2. Сатирическая сказка Щедрина «Приключения с Крамольниковым»

Комментарий Есина:

Обязательно, я считаю, надо прочитать сказку о Крамольникове (это журналистам по профессии надо знать сказку, там очень важные рассуждения Крамольникова – вообще что такое эта деятельность, дает ли она результаты – нравственные, очень интересные рассуждения).

Учебник:

«Русские ведомости» - наиболее серьез­ной из либеральных, 1863, М, ежедневно, Скворцов - придал серьезный тон.

взгляды умеренно-либеральной интел­лигенции, ли­беральной буржуазии.

крайности самодержавного режима. Конституция

постоянство направления на фоне продажности буржуазной печати вызывало уважение у читателей

либеральных профессоров Мос­ковского университета: Посников

де­мократические беллетристы Воронов, Левитов, Успенский, Ко­роленко.

Постоянство направления газеты, устойчивость взглядов ре­дакции на фоне продажности и лакейства буржуазной печати вы­зывали невольное уважение читателей. Они ценили порядочность «Русских ведомостей». Не случайно Салтыков-Щедрин после зак­рытия «Отечественных записок» печатал там свои произведения. Редакция не побоялась принять опального писателя. «Русские ве­домости» напечатали его сказки, и в их числе «Приключение с Крамольниковым». Это произведение, повествующее о тяжелом положении демократического литератора, имеет не только био­графический характер, оно получило более широкий смысл в ус­ловиях реакции 80-х годов. Сказка заставляла современников заду­маться над своим поведением, над всем строем жизни, морально оправдывала и поддерживала людей, вставших на путь крамоль­ной борьбы против царизма.

Салтыков-Щедрин (демократия, революция, либералы, буржуа)

Продолжил дело «Современника».

16 лет (1868 по 1884)

почти в каждой книжке

определяли характер и направление журнала.

сатирические обозрения —публицистика+художка, свобода

быстро откликаться на злобу дня

самостоятельность отд.глав, но и идей­но-тематическое единство циклов.

Н- два цикла: «Признаки вре­мени» и «Письма о провинции»

подводит итог десяти­летию после 1861 г

причину неудачи борьбы против са­модержавия - неоднородно движение 60-х годов. главная вина на либералах – компромиссы (и волки были сыты, и овцы).

пережит­ки феодализма: крепостное право живет во всем.

другие реформы 60-х годов - их крепостническую сущность.

«При­знаках времени»

характеристику земской реформы: либералы радовались земствам (органы местного самоупр), но никаких изменений - «лужение рукомойников»; антинародный характер (заседали крепостники-помещики).

Признаки времени: капиталистическим ус­тремлением к наживе, политической пас­сивностью народа

не теряет надежды

Задача передовых — помочь народу изжить незнание бедности.

«Дневник провинциала в Петербурге» (1872) цикл

О дальнейшем развитии капитализма в России

образы представителей русской буржуазии и ее идеологов — либералов.

хищничеством, пошлость, мошенничество, разврат, эксплуататорство

Либерал - политической трусостью, боится народа и революции, за самодержавие.

Капиталист осуществляет хищни­чество, а либерал-«пенкосниматель» «сочиняет правила»

Крити­кует последующие реформы (особо судебную), тк для капитализма.

+

Ж-ка, буржуазно-консервативную прессу («пенкоснимателей»).

«Старейшей российской пенко­снимательницы» — «Санкт-Петербургские ведо­мости» (либеральная)

продажных, трусливых , болтунов, теоретиков хищничества.

«В среде умеренно­сти и аккуратности» цикл

2 события отразились: политическая реакция 70-х и русско-турецкая вой­на 1877-1878 (шовинизм)

типичным явлением русской действительности «молчалинство» у либералов:

безразличие к совре­менности, все для личного благополучия

угодливость, карье­ризм, продажность

руки Молчалиных запятнаны кро­вью.

типы есть и среди адвокатов, пи­сателей, журналистов.

беспринципные, снести любое оскорбление, если оплачено.

моральная и политическая нечистоплотность,

их будущее поражение.

+

Снова ж-ка, либеральная

•Молчалины. сатиру на либеральную прессу, повернув­шую к монархизму

газета «Чего изволи­те?» и редактор Молчалин 2-ой — «Новое время» и Суворин.

тайны редакционной кухни

жанров буржуазной газеты: передовой статьи, фельетона, корреспонденции.

Пустословие, угодность начальству!  «Чего изволите?» укрепилось за газетой.

•Тряпичкины о буржуазной прессе.

С-Щ остро пе­реживал почти отсутствие честной, правдивой легальной печати в России

продажного писаки из 30-х годов (Булгарин, Греч и Сенковский).

названии газеты («Краса Демидрона» — публичного дома в Петербурге),

те черта прессы — продажность.

три корреспондента газеты - Подхалимов I, Подхалимов II и Ящерицын — не пишут о войне, а сами придумывают.

Редактор не имеет влия­ния, все зависит от издателей — содержателей увесели­тельных заведений,

поэтому скандальная хроника, порнография, социальная демагогия

«Письма к тетеньке»

русское общество в период обострения революционной борьбы и реакции

+

снова ж-ка, капиталистическая

газета «Помои» Ноздрева

«Мелочи жизни»

+ снова ж-ка

образ журналиста-демократа

силы освобождения народа

свой читатель, читатель-друг, готов претворить в жизнь идеи народного счастья

«Приключение с Крамольниковым».

+ снова ж-ка

трагический об­раз демократического журналиста (био­графический характер)

не принял непосред­ственного участия в революции, а лишь в литературе боролся

смысл в ус­ловиях реакции 80-х годов.

поддерживала людей, вставших на путь крамоль­ной борьбы против царизма.

«За рубежом» 1880, цикл, после поездки по Европе (единственный раз за границей)

Симпа­тизируя прогрессу Франции, но разоблачает буржуазию, кот затоптала идеалы якобинцев («Рес­публикой без республиканцев» назвал), поддерживает капитализм, буржуазию.

Милитаризм (наращивание военного с целью подавления) чертой немецкой буржуазии, сняв маску демократии.

«Зарубежное» переплетается с «отечественным».

В аллегорической сцене — диалоге

о дальнейшего развития России: как другие, пойдет по капиталистического, но русский сумеет до­биться освобождения от эксплуатации (еще не погрязли в буржуа, как немецкий мальчик).

Образ свиньи пожирает правду - символом политической реакции 80-х после убийства Александра II.

+ Е с лекции

Хороший мальчик, хорошо учится, слушает родителей, причесывается. И русский анархический мальчик, который не слушается, ругается нехорошими словами, грязный. Один хвалит свою жизнь, а другой пытается как-то оправдать свое поведение и высказывает свою точку зрения на будущее. Один доказал, что его жизнь лучше, он каждый день ест гороховый суп со свининой, папенька с маменькой им довольны, то уже русский мальчик: «Дааа, у вас хорошо, а у нас занятней».

«Благонамеренных речах» цикл

всю ложь и лицемерие идеологических основ дворянско-буржуазного государства.

аморальность семейных отношений, собственность – грабеж, куски «отечественного пирога».

Осип Дерунов был мелким хлебным торговцем, стал губернским деятелем, опорой власти. источником его богатства — преступление (разорявшихся дворян и мужиков). Разрушающим собственную семью. «Дерунов не столп (опора)!»

Коронат тип революционера-демократа, защитника интересов народа - ссылке.

«Убежище Монрепо» цикл

положение дворян

семью Прогорело­вых, чья опутывается сетями кулака Груздева.

на смену дворянству идет буржуазия

не выразил ни сожаления, ни сочувствия от­мирающему классу.

фигуру деревен­ского капиталиста (Разуваева, Чумазого)

Е: молодец, Салтыков-Щедрин, русского капита­лизма обусловленного историческим развитием, не признавал вечным. («с по­явлением солнечного луча»).

«Круглый год»

против молодых бюрократов-монархистов вроде Феденьки Неуго­дова

против репрессий правительства

защищает честную журналистику и литературу

«Современная идил­лия»

нравственного падения либерального общества в обстановке террора самодержавия

черты контрреволюции.

Шпионаж и доносы

разоблачал террористические организации, особо священную дружину (тайная организация, придворной аристократией, Шувалов)

осуждает буржуазно-дворянское государство как орудие угнетения народных масс, защиты помещиков и капиталистов,

Публицистика С-Щедрина — это революционно-демократическая летопись всей порефор­менной России.

царизмом и эксплуататорами.

на стороне истерзанного трудящегося чело­века.

Средства

иносказанию, гиперболе, иро­нии, фантастике.

умел подметить новое в экономике, политике, литературе.

типические образы нового капиталистического хищника — колупаевых и разуваевых, Чумазый.

сила сатирического обобщения, типизации — яркая особенность стиля

мастером эзоповского языка. - обходить цензурные рогатки.

чуток, внимателен к структуре родного языка

негодовал на либерально-буржуазных ж-ов, коверкавших речь в угоду невзыскательным

огромен словарный запас, многозначность слов.

язык так называемого образован­ного общества — и пароди­ровал его

знал речь народа, крестьян, летописей.

Вводил литературные персонажи: Молчалина, Чацкого, Рудина, Ноздрева - второй жизнью, в изменившихся исторических условиях

Противников смеш­ными, ибо смех — великая сила. «

Большой толковый словарь КРАМОЛА, -ы; ж. 1. Устар. Мятеж, государственный заговор. Времена крамол и смут. 2. То, что запрещено, противозаконно (о мыслях, словах, речах и т.п.). Говорить крамолу. < Крамольный, -ая, -ое. К-ые стихи. К-ые речи. К. дух.

Сама статья:

ПРИКЛЮЧЕНИЕ С с Крамольниковым (сказка-элегия)

проснувшись. Крамольников ощутил, что его нет.

ощупал себя, мыслить может

начатую литературную работу, и вдруг ... не нужно!

душа у него запечатана

У него отнято главное - огнем своего сердца зажигать сердца других

трупный период для него наступил

не было никакой иной привязанности, кроме читателя

зияющая пустота.

был предан своей стране и отлично знал как прошедшее, так и настоящее ее.

Атмосферические явления поражают внезапностью

непостоянны судьбы человеческие

Нет связи между вчерашним и завтрашним днем!

это знание оживляло боли его сердца и служило отправным пунктом его деятельности.

Он верил в чудеса и ждал их.

веру, что свет придет и мрак его не обнимет

не задался вопросом: за что?

Люди сновали взад и вперед осторожно и озираясь, точно шли воровать.

То было гуденье либералов, недавних друзей его.

— Однако, похоронили-таки вас, голубчик! живо! — сказал один, — Терпели вас, терпели

— скучно стало. Нынче не разговаривать нужно, а взирать

—Приятно было почитать... всему и предел

— Да просто — идти общим торным путем, не думая о широких задачах... Оно скучненько, а с другой стороны — семейство.

старый его сослуживец (департаменте Грешных Помышлений), Яков Ильич Воробушкин. большой почитатель Крамольникова.

—его из-за вас к начальнику позвали

—простите меня, но я не могу поддерживать наши старые отношения! жена, дети! не могу...

Отчего ты подчинял себя какой-то профессии, которая давала тебе положение, связи, друзей, а не спешил туда, откуда раздавались стоны? Все, против чего ты протестовал, — все это и поныне стоит в том же виде.

Твой труд был бесплоден. Ты протестовал, но не указал ни того, что нужно делать

Билет ?

Рабочие газеты («Заря», «Рабочий»)

(и начал спрашивать про Плеханова и его работу «Истоки…» - печаталась в газете «Рабочий», строго по тексту – работы в списке нет, но его не волнует: раньше типа должны были знать)

Успенский, на выбор репортаж/очерк, например, «Равнение под одно», «Горький упрек»

Рабочие газеты («Заря», «Рабочий»)

(и начал спрашивать про Плеханова и его работу «Истоки…» - печаталась в газете «Рабочий», строго по тексту – работы в списке нет, но его не волнует: раньше типа должны были знать)

Развитие капитализма в России началось позднее, чем в других европейских странах. Только в середине XIX в. было устранено глав­ное препятствие на его пути — крепостное право. Крестьянская ре­форма 1861 г., несмотря на свою ограниченность, создала благопри­ятные условия для производительных сил страны и прежде всего обеспечила промышленности свободную рабочую силу. Вместе с рос­том промышленности и городов растет и развивается пролетариат.

