Судебная реформа 1938 года

17 ноября 1938 г. постановление ЦК ВКП(б) и СПК СССР «Об аре­стах, прокурорском надзоре и ведении следствия» прекратило «большой террор» в стране. В нем говорилось о необоснованности многих арестов, фальсификации дел органами НКВД, слабости прокурорского надзора и т.п., вина за которые была возложена на руководство НКВД. В декабре 1938 г. был смещен с поста наркома ВД Ежов и его место занял Берия. Ежов и многие его ближайшие помощники, заместители и начальники управлений НКВД краев и областей, руководители отделов наркомата, начальники тюрем и лагерей, были расстреляны, выполнив роль своеоб­разных «козлов отпущения» за преступления режима. Но приговоры по этим фальсифицированным делам остались в силе и дела не пересматри­вались, что является ярким свидетельством того, что борьба с фальсифи­каторами носила чисто пропагандистский характер.

Такой же цели служило и новое положение о судоустройстве 1938 г., провозгласившее правосудие исключительной прерогативой судебных органов. На деле внесудебные репрессии продолжались, хотя и не в таких масштабах, как ранее.

Самой серьезной новеллой нового положения стало введение выборности судей населением. Народные судьи и народные заседатели народных судов отныне избирались на основе всеобщего, равного, прямого избира­тельного права при тайном голосовании. Судьи и народные заседатели областных, краевых, верховных республиканских судов – соответствую­щими советами. Члены Верховного суда СССР и народные заседатели этого суда избирались Верховным Советом СССР. Провозглашался демо­кратический принцип: судьи независимы и подчиняются только закону, что несколько усилило гарантии против необоснованных смещений судей местными властями. Закон гласил, что судьи и народные заседатели могут быть освобождены от должности досрочно только по отзыву избирателей или по приговору суда. Для возбуждения уголовного дела против народ­ного судьи требовалась санкция прокурора и Президиума Верховного Со­вета союзной республики.

Однако краткие сроки полномочий (для народных судей 3, для членов остальных судов — 5 лет), право их отзыва избирателями, жесткий кон­троль за их деятельностью прокуратуры и Верховного суда, который мог истребовать любое дело из любого суда и внести протест на его приговор или решение, делали суды весьма «управляемыми». Судьями могли быть, как правило, только члены ВКП(б), что давало партийным инстанциям возможность влиять на их решения.

Особенности развития системы и отдельных отраслей права

Реалии 1930-х годов поставили задачу выработки нового понятия пра­ва, решение которой Сталин поручил Прокурору СССР А. Я. Вышинско­му, отличившемуся в качестве государственного обвинителя на публичных политических процессах. Для этого Вышинский был назначен по совмес­тительству директором Института права Академии наук СССР, а в 1939 г. избран академиком. В 1938 г. по его инициативе состоялось Всесоюзное совещание но вопросам науки государства и права. Совещание осудило существовавшие представления о «буржуазности» права и его постепен­ном отмирании с построением социализма. На нем было одобрено новое понятие советского права, которое стало общеобязательным.

Новое определение права гласило, что социалистическое право – эти система (совокупность) общих правил поведения (норм), установленных со­циалистическим государством и выражающих материально обусловленную и направляемую Коммунистической партией волю трудящихся масс во главе с рабочим классом и охраняемых от нарушения принудительной силой государства. Это означало, что теперь под советским правом понимался особый исто­рический тип права и о его отмирании не могло идти речи. Во-вторых, право стало отождествляться с законами, которые рассматривались как орудие в руках государства, а точнее, правящей большевистской партии.

В такой трактовке право связывало лишь граждан, само же государство (правящая партия, стоявшая за «фасадом» государства) правом не связывалось. Оно могло использовать право в качестве орудия утверждения планово-распорядительной экономики и управления социальными процессами. Право становилось рычагом централизации, подчинения всего огромного государ­ственно-управленческого аппарата воле центра, воле диктатора.

