Дионисий Катон

Моральные дистихи. Книга первая.

Вестник древней истории, Издательство «Наука», М., 1981, № 4 (158). С. 227—229. Перевод с лат. Е. М. Штаерман.

Предисловие

Когда я заметил, сколь многие люди заблуждаются на пути добрых нравов, я счел, что следует помочь им и дать совет относительно мнений, которых они должны держаться, главным образом для того, чтобы они жили со славой и достигли почета. Теперь я тебя, дражайший сын, научу, каким образом ты должен упорядочить свои нравы. Итак, читай мои предписания так, чтобы их понять, так как читать и не понимать — значит отнестись с пренебрежением.

1. Если, как учат нас песни, бог есть дух, то тебе, первым делом, следует чтить его чистым разумом.

2. Будь всегда бдителен, не предавайся сну, ибо долгий покой снабжает питанием пороки.

3. Первой добродетелью почитай обуздывать язык, ибо ближе всего к богу тот, кто умеет разумно молчать.

4. Откажись от того, чтобы быть в противоречии с самим собой. Ни с кем не может быть в согласии тот, кто сам с собой не согласен.

5. Если ты рассматриваешь жизнь людей и их нравы, обвиняя других, помни, что никто не живет без вины.

6. То, что тебе может повредить, как бы ни было тебе дорого, брось: по временам следует ставить пользу выше богатства.

7. Будь твердым или мягким, согласно требованию обстоятельств: без вины мудрый изменяет свои нравы по велению времени.

8. Не верь поспешно жене, жалующейся на рабов, ибо часто женщина ненавидит то, что любит муж.

9. Когда ты увещеваешь кого-либо, не желающего, чтобы его увещевали, то, если он тебе дорог, не отступай от того, что начал.

10. С словоохотливыми не состязайся словами: речь дана всем, мудрый ум — немногим.

11. Люби других так, чтобы быть самым дорогим другом себе самому; будь с добрыми добр так, чтобы не преследовали тебя убытки.

12. Беги от слухов, дабы тебя не начали считать их новым автором, ибо никому не вредит промолчать, вредит быть разговорчивым.

13. На основании поданной тебе надежды никому ничего не обещай: верность слову редка потому, что многие многое говорят.

14. Когда тебя кто-нибудь хвалит, помни, что ты должен сам быть своим судьей, не верь мнению других о себе больше, чем веришь себе.

15. Помни, что следует много рассказывать об услугах, оказанных другими; но если ты благодетельствуешь другим, молчи.

16. Если ты, будучи стариком, осуждаешь слова и дела многих, то пусть тебе придет на память то, что ты сам делал юношей.

17. Не беспокойся о том, что кто-нибудь говорит тихим голосом: знающий сам о себе дурное думает, что все говорят о нем.

18. Когда будешь счастлив, бойся того, что неблагоприятно: не всегда конец пути отвечает его началу.

19. Так как пожалованная нам жизнь ненадежна и хрупка, то не основывай свою надежду на смерти другого.

20. Маленький дар, который дает тебе бедный друг, принимай с кротостью и не забудь хорошенько похвалить.

21. Так как природа создала тебя голым младенцем, то помни, что ты должен с терпением сносить бремя бедности.

22. Не бойся того, что кладет последний предел жизни: кто боится смерти, теряет и то, что дает жизнь.

23. Если на твои заслуги тебе не ответит ни один друг, не обвиняй бога, но обуздывай самого себя.

24. Дабы ты ни в чем не испытывал недостатка, экономно пользуйся приобретенным. И чтобы сохранить то, что у тебя есть, думай всегда, что его нет.

25. То, что ты можешь дать, никогда не обещай дважды: чтобы ты не стал тщеславным, когда хочешь казаться добрым.

26. Кто фальшивит на словах, тот в сердце своем не преданный друг; ты тогда делай то же самое, так искусство переиграет искусство.

27. Не хвали людей чрезмерно льстивой речью: сладко поет свирель, когда птицелов обманывает птицу.

28. Если у тебя есть дети, но нет средств, то тогда обучи их ремеслу, дабы они могли защищать свою бедную жизнь.

29. Считай дорогим то, что дешево, дешевым то, что дорого: так ты ни у кого не будешь слыть ни жадным, ни скупым.

30. То, что ты осуждаешь, не делай сам: стыдно поучающему, когда его самого уличают в вине.

31. Проси то, что законно или что считается честным, ибо глупо просить о том, в чем можно отказать, согласно праву.

32. Не стремись предпочитать неизвестное известному: известное сильно здравым суждением, неизвестное — случайностью.

33. Так как жизнь ненадежна и проходит в несомненных опасностях, считай за прибыль для себя каждый день, в который трудишься.

34. Когда ты можешь победить, уступай иногда товарищу, ибо услужливостью можно сохранить многих милых друзей.

35. Не сомневайся, домогаясь многого, затратить малое, ибо благодаря таким делам благодарность соединяет любящих.

36. Остерегайся начинать тяжбу с тем, с кем тебя соединяет любовь: гнев порождает ненависть, согласие питает любовь.

37. Когда проступки рабов тебя печалят и возбуждают твой гнев, смири себя, дабы иметь возможность пощадить своих.

38. Того, кого можешь превзойти, побеждай иногда терпением, ибо самая большая добродетель из всех — это терпение.

39. Сохраняй главным образом порожденное трудом: когда труд приносит убыток, растет смертельная нужда.

40. Будь хлебосолен по временам с знакомыми и дорог друзьям, когда будешь счастлив, но всегда будь сам себе самым близким.

Дионисий Катон

Моральные дистихи. Книга вторая.

Вестник древней истории, Издательство «Наука», М., 1981, № 4 (158). С. 229—230. Перевод с лат. Е. М. Штаерман.

Предисловие

Если ты хочешь познать обработку земли, читай Вергилия. Если ты трудишься над тем, чтобы узнать силу трав, в этом поможет тебе своей песней Мацер, дабы ты смог изгнать все болезни тела. Если ты хочешь узнать все о римских и гражданских войнах, приобрети Лукана, который говорил о битвах Марса. Если кому приятна любовь и он хочет научиться любить, пусть возьмется за Назона. Но если твоя забота о том, чтобы мудро жить, слушай то, чему можешь научиться, благодаря чему сможешь провести свой век вдали от пороков. Итак, приходи и, читая, научись тому, что такое мудрость.

1. Помни, если можешь, будь полезен даже незнакомым: полезнее приобрести достойных друзей, чем царство.

2. Откажись от исследований тайн бога и неба, так как ты смертен, заботься о том, что смертно.

3. Изгони страх смерти, ибо глупо во все то время, в которое боишься смерти, терять радости жизни.

4. Будучи разгневанным, не решай ничего в сомнительном деле: гнев сковывает ум, и он не может различить истину.

5. Неси необходимый расход, когда того требует само дело, ибо следует кое-что давать, когда того требует время или дело.

6. Убегай от того, что излишне, помни, что надо радоваться малому: гораздо в большей безопасности судно, плывущее по маленькой реке.

7. Помни, надо скрывать с осторожностью от товарищей то, чего стыдишься, дабы многие не осуждали то, что не нравится тебе одному.

8. Не думай, что дурным людям приносят выгоду их проступки: время скрывает проступки, но время же их и разоблачает.

9. Не презирай силы маленького тела: здравым суждением силен тот, кому природа отказала в силе.

10. Тому, кому, как ты знаешь, ты не равен, временно уступи: мы часто видим, что побежденный превосходит победителя.

11. Не состязайся с другом в словах: из мельчайших слов вырастает величайшая тяжба.

12. Не старайся гаданием узнать намерения бога: то, что он решил относительно тебя, он обдумал сам, без тебя.

13. Помни, надо избегать чрезмерной изысканностью зависти: если она даже и не повредит, все равно ее тяжело переносить.

14. Будь тверд духом, если ты несправедливо осужден: никто, победивший, благодаря несправедливости судьи, долго не радуется.

15. Не возрождай злословия прошедшей ссоры: злым свойственно помнить гнев, когда вражда окончилась.