Беспощадная эксплуатация и полное политическое бесправие не могли не вызвать протеста со стороны трудящихся масс. С конца 60-х — начала 70-х годов рабочее движение становится весьма ощутимой силой. В 1870 г. в России произошла первая крупная за­бастовка на Невской бумагопрядильне, и министерство внутрен­них дел немедленно разослало циркуляр о борьбе со стачками. Особенно большое количество стачек отмечено во второй полови­не 70-х годов. В это же время возникли и первые рабочие союзы (1875 г. — Южнороссийский союз рабочих, 1878 г. — Северный союз русских рабочих). В создании этих организаций проявилась сравнительно высокая политическая зрелость русских пролетариев.

Однако официальная реакционная пресса вплоть до 1885 года, ознаменованного Морозовской стачкой, старалась убедить русское общество, что рабочего движения в России нет.

Представители господствующих классов тем не менее чувство­вали опасность, которая грозит им со стороны развивающегося пролетариата, и предпринимали всевозможные меры, вплоть до издания специальных газет и журналов для рабочих (!), с целью нейтрализовать рабочее движение. Так, например, в 1875 г. некая госпожа М. Г. Пейкер с помощью министра внутренних дел полу­чила разрешение выпускать в Петербурге ежемесячный иллюстри­рованный журнал «Русский рабочий», хотя Главное управление по делам печати считало неудобным и ненужным, «чтобы произ­ведения, предназначенные для народного чтения, выходили в оп­ределенные сроки в форме периодических изданий».

Издание Пейкер только по срокам выхода можно отнести к журналам. Внешне и по манере изложения материала оно выгляде­ло как газета форматом чуть больше современной многотиражки. На протяжении двенадцати лет Пейкер и ее наследники старались под видом заботы о культурном развитии рабочих парализовать их классовое самосознание проповедью ханжеского благочестия, сми­рения, трезвости и благопристойности. Слащавыми рассказами и религиозно-идиллическими картинками издатели хотели успоко ить читателей, а господ изображали друзьями и благодетелями ра­бочих. Но такие попытки были обречены на провал. Развитие пере­довых рабочих уже нельзя было задержать такими грубыми и при­митивными приемами.

В 70-е годы революционные газеты для рабочих пробовали из­давать народники. Факты реальной жизни заставили революцион­ных народников прийти к выводу, что городской рабочий значи­тельно восприимчивее к социалистической пропаганде, чем крес­тьянин. И это нашло отражение в практической деятельности «семидесятников». Революционные народники начали искать в ра­бочих помощников для подготовки крестьянской революции. Луч­шие из них все больше внимания уделяли рабочему вопросу. Изве­стно, что Плеханов, тесно связанный с питерским пролетариа­том, в 1878 г. выдвигал этот вопрос в качестве важнейшего для своего времени, хотя и решал его еще по-народнически: он при­знавал рабочих лишь союзниками крестьян в революции. Интерес революционных народников к рабочему вопросу проявился в из­дании ими ряда газет для народа, для рабочих — «Работник» (1875), «Рабочая газета» (1880-1881), «Зерно» (1880-1881).

Но народники по известным причинам не могли верно отра­зить задачи передового общественного класса, идеи научного со­циализма. Наиболее сознательные рабочие делают самостоятель­ные серьезные попытки создать свою печать, независимую от на­роднических организаций. Первой такой газетой в России была «Рабочая заря», орган Северного союза русских рабочих.

«Когда в 1875 г., — писал В. И. Ленин, — образовался "Южно­русский рабочий союз" и в 1878 г. "Северно-русский рабочий союз", то эти рабочие организации стояли в стороне от направления рус­ских социалистов; эти рабочие организации требовали политиче­ских прав народу, хотели вести борьбу за эти права, а русские социалисты ошибочно считали тогда политическую борьбу отступ­лением от социализма».

Самостоятельный характер рабочей организации в Петербурге беспокоил революционно-народнических интеллигентов. В четвер­том номере нелегальной газеты «Земля и воля» рабочих пытались «подправить», но им, как отметил Плеханов, «перестали казаться убедительными» доводы народников. Халтурин, например, в свою очередь, критически отнесся к газете «Земля и воля» и, как вспо­минал позднее Плеханов, говорил, что это издание было не для рабочих. «Под влиянием Халтурина, — писал Плеханов, — и его ближайших товарищей рабочее движение Петербурга в течение некоторого времени стало совершенно самостоятельным делом самих рабочих».

Твердо, убежденно защищая необходимость завоевания поли­тической свободы для рабочих и всего народа, члены «Союза» писали в ответе редакции «Земли и воли», опубликованном в ее пятом номере: «Нас можно было бы еще упрекать, если бы мы составляли свою программу где-нибудь в Подлипной, обитатели которой дальше своей деревни да назойливого попа соседнего се­ления ничего не ведают. В этом случае наша программа, кроме усмешки, конечно, ничего бы не вызывала, так как представле­ние о Сысойке, умеющем хорошо лущить древесную кору для сво­его желудка, и о политической свободе как-то не вяжется. Но в том-то и сила, что мы уже вышли из условий этой жизни, начина­ем сознавать происходящее вокруг нас... Мы знаем... что полити­ческая свобода может гарантировать нас и нашу организацию от произвола властей, дозволит нам правильнее развить свое миро­воззрение и успешнее вести дело пропаганды...»

«Союз», возникший накануне второй революционной ситуа­ции, в обстановке усиления стачечного движения в Петербурге, стремился стать руководящей организацией революционных рабо­чих во всей России. Это с неизбежностью потребовало выпуска периодического издания. Не ограничиваясь листовками, руково­дители «Союза» приступили к организации своей газеты. Печатное слово, газета для рабочих признаны были участниками «Союза» «самым важным рычагом» агитационной деятельности.

Несмотря на арест Обнорского, доставившего шрифт для ти­пографии, подготовка к изданию «Рабочей зари» шла полным хо­дом уже весной 1879 г., но отпечатать газету удалось лишь позднее. Непосредственным организатором выпуска газеты и редактором ее был столяр Степан Халтурин, революционер, любимец питер­ских рабочих.

Первый номер «Рабочей зари» удалось отпечатать в нелегаль­ной типографии «Союза» 15 февраля 1880 г. Этот единственный номер газеты представлял собой небольшой листок с обращением к рабочему читателю. В нем защищалась сама идея свободного сло­ва, говорилось о невыносимом положении рабочих, о необходи­мости борьбы за свои права, за землю, фабрики и заводы, ибо «ни от правительства, ни от хозяев не ждать нам помощи». Газета при­зывала рабочих соединяться в союзы для борьбы с угнетателями, утверждая, что «будущее в наших руках, оно нам принадлежит...».

Тираж издания почти целиком был конфискован полицией при аресте типографии «Союза» в марте 1880 г., но несколько экземпляров уцелели и получили распространение среди рабочих.

В. И. Ленин в своей книге «Что делать?» высоко оценил дея­тельность Халтурина и политические задачи, которые он ставил перед рабочими. Однако вскоре Халтурин был вовлечен народо­вольцами в террористическую деятельность, которая привела его в 1882 г. к трагической гибели.

В 1885 г. была сделана новая попытка выпустить рабочую газету в России. Попытка эта была сделана одним из революционных круж­ков — группой Благоева, именовавшей себя партией русских со­циал-демократов.

Группа Благоева возникла осенью 1883 г. одновременно с орга­низацией группы «Освобождение труда». Основной костяк благо­евского кружка составили рабочие и студенты высших учебных заведений Петербурга, бывшие чернопередельцы, как, например, Латышев, и лица, сочувствовавшие революционным народникам, — Благоев, Харитонов. К середине 1882 г. сильно пошатнулась вера народников в общину, померкли основы «русского социализма», рассеялось постепенно и обаяние трудов народников о судьбах ка­питализма в России. Тем не менее благоевская группа испытала известные влияния мелкобуржуазной идеологии (народничества, лассальянства), но под воздействием группы «Освобождение тру­да» эти влияния скоро были преодолены.

Благоевцы вели активную пропаганду среди петербургских ра­бочих. Нужды революционного дела заставили их в 1884 г. подумать о создании нелегальной типографии. Такая типография была орга­низована в квартире Харитонова, а в январе 1885 г. был отпечатан первый номер «Рабочего», газеты «партии русских социал-демок­ратов», как значилось в заголовке.

Номер открывался статьей Благоева «Чего недостает рабочему народу?». В ней были сформулированы задачи нового органа. Считая одним из наиболее важных мероприятий своей группы рево­люционное просвещение рабочих, Благоев пишет: «Цель настоя­щей газеты состоит именно в том, чтобы распространить самое необходимое знание на рабочий народ», на «лучшую часть рабоче­го народа», чтобы она могла стать вождем в борьбе с неправдой. Эта задача названа «насущной целью газеты», и, по существу, здесь ставится вопрос о том, чтобы внести сознание в рабочее движе­ние, вооружить рабочих пониманием своих классовых целей. В ка­честве основных ближайших задач выдвигалась борьба за полити­ческие свободы, в чем заключается «самый насущный шаг к счас­тью рабочего народа».

Требование это сильно отличает благоевцев от народников, многие из которых в 80-е годы отрицали необходимость борьбы за политические права. Далее в статье указывается на особую роль рабочего класса в России. «В нашем государстве нет другой обще­ственной силы», которая могла бы взять на себя необходимые пре­образования, «как только рабочий народ в союзе с лучшей частью нашего образованного общества». Заканчивается статья призывом к рабочим поддерживать новую газету.

За первой статьей шла вторая, написанная также Благоевым, — «Чего добиваться рабочему народу?». В ней была разъяснена про­грамма группы, на которой сказались народнические и лассальян­ские взгляды. Это не должно казаться удивительным. Удивляться можно тому, что в отсталом государстве, каким была тогда Рос­сия, эта группа так скоро смогла встать на позиции марксизма.

В газете были еще две статьи: «Рабочий народ и правительство» Латышева и «По поводу фабричных волнений», вероятно, при­надлежащая члену группы Герасимову.

С весны 1885 г. благоевцы налаживают тесные связи с группой Плеханова «Освобождение труда», ведут переговоры о выработке общей программы. Под влиянием критики Плехановым народни­ческих и лассальянских ошибок группа Благоева принимает про­грамму «Освобождения труда», а Плеханов и Аксельрод пишут статьи для второго номера газеты «Рабочий».

Этот номер вышел в июле 1885 г. Выпуск его приурочивался к началу студенческих каникул, и студенты-революционеры, разъез­жаясь на каникулы, должны были распространить газету по всей стране. В номере опубликована статья Плеханова «Современные задачи русских рабочих» с подзаголовком «Письмо к петербург­ским рабочим кружкам». Чрезвычайно просто и логично, в форме задушевной беседы с рабочим читателем Плеханов доказывает необходимость тесного сплочения пролетариата и самостоятель­ности борьбы не только за экономические, но и за политические права, которые должны облегчить рабочим окончательную победу над угнетателями; подчеркивается необходимость создания «рабо­чей социал-демократической партии» и рабочего руководства всем революционным движением в стране. Большое внимание уделяет­ся в статье развитию классового самосознания пролетариата как одной из первоочередных задач русских социал-демократов.

Кроме статьи Плеханова во втором номере «Рабочего» были помещены статья Аксельрода «Выборы в германский рейхстаг и социально-демократическая партия», статья Латышева «Знание и критика» и «Внутреннее обозрение», написанное Харитоновым. В газете также напечатано извещение о том, что программа груп­пы «будет изменена» и опубликована в следующем номере: речь идет о выработке программы вместе с группой «Освобождение труда». Заканчивается второй номер новым призывом к рабочим поддержать газету.

Однако «Рабочий» больше не выходил. Внешним поводом к этому явилось то, что еще в 1885 г. Благоев был выслан из Петер­бурга. Латышев уехал, а в январе 1886 г. полиция арестовала Хари­тонова и раскрыла типографию. Главной же причиной прекраще­ния газеты явилось отсутствие массового революционного рабоче­го движения в стране. Не было еще необходимых связей с рабочими, не была создана еще рабочая социал-демократическая партия.

+

Бесцензурные периодические издания (тут о газетах народников, в том числе и для рабочих)

Само революционное народничество, ушедшее в подполье, разделялось на несколько групп, отличавшихся друг от друга в основном тактическими установками на революцию. Это — бакунисты, или анархисты, лавристы, или пропагандисты, и группа П.Н. Ткачева, которая придерживалась бланкистских установок.

