- •Предисловие к итальянскому изданию
- •2.1. Революционный смысл библейского послания
- •2.2. Монотеизм
- •2.3. Креационизм
- •2.4. Антропоцентризм
- •2.5. Номотетический Бог и закон как божественное повеление
- •2.6. Личностное Провидение
- •2.7. Первородный грех, его последствия и искупление
- •2.8. Новое пространство веры и Духа
- •2.9.Греческий Эрос и христианская Агапэ (любовь как благодать)
- •2.10. Переоценка ценностей, проделанная христианством
- •2.11. Бессмертие души у греков и воскресение из мертвых Христа
- •2.12. Новый смысл истории и жизни человека
- •2.13. Греческая мысль и христианское послание.
- •1. Доктринальные и философские проблемы в связи с библией
- •4. Апологеты-греки и первая философская разработка христианства, проделанная катехизисной школой александрии
- •4.1. Греческие апологеты II века: Аристид, Юстин, Тациан
- •4.2. Катехизисная школа Александрии: Климент и Ориген
- •5. Золотой век патристики (IV— первая половина V в.)
- •5.1. Наиболее значительные персонажи золотого векапатристики и Никейский символ веры
- •5.2. Светила Каппадокии и Григорий Нисский
- •6. Последние могикане греческой патристики: дионисий ареопагит,максим исповедник и иоанн дамаскин
- •6.1. Дионисий Ареопагит и апофатическая теология
- •6.2. Максим Исповедник и последняя христологическая баталия
- •6.3. Иоанн Дамаскин
- •1. Латинская патристика до августина
- •2. Святой августин и апогей патристики
- •2.1. Жизнь, духовная эволюция и сочинения Августина
- •2.2. Философствование в вере
- •2.3. Открытие "личности" и метафизика "душевных глубин"
- •2.4. Истина и прозрение
- •2.5. Бог
- •2.6. Троица
- •2.7. Творение, Идеи как мысли Бога и "разумные семена"
- •2.8. Структура темпоральности и вечность
- •2.9. Зло и его онтологический статус
- •2.10. Воля, свобода, благодать
- •2.11. "Град земной" и "Град Божий"
- •2.12. Суть человека — это любовь
- •1. "Школы", "университеты","схоластика"
- •1.1. "Школы" и "схоластика"
- •1.2. Университет
- •1.3. Университет и его смягчающие эффекты
- •1.4. Разум и вера
- •1.5. Факультет искусств и факультет теологии
- •1.8. Хронология
- •2. Иоанн скот эриугена
- •2.1. Первая теоретизация "рацио" в функции веры
- •2.2. Личность и сочинения Скота Эриугены
- •2.3.Скот Эриугена и Псевдо-Дионисий
- •2.4. "О разделении природы"
- •2.5. Социополитические отражения
- •2.6. Разум в функции веры
- •3. Ансельм д'аоста /Ансельм Кентерберийский/
- •3.1. Жизнь и сочинения
- •3.2. Доказательства бытия Бога
- •3.3. Бог и человек
- •3.4. Разум вокруг веры
- •6.1. Жизнь и сочинения
- •6.2. "Сомнение" и "правила исследования"
- •6.3. Диалектика и ее функции
- •6.4. "Рацио" и его роль в теологии
- •6.5 Фундаментальные принципы этики
- •6.6. "Intelligo ut credam"
- •1. Политическая и культурная ситуация
- •1.1. Политико-социальная ситуация и церковные институты
- •2. Аристотелизм авиценны
- •2.1. Авиценна: личность и сочинения
- •2.2. Бытие возможное и бытие необходимое
- •2.3. "Логика генерации" и влияние Авиценны
- •3. Аристотелизм аверроэса
- •3.1. Фигура и сочинения
- •3.2. Примат философии и вечность мира
- •3.3. Единство человеческого интеллекта
- •3.4. Следствия из тезиса о единстве интеллекта
- •3.5. Первые осуждения аристотелизма
- •6.1. Альберт Великий: личность, сочинения и исследовательская программа
- •6.2. Различие философии и теологии
- •6.3. Греческие философы и христианские теологи
- •6.4. Научный интерес
- •7. Фома аквинский
- •7.1. Жизнь и сочинения
- •7.2. Разум и вера, философия и теология
- •7.3. Теология не подменяет философию
- •7.4, Фундаментальная структура метафизики
- •7.5. Трансценденталии: единое, истинное, благое
- •7.6. Аналогия бытия