16. Не хвали и не осуждай сам себя: это делают глупцы, которых мучает пустое тщеславие.

17. Пользуйся умеренно приобретенным: когда преобладает роскошь, быстро ускользает то, что копилось долгое время.

18. Будь глупым, когда того требует время или обстоятельства: притворяться глупым заменяет величайшую предусмотрительность.

19. Избегай распутства, но помни, что одновременно надо избегать обвинения в скупости: и то, и другое вредит доброй славе.

20. Не верь всегда тому, что рассказывают: особенно малую веру надо давать тем, кто много говорит.

21. Не прощай себе проступков, совершенных, когда ты был пьян: у вина нет никакой вины, это проступок пьющего.

22. Тайные решения доверяй молчаливому товарищу, помощь телу доверяй верному врачу.

23. Не печалься из-за успехов недостойных: Фортуна снисходит к злым, чтобы иметь возможность им повредить.

24. Предвидь то, что наступит, такие случайности следует переносить, ибо легче ранит предвиденное заранее.

25. Не сгибай свой дух в неблагоприятных обстоятельствах, сохраняй надежду: не оставляет человеку надежды только одна смерть.

26. Не упускай вещи, которая, как ты знаешь, тебе полезна: счастливый случай волосат спереди, а сзади лыс.

27. Учитывай то, что прошло, то, что предстоит, предвидь заранее: подражает богу тот, кто видит и прошлое и будущее.

28. Чтобы иметь крепкое здоровье, будь умерен: немногое подобает давать наслаждению, многое — здоровью.

29. Никогда в одиночку не презирай суждения народа: если будешь презирать многих, ты никому не понравишься.

30. Пусть для тебя на первом месте стоит главная забота о здоровье: не обвиняй обстоятельства, когда ты сам — причина своей боли.

31. Не беспокойся о снах, ибо человеческий ум на то, к чему стремится, пока бодрствует, надеется и то же видит во сне.

Дионисий Катон

Моральные дистихи. Книга третья.

Вестник древней истории, Издательство «Наука», М., 1981, № 4 (158). С. 230—231. Перевод с лат. Е. М. Штаерман.

Предисловие

Кто бы ты ни был, читатель, желающий ознакомиться с этими песнями, которые несут предписания наиболее полезные для жизни, ты извлечешь из них многое нужное. Но если ты ими пренебрежешь, то ты отнесешься с презрением не ко мне, писателю, а к себе самому.

1. Образуй свой ум предписанным и не переставай учиться, ибо жизнь без науки есть подобие смерти.

2. Помни, что надо всегда стойко сносить убытки, принесенные Фортуной: не богатствами дается добрая слава, а самими нравами.

3. Если ты живешь правильно, не заботься о речах плохих людей: не в нашей власти, кто что говорит.

4. Вызванный свидетелем, сохраняя свою честь прежде всего, насколько можешь, скрывай вину друга.

5. Помни, что надо опасаться щебечущих льстивые речи: слава истинного в простоте, обман же говорит фальшиво.

6. Избегай лени, приносящей в жизнь расслабленность, ибо когда бессилен дух, безделие истощает тело.

7. Чередуй свои радости и заботы, дабы твой дух мог переносить любые труды.

8. Никогда не осмеивай чужое слово или дело, дабы другой по тому же примеру не осмеял и тебя.

9. То, что тебе послал жребий, отмечай на табличках: умножая, сберегай, дабы не стать предметом молвы.

10. Если у тебя останутся богатства к концу твоей старости, живи роскошно и не будь экономен с друзьями.

11. Господин, не презирай полезного совета раба: никогда не презирай ничьего здравого смысла, если он выгоден.

12. Если твои дела и ценз уже не таковы, как были раньше, старайся жить довольным тем, что тебе предоставили обстоятельства.

13. Избегай брать жену ради приданого, чтобы не желать ее удержать, когда она станет тебе в тягость.

14. Учись на примере многих, чему ты должен себя посвятить, а чего должен избегать. Чужая жизнь — учитель для нас.

15. Осмеливайся на то, что можешь, дабы под бременем работы ты не пал, тщетно пытаясь доделать остальное.

16. О том, что, как ты знаешь, сделано несправедливо, не молчи, дабы не казалось, что ты, умалчивая, хочешь подражать плохим.

17. Проси помощи судьи против несправедливого закона, ибо сами законы хотят, чтобы их принимали в соответствии с правом.

18. Помни, надо терпеливо переносить то, что терпишь по заслугам: когда ты сам перед собою ответчик, осуждай себя сам как судья.

19. Читай много, но многим из прочитанного пренебрегай, ибо поэты воспевают достойное удивления, а не доверия.

20. Среди сотрапезников соблюдай скромность в речи, чтобы о тебе не сказали, что ты болтлив, когда ты хочешь слыть остроумным.

21. Не бойся слез разгневанной супруги: женщина, когда плачет, расставляет западни.

22. Употребляй приобретенное, но пусть не кажется, что ты им злоупотребляешь: тот, кто расточит свое, когда будет испытывать недостаток, начнет покушаться на чужое.

23. Хорошенько заметь себе, что не следует бояться смерти: если она и не благо, то она, тем не менее, конец бед.

24. Помни, что следует терпеть речь жены, если она разумна, ибо зло и не уметь терпеть, и не мочь молчать.

25. Люби с равным благочестием обоих родителей, не обижай мать, желая быть добрым к отцу.

Дионисий Катон

Моральные дистихи. Книга четвертая.

Вестник древней истории, Издательство «Наука», М., 1981, № 4 (158). С. 231—233. Перевод с лат. Е. М. Штаерман.

Предисловие

Если ты хочешь вести спокойную жизнь, не отягчая душу пороками, которые вредят добрым нравам, то помни, что тебе следует постоянно перечитывать эти правила. Ты найдешь в них нечто, благодаря чему сможешь опереться на учителя.

1. Презирай богатства, если хочешь быть блаженным духом: скупые, что бы они ни увидели, постоянно клянчат.

2. Никогда тебе не будет недоставать благ природы, если ты будешь довольствоваться тем, что требует необходимость.

3. Если ты неосторожен, не ведешь дела разумно, не называй слепой Фортуну, которая не существует.

4. Цени денарии, но цени их вид умеренно: никто честный и достойный уважения не гнался за деньгами.

5. Если будешь богат, не забывай заботиться о теле: больной богач имеет деньги, но не имеет себя самого.

6. Поскольку учась, ты сносил розги от какого-то учителя, терпи от отца, когда он, гневаясь, превосходит меру в речах.

7. Веди те дела, которые дают выгоду; напротив, помни, что надо избегать тех, которые неверны и где труд не дает твердой надежды.

8. То, что ты можешь дать, давай просящему даром, ибо хорошо поступать с хорошими людьми — подобно прибыли.

9. Кажущееся тебе подозрительным сразу же рассмотри, узнай, что это такое, ибо часто вредит то, что сперва остается в пренебрежении.

10. Если тебя удерживает достойное осуждения наслаждение Венеры, то не потворствуй обжорству, другу желудка.

11. Если ты намереваешься бояться всех животных, то я тебя научу, что более следует бояться людей.

12. Если в твоем теле будут особенно мощные силы, то веди себя мудро: тогда тебя будут считать доблестным мужем.

13. Проси помощи у знакомых, если случиться заболеть: нет лучшего врача, чем верный друг.

14. Если ты сам виновен, почему за тебя умирает жертва? Глупо надеяться на спасение из-за смерти другого.

15. Когда ты ищешь себе товарища или верного друга, то руководствуйся не Фортуной человека, а его жизнью.

16. Пользуйся приобретенными богатствами, избегай имени скупца: зачем тебе богатство, если в изобилии ты вечный бедняк?

17. Если ты хочешь, пока живешь, сохранить добрую славу, избегай радостей жизни, которые вредны для души.

18. Если ты мудр, не смейся над старостью, ибо у того, кто стареет, детский разум.