Каждое из этих направлений стремилось к созданию своего печатного органа. Бакунисты уже в 1868 г. за границей организовали журнал «Народное дело». История этого журнала особенно интересна в связи с тем, что после выхода первого номера в редакции наметились разногласия и лидеру анархизма М.А. Бакунину, организовавшему журнал, пришлось его покинуть. Руководство «Народным делом» перешло в руки группы русских эмигрантов во главе с Н. Утиным, учеником и последователем Чернышевского. Группа Утина, ознакомившись с программой и деятельностью I Интернационала, порвала с Бакуниным и продолжила издание «Народного дела» как органа Русской секции I Интернационала. Утинская группа не перешла на позиции марксизма, но идея международной солидарности трудящихся, борьба с социальным угнетением привлекали их в деятельности Интернационала и их издание сыграло определенную роль в пропаганде на русской почве принципов международной революционной организации. Просуществовало издание до 1870 г.

В 1868 г. в Женеве группа революционеров-эмигрантов во главе с Бакуниным предприняла издание журнала «Народное дело». Ав­торы статей его первого номера развивали анархистскую програм­му с призывом к немедленному восстанию — бунту против само­державия, уничтожению частной собственности и государства, церкви, к созданию в России союза вольных земледельческих и фабрично-ремесленных общин. Однако политические разногласия между участниками журнала вскоре привели к выходу Бакунина и некоторых его единомышленников из редакции «Народного дела». Идейное руководство журналом перешло в руки русского полит­эмигранта, ученика и соратника Чернышевского — Н. Утина. На страницах «Народного дела» Бакунин был подвергнут критике за «анархическую бестолковщину».

Как и Чернышевский, публицисты, сгруппировавшиеся вок­руг журнала, сознавали недостаточную революционную организо­ванность русского народа. Редакция ставила своей целью оказать борцам против самодержавия посильную помощь в выработке ре­волюционного мировоззрения и тактики, опираясь на опыт евро­пейского движения. Она отказывалась от всяких претензий на ру­ководящую роль в революционной работе в России, что было свой­ственно Бакунину, и стремилась сделать журнал помощником и «органом всей сплоченной партии освобождения» в России.

Сотрудники «Народного дела», как социалисты-утописты, были убеждены, что неизбежность социальной революции обусловлена ростом умственного сознания народных масс. Главными силами революции в России они считали народ (крестьянство) и передо­вую разночинную молодежь, вставшую на его сторону. Идеалом такой революционной личности был для них Рахметов. В 1869 г. вместе с Лавровым они призвали русскую революционную моло­дежь «организованными группами идти в народ».

Журнал увлекался общинными иллюзиями русских социалис­тов 60-х годов. Признавая сходность путей России и Западной Ев­ропы в преобразовании эксплуататорского общества через рево­люцию, он, однако, видел некое преимущество России в нали­чии крестьянской общины как зародыша социалистического строя.

Уже в конце 60-х годов участники журнала проявляли большой интерес к деятельности I Интернационала, созданного К. Марк­сом. В 1869 г. на страницах «Народного дела» появляется ряд мате­риалов, отражающих деятельность первой международной орга­низации пролетариата. Тогда же Н. Утин, А. Трусов, В. Нетов и другие принимают решение создать русскую секцию I Интернаци­онала для пропаганды в России революционных идей и развития солидарности между трудящимися классами России и Европы во имя общего освобождения.

Создав такую секцию в 1870 г., редакция «Народного дела» обратилась к Марксу с просьбой быть ее представителем в Гене­ральном Совете 1 Интернационала, на что был получен скорый и положительный ответ.

В том же году журнал «Народное дело» был реорганизован в га­зету, имевшую целью не только разрабатывать вопросы теории, но и освещать «текущую международную жизнь пролетариата», борьбу революционеров в России. Именно с этого времени «Народное дело» становится официальным органом русской секции I Интернациона­ла. Первый номер газеты, вышедшей в апреле, целиком был посвя­щен основанию секции и переписке с Марксом по этому поводу.

В 1870 г. «Народное дело» представляло собой многополосную газету, печатавшуюся убористым шрифтом. Все номера ее (кроме первого) содержали по одной статье теоретического характера, а также статьи и заметки, посвященные различным вопросам теку­щей политической жизни, главным образом борьбе трудящихся европейских стран за свое освобождение. Газета «Народное дело» открыто выступала против Бакунина, продолжавшего свою рас­кольническую деятельность в международном рабочем движении.

Уделив много внимания I Интернационалу, «Народное дело», однако, не стало от этого марксистским изданием. Мелкобуржуаз­ный характер социализма руководителей журнала сказывался в выдвижении на первый план как для России, так и для Европы аграрного вопроса, в нечетком понимании термина «пролетари­ат», в непонимании учения К. Маркса о классах и классовой борь­бе, в защите общины.

Газета «Народное дело» просуществовала недолго. Увлеченные работой в женевских секциях I Интернационала, руководители издания не могли отдавать много времени литературной деятель­ности. К тому же им не удалось наладить необходимых связей с Россией. Все это привело к тому, что в сентябре 1870 г. на седьмом номере издание «Народного дела» прекратилось.

Бакунисты, потерпев неудачу с первым своим печатным орга­ном, пытались в 1869 г. издавать совместно с Нечаевым журнал «Народная расправа». Им удалось выпустить только два номера. Лишь в Бакунисты издавали еще два периодических органа за границей — журнал «Община» и первую революционную газету для народа «Работник».

1875 г. в Женеве бакунисты сумели наладить издание газеты под названием «Работник». Это была первая русская популярная рево­люционная газета для читателей из народа. Революционные народ­ники начали в середине 70-х годов вовлекать в свое движение ра­бочих, стали искать среди них союзников, пробовали готовить из числа городских рабочих пропагандистов крестьянской революции.

Газета «Работник», составившая комплект в 15 номеров, печа­талась в Женеве группой народников-эмигрантов (Н. Жуковский, Э. Ралли, Н. Морозов, А. Эльсниц), причислявших себя к анархис­там-федералистам. Возникла она по инициативе группы револю­ционеров, занимавшихся пропагандой среди фабричных рабочих Москвы, а рассчитана была как на рабочих, так и на крестьян, т.е. вообще на людей физического труда. Редакция не делала различия между рабочими и крестьянами. «Мы пишем газету для работаю­щего народа русского, вот почему она и называется "Работник"», — указывала редакция. Задача этих двух классов в революции совпа­дает, считали организаторы газеты, и сводится к «разрушению государства» и созданию вольного союза общин. Средством для этого они признавали «всероссийский бунт».

В статье «Почему мы печатаем газету», которой открывался пер­вый номер, редакция писала: «Мы хотим по мере сил и возмож­ностей познакомить русский рабочий люд с житьем-бытьем и де­лами рабочих других земель; мы хотим познакомить их с тем, что думают другие работники о своем горьком положении и каким средством хотят выйти из него». Выполняя это обязательство, га­зета публиковала информацию о деятельности I Интернационала, пропагандировала чувства международной солидарности трудящих­ся, скрывая при этом серьезные разногласия между Бакуниным и К. Марксом.

Отдельные экземпляры газеты доходили до рабочих в России, использовались в революционно-пропагандистской работе на юге страны, но серьезного влияния на рабочее движение этот печат­ный орган не имел. Анархистско-бакунинские лозунги газеты о разрушении государства, о восстании-бунте, об устройстве союза рабочих общин сочувствия у передовых рабочих не встречали.

Связь с Россией и этой газете наладить не удалось. По свиде­тельству одного из ее редакторов Н. А. Морозова, «прежде всего обнаружилась полная... оторванность от России и отсутствие из нее каких-либо корреспонденции о местной жизни и деятельности... Приходилось писать корреспонденции большей частью по воспо­минаниям или рассказам приезжих»²⁷. При таких условиях газета допускала грубые ошибки, а неверная, неточная информация все­гда пагубно отражается на доверии к печатному органу.

Кроме газеты бакунисты (Бакунин умер в 1876 г.) издавали журнал «Община» (1878-1879), рассчитанный на революционную интеллигенцию. В девяти вышедших номерах журнала печатались теоретические статьи. Взгляды народников-анархистов, враждеб­ные марксизму, нашли в них широкое отражение.

П. Лавров и его сторонники издавали в 1873—1875 гг. журнал и газету под названием «Вперед!». В этих изданиях защищалась идея подготовительной пропаганды социализма и революции в России силами народнической интеллигенции. Заслуга изданий Лаврова в широкой информации русского читателя о новых формах революционной борьбы в западноевропейских странах, публикации запрещенных в России произведений. Особенно выделяются две статьи Лаврова в газете «Вперед!», посвященные Парижской коммуне. Уделял внимание издатель и развитию социалистического движения в славянских странах.

Группа Ткачева издавала журнал-газету «Набат». Публицистическая деятельность Ткачева обратила на себя внимание Ф. Энгельса, который в работе «Эмигрантская литература» подверг серьезной критике социолого-теоретические и тактические представления этой группы русских народников.

Однако революционно-народническая печать в эмиграции не удовлетворяла нужды революционного движения в стране, и с 1878 г. делаются серьезные попытки создать тайные типографии и нелегальные периодические органы в самой России.

Газета «Начало» была первой революционной газетой, издававшейся на территории страны.

Ее преемницей стала газета «Земля и воля». Газета собрала лучшие силы революционного народничества. Здесь сотрудничали С.М. Кравчинский, Н.А. Морозов, молодой Г.В. Плеханов.

Плеханов начинал свою революционную деятельность в рядах народничества, но позднее в 80-е годы перешел на позиции марксизма и, создав группу «Освобождение труда», стал первым пропагандистом революционного учения Маркса в России.

Газета «Земля и воля» просуществовала недолго. Разногласия в рядах народников по проблемам политической борьбы и тактики индивидуального террора привели к расколу «Земли и воли», и вместо нее были созданы две организации и два издания: «Черный передел» и «Народная воля».

«Народная воля» — газета целенаправленная. Она отличалась тем, что ее основное содержание отражало жизнь и деятельность революционеров-террористов. Факты революционной борьбы подавались с налетом сенсационности. Газета издавалась с 1880 по 1885 г. Всего вышло 12 номеров и несколько «Листков «"Народной воли"».

Члены этой организации (А.И. Желябов) издали три номера «Рабочей газеты» с целью привлечения на свою сторону людей из народа.

Народовольцы издавали «Рабочую газету». Если «Работник» баку­нистов был первой заграничной газетой для народа, то «Рабочая газета» явилась первой попыткой народников наладить популярное издание в России. Редактировал ее А. Желябов. С декабря 1880 г. по декабрь 1881 г. вышло три номера газеты и два приложения к ней.

В передовой статье первого номера говорилось: «Испокон веков не любили цари правды и всегда гнали ее не­щадно...» Но правду нельзя истребить. «Третий год, как основана в Петербурге тайная типография (книгопечатня). Вольное слово раз­дается под самым носом у царя, и мечется он, как черт от ладана. Полюбилось вольное печатное слово русским людям, и читают его наперебой, читают не только люди ученые (интеллигенция), но и много грамотного рабочего люда. Трудно часто рабочим пони­мать вольные газеты и книжки, как они писались по сей день, а для народа знать правду всего важнее. Вот почему мы и порешили выпускать "Рабочую газету"».

Так сама редакция объясняла цель своего начинания. В газете печатались статьи, рассказы, стихи. Раздел под названием «Рабо­чее житье-бытье» составлялся по материалам петербургских рабо­чих сотрудником газеты, студентом Коковским. В газете проводи­лась мысль о том, что земля и фабрики должны принадлежать на­роду, а царская власть подлежит уничтожению. Достичь этого предполагалось тактикой индивидуального террора.

Народники имели ложное представление о культурном уровне рабочих и неловко подделывались под их речь: «Разузнал, вишь, онамнясь царь, что нашему брату совсем карачун приходит, не токмо, что подать платить, а инда подчас и лопать нечего, вот и решил он, милостивец, запрятать винище про­клятое подальше, значит, чтобы соблазна не было. Ну, денежки-то наши, что ноне на водку идут, а идет-то их во прорва какая, у мужика в кармане останутся, для поправки хозяйства, значит...» (1881. № 3).