- •7.7. Пять способов доказательства существования Бога
- •7.8. Lex aeterna, lex naturalis, lex humana, lex divina
- •7.9. Право естественное и позитивное
- •7.10. Вера ведет разум
- •1. Социально-историческая ситуация
- •2. Уильям оккам
- •2.1. Личность и сочинения
- •2.2. Независимость веры от разума
- •2.3. Эмпиризм и примат индивидуального
- •2.4. Познание интуитивное и абстрактное
- •2.5. Универсалии и номинализм
- •2.6. "Бритва Оккама" и распад традиционной метафизики
- •2.7. Новая логика
- •2.8. Проблема существования Бога
- •2.9. Новый метод научного исследования
- •2.10. Плюрализм против теократии
- •3. Наука оккамистов
- •3.1. Оккамисты и аристотелевская наука
- •3.2. Оккамисты и галилеевская наука
- •6.1. Основы спекулятивной мистики
- •6.2. Майстер Экхарт: Без Бога и мир и человек ничто
- •6.3. Возвращение человека к Богу
2.3. Открытие "личности" и метафизика "душевных глубин"
"Как же люди отправляются в путь, чтобы восхититься горными вершинами, грозными морскими волнами, океанскими просторами, блужданиями звезд, но при этом оставляют в небрежении самих себя?" Эти слова Августина, с петрарковской интонацией, в "Исповеди" играют программную роль. По-настоящему проблема всех проблем — это не космос, а человек. Не мир загадка, но мы сами. "Что же за тайна — человек! Ведь ты, Господи, и число волос на его голове знаешь, так что ни один из них не упадет без ведома Твоего. И все же куда проще сосчитать волосинки, чем страсти и душевные колебания".
Впрочем, проблема человека интересует Августина не как абстрактная, с точки зрения его сущности вообще. Это проблема конкретного я, человека как невоспроизводимого индивида, как личности в ее отдельности и особенности. "Я сам, — говорит Августин, — стал для меня самого ощутимой проблемой, большим вопросом, "magnaquaestio","я не осознаю всего, что я есть". Так, Августин как личность становится протагонистом собственной философии: наблюдателем и наблюдаемым.
Сравнение с философом наиболее близким и дорогим ему по духу наглядно обнажает для нас всю новизну и свежесть такого подхода. Плотин также настаивал на необходимости обратиться во внутренний мир нашей души, где только и следует искать истину. Но, говоря о Душе и ее глубинах, он оставался на уровне абстракций, вернее, ригористически лишал ее тонкого покрова индивидуальности, игнорируя конкретный план личностного. Плотин в своих работах не только никогда не касался себя самого, но не говорил об этом и с друзьями. "Плотин, — рассказывает Порфирий, — был одним из тех, кто стыдился, что должен жить в теле. Будучи в таком расположении духа, он неохотно рассказывал о себе, о рождении, своих родителях, родине. С негодованием он отвечал Амелию на просьбу поторопиться с портретом: "Не достаточно, стало быть, нацарапать это жалкое подобие, которым природа пожелала меня наградить, но вы помимо того желаете, чтобы я согласился увековечить эту маску кажимого, видеть которую было бы сущим наказанием".
Напротив, Августин постоянно говорит о себе в своей "Исповеди", не утаивая ничего, рассказывает не только о родителях, родине, людях, ему дорогих, но обнажает душу свою во всех ее тончайших изгибах, велениях и интимных переживаниях. Более того, именно в таких натяжениях и случающихся разрывах, влекущих к противостоянию воле Божьей, Августин обнаруживает подлинное "я", личностное в человеке, в непроговариваемом смысле. "...Когда я стал высвобождаться из-под безусловного подчинения Господу моему, как если бы я обрел свою часть и участь, то понял, что то был Я, который хотел Я, который не хотел: то был Я, который хотел этого безраздельно, и отвергал это также безраздельно. И стал я тогда бороться с самим собой, раздирая самого себя...".