Источниками права считались не только нормативные акты (чаконы и подзаконные акты), но и постановления ЦК ВКП(б), хотя формально пар­тия оставалась общественно-политической организацией. Однако эти ак­ты имели общеобязательную силу для всех государственных органов и учреждений. Все иные источники права, применявшиеся в 1920-е годы, потеряли свое значение и больше не использовались. К тому же произош­ло оттеснение на второй план представительных органов государственной власти управленческим аппаратом. Последний активно законодательство­вал, издавая многочисленные приказы, инструкции и т.п., имевшие силу закона. Десятки тысяч приказов, инструкций и иных подзаконных актов буквально опутывали своими сетями каждый шаг хозяйственников и иных должностных лиц и граждан, что отнюдь не способствовало укреплению законности. Более того, значительная часть этих подзаконных актов (а иногда и законов) была засекречена, что вовсе не спасало граждан от от­ветственности из-за незнания закона.

Что касается отдельных отраслей права, то основные новеллы в них и обусловливались усилением государственного принуждения. Появи­лись также совершенно новые отрасли права: право колхозное и право хозяйственное.

Колхозное право. В его основу были положеныПримерный устав сель­скохозяйственной артели 1930 г. иУстав сельскохозяйственной артели, принятый в 1935 г. на Всесоюзном съезде колхозников-ударников. Земля в них окончательно объявлялась общенародной государственной собствен­ностью. Она закреплялась за артелью в бессрочное пользование, не под­лежала ни купле-продаже, ни сдаче в аренду. Уставы определяли размеры приусадебной земли, находившейся в личном пользовании колхозного двора — от 1/4 до 1/2 га (в некоторых районах до 1 га). Определялось и количество скота, которое можно было содержать в личном хозяйстве колхозника. Для районов 1 группы Западно-Сибирского края, к примеру, нормы скота были таковы: 1 корова, до 2 голов молодняка, 1 свиноматка, до 10 овец и коз.

Членами артели могли стать все трудящиеся, достигшие 16-летнего возраста, кроме бывших кулаков и лишенцев (то есть лишенных избира­тельных прав). За пользование государственной землей колхозы выполняли обязательства, среди которых Устав ставил на первое место выполнение всех государственных поставок: хлеба, мяса, молока, яиц, шерсти, картофеля, подсолнуха и др. Колхозы обязывались вести плановое хозяйство, расширять посевные площади, повышать урожайность и др. Для обслуживания колхозов техникой были созданы машинно-тракторные станции (МТС).

Распределение доходов осуществлялось в такой последовательности: сначала выполнение обязательств перед государством (под угрозой уго­ловной ответственности), затем возврат государству семенных и прочих ссуд, расчет с МТС за работу механизаторов, потом засыпка семян и фу­ража для колхозного скота, создание страхового семенного и фуражного фонда. Требовалось ещё выделить часть продукции для «свободной про­дажи» государству по твердым закупочным и чрезвычайно низким ценам. Все остальное можно было поделить среди колхозников в соответствии с количеством выработанных ими трудодней (то есть дней выхода на рабо­ту в течение года).

Как правило, колхозам не хватало продукции для выполнения даже двух-трех первых задач. Колхозникам же приходилось рассчитывать только на своё подсобное хозяйство, что явно не способствовало «укреплению трудовой дисциплины» в колхозах, которое постоянно, пока колхозы существовали, являлось одной из главных задач в деятельности партийных организаций на селе.

Для стимуляции колхозного труда в 1939 г. был установлен обязатель­ный минимум трудодней (от 60 до 100 на каждого трудоспособного кол­хозника). Не вырабатывавшие его выбывали из колхоза и теряли все пра­ва, в том числе и право на приусадебный участок в указанных размерах. Государство же постоянно и зорко следило за использованием колхозами выделенного им земельного фонда и соблюдением нормы скота. Устраи­вались периодические проверки размеров приусадебных участков и из­лишки земли изымались. Только в 1939 г. у крестьян было отрезано 2,5 миллиона га земли, после чего оказались ликвидированными все остатки хуторских хозяйств, сселенных в колхозные поселки.