«Рабочая газета» не смогла получить широкого распространения, так как руководители ее не понимали самостоятельного значения пролетарского движения, постоянно отвлекались от издательской Работы террористической деятельностью. В 1881 г. в связи с арестом Желябова и разгромом «Народной воли» издание было прекращено.

Группа народников, оставшаяся на старых позициях борьбы за землю и волю для крестьян путем пропаганды восстания, отри-Павшая политическую борьбу и террор, издавала в 1880—1881 гг. свою газету под названием «Черный передел». В ней выдвигались требования передела всех земель и конфискации помещичьих владений в пользу крестьян, что было немыслимо без уничтожения са­модержавия. В «Черном переделе» сильно сказывалось влияние анар­хизма, и К. Маркс неодобрительно отзывался об этой организации и ее печатном органе.

В редакцию газеты входили Плеханов, Засулич, Аксельрод и другие Два номера были отпечатаны за границей, третий, четвертый и пя­тый — последний — в России. Плеханов опубликовал в газете не­сколько статей, в которых пытался защитить народнические взгляды. Следует отметить колебания Плеханова в оценке движущих сил бу­дущей революции в России. Во втором номере «Черного передела» он писал: «Мы не в состоянии определить заранее, из каких слоев трудящегося населения будут вербоваться главные силы социально-революционной армии, когда пробьет час экономической револю­ции в России». Это заявление свидетельствует об известном кризи­се народнического миросозерцания части сотрудников газеты. Впос­ледствии часть членов партии «Черный передел» вошла в группу «Освобождение труда» — первую русскую революционную марксис­тскую организацию, возглавленную Плехановым.

Группа чернопередельцев-москвичей (А.П. Буланов и др.) из­давала в начале 80-х годов газету под названием «Зерно» с подза­головком «Рабочий листок». Вышло шесть номеров газеты, каж­дый содержал передовую статью и агитационный рассказ (напри­мер, «За кого царь», «Мужицкая беседа» и др.) Иногда печатался обзор «Русская жизнь». Газета была рассчитана на малоподготов­ленного читателя, преимущественно из рабочих. Она слабо рас­пространялась в Петербурге, есть сведения, что отдельные экзем­пляры доходили до Урала.

В «Зерне» разъяснялось политическое и экономическое поло­жение трудящихся — русских и иностранных. Издатели старались развенчать веру в царя, нацелить своих читателей на борьбу с само­державием, на организацию всенародного восстания. Газета призы­вала рабочих действовать заодно с крестьянами, поддерживать их выступления, печатала деловые советы о том, как вести стачечную борьбу с предпринимателями, как обезвредить штрейкбрехеров. Была даже предпринята попытка, впрочем малоуспешная, объяснить тео­рию прибавочной стоимости и теорию денег К. Маркса («Хозяй­ственная прибыль и барщина». № 1).

Авторы статей в газете «Зерно» звали рабочих добиваться со­кращения рабочего дня, повышения заработной платы, толкали к расправе над нелюбимыми мастерами и отдельными предприни­мателями, но ни словом не обмолвились о политической борьбе, о политических задачах русских рабочих. В этом смысле газета на­родников не идет ни в какое сравнение, например, с газетой Се­верного союза русских рабочих «Рабочая заря».

«Зерно», как и «Рабочая газета» народовольцев, ориентирова­лась главным образом на тех рабочих, которые еще не порвали связи со своим крестьянским происхождением и в душе остава­лись мелкими собственниками, пришедшими лишь на время, как они полагали, в город на фабрики и заводы. Действительно, такая прослойка среди рабочих в 70—80-е годы была очень велика. Ста­тьи, помещенные в «Зерне», отличались нарочитой стилизацией речи, отчего газета много теряла в глазах кадровых рабочих.

Народники не смогли создать подлинно рабочей печати, отра­жающей идеи этого общественного класса, идеи научного социа­лизма. Но при всех серьезных недостатках газеты народников, из­дававшиеся для рабочих, сыграли известную положительную роль в России, показали силу печатного слова при подготовке штурма самодержавия. Передовые рабочие воспользовались этим уроком и уже в 80-е годы, идейно отмежевавшись от народников, соверши­ли первые попытки создать свою прессу, не зависящую от народ­нических организаций («Рабочая заря», «Рабочий»).

Народовольцам, державшимся тактики индивидуального террора, удалось 1 марта 1881 г. покушение на Александра II, но именно их тактика в наибольшей степени обнаружила негодность народнических методов борьбы за социальную справедливость.

Покушение на Александра II позволило правительству расправиться с самим революционно-народническим движением и перейти снова к политике реакции, удушению всей демократической печати в России.

Комментарий девочки:

спрашивает биографии Лаврова, Михайловского и других, даты

На кого Бердяев делит народников? Кого он относит к ним, кто ими не был?

Бердяев, «Истоки и смысл русского коммунизма»:

Hapoдничecтвo ecть cтoль жe xapaктepнo pyccкoe явлeниe, кaк и нигилизм, кaк и aнapxизм. У нac былo нapoдничecтвo лeвoe и пpaвoe, cлaвянoфильcкoe и зaпaдничecкoe, peлигиoзнoe и aтeиcтичecкoe. Cлaвянoфилы и Гepцeн, Дocтoeвcкий и Бaкyнин, Л.Toлcтoй и peвoлюциoнepы 70-x гoдoв — oдинaкoвo нapoдники, xoтя и пo paзнoмy. Hapoдничecтвo ecть пpeждe вceгo вepa в pyccкий нapoд, пoд нapoдoм жe нyжнo пoнимaть тpyдящийcя пpocтoй нapoд, глaвным oбpaзoм кpecтьянcтвo. Hapoд нe ecть нaция. Pyccкиe нapoдники вcex oттeнкoв вepили, чтo в нapoдe xpaнитcя тaйнa иcтиннoй жизни, cкpытaя oт гocпoдcтвyющиx кyльтypныx клaccoв. B ocнoвe нapoдничecтвa лeжaлo чyвcтвo oтopвaннocти интeллигeнции oт нapoдa. Интeллигeнты-нapoдники нe чyвcтвoвaли ceбя opгaничecкoй чacтью нapoдa, нapoд нaxoдилcя внe иx. Интeллигeнция нe фyнкция нapoднoй жизни, oнa oтopвaнa oт нapoднoй жизни и чyвcтвyeт cвoю винy пepeд нapoдoм. Чyвcтвo вины пepeд нapoдoм игpaлo oгpoмнyю poль в пcиxoлoгии нapoдничecтвa. Интeллигeнция вceгдa в дoлгy пepeд нapoдoм и oнa дoлжнa yплaтить cвoй дoлг. Bcя кyльтypa, пoлyчeннaя интeллигeнциeй, сoздaнa нa cчeт нapoдa, нa cчeт нapoднoгo тpyдa…

… Aнapxизм cтoль жe xapaктepнoe пopoждeниe pyccкoгo дyxa, кaк и нигилизм, кaк и нapoдничecтвo. Этo oдин из пoлюcoв в дyшeвнoй cтpyктype pyccкoгo народа. Pyccкий нapoд — нapoд гocyдapcтвeнный, oн пoкopнo сoглaceн быть мaтepиaлoм для coздaния вeликoгo миpoвoгo гocyдapcтвa, и oн жe cклoнeн к бyнтy, к вoльницe, к aнapxии. Pyccкaя диoниcичecкaя cтиxия — aнapxичнa. Cтeнькa Paзин и Пyгaчeв — xapaктepнo pyccкиe фигypы и пaмять o ниx coxpaнилacь в нapoдe…

…Пopaзитeлънee вceгo, чтo идeoлoгия aнapxизмa ecть пo пpeимyщecтвy coздaниe выcшeгo cлoя pyccкoгo бapcтвa, и этoт pyccкий aнapxизм пpиoбpeл oбщeeвpoпeйcкoe знaчeниe. Бape Бaкyнин, князь Kpoпoткин, гpaф Toлcтoй — coздaтeли pyccкoгo и миpoвoгo анархизма. Цeнтpaльнoй являeтcя фигypa Бaкyнинa, Бaкyнин — фaнтacтичecкoe пopoждeниe pyccкoгo бapcтвa. Этo oгpoмнoe дитя, вceгдa вocплaмeнeннoe caмымй кpaйними и peвoлюциoнными идeями, pyccкий фaнтaзep, нecпocoбный к мeтoдичecкoмy мышлeнию и диcциплинe…дaжe окaзaл влияниe нa Mapкca в yчeнии o мeccиaнcкoм пpизвaнии пpoлeтapиaтa^[3]. Ho пoтoм oн дeлaeтcя cмepтeльным вpaгoм Mapкca…

B пepвый мoмeнт peвoлюции бoльшeвики oчeнь вocпoльзoвaлиcь этoй cтиxиeй, вoпpeки вceм мapкcиcтcким тeopиям. Лaвpoв, oдин из yчeныx идeoлoгoв peвoлюциoннoгo coциaлиcтичecкoгo движeния 70-x гoдoв, xoтeл пoyчaть нapoд и ждaл peвoлюции oт этoгo пoyчeния. Бaкyнин xoтeл взбyнтoвaть нapoд, нe пoyчaя его…. Bлacтитeлями дyм интeллигeнции 70-x гoдoв были П.Лaвpoв и H.Mиxaйлoвcкий, зaщитники тaк нaзывaeмoй cyбъeктивнoй coциoлoгии, т.е. тoчки зpeния, кoтopaя пpизнaeт нeoбxoдимым для coциoлoгии пpoизвoдить нpaвcтвeннyю oцeнкy coциaльныx явлений…

… B 70-ыe гoды в Poccии былo cильнoe нapoдничecкoe движeниe, кoтopoe выpaзилocь в xoждeниe в нapoд. Этo движeниe cнaчaлa нe нocилo peвoлюциoннo-пoлитичecкoгo xapaктepa. Интeллигeнты-нapoдники xoтeли cлиться c нapoдoм, xoтeли пpocвeщaть нapoд, пocлyжить кpecтьянaм в иx нacyщныx нyждax и интеpecax. Oни xoтeли зeмли и вoли для нapoдa и c этим cвязaнa былa пoдпoльнaя opгaнизaция «3eмля и Boля». Heycпeх этoгo «xoждeния в нapoд», в кoтopoм былo пpoявлeнo cтoлькo caмooтвepжeния и жepтвocпocoбнocти, cтолькo вepы и нaдeжды, cтoлькo блaгopoдcтвa, cвязaн был, кoнeчнo, c тeм, чтo нaтoлкнyлcя нa пpaвитeльcтвeнныe peпpeccии и пpecлeдoвaния, нo нe тoлькo c этим. Дpaмa нapoдничecкoгo движeния былa пpeждe вceгo в тoм, чтo нapoд нe пpинял интeллигeнции и нapoд caм oтдaвaл интeллигeнтoв-нapoдникoв, жepтвeннo и бecкopыcтнo жeлaвшиx пocлyжить нapoдy, в pyки влacтeй. Hapoдy, пoд кoтopым пoнимaлocь глaвным oбpaзoм кpecтьянcтвo, былo чyждo «миpocoзepцaниe» интeллигeнции, нapoд вce eщe оcтaвaлcя peлигиoзным, пpaвocлaвным и бeзpeлигиoзнocть интeллигeнции eгo oттaлкивaлa. Hapoд yвидeл бapcкyю зaтeю в нapoдничecкoм xoждeнии в нapoд. Bce этo вплoтнyю пocтaвилo пepeд coзнaниeм нapoдничecкoй интeллигeнции пoлитичecкyю пpoблeмy и пpивeлo к выpaбoткe нoвыx мeтoдoв бopьбы…