19. Научись чему-нибудь, ибо если вдруг тебя покинет Фортуна, останется мастерство и никогда не уйдет из жизни человека.

20. Обдумывай молча сам с собой, что кто говорит: речь людей одновременно и скрывает их нравы и на них указывает.

21. Упражняйся в изучении искусства, которым ты овладел: как таланту помогает забота о нем, так руке — упражнение.

22. Не очень заботься о будущем времени и о грядущей судьбе: не боится смерти тот, кто умеет презирать жизнь.

23. Учись, но у ученых; неученых учи сам, ибо следует распространять науки о хороших вещах.

24. Пей столько, сколько можешь, если хочешь быть здоровым: всякое излишнее наслаждение — причина злой болезни.

25. Чтобы ты ни хвалил, чтобы ты ни одобрял во всеуслышание, сперва рассмотри это хорошенько, дабы тебя не осудили за вину легкомыслия.

26. В благоприятных обстоятельствах всегда опасайся неблагоприятных, и, с другой стороны, помни, что при неудачах надо надеяться на лучшее.

27. Не переставай учиться: мудрость растет благодаря заботе о ней, долговременным упражнением дается редкая предусмотрительность.

28. Соблюдай умеренность в похвале, ибо друг, которого ты всегда хвалишь, в какой-нибудь день обнаружит, каким он был.

29. Не стыдись желать научиться тому, чего не знаешь: похвальное дело — знать что-нибудь, проступок — не желать ничему учиться.

30. Венера и Вакх приводят к ссорам, но с ними соединено наслаждение: тем, что приятно, овладевай душой, но избегай ссор.

31. Помни, что надо избегать павших духом и молчаливых: та река, которая спокойна, может быть, таит более высокую волну.

32. Если тебе не нравятся обстоятельства, данные тебе судьбой, посмотри на других, у которых по сравнению с тобой дела еще хуже.

33. Пытайся делать только то, что можешь, ибо плыть на веслах у берега гораздо безопаснее, чем стремиться на парусах в открытое море.

34. Не выступай злонамеренно против справедливого человека, ибо бог всегда отмщает за несправедливый гнев.

35. Когда ты лишаешься богатства, не печалься и не скорби, но радуйся, если тебе случиться его иметь.

36. Большая потеря — лишиться того, что имеешь, из-за убытков, но некоторые убытки подобает переносить терпеливо ради друга.

37. Не обещай себе долгого времени жизни: куда бы ты ни пошел, за тобой следует смерть, тень тела.

38. Умилостивляй бога благовониями; теленка оставь расти для плуга; не думай умилостивить бога, принося ему в жертву то, что убито.

39. Будучи оскорблен, уступай судьбе, уступай власть имущему: тот, кто может оскорбить, имеет власть быть когда-нибудь и полезным.

40. Если ты в чем-нибудь провинишься, сейчас же сам себя накажи: когда ты лечишь раны, боль врачует боль.

41. Никогда не осуждай того, кто долгое время был тебе другом: он изменил свой нрав, но ты помни первые доказательства его привязанности.

42. Чем более ты будешь благодарен за услуги, тем более ты будешь любим: не заслужи названия того, для кого, как говорится, услуги потеряны.

43. Опасайся быть подозрительным, дабы не быть ежечасно несчастным, ибо для робких и подозрительных более всего подходит смерть.

44. Когда покупаешь раба для своего употребления и называешь их слугами, то помни, что они люди.

45. Сразу же надо хватать первый счастливый случай, чтобы не пришлось тебе вскоре искать то, чем ты ранее пренебрег.

46. Не радуйся внезапной смерти плохих людей: счастливыми умирают лишь те, чья жизнь была беспорочна.

47. Если у тебя есть жена, то, чтобы не пострадали имущество и добрая слава, опасайся давать врагу имя друга.

48. Если тебе удастся благодаря учению узнать многое, учись еще большему, не пренебрегай тем, чтобы научиться жить.

49. Ты удивляешься, что я пишу стихи такими простыми словами? Такая краткость соединила в эти двустишия мои мысли.

Дионисий Катон

Моральные дистихи. Краткие правила.

Вестник древней истории, Издательство «Наука», М., 1981, № 4 (158). С. 233—234. Перевод с лат. Е. М. Штаерман.

1. Моли бога.

2. Люби родителей.

3. Уважай родственников.

4. Бойся учителя.

5. Данное тебе сохраняй.

6. Появляйся на Форуме.

7. Общайся с хорошими людьми.

8. Не ходи на совет, пока тебя не пригласили.

9. Будь вежлив.

10. Охотно приветствуй.

11. Уступай старшим.

12. Щади меньших.

13. Охраняй свое имущество.

14. Будь скромен.

15. Прилагай старания.

16. Читай книги.

17. Помни то, что прочел.

18. Заботься о своей фамилии.

19. Будь ласков.

20. Не гневайся без причины.

21. Ни над кем не смейся.

22. Давай взаймы.

23. Смотри, кому даешь.

24. Присутствуй при судопроизводстве.

25. Стой у дома претора.

26. Пируй редко.

27. Спи столько, сколько достаточно.

28. Соблюдай клятву.

29. Умеряй себя в вине.

30. Сражайся за родину.

31. Ни в чем не лги.

32. Советуйся сам с собой.

33. Избегай блудниц.

34. Изучай литературу.

35. Не верь ничему легкомысленно.

36. Благодетельствуй хорошим.

37. Не злословь.

38. Сохраняй уважение людей.

39. Суди справедливо.

40. Побеждай родителей терпеньем.

41. Сохраняй память о полученных благодеяниях.

42. Не высмеивай несчастного.

43. Будь предусмотрителен.

44. Будь добродетелен.

45. Умеряй гнев.

46. Играй в кольца.

47. Убегай азартных игр.

48. Не делай ничего, исходя из того, что ты сильнее другого.

49. Не презирай меньшего.

50. Не стремись обладать чужим.

51. Люби жену.

52. Учи детей.

53. Повинуйся закону, который сам установил.

54. На пиру говори мало.

55. Стремись делать то, что справедливо.

56. С радостью переноси любовь.

http://ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1336416381&v=print

Предисловие к публикации Катона (учтите, что написано в советские времена)

Штаерман Е. М.

«Сентенции» Публилия Сира и «Моральные дистихи» Дионисия Катона.

Вестник древней истории, Издательство «Наука», М., 1981, № 4 (158).

с. 219 Предлагаемые в настоящем переводе произведения довольно мало известны и редко используются как источники для изучения римской культуры. В значительной мере это объясняется недостаточностью сведений об их авторах. О Дионисии Катоне мы вообще ничего не знаем, и даже время его жизни — II в. н. э. — весьма гипотетично, хотя и вероятно. Неизвестно, принадлежат ли ему следующие за «Моральными дистихами» «Краткие правила». Поэтические достоинства его дистихов оценивались весьма низко, что практически исключало их из курсов римской литературы, всегда уделявших внимание в основном корифеям латинской поэзии и прозы.

