Только ли в художественных произведениях есть образ автора?

Виноградов и Бахтин рассматривали образ автора в художественных текстах. Но значит ли это, что в текстах других типов его нет? У Виноградова есть такое многозначительное замечание: «Проблема "автора", "субъекта" неотделима от всякого (разрядка моя. — А.Г.) языкового выражения»²³. А там, где есть автор, может быть и образ автора — конечно, в каждом типе текстов имеющий специфические черты. Оставив в стороне тексты такого типа, как вывески, объявления и т. п., обратимся к текстам, которые вписываются в понятие функциональных стилей.

Публицистика близка к художественной литературе по ряду параметров языковой организации текста (прежде всего — по преобладанию эмоционально-экспрессивных структур), и присутствие образа автора в публицистических произведениях представляется очевидным.

Научные тексты значительно удалены от художественных, но и в них просматриваются особенности, восходящие к своеобразию образа автора. Характеризуя одну из сторон стиля работ Виноградова, Д. С. Лихачев пишет: «Лингвист сказывается в его стиле в постоянной игре словами. Он любит сопоставлять и противопоставлять однокоренные слова, различные или слегка различные по значению: "изображение и выражение", "объективный и объектный", "индивидуальный и индивидуализированный" и т. д. и т. п. Игра словами, каламбуры, ирония составляют не только издавний лингвистический и литературоведческий интерес В. В. Виноградова, но и особенность его научного стиля. И сквозь этот стиль сознательно или бессознательно явственно проступает образ авторского "я" самого В. В. Виноградова»²⁴. Хотя терминология Лихачева не вполне точна, ясно, что образ автора в научных трудах Виноградова (как и в трудах Щербы, Винокура, самого Лихачева и всех других ученых) присутствует.

Остается официально-деловой стиль, которому в целом свойственна такая высокая степень «обезличенности», стандартности, что усмотреть в нем образ автора затруднительно. Однако отрицать категорически саму возможность проявления образа автора в каких-либо достаточно объемных текстах или совокупностях однотипных кратких текстов, созданных одним автором, вряд ли было бы правильно.

Конечно, образ автора с наибольшей полнотой представлен и интересен для изучения в художественных текстах, и мы будем рассматривать его преимущественно на материале художественной литературы. Но будем иметь в виду, что образ автора — категория универсальная, очень разнообразная в своих проявлениях и присущая текстам разных типов.

Образ «я» и лирический герой

В специальной литературе можно встретить выражение «авторское я». В связи с этим необходимо сказать, что «я» как непосредственное выражение авторской личности может употребляться, например, в письме, в официальной, прилагаемой к анкете автобиографии, в объяснительной записке, в заявлении и подобных текстах. В художественных текстах такого «я» быть не может, потому что «всякое "я" художественного произведения — образ»²⁵. М. Пришвин писал: «<...> Я знаю, что для творчества надо выходить из себя и там вис себя забывать свои лишние мысли до того, что потом если и напишется о себе, то это будет уже я сотворенное и, значит, как мы» («Журавлиная родина»).

«Сотворенное я», будучи образом, тем не менее не тождественно образу автора. Виноградов обращал на это особое внимание: «От структуры "образа автора" следует отличать структурные формы образа "я" в разных жанрах литературы. Повествовательное "я" в новелле, повести и романе со всеми относящимися к нему формами выражения — совсем иной структуры, чем "я" лирического произведения²⁶.

Повествовательное «я» однозначно указывает на образ рассказчика, о котором речь пойдет в следующей главе.

А «я» лирического произведения коротко охарактеризуем сейчас. Хотя лирика в большей степени, чем другие роды художественной словесности, выражает непосредственное переживание автора, «лирическое я» не тождественно «реальному», житейскому поэту. Об этом очень четко сказал В. Брюсов, который был и замечательным поэтом, и разносторонним ученым: «Критики любят характеризовать личность лирика по его стихам. Если поэт говорит "я", критики относят сказанное к самому поэту. Непримиримые противоречия, в какие, с этой точки зрения, впадают поэты, мало смущают критиков. Они стараются объяснить их "случайностями настроений". Но в каждом лирическом стихотворении у истинного поэта новое "я". Лирик в своих созданиях говорит разными голосами, как бы от имени разных лиц. Лирика почти то же самое, что драма, и как несправедливо Шекспиру приписывать чувства Макбета, так ошибочно заключать о симпатиях и воззрениях Бальмонта на основании такого-то его стихотворения. Индивидуальность поэта можно уловить в приемах его творчества, в. его любимых образах, в его метафорах, в его размерах и рифмах, по ее нельзя выводить прямо из тех чувств и тех мыслей, которые он выражает в своих стихах»²⁷.