…Зaмeчaтeльнeйшим тeopeтикoм peвoлюции в 70-ыe гoды был П.H.Tкaчeв. И oн бoлee чeм ктo-либo дoлжeн быть пpизнaн пpeдшecтвeнникoм Лeнинa. Tкaчeв издaвaл зa гpaницeй peвoлюциoнный opгaн «Haбaт», кoтopый был выpaжeниeм caмoгo кpaйнeгo тeчeния. Tкaчeв, мeждy пpoчим, пepвый в 70-ыe гoды зaгoвopил y нac o Mapкce. B 1875 г, oн пишeт «oткpытoe пиcьмo к Энгeльcy», в кoтopoм гoвоpит oб ocoбыx пyтяx Poccии и oб ocoбoм xapaктepe гpядyщeй pyccкoй peвoлюuии, к кoтopoй нeльзя пpocтo пpимeнять пpинципoв мapкcизмa. Пpи этoм нeльзя cкaзaть, чтo Tкaчeв пpoтивoпoлaгaeт пepeнeceнию нa pyccкyю пoчвy мapкcизмa пpинципы нapoдничecтвa. Tкaчeв не был тpaдициoнным и типичным нapoдникoм, oн в cyщнocти нe вepил в нapoд. Oн пepвый пpoтивoпoлoжил тoмy pyccкoмy пpимeнeнию мapкcизмa, кoтopoe cчитaeт нyжным в Poccии paзвитиe кaпитaлизмa, бypжyaзнyю peвoлюцию, кoнcтитyцию и пp., тoчкy зpeния oчeнь близкyю pyccкoмy бoльшeвизмy. Tyт нaмeчaeтcя yжe тип paзнoглacия мeждy Лeниным и Плexaнoвым. Tкaчeв нe xoчeт дoпycтить пpeвpaщeния pyccкoгo гocyдapcтвa в кoнcтитyциoннoe и бypжyaзнoe. Oтcyтcтвиe paзвитoй бypжyaзии Tкaчeв cчитaл вeличaйшим пpeимyщecтвoм Poccии, oблeгчaющим вoзмoжнocтъ coциaльнoй peвoлюции. Pyccкий нapoд coциaлиcтичecкий пo инcтинктy. Tкaчeв нe был дeмoкpaтoм. Oн yтвepждaл влacть мeньшинcтвa нaд бoльшинcтвoм…

Oчeнь peшитeльнo и peзкo yжe в 80-ыe гoды пoлeмизиpoвaл пpoтив Tкaчeвa ocнoвaтeль pyccкoгo мapкcизмa и coциaл-дeмoкpaтии Г.B.Плexaнoв. Этo oдин из ocнoвныx мoтивoв eгo книги «Haши paзнoглacия». Пoлeмикa Плexaнoвa c Tкaчeвым пpeдcтaвляeт бoльшoй интepec, пoтoмy чтo oнa звyчит coвceм тaк, кaк бyдтo Плexaнoв пoлeмизиpyeг c Лeниным и бoльшeвикaми, в тo вpeмя кaк иx eщe нe cyщecтвoвaлo. Плexaнoв вoccтaeт, глaвным oбpaзoм, пpoтив идeи зaxвaтa влacти peвoлюциoннoй coциaлиcтичecкoй пapтиeй. Oн cчитaeт тaкoй зaxвaт влacти вeличaйшим нecчacтьeм, чpeвaтым гpядyщeй peaкциeй. Плexaнoв тaкжe пpoтив бaкyнизмa и бyнтapcтвa. Oн — зaпaдник, paциoнaлиcт, пpocвeтитeль и эволюционист. Eмy чyжды pyccкиe иppaциoнaльныe мoтивы. Oн зaщищaeт нayкy и филocoфию пpoтив peвoлюциoннoгo oбcкypaнтизмa Бaкyнинa и Tкaчeвa. Плexaнoв, кaк пoтoм вce мapкcиcты-мeньшeвики, нe xочeт пpизнaть ocoбeнныx пyтeй Poccии и вoзмoжнocть opигинaльнoй peвoлюции в Poccии. И в этом oн, кoнeчнo, oшибcя. Tкaчeв был бoлee пpaв. Tкaчeв, пoдoбнo Лeнинy, cтpoил тeopию coциaлиcтичecкoй peвoлюции для России. Pyсcкaя peвoлюция пpинyждeнa cлeдoвaть нe пo зaпaдным oбpaзцaм. C этим cвязaнa былa ocoбeннaя пpoблeмa в иcтopии pyccкoй coциaлиcтичecкoй мыcли — мoжeт ли Poccия минoвaть кaпитaлиcтичecкoe paзвитиe, гocпoдcтвo бypжyaзии, мoжeт ли peвoлюция быть coциaлиcтичecкoй, мoжнo ли пpимeнять к Pоccии тeopию мapкcизмa, нe cчитаяcь c ocoбeннocтями pyccкoгo пyти. Tкaчeв был пpaв к кpитикe Энгeльca. И пpaвoтa eгo нe былa пpaвoтoй нapoдничecтвa пpoтив мapкcизмa, a иcтopичecкoй пpaвoтoй бoльшeвикoв пpoтив мeньшeвикoв, Лeнинa пpoтив Плexaнoвa. B Poccии нe кoммyниcтичecкaя peвoлюция oкaзaлacь yтопиeй, a либepaльнaя, бypжyaзнaя peвoлюция oкaэaлacь yтoпиeй. Mapкc нe oчeнь любил pyccкиx, oн тepпeть нe мoг Бaкyнинa, нe любил Гepцeнa. B eгo oтнoшeнии к Poccии чyвcтвoвaлcя инoгдa нacтoящий импepиaлиcтичecкий пaнгepмaнизм. Ho oн пpидaвaл oгpoмнoe знaчeниe Poccии и вoзмoжнocти в Poccии peвoлюции. Oн дaжe изyчaл pyccкий язык и cлeдил зa pyccкими cпopaми o peвoлюции и coциaлизмe. Oн нaпиcaл извecтнoe пиcьмo H.Mиxaйлoвcкoмy»)…

Успенский, на выбор репортаж/очерк, например, «Равнение под одно», «Горький упрек»

К умеренно-либеральным журналам 80-х годов относится «Се­верный вестник», издававшийся с 1885 г. в Петербурге как ежемесяч­ный литературно-научный и политический журнал под предвари­тельной цензурой. Издательницей его первоначально (до 1889 г.) была Д. В. Сабашникова, редактором — А. М. Евреинова.

В 1885 г. Евреинова пригласила в свой журнал ряд сотрудников закрытых «Отечественных записок», в том числе Плещеева, Южа­кова и Михайловского. В «Северном вестнике» печатались Г. Успен­ский, Короленко и некоторые другие видные демократические писатели и публицисты (Менделеев, Миклухо-Маклай). Статьи Южакова, Абрамова, Воронцова, принявших активное участие в журнале Евреиновой, и некоторых других либерально-народни­ческих публицистов с первых же номеров придали журналу народ­нический колорит. Особую роль в журнале в качестве негласного соредактора с весны 1886 по 1888 г. играл один из видных народ­нических публицистов Михайловский.

Журнал состоял из двух частей: научно-беллетристической и публицистической. В каждом номере в первой части журнала поме­щались одна-две статьи научного характера по самым различным отраслям знаний. Во второй части кроме отдельных статей посто­янно печатались такие рубрики, как Иностранное обозрение, Днев­ник читателя, Библиография, регулярно велся областной отдел.

В «Северном вестнике» печатались очерки Г. Успенского «Жи­вые цифры». Писатель, все еще поглощенный темой «власть зем­ли», во второй половине 80-х годов проявляет все больше интере­са к теме «власть капитала». Влияние капитала теперь «изображают Цифрами, — писал он, — у меня же будут цифры и дроби, пре­вращенные в людей». Этот творческий замысел был реализован в очерках, объединенных названием «Живые цифры».

Писателя отличала необыкновенная зоркость, когда он изоб­ражал цифры официальной статистики в живых картинах повсе­дневной народной жизни. Ему приходилось писать о поруганном материнстве, о детской смертности, массовом сиротстве, о «чет­верти» лошади в крестьянском хозяйстве, о малоземелье. Он как бы раскрывал художественными средствами те обобщения, кото­рые заключены в средних статистических данных. Эффект полу­чался огромный. Картина непосильного труда крестьянской семьи в очерке «Четверть лошади» показывала всю жестокость существующего строя.

Одновременно Успенский не избегал и обобщений. Подчас они принимали вид многозначительных аллегорий. Например, в очерке «Дополнение к рассказу "Квитанция" из цикла "Живые цифры" призрачные блага капиталистической цивилизации он сравнивал с ярким огнем маяка знаменитой статуи Свободы, возвышающейся у входа в Нью-Йоркскую бухту, о фонарь которой разбиваются в бур­ную ночь тысячи птиц, привлеченных электрическим светом. «Зас­тигнутые бурей, дождем, снегом, они видят этот благодатный свет, думают, что тут тепло, массами мчатся сюда и... насмерть разбивают­ся о гигантский фонарь, воздвигнутый во имя свободы и братства»⁵⁵. Таков парадокс буржуазного общественного устройства.

Период 1886-1888 гг. наиболее интересный и значительный в истории журнала «Северный вестник». К этому времени относится сотрудничество в журнале кроме названных писателей и публици­стов Чехова, Мамина-Сибиряка, Гаршина, Каронина, Надсона и других. Наряду с Михайловским большую роль в укреплении жур­нала, его беллетристики играл Плещеев, редактор литературного отдела.

Однако из-за разногласий с Евреиновой в 1888 г. Михайлов­ский порывает с журналом. С уходом Михайловского «Северный вестник» теряет определенность направления, состав сотрудников становится случайным, изменчивым. В журнале продолжают неко­торое время печататься Чехов, Короленко, Южаков, Менделеев. Однако их оттесняют такие литераторы и публицисты, как Боборыкин, Алексей Веселовский, Мережковский и особенно Волын­ский (Флексер), ревизующий идеи Михайловского-критика.

Журнал некоторое время редактирует беллетрист М. Альбов, а затем он переходит в руки Л. Гуревич.

С 1891 г. «Северный вестник» окончательно меняет свой харак­тер. Волынский активно включается в борьбу с революционно-демократическим наследством 60-х годов, с критическим реализ­мом, с идеями Белинского, Чернышевского и Добролюбова. Жур­нал заполняется массой скабрезных рассказов и повестушек, в нем культивируется поэзия декадентов, пропагандируется космополи­тизм, ведется борьба с материализмом. «Северный вестник» становится первым модернистским журналом в России. С 1897 г. жур­нал разрешено было издавать без предварительной цензуры. Одна­ко престиж журнала неуклонно снижался. Если в 1897 г. тираж «Северного вестника» составлял еще 4000 экземпляров, то в 1898 г. он упал до 2800.

Столкнувшись с серьезными материальными затруднениями, редакция с 1899 г. прекратила издание журнала.

+

+ Несмотря на тяжелые цензурные условия, уже к концу 1868 г. определился успех журнала «Отечественные записки». Растет его тираж — с двух до пяти, а затем до шести — восьми тысяч экзем­пляров. Вокруг журнала сосредоточиваются лучшие прогрессив­ные силы русской литературы и публицистики. Здесь сотруднича­ют Г. Успенский, Демерт, Решетников, Островский, Писарев, Щапов, Михайловский (который после смерти Некрасова стал со­редактором журнала) и многие другие.

Некоторые сотрудники, например Г. Успенский, хотя и испыты­вали на себе серьезные влияния народнических теорий, стояли все-таки ближе к Некрасову и Салтыкову-Щедрину. Успенский скептически относился к народнической идеализации крестьян­ства. Он честно и бесстрашно вскрывал противоречия порефор­менной деревни, тогда как многие публицисты-народники и бел летристы замазывали эти противоречия и воспевали крестьянскую общину, не замечая, что она разлагается изнутри. Образцом дере­венских очерков Успенского является «Книжка чеков».

+

С 1868 г. в «Неделе» участвуют: Н. А. Благовещенский, A. И. Герцен (под псевдонимом), Н. А. Демерт, В. А. Зайцев, Н. С. И B. С. Курочкины, П. Л. Лавров, А. И. Левитов, Д. Д. Минаев, Н. К. Михайловский, Ф. М. Решетников, Г. И. Успенский, А. К. Шеллер-Михайлов. Заметную роль в редакции начинает играть наряду с Н. Курочкиным Евгения Конради — представительница демократических слоев русской интеллигенции.

+

В 1882 г. редактором «Русских ведомостей» становится В. М. Со­болевский, не изменивший направления газеты. При нем сотруд­ничали Г. Успенский, Златовратский, Чехов, Мамин-Сибиряк, Станюкович, Эртель, Плещеев, Михайловский и некоторые дру­гие демократические публицисты, в том числе и революционные эмигранты, например Лавров.