Публилий Сир был знаменитым в I в. до н. э. автором мимов, его цитируют Сенека, Авл Геллий (XVII, 14), Макробий в «Сатурналиях» (II, 7), от которых до нас и дошли сведения о нем, собственные же сочинения Публилия Сира не сохранились. Раб по рождению, он был ребенком привезен из своей родной Сирии в Рим и куплен господином, точное имя которого неизвестно. Авл Геллий и Макробий считали, что его звали Домиций, хотя этому противоречит имя Сира — Публилий, которое он должен был получить по имени своего патрона. Господин, заметив в ребенке незаурядные способности, дал ему образование, а затем отпустил на волю. Сир стал автором многочисленных мимов, получивших широкую известность сперва в италийских городах, а затем и в Риме и пользовавшихся большой любовью у плебса. Во время дававшихся Цезарем празднеств Сир принял участие в состязании поэтов и драматургов. Его соперником выступал 60-летний римский всадник, мимограф Лаберий. По рассказу Макробия Цезарь, желая унизить бывшего республиканца Лаберия, настоятельно просил его выступить вместе с отпущенником Сиром, вследствие чего Лаберий вставил в свою пьесу содержащие намек на Цезаря и соответственно понятые зрителями строфы: «Могущественный и когда просит, принуждает», «Вперед, квириты, мы теряем свободу» и «Неизбежно должен многих бояться тот, кого многие боятся». Недовольный Цезарь присудил первый приз Сиру, чем Лаберий был глубоко оскорблен, тем более что публика, зная об отношении к нему Цезаря, поспешила выразить ему свое презрение. Когда он, чтобы смотреть продолжение представления, хотел сесть на скамьи, предназначенные для всадников, никто не подвинулся, чтобы дать ему место. По слухам, Цицерон сказал, что посадил бы его рядом с с. 220 собой, если бы сам не сидел так стесненно, на что Лаберий ответил, намекая на политические колебания Цицерона: «Удивительно, что стесненно сидит тот, кто привык сидеть на двух стульях». Свою обиду Лаберий выразил в дошедшем до нас «Прологе». Он писал, что необходимость, удары которой стараются избежать многие, хотя немногим это удается, поразила его на старости лет. Когда он был молод, то не поддавался никакому страху, никакому авторитету, никакой силе; теперь же, на старости лет, повержен умом и милосердием великого мужа, его ласковой речью. Ему и сами боги не могли ни в чем отказать, как же мог бы отказать ему он, человек. Итак, он, прожив без малейшего пятна шестьдесят лет, выйдя из дома римским всадником, вернулся домой мимом. Лучше бы Фортуна отняла у него литературную славу, когда он был в цвете сил и лет и мог понравиться столь великому мужу и народу. Теперь же ему ничего не осталось, он подобен гробнице, не содержащей ничего, кроме имени.

Лаберий вскоре умер, и Сир остался безусловным властителем сцены. По словам Сенеки (De Tranq. animi, 9; Epist., 8), Сир обладал большей силой, чем все трагические и комические поэты, благодаря множеству высказанных им высоких мыслей, достойных не мимов, а трагедий. Сенека приводит некоторые из них в письмах (30; 94; 101; 116) и в трактатах «О благодеяниях» (I, 14; II, 10), «О гневе» (II, 8; 34) и др., иногда с некоторыми вариантами. Изречения Сира цитирует и Авл Геллий.

Видимо, особенно популярны изречения Сира были в народных массах, для которых, собственно, предназначались мимы. Сборник «Сентенций» Сира, очевидно, неоднократно переписывался и пополнялся различными неизвестными нам составителями, включавшими в него также изречения из других пьес, приобретавшие широкое распространение и превращавшиеся в ходячие пословицы и поговорки.

Следует заметить, что вообще такие краткие изречения и афоризмы были присущи, так или иначе, всем трагедиям и комедиям, предназначенным для массового зрителя. Достаточно просмотреть Плавта и Теренция, чтобы найти тому подтверждение. Такие наиболее меткие изречения затем постоянно использовались в различных сочинениях, речах. Вспомним хотя бы знаменитое «Я человек и ничто человеческое мне не чуждо» Теренция или «Старинными нравами и мужами крепко дело Рима» Энния. Цицерон постоянно приводит подобные сентенции трагиков и комиков в своих трактатах и речах (они и служат одним из основных источников для издателей фрагментов римских комиков и трагиков) и сам неоднократно их формулирует. Так, в трактате «De Inventione» он советует оратору при изложении дела прибегать к кратким, ярким, запоминающимся фразам, например, «Из дерзости — ненависть, из наглости — дерзость» (I, 28); «Скупец пренебрегает клятвой» (I, 29); «Как в местности без гавани не могут быть безопасны корабли, так дух без верности не может быть прибежищем друзьям» (I, 30); «Никто не может полюбить мимоходом с одного взгляда» (I, 43). То же в трактате «Об ораторе»: «Если хочешь уничтожить жадность, стремись уничтожить и ее мать — роскошь»; «Если добрая молва дороже богатства, а денег добиваются с таким стараньем, то сколь старательнее надо добиваться славы» (II, 40); «Мудрый стремится не к добыче, а к награде за добродетель» (III, 26). В «Ораторе»: «Стыдись охаивать искусство, которым занимаешься» (43); «Там, где господствует сладострастье, невинность плохо защищена» (45) и т. п. Заимствованные у греков краткие изречения были положены Цицероном в основу «парадоксов»: «Единственное благо — то, что честно», «Имеющему добродетель более ничего не надо для блаженной жизни», «Всякий глупец безумен», «Только мудрый свободен, а всякий глупец — раб», «Только мудрец богат».

Роль сентенций, очевидно, определялась ориентацией и драматургов, с. 221 и ораторов на широкую публику, посещавшую театры, народные собрания и суды, поскольку они врезались в память, производили впечатление и могли в некоторых случаях служить более действенным аргументом, чем развернутые, многоречивые доводы. И недаром Цицерон наряду с сентенциями ставит меткие, остроумные шутки, способные жестоко сразить противника.

Естественно, чтобы быть эффективными, сентенции должны были выражать настроения, взгляды слушателей и читателей. Часто, особенно во время театральных представлений, произнесенная актером реплика воспринималась зрителями как намек на современные обстоятельства и вызывала соответственную реакцию. Выше уже упоминалась реакция присутствовавших на фразы Лаберия. Часто приводился рассказ о том, как во время правления Клавдия на одном спектакле актер произнес слова: «Раб, попавший в счастье, непереносим» и зрители с криками повернулись в сторону могущественных и многими ненавидимых вольноотпущенников императора. Но Клавдий успокоил зрителей другой цитатой: «И из хижины козопаса может выйти великий человек». Такие примеры могли бы быть умножены.

Все это показывает любовь римлян к подобным кратким изречениям, обратившимся в пословицы. Но, конечно, не все они прививались и обретали популярность. Тем более интересны наиболее распространенные, вошедшие в сборник, приписывавшийся Публилию Сиру. Их подбор может служить, наряду с баснями и надписями¹, одним из источников для изучения социальной психологии римских низов времен империи, к сожалению, известной нам гораздо меньше, чем идеология социальных верхов, отраженная во многих творениях ее представителей.

Некоторое представление об идеях, близких «маленьким людям», мы можем получить, учитывая распространение кинизма в среде, характеризовавшейся Апулеем как среда грубых кабатчиков и сапожников, а Лукианом — как среда беглых рабов, поденщиков, плотников и шерстобитов, т. е. примерно так же, как Цельс характеризовал христиан. Общность среды обусловливала и некоторые точки соприкосновения между раннехристианской и кинической этикой. Так, например, мы знаем, что древние киники во главу угла добродетельной жизни ставили не знание и мудрость, как философы высших классов, не посвящение в мистерии, якобы очищавшие душу и приближавшее ее к богам, а труд. Их героем был Геракл, ставший богом за свою неутомимую деятельность на пользу людям, не гнушавшийся и такой самой черной работой, как очищение Авгиевых конюшен. Как известно, и ранние христиане провозгласили принцип: «Не трудящийся да не ест», а авторы «Дидахе» считали, что не желающий трудиться — лжехристианин и лжепророк. В басне Федра о пчелах и трутнях (I, 26) мораль гласит, что не бездельник, а труженик имеет право на плоды труда, а в басне о посвященных богам деревьях (III, 17) проводит мысль, что труд должен быть полезен людям. В одной из декламаций Псевдоквинтиллиана (298) крестьянин горько упрекает сына, ставшего паразитом богача, за то, что он променял труд на дедовском и отцовском участке на оплачиваемые рабским унижением подачки. О радости труда говорят некоторые стихи безымянных авторов, собранных в «Антологии» А. Ризе², — судя по контексту, людей простых и бедных. О своих трудах при жизни писали простые люди в своих эпитафиях, а один отпущенник посвятил свою гробницу Трудам (Laboribus — CIL, IX, 3215). Однако общее положение в тогдашнем обществе, с. 222 базировавшемся на рабстве, не благоприятствовало труженикам. Не говоря уже о том, с каким презрением высшие классы относились к вынужденному работать, особенно работать по найму, человеку, всякий выдававшийся своим умением и способностями, пользуясь уважением равных себе (о чем тоже свидетельствуют эпитафии, прославлявшие искусных мастеров), высшим внушал недоверие и подозрение. Не только умелый, толковый, инициативный раб казался господину потенциальным мятежником, но и свободный «маленький человек» оказывался в том же положении, судя по изречению комментатора Горация Порфириона: «Опасно для низших и вредит низкопоставленным превосходить других в искусствах» (Epist., II, 1, 13). О том же говорит басня Авиана о ливне и амфоре (16): последняя гордилась тем, что ее сделал искусный мастер, но ливень насмеялся над ней и размыл ее, превратив в глину. Мораль гласит, что низшие должны подчиняться высшим, не гордиться и лишь тихонько оплакивать свою участь.