«Лирическое я» — образ, не менее важный и интересный, чем образ автора эпических произведений. В архиве Виноградова сохранилось относящееся к началу 1926 г. очень интересное рассуждение по этому вопросу. Ученый писал, что анализ лирики «остается стилистическим — до той предельной черты, за которой он превращается в свободное нанизывание собственных идей литературного философа, или в метафизическую реконструкцию "души поэта" (его мироощущения), или в игру механической прицепкой биографических эпизодов. Все попытки сочетать это многообразие "ремесел", несмотря на тьму "охотников", своей противоречивостью непосредственно доказывали и свое бесплодие. Эти неудачи в значительной степени обусловлены неопределенностью центра, вокруг которого должны группироваться проблемы историко-литературного изучения лирики. А он не только существует, но и виден. Это — проблема героя в лирическом стихе. Чаще всего читателю приходится сталкиваться с образом лирического "Я". Проблема художественного конструирования этого "Я" — фокус, в котором сходятся нити историко-литературной интерпретации лирического стиха. Этот образ лирического "Я" — тот психологический центр, куда влекутся рассеянные лучи лирических эмоций, образ часто изменчивый, часто скрывающий в одноформенной многозначности своей лики разных героев. Нет грубее ошибки, как непосредственное наложение на это лирическое "Я" психического "Я" автора. Это — омонимы, которые творческою волею автора могут быть сопоставлены — в целях художественной игры масок или даже слиты по аналогии — в ряде сюжетных линий, но могут быть и резко отделенными. Лирическое "Я" не раскрывается подписью автора. И это утверждение сохраняет силу даже в тех случаях, когда поэт, играя обывательской привычкой — видеть в нем откровенного человека, раскрывающего перед публикой свое личное "Я", даже как бы идя навстречу ей, свое имя переносит в композицию стиха, героя лирики делает своим однофальцем»²⁸.

Как видно, в этом высказывании Виноградова многие мысли о «лирическом я» перекликаются с мыслями об образе автора, которые ученый сформулировал примерно в то же время. А что касается отношения «лирического я» к личности поэта, то здесь мнение Виноградова по существу совпадает с мнением Брюсова.

Образ «лирического я» сейчас часто называют образом лирического героя, или просто лирическим героем. Этот образ, как показывает его название, специфичен для лирики, но если сопоставить лирику с эпосом, то образ лирического героя займет промежуточное положение между образом рассказчика (потому что, как правило, обозначен местоимением «я» или формами 1-го лица глагола) и образом автора (потому что в тексте лирического произведения является «идейно-стилистическим средоточием, фокусом целого», подобно образу автора в тексте повествовательного произведения). В силу своей организующей сущности образ лирического героя, несмотря на неизбежно в какой-то мере конкретизирующее его «я», всё же ближе к образу автора, чем к образу рассказчика. (Наверно, даже не будет большой ошибкой сказать, что образ лирического героя в лирике — это то же или почти то же, что образ автора в эпосе.)

Примечания

¹ Чудаков А П. В. В. Виноградов и теория художественной речи

первой трети XX века // Вшюградов В. В. Избранные труды.

О языке художественной прозы. М., 1980. С. 303.

² Виноградов В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. По¬

этика М, 1963. С. 92.

³ Поэтика. Временник Отдела словесных искусств. Вып. III. Л.,

1927. С. 18.

⁴ Виноградов В. В. Избранные труды. О языке художественной

прозы. М, 1980. С. 75, 77.

⁵ Цит. по: Чудаков А П. Указ. соч. С. 311—312.

⁶ См., например: Виноградов В. В. О языке художественной литературы. М., 1959. С. 154, 258.

⁷ Там же. С. 142.

⁸ Там же. С. 255.

⁹ Там же. С. 253, см. также с. 154, 256; ср.: Виноградов В. В. О теории художественной речи. М., 1971. С. 181.

¹⁰ Виноградов В. В. О теории художественной речи. С. 118.

¹¹ Там же. С. 176.

¹² Виноградов В. В. О языке художественной литературы. С. 140.

¹³ Там же. С. 155.

¹⁴ Там же. С. 154—155.

¹⁵ Там же С. 149

¹⁶ Там же С. 140.

¹⁷ Там же С. 256.

¹⁸ Виноградов В. В. О теории художественной речи. С. 113.

¹⁹ Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979 С. 287—288.

²⁰ Там же С. 353.

²¹ Там же С. 288.

²² Там же. С. 353—354.

²³ Виноградов В. В. О теории художественной речи. С. 189

²⁴ Лихачев Д. С. О теме этой книги // Виноградов В. В. О теории

художественной речи. С. 228.

²⁵ Виноградов В. В. О теории художественной речи. С. 128.

²⁶ Виноградов В. В. Стилистика Теория поэтической речи. Поэтика С. 187.

²⁷ Брюсов В. Я. Сила русского глагола. М., 1973. С. 35—36.

²⁸ Виноградов В. В. Избранные труды. О языке художественной прозы. С. 341.