+

Беллетристический отдел заметно улучшился после 1884 г., когда в «Русскую мысль» волей-неволей перешли писатели, ранее принадлежавшие к кругу «Отечественных записок». Здесь печата­лись Г. Успенский, Чехов, Короленко, Гаршин, Мамин-Сибиряк, Григорович, Златовратский, Эртель, Плещеев, Апухтин, Паль-мин, Майков. Из иностранных писателей редакция охотно перево­дила польских авторов — Г. Сенкевича и Э. Ожешко.

Комментарий Есина:

* В учебнике характеристика журнала «Северный вестник», а в билетах я не включаю никогда его отдельно; прочитать этот раздел нужно потому, что там о Глебе Успенском, сотруднике «Отечественных записок» и других журналов.

С установочной лекции:

«Книжка чеков» это как раз яркий очерк, где рассказывается о том, как проникает капитализм в русскую деревню, что он приносит в русскую деревню, какие процессы происходят в русской деревне. Очень сильный очерк. У Успенского много хороших очерков о крестьянской жизни.

Другой очерк, это «Равнение под одно». Это чуть попозже уже написано. Тогда шли большие споры народников с другими деятелями. Там идет спор о том, что из себя представляет община, это постоянный идет диспут о том, что такое община, начиная с Герцена и кончая концом 19 века, все время идет разговор об общине. Так сказать, важная или это неважная вещь на России. Может ли она стать ячейкой социальной, или не может она стать ячейкой социальной. И т.д. Там масса таких философских вопросов решается. И вот Успенский тоже чтобы разобраться, уехал непосредственно в деревню, познакомился с деревенской жизнью, потом писал эти очерки, в которых выяснялась картина. Название очерка «Равнение под одно» как раз отражает главную логическую идею этого очерка (хотя он тоже такой очень образный, яркий) в словах, что «нельзя больше крестьян ровнять под одно», в общинах нет равенства, нет равных крестьян, там разные люди – есть бедные, есть богатые. Т.е. идет проникновение капиталистических отношений даже в русскую общину, и она уже не может быть ячейкой социалистического общества. Равнение под одно – такое название. Причем журнал «Русский вестник», который опубликовал этот очерк, они были не согласны, они дали даже двусмысленную врезку к этому очерку, что «Мы не сочувствуем идеям почтенного автора, которые он выражает в этом очерке, но не можем отказать, чтобы не поместить его очерк. Уж больно хорошо он пишет».

«Горький упрек» - это очень любопытная вещь. Вот у вас здесь есть Маркс, Энгельс - на это сильно не удивляйтесь, потому что Маркс и Энгельс –современники той печати, которую вы изучаете во второй половине 19 века. И вот как раз в 70 гг шла дискуссия о капитализме.

«Капитал» Маркса был написан в конце 60 гг. на немецком языке и русские люди его прочитали. У нас ведь еще с пушкинских времен Онегин читал [немецкие книги]. Русские интеллигенты следили за экономической мыслью в Европе. И поэтому когда эта книга вышла у нас, были люди, которые сумели с этой книгой на немецком языке познакомиться. И взялись переводить. Причем, парадоксально, что взялись переводить народники. Народники, это Даниэльсон, Лопатин. Это люди, которые, в общем-то, скоро стали врагами марксизму, отвергали его. Вот такой исторический парадокс. Они перевели эту книгу Маркса на русский язык. Она вышла по инициации Даниэльсона (Николай-он - его псевдоним), который подыскивал издателя и переводчика. Это был народник. А начинал перевод Лопатин, человек еще эпохи Чернышевского. Многие наши народники до эмиграции были лично знакомы и с Марксом, и Энгельсом. И вот, когда Лопатин начинал переводить «Капитал», там была очень сложная терминология, и он консультировался с Марксом, как лучше перевести эти понятия на русский язык. Поэтому русский перевод «Капитала» Маркса считается лучшим иностранным переводом. Русский перевод был первым переводом, после русского перевода появился перевод на французский язык, на английский язык. Маркс был несколько удивлен, поражен, и что вот так быстро перевели его книгу и издали, она быстро продавалась, тираж 3 тысячи моментально разошелся в России. Так что это было несколько необычным, неожиданным явлением. Вы должны понимать, что после 61 года будет развиваться капитализм в России, капиталистические отношения.

И вот в этих условиях, когда появилась новая книга, которая трактовала о этом новом экономическом укладе, капитализме, конечно, было интересно познакомиться с этой книгой. Не было в европейской литературе книги, которая бы так подробно разложила по полочкам весь капиталистический мир, капиталистическую формацию. И народникам, когда они знакомились с книгой, страшно понравилось то, что у Маркса дается жуткая критика капиталистических отношений, серьезная, аргументированная критика капитализму. Народники не хотели в России развития капитализма, они мечтали о социализме, сразу минуя капитализм. Это один из постулатов народников. И вот они перевели эту книгу, чтобы лишний раз русские люди ее прочитали и убедились, какой капитализм плохой, что надо без него нам жить. А то, что там есть идеи пролетариата, социалистической революции – это сразу до них не дошло. А потом, когда они немножко разобрались во всех этих делах, когда прочитали эту книгу повнимательнее, уже в русском переводе (в 72 году вышел перевод на русский язык), тогда уже стали критиковать марксистов, стали бороться с марксизмом. Ранняя биография Ленина сводится к борьбе против народников. Вот такая была общая раскладка. Был объективный повод для интереса именно к этой книге Маркса. У нас долго не переводили другие труды Маркса, Энгельса, а вот эту книгу перевели моментально, потому что она оказалась очень интересной для русского общества. И вот в 72 году, когда вышел русский перевод, вся пресса, абсолютно вся – и демократическая, и либеральные журналы – писали, рекомендовали эту книгу своим читателям, все дают положительные отзывы, это было единодушно. Были приглашены во многие журналы (в «Отечественные записки», в «Вестник Европы» крупные профессора-экономисты русские, которые выступали со статьями и на все лады расхваливали эту книгу – конечно не как политическую, но как экономическую, как трактующую правила экономики. Это было единодушно в 72 году.

А вот уже через три года, тот же журнал «Вестник Европы», либеральный журнал выступил с резкой критикой книги Маркса, так как она якобы и недостаточно научная, что это перепевы гегельянства, что в ней нет никакого интереса. В общем, критика была несколько огульная, но очень резкая критика этой книги. Это либеральный журнал.

И вот в этих условиях защищать Маркса выступают «Отечественные записки», демократический журнал, и выступает Михайловский с такой статьей, я бы сказал, с явно задиристым названием: «Карл Маркс перед судом господина Юлия Жуковского». С иронией такой. И он там в этой статье пишет, что Маркс – это почтенный ученый, серьезный человек, авторитет европейских стран и что он заслуживает всяческого уважения, и т.д. и нельзя так подходить к его книге. Но рассуждая о теории Маркса, он делает одну подтасовку - неумышленную, видимо. Он считает, что Маркс, марксисты настаивают на том, что по этой схеме, которая обрисована там - схеме капитализма - будут развиваться все остальные страны. И он проводит идею, что Маркс создал какую-то догматическую теорию, догму какую-то создал. Якобы марксисты настаивают, что эта теория развития капитализма вплоть до пролетарской революции – это такая догматическая теория, которая приписывается всем народам во все времена.

И вот это обстоятельство заставило Маркса написать письмо в редакцию «Отечественных записок». Он не отвечает «Вестнику Европы»: ему сообщили русские корреспонденты, что в «Вестнике Европы» против Вас большая статья. Он отвечает, что такого рода статей начитался в европейской литературе, это ему не интересно. А вот статья Михайловского его конечно задела. И он садится писать письмо. Это письмо – единственный документ, связывающий Маркса с русской журналистикой. Дело вот в чем. Все-таки Маркс его долго писал. Писал на французском языке, так как знал, что русские люди французский знают, может быть даже лучше, чем другие языки. И не отослал при жизни. Рукопись этого письма нашел Энгельс в 1883 году после смерти Маркса. 10 лет оно пролежало в столе и потом только оно стало известно (сначала напечатано в Германии, потом в России напечатали). Ну, может быть, Маркс хотел сделать его более прозрачным, ясным, потому что оно написано довольно-таки сложно. И там композиция довольно-таки сложная. Но суть этого письма заключается вот в чем. Маркс в начале дает там какие-то оценки Чернышевскому, другим русским мыслителям. А потом он говорит о том, что его было бы «слишком лестно и слишком постыдно», если бы он претендовал на создание такой теории. Я не создавал универсальной теории. Я дал только очерк капитализма в таком виде, в каком он при мне развивался в Англии и в других капиталистических странах. И он пишет в этом письме знаменитую фразу, которая потом будет повторяться «Марксизм – не отмычка». Причем пишет «отмычка» русскими буквами, чтобы перевод был абсолютно точным, чтобы не перевели как-нибудь не так. Это очень важно, потому что Маркс понимал, чувствовал, что Михайловский приписывает ему догматический взгляд, представляет марксисткою теорию как догму. И это ему было очень неприятно. И вот он решил это разъяснить русским людям. И он понимал, что Михайловского больше всего беспокоит разорение крестьянства. Капитализм, прежде всего, крестьянство разоряет: нужны свободные рабочие руки в промышленности, разоряется крестьянство, деклассируется и т.д. И вот он там приводит несколько примеров исторических, из истории древнего Рима, когда аналогичный процесс происходил, но в другое историческое время. Там тоже свободные земледельцы колоны были разорены, у них была земля отнята. И что, там родился пролетариат? Нет, там родился лютый пролетариат. А выросло потом на этой базе рабовладельческое общество. И никакого ни социализма, ни коммунизма не было. Значит, его теория применима не ко всем временам, не ко всем народам. Он там еще приводит несколько примеров. Там очень много рассуждений, что в силу его осведомленности (а Маркс в это время русский язык изучал, Щедрина читать начинал) в России после 61 года развиваются капиталистические отношения. Вы там конечно лучше сами знаете, но вы посмотрите. Мне кажется, что раз Россия уже встала на путь капитализма, то она уже дальше будет развивать эту формацию. Но чтобы лишний раз доказать, что его теория не догматическая, он там делает такую оговорку, что, возможно, Россия в 61 первом году могла сразу перейти к более справедливому общественному устройству, не к капитализму (ну, к социализму). А сейчас уже ясно, что она не сможет этого сделать, но тогда в 61 году (он имеет в виду идею Чернышевского, революцию, о которой думал Чернышевский). Это оговорка. Это условно сказано – возможно, Россия могла имеет такую судьбу.

И конечно, когда это письмо стало известно в России - уже в 80 гг, когда капитализм развивался уже совершенно открыто - народники все равно ухватились за эту оговорку, что мол смотрите: Маркс поддерживает нашу точку зрения, что Россия может миновать капитализм, она могла миновать капитализм. Они начали спекулировать на этом.

И вот Глеб Успенский как человек очень чуткий к таким вещам - общественной жизни, развитию жизни в стране, он перечитал это письмо. И он пишет статью небольшую под названием «Горький упрек». Как это понимать? Что вот теперь в 80 годы письмо Маркса для нас, русских интеллигентов, звучит горьким упреком. Оказывается, было наше дело, да сплыло! И что нам теперь рассуждать о каком-то особом пути развития через общину к социализму и т.д., когда капитализм проел не только городскую, но и всю деревенскую жизнь?! Куда теперь от него деваться? Ничего мы теперь не сделаем. Мы будем развиваться тем же путем, которым развивалась Европа. Вот так он заключает свою статью, что это письмо звучит горьким упреком, что ничего сделать не смогли в свое время, а теперь уже ничего сделать нельзя, и нечего после драки махать кулаками. Любопытный очень очерк, который говорит о реакции честного журналиста на это вот письмо. Так что этот очерк стоит прочитать, он маленький, всего две странички. И в этом отношении очень показательный.

И один очерк о товарище его, коллеге по работе, Николае Демерте. Это интереснейший был публицист. Но он недолго работал, молодым умер, спился – это судьба многих журналистов того времени. Он работал сначала в провинциальной прессе, потом приехал в столицу работать в «Отечественных записках», в газете «Неделя». Очень хорошо писал о провинциальной жизни, о жизни крестьян после реформы. Успенский пишет, что он все время жил в атмосфере этого ужаса крестьянской жизни, тяжело это – крестьянская жизнь – бедная жизнь. Он не выдержал, начал пить, и в конце концов не выдержал, спился и погиб. Ну это просто для любопытных, для характеристики того времени, журналистов того времени.