Отсюда ярко выраженное нежелание простых людей соприкасаться с миром богатых и знатных, недоверие к их лицемерному благоволению, ведущему лишь к новым несчастьям для обездоленных. Теме опасности дружбы с высокопоставленными, которые лукаво втираются в доверие к бедным, чтобы тем легче их разделить и поработить, посвящено много басен Федра и Авиана. О губительности для бедняка дружбы с богачом трактуют и некоторые декламации в сборниках риторических упражнений. С этой темой связана и тема «благодеяния», оказывавшегося сильными людьми отдельным лицам и целым общинам, попадавшим затем в клиентскую зависимость от «благодетеля». И недаром юрист Павел сформулировал, видимо, далеко не всегда соблюдавшееся правило, зафиксированное в «Дигестах»: «Не оказывай благодеяние нежелающему» (50, 17, 69).

Отвращение к официальному миру богатых и знатных порождало особенно сильное стремление к единению с себе подобными, от которых можно было ожидать сочувствия и помощи, но не вреда. Бедняк, говорит Плутарх, не боится сикофанта, ему не страшна зависть (De Superstit. 4). И угнетенные, и угнетатели прекрасно понимали, что сила первых в единении. Басня Авиана о быках и льве (18) рассказывает о том, как лев не решался напасть на четырех связанных тесной дружбой быков, но, разъединив их коварными речами, победил и съел поодиночке. А в одной надписи патронессы города Аусуга она, сетуя на причиненные ей народом несправедливости, сравнивает плебеев с саранчой, беззащитной и робкой в одиночку, но опустошающей поля и леса, когда она объединяется в стаи (CIL, V, 5049).

Соответственно, в низах высоко ценились свойства, объединяющие равных по качествам и положению в обществе людей: дружба и готовность бескорыстно помочь друзьям, прославлявшиеся во многих эпитафиях «маленьких людей» (например, CIL, V, 8012, 9372, 9659; XIV, 2605; A. é., 1957, № 3 и др.), невинность, простодушие, доброта, милосердие, сострадание, т. е. те самые свойства, которые считались обязательными и для членов раннехристианских общин, вербовавшихся из тех же слоев. Более или менее осознанно они противопоставлялись военным и гражданским добродетелям высших классов, часто фигурировавшим на монетах императоров и у философов, в первую очередь стоиков. Так, простодушие было прямо противоположно учению о добродетели как мудрости, которой, по словам Порфириона, не имеет плебс (Od. II, 1, 18). Милосердие и сострадание — снисходительности (Clementia), которая вдохновляет мудреца на помощь несчастным, но отнюдь не на сострадание им, ибо сострадание, во-первых, неуместно, поскольку несчастные несчастны по своей вине, не научившись презрению к внешним вещам, а во-вторых, так как философ не должен волноваться и печалиться из-за других, смущать свою душу с. 223 и разум неподобающими ему аффектами. За доброту, милосердие, сострадание, простодушие прославляются в эпитафиях многие покойные. Один из них посвятил свою гробницу Милосердию (CIL, VI, 10802), а простодушие было настолько популярно, что имелись даже коллегии «маленьких людей», именовавшиеся Симплициями (CIL, VI, 3323; XIV, 4548^20B). «Лучше жить без мудрствования» — гласит одна сентенция, а ранние христиане, как известно, выступали против «мудрости века».

Отвращение к власть имущим проявлялось и в утере интереса к официальной общественной и политической жизни. «Когда сменяется принцепс, — писал Федр, — для бедняка не меняется ничего, кроме имени господина» (I, 15). И в популярных пословицах мы не найдем высказываний на упомянутые темы, бывшие столь актуальными для римлян в эпоху расцвета римской гражданской общины — высшей ценности для ее сочленов, и в эпоху ее кризиса, когда кипела острая борьба между классами и сословиями, каждое из которых имело более или менее ясно осознанные представления о том, чего нужно добиваться, чтобы исправить существующее положение. Теперь старые программы утратили актуальность, новые еще не возникли, не было объединяющей цели, за которую стоило бы бороться. Отсюда — равнодушие к социально-политическим вопросам, более или менее характерное для всех социальных слоев эпохи раннего принципата. Но если в высших классах оно вело к индивидуализму, проповеди ухода в себя, фатализму, пассивности, пессимизму, то для низших классов дело обстояло несколько по-иному.

Сама необходимость трудиться исключала пассивность, а сознание силы единения с себе подобными — индивидуализм. Вместе с тем, подспудно присутствовавшая мысль о безнадежности какой-либо борьбы, отсутствие неких больших целей вели не к попыткам активного сопротивления, а к противодействию, выражавшемуся в отгораживании себя от официального мира для сохранения своей духовной свободы, неприкосновенности своей личности. Столь ярко выраженное у Эпиктета противопоставление «безразличного», внешнего единственно значимому внутреннему, духовному, противопоставление, позволявшее мудрецу отдать тирану, «бросить ему в лицо» свое тело и жизнь, но сохранить «свободу своего суждения», имело место и в народной социальной психологии. Свое наивысшее выражение оно нашло в знаменитом христианском «воздайте кесарю кесарево», но в той или иной мере оно жило и в сознании языческих низов. Здесь наблюдается известная двойственность. С одной стороны, мы видим призывы мстить даже сильным обидчикам (например, басни Федра о лисе и аисте — I, 26, 28). С другой, — идею подчинения необходимости, с которой невозможно бороться, отказ от стремления к тому, что не дано, совет к безропотному перенесению обиды от высших, поскольку попытки сопротивления приведут лишь к гибели, призыв к соблюдению себя самого в чистоте и добродетели, более важных, чем внешние успехи. Если мы сравним в этом смысле басни Федра, жившего в I в., и Авиана, писавшего в IV в., но обработавшего и ранее ходившие в народе сюжеты, то увидим, насколько отмеченное течение со временем возобладало. Оно и понятно, если учесть, что Федр писал при Тиберии, когда, по известному выражению Тацита, «еще был призрак республики», а Авиан — в эпоху, когда «маленькому человеку» противостоял весь огромный военно-бюрократический аппарат империи, весь класс potentiores, столь высоко вознесшихся над попавшими от них в полную зависимость humiliores, когда народные движения еще только начинались в провинциях и безжалостно подавлялись, когда мысль о неизбежности существующего устройства была настолько самоочевидна, что даже багауды выбирали себе императоров.