Советское государство постоянно совершенствовало также методы на­логообложения колхозов. С 1940 г. поставки продуктов животноводства стали осуществляться не по количеству голов скота (ибо их становилось всё меньше), а по количеству земли, занятой колхозами. Вскоре этот поря­док распространился и на всю остальную сельскохозяйственную продук­цию. Так стимулировалось использование колхозами всех пахотных зе­мель, закрепленных за ними.

С этого времени, когда уже все «социально-чуждые элементы» были ликвидированы, государство начинает проявлять заинтересованность в укреплении колхозов рабочими кадрами. Исключение из колхозов запре­щается, пребывание в них стимулируется освобождением трудодней от налога, уменьшением налога на приусадебные участки колхозников (он вдвое ниже, чем у рабочих и служащих). Новый устав сельхозартели 1956 г. разрешил колхозникам самим определять размеры приусадебного участ­ка, количество скота, находящегося в личной собственности, минимум трудодней, а обязательные поставки и натуроплаты заменил закупом. Из­менились и принципы оплаты труда в колхозах: вводилось ежемесячное авансирование и форма денежной оплаты по дифференцированным рас­ценкам труда.

В годы войны вместе с централизованным распределением продуктов и карточной системой функционировал и свободный рынок сельхозпродук­тов. С 1944 г. открылась сеть коммерческих магазинов, продававших товары по более высоким, чем нормированные, ценам. В деревне возроди­лись многочисленные мелкие индивидуальные хозяйства, на существова­ние которых государство закрывало глаза. Было выгоднее отбирать часть средств у сельского хозяйства через налоги. В начале войны повысились вдвое подоходный и сельский налоги, введен военный налог и др. С весны 1942 г. начался выпуск военных займов, облигации которых распростра­нялись в обязательном порядке. Значительные суммы крестьяне переводили и специальный Фонд обороны.

Развитие семейно-брачного и наследственного права.НовыйKЗАГС 1926 г. признал фактический брак, то есть уравнял в правах зарегистрированныйи незарегистрированный браки. Все правовые последствия для мужчин и женщин наступали с момента вступления их в сожительство. Главным доказательством наличия семьи становилось общее хозяйство, совместное воспитание детей, свидетельство третьего липа. Ныл введён институт об­щей собственности супругов. При прекращении брака предполагался раз­дел имущества и обязательное содержание нетрудоспособного супруга в течение года, а безработного в течение 6 месяцев.

С этого времени исчезло из употребления такое понятие, как внебрач­ные дети. Любое сожительство считалось браком, что не устраняло, одна­ко, процедуры установления отцовства. Забота о детях возлагалась на мужчину (или на мужчин), который после установления отцовства обязан был платить алименты. Брачный возраст для женщин при этом повышал­ся с 16 до 18 лет. Кодекс разрешил отмененное прежде усыновление. Мно­гобрачие не разрешалось (запрет регистрации лип, уже состоявших в фак­тических брачных отношениях). За калым, принуждение женщины к бра­ку, многоженство вводилась уголовная ответственность.

Конституция 1936 г. закрепила формальное равенство мужчины и женщины в СССР. Стремясь создать стимулы к увеличению деторожде­ния, сильно упавшего в 1930-е годы, правительство предпринимает меры, укрепляющие семью и брак. Постановление ЦИК и СНК СССР от 27 ию­ня 1936 г. «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам. установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законода­тельстве о разводах» ввело ряд новелл. Отныне брак расторгался только при условии обязательного вызова супругов в ЗАГС, который был обязан принять все возможные меры к примирению супругов. Отметка о разводе ставилась в паспорта, увеличилась цена развода: от 50 рублей в первый раз до 300 рублей за третий развод.