Как видим, от интеллектуализма греков, у которых понятие воли занимало более чем скромное место, нас отделяет заметная дистанция. Проблема "я", полагает Похленц, рождается у Августина в процессе внутренней борьбы: первый толчок — в драме внутреннего мира, который вдруг дал трещину, что заставило его долго страдать, — это неустраняемая внутренняя противоречивость его воли, желаний, которую ему удалось превозмочь лишь в результате полного отречения от собственной воли в пользу воли Бога, посредством мучительных усилий удалось сделать своей.
Ясно, что мы находимся перед лицом абсолютно нового явления: греческая философия не ведала противоречивости религиозного чувства такого накала, для нее воля — совсем не та сила, которая автономным образом определяет жизнь, но функция, тесно связанная с интеллектом, указывающим воле цель движения. "Я" как таковое, как унитарное основание дано сознанию непосредственно, но никак не в качестве объекта рефлексии.
Следовательно, религиозная проблематика возникает в процессе осознания противоречия, несовпадения человеческой воли с Божественной, что, в конце концов, ведет к открытию "Я" как личности.
Правду сказать, Августин еще принимает некоторые греческие формулы, определяющие человека: например, сократово-платоновскую формулу: "Человек — это душа, которая нуждается в теле". Впрочем, понятия души и тела у него обретают новый смысл, проходя через призму концепции творения, воскресения и воплощения Христа. Отсюда понятие "тела" куда более весомо, чем "пустая оболочка", которой стыдился Плотин.
Особая новизна заключена во взгляде Августина на человека внутреннего как образ и подобие Бога и Троицы, в коей три Лица при их сущностном единстве. Эта специфическая тематика радикально изменила концепцию "Я", где личность реализуется в той мере, в которой отражены три лика Троицы и их Единство. Так Августин находит целую серию триад в человеческой натуре, о чем красноречиво пишет в "Граде Божьем": "...Поскольку мы не равны с Богом, более того, бесконечно от Него удалены, посему Его стараниями,... мы узнаем в самих себе образ Бога, т.е. святую Троицу; образ, к коему следует всегда приближаться, совершенствуясь. В самом деле, мы существуем, умеем существовать, любим наше бытие и наше познание. В этом во всем нет ни тени фальши. Это не то, что есть вне и помимо нас, то, о чем мы осведомлены в видах телесных нужд, что приходит с видимыми красками, слышимыми звуками, вдыхаемыми запахами, нечто твердое и влажное, от которого мы отделяем образы умственные, что толкает нас желать всего этого. Безо всякой фантазии очевидно: "Я" есть определенность бытия, то, что способно себя знать и любить. Перед лицом такой истины меня не задевают аргументы академиков: "А если ты обманываешься?". Если обманываешь себя, то ты уж точно есть... Поэтому, следовательно, я существую хотя бы с того момента, когда сам себя надуваю. Откуда известно, что я в состоянии заблуждаться о своем бытии, когда не установлено, что я есть?.. Так, если я знаю, что я есть, то я и способен к познанию себя самого. А когда я люблю эти две вещи (бытие и самопознание), что открывают меня познающего, то очевиден и третий элемент, не менее значимый, — любовь. В этой любви к самому себе нет обмана, ибо в том, что я люблю, я не могу себя обманывать, и даже если бы обнаружилось, что то, что я люблю, фальшиво, то было бы верно, что я люблю вещи лживые и недостойные, но не то ложь, что я люблю".
Таким образом, в душе отражается Бог. "Душа" и "Бог" суть столпы августинианской христианской философии. Не в испытаниях природы и мира, но, углубляясь в душу, мы находим Бога. Тайнопись души — знаки Бога. "Познай себя самого", этот совет Сократа, по Августину, стал означать познание себя как образа и подобия Бога. В этом смысле наше мышление — это воспоминание о Боге, познание, которое к нам приходит, это разум Бога, а любовь, которая рождается и приходит от одного и от другого, это любовь Бога. Есть, стало быть, в человеке нечто более глубокое, чем он сам, и этот остаток в мышлении, "abditummentis"(сокровенное разума), есть ничто иное как неистекаемая тайна Бога самого; ведь и Его, Бога, жизнь, и наша в последней своей глубине невыразимы; неизрекаема жизнь внутри себя, неартикулируема мысль Бога, как и любовь в том, что она есть сама по себе" (Э.Жильсон).