С обзорной лекции:

Успенский. 4 очерка было вам рекомендовано для прочтения. Надо почитать два.

«Равнение под одно», «Горький упрек», «Книжка чеков» и очерк о Н.А. Демерте - журналисте того времени, товарище Успенского (это просто о том, какие были люди, как работали, что с ними происходило). Ну, конечно, наиболее колоритные, яркие – это «Равнение под одно», «Книжка чеков», и очень любопытный, конечно, очерк «Горький упрек». Это непосредственная реакция русского интеллигента, русского писателя демократического на письмо Маркса в редакцию «Отечественных записок» по поводу трактовки марксистской теории и проблемы развития капитализма в России. Когда Успенский прочитал письмо Маркса, он написал этот очерк. Народники в 60-70 годы говорили, что не нужен капитализм в России, надо избежать его, прямо переходить к более справедливому обществу. А Маркс написал, что Россия все-таки пошла по пути развития капитализма, и другого пути у нее не будет, надо развивать эти отношения до конца. На эту тему были дискуссии. И Успенский, который в общем где-то сочувствовал народничеству, тем не менее, в своих очерках очень честно выступал против народнических взглядов. Здесь он прямо говорит, что раньше рассуждали о каких-то особых путях, а теперь-то, в 80-е годы, чего говорить о том, будет ли капитализм?! Он вошел в нашу жизнь – деревенскую и городскую, и ничего мы не смогли сделать, капитализм у нас развивается. А письмо Маркса теперь, когда мы его прочитали (а прочитали его в 80-е годы) звучит нам горьким упреком: было наше дело да сплыло! Потому что там, в этом письме, Маркс не исключает того, что Россия в 61 году могла перейти к какому-то более справедливом обществу. Но этого не произошло. Интересный такой, очень эмоциональный и очень любопытный очерк.

Вообще есть такой вопрос, или вы должны понимать просто вот какую вещь.

Мы говорим о письме Маркса в редакцию «Отечественных записок»…?23:33-23:36?...

Первый том Капитала имел очень большую прессу, он очень волновал русскую публику, много писали журналисты об этом, по-разному писали. Но надо понимать, что мы не потому обращаем на это внимание, что вот мы были когда-то марксистами или там социалистами, а потому что это была объективная реальность. Дело в том, что не было в европейской литературе более серьезного труда, который бы характеризовал капиталистическую формацию. А русские интеллигенты, русское общество после реформы в 61 году долго ломало голову, будет ли в России капитализм, каким он будет, как он будет развиваться. Это была насущная задача. И поэтому неудивительно, что все бросились читать эту книгу. Читали ее в немецком издании, русский перевод был первым переводом книги на иностранный язык, что очень удивило Маркса. И перевод был блестящим, потому что Лопатин начинал перевод, живя в Лондоне, и он консультировался непосредственно с Марксом по поводу точности отдельных формулировок, отдельных понятий и т.д. поэтому русский перевод наиболее близок и точен к немецкому оригиналу – это все отмечают. И очень любопытно, что и первыми пропагандистами, и первыми переводчиками «Капитала» оказались народники, враги марксизма в будущем. Почему? – Да потому, что они и вся публика в 70-80-е годы читали «Капитал» для того, чтобы убедиться в том, какой плохой капитализм. Там масса была примеров: детский труд, женский труд, эксплуатация, прибавочная стоимость и т.д. Там весь механизм капиталистической эксплуатации был раскрыт. И вот это жутко не нравилось русскому народу. Они видели в этом подспорье их убеждениям, что в России нужно избежать капитализма. Они для этого переводили. А то, что там народная идея пролетарской революции, то, что только пролетариат способен создать капиталистический строй, они не сразу додумались: в России не было рабочего класса. И когда они уже докопались до этого, они стали врагами марксизма – самыми длительными и упорными, очень много сил потратили, чтобы полемизировать. Тогда эта тема была злобой дня. Поэтому надо к этому отнестись внимательно. Там даже есть такой вопрос: «Причины интереса к книге Маркса «Капитал» в России». Другие книги Маркса не пользовались такой популярностью, а вот первый том «Капитала» была горячая книга, которую считали обязательной для чтения русские интеллигенты.

Поэтому когда «Русской богатство» начали К. и Михайловский издавать, они начали с критики марксизма. Какой он, марксизм. Причем, очень тонко подошли – начали с критики легального марксизма и такого, ортодоксального (не Плехановского марксизма, а марксизма Струве, ?27:20-27:24?, Бердяева – вот, они были тогда легальными марксистами, они рассуждали о марксизме, о путях развития страны и т.д. И в марксизме для них было самое главное, что он был защитой для развития капитализма. Они, Струве особенно, все выступали за марксизм, потому что марксизм предписывал капиталистический путь развития. Такой был расклад, так трактовалось это учение. А когда в нем более глубоко разобрались, все встало на свои места. И это все отразилось в журналистике.

+ инетовские ответы:

«Северный вестник»: характер публикаций, редакционный отдел

Толстый журнал 1885-1899. Предтеча целого ряда изданий модернизма, декадентства, символизма, новаторский характер.

Основан как ежемесячный литературно научный и политический журнал , 25-30 печатных листов под предварительной цензурой.

Издательница -Сабашникова, редактор – Евреинова . В журнал пришли бывшие сотрудники «Отечественных записок» . Имел 6 отделов: изящная литература, научный, критики, областной, заграничной корреспонденции и библиографический. Здесь были опубликованы «Очерки сибирского туриста» Короленко. Читатели не поддержали из-за противоречия между программой журнала и реальным содержанием. История « СВ» имеет два периода , которые определяют лидеры: Михайловский – 1885-1888, Волынский -1889-1899. Михайловский был не официальным редактором «СВ». Ведущими беллетристами журнала были Успенский и Короленко. «СВ» был первым толстым журналом , с которым сотрудничал Чехов. Но ведение журнала Михайловским не совпадало с интересами издательницы, стремившейся расширить его народнический характер. Конфликт. Михайловский покинул журнал, тираж упал. Евреинова вынуждена была продать журнал группе университетской молодежи. Среди пайщиков не было согласия . В итоге ведущая роль досталась Гуревич. И её протеже Волынском. Журнал стал оригинален, самостоятелен, отличался. Любовь Яковлевна Гуревич писала сама. Сторонница женской эмансипации и стимулировала «СВ» женский вопрос. «СВ» полемизировал с демократами и с народниками и с декадентами, и с консерваторами. Дискуссионность. Волынский вел отдел литературные заметки . Полемичен. Скандален. Волынский вводит практику свое понимание идеализма, который ставит в перд всего внутреннее духовное начало, власть души, морали, свободной воли. Он за духовную революцию. Лидер «СВ» дифференцировал литературную критику и публицистику. Первую рассматривал как отрасль науки, вторую как политическое настроение, злоба дня. Ошибка старых критиков, Добролюбова в публицистичности, против мнения Волынского выступил Плеханов.

Заслуга Волынского:

4. оригинальность

5. привлечение молодых литераторов(Мережковский,Чехов, Горький(«Озорник», «Варенька Олесова»)

6. отклик на появление символизма

Волынский позже понял различие своих взглядов с символистами , их дороги разошлись.

Билет ?

Энгельс. Эмигрансткая литература, гл 3-4. Разбор и критика взглядов Ткачева.

?

Энгельс. Эмигрансткая литература, гл 3-4. Разбор и критика взглядов Ткачева.

В 1873 г. за границу эмигрировал активный революционер-на­родник, незаурядный публицист и литературный критик Петр Ткачев.

Первоначально он предполагал сотрудничать в журнала «Вперед!», но это оказалось невозможным из-за разногласий с Лавровым. В 1874 г. Ткачев выступил с брошюрой «Задачи револю­ционной пропаганды в России». В ней он критиковал Лаврова за якобы присущий ему оппортунизм, за отказ от решительных дей­ствий и намерение вести длительную и систематическую подго­товку революции. Ткачев не видел в этом необходимости. Он счи­тал, что народ уже созрел для своей роли в революции, ибо рус­ское крестьянство «по инстинкту» настроено социалистически. Русская революционная интеллигенция тем более готова к тому, чтобы стать во главе переворота. Основное, считал Ткачев, — дей­ствовать, и притом немедленно. Хорошо организованная группа! революционеров может захватить государственную власть и, пользу­ясь ею, осуществить социалистические преобразования общества. Народ примет самое горячее участие в революции, как только уви­дит, что есть сила, способная выступить против самодержавия; сам же он слишком забит, чтобы подняться на борьбу с прави­тельством. Царское самодержавие непрочно, у него нет никакой социальной опоры, русское государство «висит в воздухе», утвер­ждал Ткачев, обнаруживая полное непонимание классовой при­роды государства.

В спор между двумя русскими революционерами-эмигрантами вмешался Ф. Энгельс. Сурово критикуя Лаврова за эклектизм и примиренчество, главный удар нанес он Ткачеву. В статьях «Эмиг­рантская литература» (1874) и «О социальном вопросе в Рос­сии» (1875) Энгельс научно разобрал воззрения Ткачева и высмеял его как беспочвенного фантазера, «зеленого» гимназиста, которо­му «нужно учиться еще азбуке социализма». Он подверг критике взгляды Ткачева и на сельскую общину как ячейку социализма, и на мужика как на «коммуниста по инстинкту», осудил его легко­мысленное отношение к проблеме революции. «... Если ваш народ в любое время готов к революции, — писал Энгельс, — если вы считаете себя вправе в любое время призвать его к революции и если уж вы совершенно не можете ждать, чего же ради вы еще надоедаете нам своей болтовней, почему же, черт возьми, вы не приступаете к делу?»

Цифрами и фактами Энгельс доказал, что русское государство представляет собой орган классового господства помещиков и капи­талистов, а также «бесчисленной армии чиновников». И когда Тка­чев уверяет, что оно «не имеет никаких корней в экономической жизни народа, не воплощает в себе интересов какого-либо сосло­вия», что оно «висит в воздухе», то нам начинает казаться, что не русское государство, а скорее сам г-н Ткачев висит в воздухе»

+

В серии статей «Эмигрантская литература», в которых дана характеристика новым тенденциям демократического и рабочего движения, Энгельс отмечает решающие факторы, определяющие нарастание революционной обстановки в России: выход на политическую арену русского рабочего класса и неизбежный рост массового крестьянского движения, являющегося ответом на ограбление крестьянства после падения крепостного права. Глубину и силу русского революционного движения, подчеркивает Энгельс, характеризуют «два социалистических Лессинга» — Чернышевский и Добролюбов, выдающиеся деятели революционной России. В этих статьях отражена вера основоположников научного коммунизма в. неизбежную победу русской революции. В работе «Эмигрантская литература», ч. III, IV и особенно V — «О социальном вопросе вРоссии», подвергнуты критике основные направления русского народничества начала 70-х годов в лице таких его идеологов как П. Лавров и П. Ткачев. Энгельс раскрывает свойственный народникам идеалистический, волюнтаристский взгляд на историю, непонимание ими материалистических основ общественного развития. Общий анализ социальных отношений в России после 1861 г. приводит Энгельса к выводу о все большем развитии капитализма в этой стране и о разложении в связи с этим общинной собственности в деревне. Он подвергает резкой критике идеализацию крестьянской общины народниками, высмеивает игнорирование ими тесной связи между царским абсолютизмом и материальными интересами помещиков и капиталистов.

Эти критические замечания Энгельса положили начало той всесторонней критике русского народничества в марксистской литературе, которая была завершена В.И. Лениным в 90-х годах

В непосредственной связи с задачами и перспективами русской революции Энгельс рассматривает и вопросы о будущем Польши. В работе «Эмигрантская литература» и в речах Маркса и Энгельса на митинге в честь годовщины польского восстания 1863 г. (см. настоящий том, стр. 553—556) содержится постановка важнейшего вопроса о связи борьбы рабочего класса против эксплуататорского общества с борьбой угнетенных народов за свое национальное освобождение. В работе «Эмигрантская литература» Энгельс вновь формулирует важнейшее положение научного коммунизма: «Не может быть свободен народ, угнетающий другие народы» (см. настоящий том, стр. 509). Освобождение польского народа от социального и национального угнетения Маркс и Энгельс связывали с борьбой русских народных масс против царского самодержавия.