Закон расширил круг лиц, которые могли подавать заявления об али­ментах. Кроме родителя или опекуна это могли сделать прокурор, проф­союз, органы ЗАГС и др. Размеры алиментов определялись теперь не су­дом, а заработной платой ответчика: 1/4 часть заработной платы на 1 ре­бенка, 1/3 – на двух, 1/2 – на трех и более детей. Для обеспечения али­ментных исков мог быть наложен арест на долю зарплаты ответчика, произведены опись и арест его имущества. За неуплату алиментов уста­навливалось уголовное наказание до 2 лет лишения свободы.

Уголовная ответственность за аборты, запрещенные в 1936 г., была отменена для беременных женщин только в 1954 г., а для лиц, производя­щих аборты или понуждающих к ним, в 1955 г.

К признанию зарегистрированного брака единственной его формой, порождающей юридические права и обязанности супругов, советское за­конодательство вернулось в 1944 г. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля этого года отменил было и право обращения матери в суд с иском об установлении отцовства и взыскания алиментов, если брак не был зарегистрирован. Но это право женщин было восстановлено при Брежневе. Ещё более ужесточился порядок развода. Он мог быть оформ­лен только публично, в суде, который определял и все ею юридические последствия.

Указом были установлены государственные пособия многодетным и одиноким матерям, учреждены медали материнства двух степеней (за 5 и 6 детей), орден «Материнская Слава» трех степеней (за 7, 8 и 9 детей), и по­чётное звание «Мать-героиня» за 10 детей. Для выплаты пособий увели­чили введенный ещё в 1941 г. налог на холостяков, одиноких и малосе­мейных граждан.

Наследование по закону и по завещанию было восстановлено ГК 1922 г., но круг наследников и свобода завещания были сильно ограничены. До 1926 г. сохранялось ограничение наследственной массы 10 тысячами руб­лей. С отменой лимита на массу был введен налог на наследство: с сумм, превышающих 1 тысячу рублей, он составлял 50 %, с сумм свыше 500 ты­сяч рублей – 90 %.

Наследовать могли супруги, нисходящие и лица, в течение последнего года находившиеся на иждивении наследодателя. Чтобы рассредоточить капитал, закон призывал к наследованию всех наследников. Завещание ограничивалось кругом наследников по закону, воля была лишь в выборе их в одинаковой доле или в доле увеличенной. Но с 1928 г. закон за­претил лишать наследства несовершеннолетних, наследственная доля которых не могла быть ниже 3/4 причитавшейся по закону доли, и разрешил завещать имущество в пользу государства, его органов и общественных организаций.

Последующие изменения в порядке наследования произошли уже в 1945 г. после указа 14 марта «О наследниках по закону и по завещанию». Наследниками по закону были признаны дети, супруг и нетрудоспособные родители умершего, а также другие нетрудоспособные, состоявшие на его иждивении не менее одного года до его смерти (1 ряд). Если кто-либо из детей умирал раньше наследодателя, то наследственная доля их переходи­ла к их детям (то есть к внукам наследодателя), в случае смерти последних — к их детям (правнукам). При отсутствии указанных наследников право наследования переходило к трудоспособным родителям (2 ряд), а при их отсутствии – к братьям и сестрам умершего (3 ряд). Завещатель мог рас­поряжаться имуществом и по своей воле, он только не мог лишить наслед­ственной доли несовершеннолетних детей и других нетрудоспособных лиц. Таким образом государство, взяв на себя функции социального обес­печения, вновь переложило их часть на самих трудящихся.

Трудовое право. Развитие трудового нрава сдерживалось введением паспортов и института прописки, которые усиливали административный контроль над населением и ограничивали его свободу передвижения. Осо­бенно это сказывалось на сельских жителях, не получивших паспортов вообще и фактически привязанных (прикрепленных) к месту проживания.