В «Сентенциях» Сира, как и в пословицах, приводимых в других с. 224 сборниках, например, во фрагментах римских комиков, изданных О. Риббеком³ (некоторые из них, особенно характерные, включены в данный перевод), мы найдем многочисленные отображения кратко охарактеризованных здесь основных черт социальной психологии простого народа. Так, многие из них говорят о силе, даваемой «маленьким людям» единением: «Великое гибнет от ненависти, малое возвышается любовью», «Согласие укрепляет помощь и маленьких людей», «Победа всегда там, где согласие». Большое внимание уделяется высокой ценности дружбы и обязанностей друга: «Давай другу тем больше, чем меньше ты имеешь», «Потеря друга — самая большая потеря», «Не бывает тесен дом, принимающий многих друзей», «Опасающийся друга не знает силы этого имени», «Если дружба кончилась, значит она и не начиналась». Подчеркивается, что дружба возможна только между равными: «Легко соединяется равный с равным», «Не совместимы любовь и страх», «Не может быть дружбы между рабом и господином», «Союз душ — самое большое родство». Ряд пословиц призывает прощать и врагу, например: «И к врагу обращайся с добрым словом». Призыву к дружбе с равными противостоит крайне отрицательная оценка богатых и знатных: «Богач или негодяй, или наследник негодяя», «Не живет добродетель в высоких хоромах», «Хороший человек не обогащается быстро», «Негодяй в счастье — бедствие для хороших людей», «Злоба одного — бедствие для всех». Они несут простому человеку только несчастья и насилие: «Легко могущественному обидеть несчастного», «Как печально быть обиженными теми, на кого не смеешь жаловаться». Власть имущие только притворяются, что хотят помочь: «Величайшее коварство — притворяться добрым», «Принимая благодеяние, продаешь свободу».

Как и в баснях, в «Сентенциях» сказывается двойственное отношение к тому, как следует реагировать на причиненное зло. С одной стороны, мы видим призывы к борьбе с ним: «Глупо быть благородным с бессовестными», «Часто оскорбляемое терпение обращается в ярость», «Сам себя обижает тот, кто не мстит», «Вредит хорошим щадящий злых», «Не мстя за преступление, помогаешь злодейству», «Тот, кто колеблется в мести, создает многих негодяев», «Снося обиду, вызываешь новые», «Мстя врагу, обретаешь новую жизнь», «Кроткие живут в безопасности, зато они рабы». Но, с другой стороны, мы находим ряд призывов к кротости и терпению: «Лекарство против обид — прощение», «В безопасности тот, кто боится, даже когда ему ничто не угрожает», «Лекарство от несчастья — терпение», «Пристань несчастных — терпение», «Терпи без жалоб то, что не можешь изменить», «Неизбежное следует терпеть, а не оплакивать», «Для несчастных всего лучше ничего не предпринимать», «Гневаться на могущественного — значит искать себе опасности», «Тот, кто раб против воли, несчастен и все же раб». Здесь в той или иной мере сказывается влияние стоиков, особенно Сенеки, одной из основных идей которого было безоговорочное повиновение необходимости, насильно влекущей глупца, тогда как мудрый следует за нею добровольно, принимая ее веления как свои собственные желания, не пытаясь с нею бороться, что-либо изменить, понимая, что иго сильнее ранит шею сопротивляющегося, чем покорного. Но у Сенеки такая идеология отчасти была обусловлена его биографией, но в значительной мере — умонастроением высших классов, тосковавших по временам Брутов и Катонов, но не видевших возможностей иного устройства общества и государства, чем современное им, и вела к пассивности, к фатализму. У низших классов, высоко ценивших, как выше упоминалось, трудовую деятельность, отношение к жизни было более активно: с. 225 «Человеческий дух достигает всего, что себе предпишет», «Смелость укрепляет мужество, колебания — страх», «Ничего не делая, человек привыкает делать дурное», «Не Фортуна создает закон для нравов человека», «Никогда Фортуна не бывает сильнее разума», «Лучше полагайся на добродетель, чем на Фортуну», «Фортуну каждому формируют его нравы». Очень ярко аналогичные мысли выражены в басне Авиана о крестьянине и Геракле (32), показывающей, что боги не слушают мольбы и обеты ленивых и помогают лишь тем, кто сам трудится. Осуждается эгоизм, сконцентрированность только на себе самом: «Плох тот, кто хорош лишь для себя», «Кто живет лишь для себя, поделом считается мертвецом». Некоторые сентенции идут в этом смысле и дальше: «Счастливы те, кто уничтожает понятия “мое” и “твое”», «Начало вражды — обращать общее в свое».

Трудясь и стремясь достигнуть цели, человек должен действовать лишь честными методами: «Думай больше о совести, чем о репутации», «Умолчав о содеянном, усугубляешь вину», «Для несчастного невинность — счастье», «Совесть карает и помимо закона, хотя часто в безопасности», «Честность — счастье в бедности». Жила и надежда, что рано или поздно причиняющие людям зло будут наказаны: «Кара подползает к злому, чтобы его сокрушить», «Кара может замедлить, но не обойти негодяя».

Как мы видим, «Сентенции» Публилия Сира дополняют и расширяют то, что мы знаем из басен и надписей о социальной психологии римских плебеев времен империи. Они лишний раз подтверждают ее отвращение от официальной идеологии и известную (значительно большую, чем у стоиков с их бесстрастием, фатализмом, пассивностью) близость к христианской морали, что и способствовало распространению христианской морали в низах. В некоторой мере эта идеология была ответом на делавшиеся сверху попытки сгладить в идеологической сфере противоречия между высшими и низшими, господами и рабами. Такие попытки, как известно, отразились в сочинениях Сенеки, доказывавшего возможность дружбы между господами и рабами (хотя последние фигурировали лишь на роли «маленьких друзей», подымаемых до себя добродетельным и мудрым господином), в рассказах о «преданных рабах», спасавших господ иногда ценой собственной жизни, в организации фиасов, возглавлявшихся патроном и господином и включавших его клиентов, отпущенников, рабов, и т. п. Но поскольку в реальной жизни социальные противоречия все более обострялись, а неравенство высших и низших, закреплявшееся юридически, становилось все более резким, подобные попытки и проповеди вызывали лишь обратную реакцию, медленно, но неуклонно подрывавшую идеологическую базу империи.

В «Сентенциях» обращает на себя внимание отсутствие интереса не только к политической жизни, вполне понятное в тех условиях, но и к религии, вернее сказать, к санкционированной религией морали. Мы не встречаем здесь мыслей о прижизненном или посмертном воздаянии богами людям за добродетельную жизнь. Это тем более странно, что из других источников, в первую очередь эпиграфических, известно, что идея приобщения души к богам, ее блаженство в Элисии как награда за добродетельную жизнь была в то время общераспространенной как в верхах, так и в низах. Такую неполноту «Сентенций» следует учитывать, используя их как источник для изучения народного мировоззрения времен империи и пополняя его другими.

Особое место занимают «Моральные дистихи» Дионисия Катона. Как упоминалось выше, мы ничего не знаем об их авторе, но можем себе составить некоторое представление о нем на основании самого текста.

По всей видимости, Дионисий Катон принадлежал к «средним слоям», состоявшим из владельцев небольших лавок и мастерских с несколькими с. 226 рабами. Он советует и самому изучить ремесло, способное прокормить при отсутствии или потере средств к существованию, и обучить ремеслу также детей (I, 28; IV, 19, 21). Трудиться следует для приобретения выгоды (IV, 7). Значительная часть его советов вообще направлена на извлечение выгоды, экономию, сбережение и умножение своего имущества, однако без какого-либо неоправданного риска (I, 24, 32, 39; II, 5, 26; III, 9; IV, 3, 7, 45): так, если будешь небрежен в ведении своих дел, то не только обеднеешь, но станешь общим посмешищем за свою глупость. Вообще, приобретение хорошей репутации имеет для него большое значение. Ради нее можно пойти на некоторые расходы, которые затем окупятся (I, 35). Пользоваться умеренно радостями Вакха и Венеры можно, но только так, чтобы они не повредили ни кошельку, ни репутации (IV, 30). Не следует возбуждать зависть и осуждение ни излишней скупостью, ни чрезмерным мотовством (II, 13, 19; IV, 15). Друзей, конечно, хорошо иметь, но надо соблюдать относительно них весьма тонкую дипломатию: если подозреваешь, что друг с тобой хитрит, постарайся перехитрить его сам (I, 26); уступай ему, если это в дальнейшем даст тебе выгоду (I, 34), будь с ним лишь в меру откровенен, так как друг всегда может стать твоим врагом, и не будь с ним чрезмерно щедр (II, 7; III, 10; IV, 28). Вообще, вести себя следует осторожно, ибо люди опаснее зверей (IV, 11). Надо уметь молчать, чтобы не прослыть автором слухов (I, 3, 12), приспосабливаться к обстоятельствам (I, 7), если нужно, притвориться дураком (II, 18). Высших надо уметь использовать к своей выгоде: победить их терпением, уступать, чтобы затем превзойти, так как хотя они и могут повредить, но из них можно извлечь и пользу (I, 38; II, 10; IV, 39). Им не следует завидовать, ибо в конце концов судьба покарает недостойных (II, 23).

