эта общая ответственность в деле ministerium verbi (служения Слова), которая осуществляется согласно различным степеням репрезентативности и авторитетности, а также сообразно различию специфических функций, подлежит логике церковного общения на всех уровнях ее проявления: от папы, которому munus Evangelii annuntiandi (служение возвещения Евангелия) вверено как чрезвычайное полномочие (in modo praecipue) в отношении Вселенской Церкви (кан. 756 § 1), до верующего-мирянина, в силу крещения и конфирмации призванного быть свидетелем Евангелия и сотрудником епископа, вкупе с его пресвитерами, in exercitio ministerii verbi (в отправлении служения Слова, кан. 759). Это значит, что прежде любой дальнейшей теологической легитимации говорения nomine Ecclesiae (от имени Церкви), каждый верующий в силу таинства крещения, которое вводит его в общину свидетелей ⁵, призван «не себя проповедовать, но Христа Иисуса» (2 Kop 4, 5). А это возможно лишь при том условии, что верующий всегда, в том числе в собственном образе действия, сохраняет общение со всей Церковью (кан. 209 § 1).

Следует также заметить, что munus Evangelii nuntiandi, о котором идет речь прежде всего во вводных канонах 756_761 (указывающих субъекты этого служения в иерархической перспективе), есть общее теологическое понятие, охватывающее все аспекты Евангелизаторс кой деятельности Церкви. Таким образом, оно является менее техническим, чем понятие ministerium verbi, которое включает в себя проповедь и катехизацию и направляется епископом во вверенной ему отдельной Церкви, согласно § 2 канона 756. Наиболее авторитетным и потому наиболее обязывающим, с формальной точки зрения, выражением munus Evangelii nuntiandi является так называемое церковное учительство. Оно представляет собой не просто служение Слова, как будет показано ниже. Как первое, так и второе опираются на Священное Писание и Священное Предание (кан. 760), однако это не устраняет различия между ними. Иначе говоря, всякое учительство есть служение Слова, но не всякое служение Слова есть учительство. В то время как учительство подразумевает возвещение, разъяснение и толкование Слова Божьего непогрешимым или аутентичным образом (хотя и с разной степенью глубины и авторитетности), служение Слова означает просто его возвещение или передачу. В отличие от учительства, подразумевающего особое содействие Святого Духа (LG 19 и 24) и потому имеющего иной формальный характер, служение Слова хотя и является особой формой возвещения Евангелия, но в своем существе уже скрыто присутствует в таинствах крещения и конфирмации. Поэтому оно требует особых постановлений или особого мандата лишь тогда, когда приобретает в Церкви высшую авторитетность и важность на уровне литургии или вероучения (например, каноны 767 § 1 и 812).

Высказав эти предварительные замечания общего характера, мы можем перейти к более аналитическому рассмотрению основного содержания новых кодексных норм, касающихся служения Слова Божьего как особого выражения учительской функции Церкви.