В 1930-е годы усилилась деятельность государства по «упрочению» трудовой дисциплины. С 1939 г. стали действовать дифференцированные нормы страхового обеспечения, зависящие от стажа работы на данном предприятии (учреждении). Одновременно правительство ввело на произ­водстве трудовые книжки, в которых фиксировались занимаемая долж­ность, поощрения и взыскания, налагаемые па работника.

В июле 1940 г. была повышена обязательная мера груда. Пятидневка (5 дней рабочих, один выходной), введенная в 1929 г., при 7-часовом рабо­чем дне отменялась и вводился 8-часовой рабочий день при шестидневной рабочей неделе. Это дало увеличение рабочего времени на 33 часа в месяц. Самовольный уход работников с предприятий и учреждений и переход на Другое предприятие запрещались. К нарушителям стали применяться уго­ловные наказания, как и за нарушение дисциплины труда: опоздания, прогулы. Наркоматы получили право переводить рабочих и служащих с од­ного предприятия на другое в принудительном порядке. Стала разворачи­ваться сеть ремесленных училищ и фабрично-заводских школ для подго­товки кадров квалифицированных рабочих, которые пополнялись за счет организованного набора подростков в колхозах. Обязательный призыв в школы ФЗО (как в армию) был отменен только в 1955 г.

В условиях войны возродилась трудовая повинность. Для работы в производстве и строительстве с 1942 г. стали проводиться мобилизации «трудового населения». С этого же времени вводились мобилизации го­рожан на сельскохозяйственные работы в колхозах, совхозах и МТС. Был повышен обязательный минимум трудодней для колхозников.

Правовая система, сложившаяся в довоенный период, в целом сохра­нялась и в военное время. Однако формирование чрезвычайных органов, институтов и отношений в годы войны не могло не сказаться на системе права. ещё более была сужена область договорных отношений, усилилась тенденция к централизации, гражданско-правовые мотивы уступали место хозяйственно-административным. Усилилась уголовная репрессия.

Уголовное право. Наиболее серьезные изменения произошли в уголов­ном праве. Антисоветские слухи, «возбуждающие тревогу среди населе­ния», стали квалифицироваться как контрреволюционная агитация. Вво­дилась ответственность за разглашение государственной тайны, спекуля­цию (продажу махорки и самогона), за уклонение от государственных по­винностей, за «разбазаривание продуктов» должностными лицами и пр. Для некоторых субъектов уголовного права («фашистских преступников и их пособников») была введена смертная казнь через повешение и каторж­ные работы.

Главные изменения в уголовном праве в послевоенный период проис­ходили в связи с отменой чрезвычайных положений закона. В июле 1945 г. проведена амнистия «в связи с победой над гитлеровской Германией», в ходе которой освободились от наказания или получили смягчение лица, осужденные за менее тяжкие преступления (до 3 лет). Со многих лиц была снята судимость и административная ответственность. В мае 1947 г. про­изошла отмена смертной казни, правда, вскоре, уже в 1950 г. она вновь (по просьбам трудящихся) была восстановлена «в исключительных случаях». С начала 1960-х годов смертная казнь применялась для борьбы с экономи­ческими преступлениями, в том числе в отношении лиц, осужденных за взяточничество.

Уголовная ответственность по целому ряду преступлений, однако, и в 1940 — 1950-е годы продолжала усиливаться. Увеличились сроки наказа­ния за хищения государственного и общественного имущества (до 25 лет), за изготовление и продажу самогона, за изнасилование и др.

Принятые в декабре 1958 г. новые Основы уголовного законодательст­ва Союза СССР провозглашали в качестве основной задачи «охрану со­ветского государственного строя, социалистической собственности, со­циалистического правопорядка, личности и прав граждан». Охрану эту осуществлял мощный разветвленный репрессивный аппарат, значение ко­торого и в послевоенное время продолжало увеличиваться.