Есть у Дионисия Катона соображения и на отвлеченные темы, например, призыв почитать бога, который есть дух, не кровавыми жертвами, а чистым разумом, приходя к нему «с чистыми руками» (I, 1; IV, 38). Вместе с тем, он считает недопустимыми попытки проникнуть в тайны божества (II, 2, 12), т. е. следовать занимавшимся этим философам. Читать и учиться полезно, но прочитанное надо забывать, поскольку поэты много лгут (III, 19; IV, 23, 27, 29). Не отставая от тенденций своего времени, он советует быть снисходительным к рабам, не презирать их полезных советов, помнить, что и они тоже люди (I, 8; III, 11; IV, 44).

«Краткие правила», также приписывавшиеся Дионисию Катону, но, возможно, составленные другим автором того же времени и из той же среды, прибавляют еще такие советы, как посещать форум, знать право и присутствовать на судах, уважать законы, сражаться за родину.

Сопоставление «Моральных дистихов» и «Кратких правил» с «Сентенциями» Публилия Сира, с одной стороны, и с моралью «высокой» философии, — с другой, очень любопытно. Оно показывает, чем жила значительная масса населения, составлявшая промежуточное звено между верхами и низами, пополнявшая состав тех и других и сама за их счет пополнявшаяся. Здесь мы видим некие остатки «гражданских добродетелей», постепенно исчезавших в верхах и исчезнувших в низах, пресыщенных официальной пропагандой, становившейся для них все более чуждой. Видим и какие-то попытки приобщиться к новым религиозно-философским идеям, без особого в них проникновения, и главное — возведенную в добродетель изворотливость и накопительство. Умножение богатства было добродетелью во времена Катона-Цензора, когда господствовала идея неразрывной связи гражданина и гражданской общины: богатство и процветание последней обусловливало богатство и процветание каждого гражданина, а его долгом было, умножая свое состояние, богатство своих будущих наследников, способствовать благополучию и всего гражданского с. 227 коллектива. У Дионисия Катона такая взаимосвязь отсутствует, остается лишь эгоистическое приобретательство без каких-либо дальнейших целей, кроме упрочения своего собственного положения. Откровенность Дионисия Катона в этом плане тем более любопытна, что в его время общим (в данном случае и для верхов, и для низов) был тезис о презрении к богатству и прославление бедности, дающей духовную независимость. Бедность прославлял и один из богатейших людей своего времени — Сенека, и бедняк Эпиктет, и Апулей, считавший, что только невежда может не уважать бедность, и многочисленные авторы (иногда люди, несомненно, в общем обеспеченные) эпитафий, рассчитывавших за простую и бедную жизнь приобщиться к богам, и конечно ранние христиане. Естественно, что такое отношение к бедности мало кому мешало при возможности обогатиться, но признаться в подобном стремлении, видимо, решались только люди из среды мелких собственников из свободнорожденных и отпущенников. Возможно, это объясняется тем, что они наиболее тесно были связаны с городами, мечтали стать августалами, вывести детей в сословие декурионов, что можно было достичь, лишь обладая более или менее значительными средствами, пользуясь уважением в своей среде, отдавая должное «гражданским добродетелям», льстя своим патронам и покровителям и не претендуя на духовную независимость. Нечто сходное мы видим в некоторых надписях из Африки, авторы которых хвалятся, что своим трудом, выйдя из низов, достигли богатства и почетного положения в городе. В известной мере они были оплотом империи, право которой, продолжая право республики, ставило в обязанность каждому собственнику извлекать доход из имущества, по какому бы праву оно ему ни принадлежало, под угрозой лишиться его в пользу более рачительного хозяина.

Таким образом, «Моральные дистихи», «Краткие правила», «Сентенции» Публилия Сира дают нам значительный материал для сопоставления идеологии различных социальных слоев, значительно менее нам известной, чем идеология правящего класса и близкой к нему интеллигенции.

Перевод выполнен по изданию: Phedrus, Avianus, Publilius Syrus, Dionysius Cato, ed. M. E. Pessonneaux. Paris [s. a.] (в серии Bibliothèque latine-française).

Примечания

1 Гаспаров м. Л. Римская литературная басня. М., 1965; Штаерман е. М. Мораль и религия угнетенных классов Римской империи. М., 1961.

2 Anthologia latina, p. I, col. A. Riese. Lipsiae, 1869.

3 Comicorum Romanorum fragmenta, recensuit o. Ribbeck. Lipsiae, 1873.

Далее – все необязательное

Дополнение: перевод М.Л.Гаспарова

Дистихи Катона.(перевод м.Гаспарова.

От Марка Катона сыну моему

Как приметил я, сколь многие на нравственном своём пути в тяжелые впадают заблужденья, почел я надобным прийти на помощь их суждению и позаботиться о добром их имени, дабы жили они со славою и снискали честь. И вот, возлюбленный сын мой, преподам я тебе, каковым образом надлежит тебе строить свой дух; ты же мои наставления читай и разумей, ибо чтение без разумения не есть чтение.

Господу молись.

Родителей люби.

О родичах пекись.

Дарёное храни.

Торжищ избегай.

С добрыми водись.

Незваный не приходи.

Будь опрятен.

Приветов не жалей.

Старшему уступай.

Начальствующего страшись.

Скромность соблюдай.

Добру своему будь страж.

Рук не покладай.

О доме заботься.

Дать в долг не отказывай.

Давая, смотри, кому.

Пируй не почасту.

Спи в меру свою.

Супругу люби.

Клятву держи.

Вином не упивайся.

За отечество бейся.

Не подумав, не доверяй.

Блудниц сторонись.

Книги читай.

Читанное запоминай.

Детей учи.

Кроток будь.

Не гневайся без причин.

Не смейся ни над кем.

Судимому помогай.

Держись наготове.

Раскидывай умом.

Упражняй добродетель.

С обручем играй.

С чернью не знайся.

Словесность изучай.

К доброму будь добр.

В советах будь осмотрителен.

Не злоязычествуй.

Доброй славы не теряй.

Суди справедливо.

Ни в чем не лги.

Гневом управляй.

Отца осиливай терпеньем.

Меньшого не презирай.

Силе воли не давай.

Положив закон, блюди его.

Услуг не забывай.

В застолье не болтай.

Над убогим не глумись.

От суждений уклоняйся.

Чужого не взыскуй.

За дело берись лишь правое.

Щедро дари любовь.

К благородному стремись.

Первая книга двустиший

1.Ежели бог есть дух, как об этом гласят песнопенья,

Должен от чистой души ты ему воздавать почитанье.

2. Бодрственно жизнь проводи, чуждайся сонливости праздной:

Слишком долгий покой в человеке питает пороки.

3. Будь господин своему языку - вот высшая доблесть!

Тот, кто с толком молчит, поистине богу подобен.

4. Остерегись себе самому перечить в сужденьях:

Тот не сойдётся ни с кем, кто с собою сойтись не умеет.

5. Если посмотришь, как люди живут, хуля своих ближних,-

Скажешь, увидя их собственный нрав: и они не безгрешны!

6. Ежели что-то имеешь опасное - брось, не жалея,

Как бы ни было дорого: польза важнее богатства.

7. Мягким будь или твёрдым будь, как потребует дело:

Умный умеет и нрав изменить, а упрёка не вызвать.

8. Не доверяй, коли будет жена недовольна рабами:

Те, кого любит супруг, всегда ненавистны супруге.

9. Если хороший даёшь ты совет, а друг непослушен,

То, коли хочешь добра, повтори его снова и снова.

10. С теми, кто щедр на слова, не пытайся тягаться словами:

Каждому дан язык, но не каждому - истинный разум.

11. Ближних люби, но так, чтобы этим себя не обидеть:

Добрым с добрыми будь, но бойся недобрых последствий.

12. Слухов не повторяй и первым пустить не старайся:

13. Не опирай надежду свою на чужие посулы -

Много есть слов у многих людей, но трудно им верить.

14. Слыша людскую хвалу, будь сам себе строгим судьею:

Помни, что ты о себе знаешь больше, чем знают другие.

15. Что получил от других, о том говори, не скрываясь;

Но промолчи, когда сам кому-то окажешь услугу.

16. Если на старости лет обсуждаешь чужие поступки,

Вспомни, что в юности делал ты сам, и рассудишь вернее.

17. Видя, что шепчется кто-то тишком, не тревожься об этом:

Только не чистая совесть боится любых разговоров.

18. Если живётся тебе хорошо - опасайся несчастья!

Ведь не таков бывает конец, как было начало.

19. Жизнь людская хрупка, и когда ей конец - неизвестно:

Не полагай же своих надежд на чужую кончину.

20. Ежели друг небогатый дарит тебе дар невеликий, -

Полною мерой воздай, принявши, ему благодарность.

21. Голым когда-то тебя на свет породила природа, Чтобы с младенческих лет привыкал выносить ты бездолье.

22. Жизни последний предел не должен бросать тебя в трепет: Тот, кому смерть страшна, при жизни лишается жизни.

23. Ежели друг на услуги твои не ответит услугой, То не ропщи на богов, а сам будь более сдержан,

24. Чтобы ни в чем недостатка не знать, живи бережливо. А чтобы жить бережливо, считай, что во всем недостаток.

25. Не обещай на словах, что на деле тебе не под силу, Чтобы тебя за твое же добро не сочли пустословом.

26. Ежели кто на словах тебе друг, а сердцем неверен,— Тем же ему отвечай: побеждается хитростью хитрость.

27. Не заключай, что добр человек, чьи ласковы речи: Сладко свистулька поет, чтобы птицу завлечь к птицелову.

28. Если имеешь детей, а богатств не имеешь,— старайся Делу детей научить, чтоб могли с нищетою бороться.

29. Все дешевое чти дорогим, дорогое — дешевым: Так и сумеешь прожить, не прослыв ни скупым и ни жадным.

30. Что осуждаешь, того и не делай: держись этих правил! Стыдно себя самого обличать своим поученьем.

31. Только к тому и стремись, что вполне справедливо и честно: Глупо того добиваться, на что не имеешь ты права.

32. Что неизвестно — всегда ненадежней, чем то, что известно: Судит о ведомом ум, а владеет неведомым случай.

33. Жизнь неверна, отовсюду грозят неизвестные беды — Стало быть, каждый твой день и в трудах ощущай как подарок.

34. Даже умея взять верх, уступи товарищу в споре: Дружба бывает верней от того, что идешь на уступки. 35. Без колебанья воздай за малую помощь большою — Именно так возникает союз благодарственной дружбы.

36. С тем, чья приязнь тебе дорога, не затевай ссоры: Гнев питает вражду, а единодушие — дружбу.

37. Если провинность раба приводит тебя в раздраженье, - Справься с собой и сумей поберечь твоего человека.

38. То, что мог бы отмстить, подчас оставляй без отмщенья В добрых нравах людских терпенье есть первое дело.

39. Что наживаешь трудом, умей сохранять бережливо: Где иссякает труд^ там крепчает постылая бедность.

40. Дорог будь друзьям, благодетелен добрым знакомым, Но не забудь, что сам ты себе всех более близок.

ВТОРАЯ КНИГА ДВУСТИШИЙ. Если ты хочешь узнать, как должно возделывать пашню,—

Это Вергилий тебе преподаст; в науке о свойствах

Трав — наставленье найдешь в поэме Эмилия Макра:

Римские войны желая познать и гражданские распри,

Ты за Лукана возьмись, певца кровавого Марса;

А вознамерясь любить и учиться любовной науке,

С пользой Назона прочтешь. Однако же, если желаешь

Жизнь разумно вести,— к моему ты склонись поученью,

Чтоб до скончания дней свободным пребыть от пороков:

Эти читая стихи, познай в них искомую мудрость.

1. Пользу стремись приносить даже тем, кто тебе незнакомы: Дружбу услуга родит, а дружба дороже, чем царство.

2. Есть ли боги в выси, царят ли над небом,— не думай! Смертный ты человек, и о смертных заботься предметах.

3. Страхом смерти себя не тревожь: поверь, что нелепо В вечной боязни конца отрекаться от радостей жизни,

4. Дела не разобрав, не впадай в раздраженье, споря:

Гнев мешает уму отличить неправду от правды.

5. Деньги с готовностью трать, коли этого требует дело:

В нужный час и на нужный предмет простительна трата.

6. Малой отраде будь рад, а чрезмерных отрад опасайся:

По неглубокой реке ладья плывёт безопасней.

7. Если умён – скрывай от людей свои недостатки:

Лучше свой стыд тебе знать одному, чем слышать от многих.

8. Не полагай, что дурной человек на грехах наживётся:

Будут до времени скрыты грехи, но со временем явны.

9. Не презирай и того, чьё тело не кажется сильным:

Часто, кто мышцею слаб, бывает сильней разуменьем.

10. Видя, что кто-то сильнее тебя, отступи ненадолго:

Часто бывает, что так побеждённый приходит к победе.

11. С добрым знакомым своим не вступай в словесные споры:

Часто из малых слов родится великая распря.

12. Божью волю познать не пытайся, раскинувши жребьи, -

Бог решит без тебя, какую послать тебе долю.

13. Слишком привольная жизнь рождает ненужную зависть,

Пусть не всегда во вред, но всегда в досаду и тягость.

14. Если неправедный суд осудил тебя- духом не падай!

Лишь ненадолго подкупный судья приносит победу.

15. Спору конец положив, не вступай в пререкания снова:

Только злой человек и в мире всё помнит о ссоре.

16. Не говори о себе ни добрых слов, ни не добрых -

Делают так лишь глупцы, терзаясь праздным тщеславьем.

17. В тратах будь бережлив, если даже имеешь, что тратить:

Трудно копить добро, а расходовать - просто и быстро.

18. С виду кажись простаком, если требуют время и дело:

Часто умнее всего бывает глупцом притвориться.

19. Остерегись мотовства, не впадая, однако же, в скупость:

Два порока несхожи, но оба приводят к несчастью.

20. Слыша иной рассказ, не верь ему с первого слова:

Если рассказчик – болтун, то вряд ли он стоит доверья.

21. Спьяну попавши в беду, не требуй поблажки за пьянство:

В каждом сделанном зле не вино виновато, а пьющий.

22. В ум запавшую мысль доверь друзьям неболтливым;

В тело запавшую боль доверь врачу поискусней.

23. Пусть тебя не томит, что счастье идёт к недостойным:

Любит Фортуна сперва приласкать, а после ударить.

24. Всё, что ждёт впереди, умей предвидеть заранее:

Что предусмотришь в уме, то легче бывает на деле.

25. В час подступившей беды не склоняйся душой пред несчастьем:

Помни, надежда с тобой, и до смерти тебя не оставит.

26. Выгодный случай лови и, поймав, держи его крепче:

Кудри на лбу упустив, за голый затылок не схватишь.

27. Помни всё, что прошло, угадывай всё, что наступит:

С бога бери пример, чьи глаза и на лбу и на затылке.

28. Хочешь быть здоров – умей соблюдать и воздержанность:

Лучше меньше служить наслажденью, а больше – здоровью.

29. Не восставай никогда один против общего мненья –

Все, кого ты отверг, твоими станут врагами.

30. Самое главное дело твоё – сохраненье здоровья,

Ибо не возраст, а только ты сам себе муки готовишь.

31. Не придавай значения снам: чего мы желаем,

Бодрствуя, то и во сне является мысленным взорам.