+

Очень решительно и резко уже в 80-е годы полемизировал против Ткачева основатель русского марксизма и социал-демократии Г. В. Плеханов. Это один из основных мотивов его книги «Наши разногласия». Полемика Плеханова с Ткачевым представляет большой интерес, потому что она звучит совсем так, как будто Плеханов полемизирует с Лениным и большевиками, в то время, как их {268} еще не существовало.Плеханов восстает, главным образом, против идеи захвата власти революционной социалистической партией. Он считает такой захват власти величайшим несчастьем, чреватым грядущей реакцией». (Бердяев. «Истоки и смысл русского коммунизма». Париж, 1955 г., стр. 60). В своей последней книге Бердяев писал: «Ленин философски и культурно был реакционер, человек страшно отсталый, он не был даже на высоте диалектики Маркса, прошедшей через германский идеализм». (Бердяев. «Самопознание». Париж, стр. 161). Не только бывшие марксисты, но и основоположник русского марксизма Г. В. Плеханов, которого сам Ленин считал крупнейшим теоретиком марксизма во всем мире, в 1906 году, когда они еще были в одной партии, писал: «Ленин с самого начала был скорее бланкистом, чем марксистом. Свою бланкистскую контрабанду он проносил под флагом самой строгой марксистской ортодоксии». (Г. Плеханов. Заметки публициста «Современная жизнь». Москва, декабрь 1906.).

Бердяев, «Истоки и смысл русского коммунизма»:

…Зaмeчaтeльнeйшим тeopeтикoм peвoлюции в 70-ыe гoды был П.H.Tкaчeв. И oн бoлee чeм ктo-либo дoлжeн быть пpизнaн пpeдшecтвeнникoм Лeнинa. Tкaчeв издaвaл зa гpaницeй peвoлюциoнный opгaн «Haбaт», кoтopый был выpaжeниeм caмoгo кpaйнeгo тeчeния. Tкaчeв, мeждy пpoчим, пepвый в 70-ыe гoды зaгoвopил y нac o Mapкce. B 1875 г, oн пишeт «oткpытoe пиcьмo к Энгeльcy», в кoтopoм гoвоpит oб ocoбыx пyтяx Poccии и oб ocoбoм xapaктepe гpядyщeй pyccкoй peвoлюuии, к кoтopoй нeльзя пpocтo пpимeнять пpинципoв мapкcизмa. Пpи этoм нeльзя cкaзaть, чтo Tкaчeв пpoтивoпoлaгaeт пepeнeceнию нa pyccкyю пoчвy мapкcизмa пpинципы нapoдничecтвa. Tкaчeв не был тpaдициoнным и типичным нapoдникoм, oн в cyщнocти нe вepил в нapoд. Oн пepвый пpoтивoпoлoжил тoмy pyccкoмy пpимeнeнию мapкcизмa, кoтopoe cчитaeт нyжным в Poccии paзвитиe кaпитaлизмa, бypжyaзнyю peвoлюцию, кoнcтитyцию и пp., тoчкy зpeния oчeнь близкyю pyccкoмy бoльшeвизмy. Tyт нaмeчaeтcя yжe тип paзнoглacия мeждy Лeниным и Плexaнoвым. Tкaчeв нe xoчeт дoпycтить пpeвpaщeния pyccкoгo гocyдapcтвa в кoнcтитyциoннoe и бypжyaзнoe. Oтcyтcтвиe paзвитoй бypжyaзии Tкaчeв cчитaл вeличaйшим пpeимyщecтвoм Poccии, oблeгчaющим вoзмoжнocтъ coциaльнoй peвoлюции. Pyccкий нapoд coциaлиcтичecкий пo инcтинктy. Tкaчeв нe был дeмoкpaтoм. Oн yтвepждaл влacть мeньшинcтвa нaд бoльшинcтвoм…

Oчeнь peшитeльнo и peзкo yжe в 80-ыe гoды пoлeмизиpoвaл пpoтив Tкaчeвa ocнoвaтeль pyccкoгo мapкcизмa и coциaл-дeмoкpaтии Г.B.Плexaнoв. Этo oдин из ocнoвныx мoтивoв eгo книги «Haши paзнoглacия». Пoлeмикa Плexaнoвa c Tкaчeвым пpeдcтaвляeт бoльшoй интepec, пoтoмy чтo oнa звyчит coвceм тaк, кaк бyдтo Плexaнoв пoлeмизиpyeг c Лeниным и бoльшeвикaми, в тo вpeмя кaк иx eщe нe cyщecтвoвaлo. Плexaнoв вoccтaeт, глaвным oбpaзoм, пpoтив идeи зaxвaтa влacти peвoлюциoннoй coциaлиcтичecкoй пapтиeй. Oн cчитaeт тaкoй зaxвaт влacти вeличaйшим нecчacтьeм, чpeвaтым гpядyщeй peaкциeй. Плexaнoв тaкжe пpoтив бaкyнизмa и бyнтapcтвa. Oн — зaпaдник, paциoнaлиcт, пpocвeтитeль и эволюционист. Eмy чyжды pyccкиe иppaциoнaльныe мoтивы. Oн зaщищaeт нayкy и филocoфию пpoтив peвoлюциoннoгo oбcкypaнтизмa Бaкyнинa и Tкaчeвa. Плexaнoв, кaк пoтoм вce мapкcиcты-мeньшeвики, нe xочeт пpизнaть ocoбeнныx пyтeй Poccии и вoзмoжнocть opигинaльнoй peвoлюции в Poccии. И в этом oн, кoнeчнo, oшибcя. Tкaчeв был бoлee пpaв. Tкaчeв, пoдoбнo Лeнинy, cтpoил тeopию coциaлиcтичecкoй peвoлюции для России. Pyсcкaя peвoлюция пpинyждeнa cлeдoвaть нe пo зaпaдным oбpaзцaм. C этим cвязaнa былa ocoбeннaя пpoблeмa в иcтopии pyccкoй coциaлиcтичecкoй мыcли — мoжeт ли Poccия минoвaть кaпитaлиcтичecкoe paзвитиe, гocпoдcтвo бypжyaзии, мoжeт ли peвoлюция быть coциaлиcтичecкoй, мoжнo ли пpимeнять к Pоccии тeopию мapкcизмa, нe cчитаяcь c ocoбeннocтями pyccкoгo пyти. Tкaчeв был пpaв к кpитикe Энгeльca. И пpaвoтa eгo нe былa пpaвoтoй нapoдничecтвa пpoтив мapкcизмa, a иcтopичecкoй пpaвoтoй бoльшeвикoв пpoтив мeньшeвикoв, Лeнинa пpoтив Плexaнoвa. B Poccии нe кoммyниcтичecкaя peвoлюция oкaзaлacь yтопиeй, a либepaльнaя, бypжyaзнaя peвoлюция oкaэaлacь yтoпиeй. Mapкc нe oчeнь любил pyccкиx, oн тepпeть нe мoг Бaкyнинa, нe любил Гepцeнa. B eгo oтнoшeнии к Poccии чyвcтвoвaлcя инoгдa нacтoящий импepиaлиcтичecкий пaнгepмaнизм. Ho oн пpидaвaл oгpoмнoe знaчeниe Poccии и вoзмoжнocти в Poccии peвoлюции. Oн дaжe изyчaл pyccкий язык и cлeдил зa pyccкими cпopaми o peвoлюции и coциaлизмe. Oн нaпиcaл извecтнoe пиcьмo H.Mиxaйлoвcкoмy»)…

Билет ?

Гиляровский – репортер московских газет. «Московский листок», «Русские ведомости»

Салтыков-Щедрин

Гиляровский – репортер московских газет. «Московский листок», «Русские ведомости»

В 1882 г. редактором «Русских ведомостей» становится В. М. Со­болевский, не изменивший направления газеты. При нем сотруд­ничали Г. Успенский, Златовратский, Чехов, Мамин-Сибиряк, Станюкович, Эртель, Плещеев, Михайловский и некоторые дру­гие демократические публицисты, в том числе и революционные эмигранты, например Лавров. Вернувшись из ссылки, Чернышев­ский счел возможным опубликовать в «Русских ведомостях» в 1885 г. одну из своих статей. На страницах газеты выступали и некоторые крупнейшие русские ученые — Л. И. Мечников, Д. Н. Анучин, а позднее, в 900-е годы, К. А. Тимирязев. В 80-е годы для укрепления отдела информации был приглашен В. А. Гиляровский.

Гиляровский пришел в газету из «Московского листка» Пасту­хова, где прошел первую выучку газетного репортера. Его пре­красное знание Москвы, окрестностей города, широкие связи с людьми, располагающими сведениями о происшествиях в городе и ближайших уездах, любознательность, смелость, оперативность, знание жизни «низов» сделали его заметной фигурой в журналис­тике 80—90-х годов.

Комментарий девочки:

вообще, очень он любит Гиляровского

Комментарий Есина:

* Гиляровский. В 1889 году Гиляровского впервые были опубликованы его репортажи. У нас в литературе очень много рассуждали о его репортажах, очень многие читали, как он рассказывает о своих репортажах, но подлинные его репортажи не печатались у нас вплоть до 89 года. В собрании сочинений 4-томном были напечатаны репортажи - далеко не все, просто образцы. После этого стали и другие сочинения печатать. Так что, можно и в других изданиях, других годов найти эти репортажи. Надо познакомиться хотя бы с двумя-тремя репортажами. А самое главное надо прочитать из его книги «Москва газетная» три главы. Это книга целая о московских газетах. Первая глава – это о «Московском листке», бульварной газете - это начало его репортажной деятельности. Вторая глава – это «Русские ведомости», московская профессорская газета - в ней напечатан самый знаменитый, самый лучший его репортаж, это «С Ходынской катастрофы». Очень важный такой материал. Этот репортаж хорошо бы прочитать. Он единственным из всех журналистов оказался на месте событий, как очевидец это все описал. Третья глава - «Русское слово». Это не много. Но это хорошее, легкое, интересное чтение. Гиляровский пишет очень легко и его читать одно удовольствие.

* Вот, я вам назвал. «Русские ведомости» - газета. Прежде всего, надо показать, что эта газета была либеральная. Ее звали профессорской. Очень много было профессоров Московского университета. Солидная была газета. Просуществовала до 1918 года, к ней с уважением относились даже коммунисты, хотя она либеральной была.

Что такое либерализм в это время?

Это борьба с пережитками крепостничества.

Вы понимаете, вот вы когда читаете, скажем, Щедрина «Разговор мальчика в штанах и мальчика без штанов», вот этот мальчик без штанов – он же русский мужик, русский крестьянин, это символ русского крестьянина. И те же сотрудники «Русских ведомостей» боролись, чтобы мужик был цивилизованный, как европеец, а это все зависело от пережитков крепостничества, поэтому у них очень сильно шла борьба с политикой, голодом, в котором они винили администрацию. Толстой выступал и другие выступали. Они видели главной экономической проблемой экономическое положение крестьян и выступали за его улучшение, за то, чтобы крестьян сделать достойными людьми в стране, дать им такие условия – прежде всего, дать землю (земли мало дали), снизить налоги, прежде всего выкупной платеж, который они платили за то, что их освободили в 1861 году (они же за ту землю, которую им дали, до 1905 года платили особый налог), потом еще конкретные вещи, например, что нужен крестьянский банк - банк, где мужик сможет получить маленький кредит за скромный % (тогда можно было взять большие деньги за большие проценты, а когда крестьянин нуждался в 50 рублях, было взят неоткуда, приходилось или просить помещика, или переплачивать ростовщикам). Это круг экономических проблем (повысить общий уровень населения, русского крестьянства в первую очередь). Вторая проблема – политическая. Бесправие, самодержавие все-таки душит свободу личности. Значит, нужна Конституция. Они не революционеры, они не против монархии, но нужен закон. Идеал – Англия – Конституционная монархия. За Конституцию ссылали, когда о ней писали. Но они, когда можно было хоть в чем-то, эту идею проводили. У них было даже заграничное совещание, где они выработали и обсуждали свою либеральную программу (в России боялись даже провести такое обсуждение). А вот на эту главную программу (она же – главная программа и для «Вестника Европы» как либерального журнала) накладывались и другие хорошие вещи: хороший отдел беллетристики, привлечение хороших, достойных писателей, и т.д. Разборчивость нравственная же была. Вот так надо рассказывать.

* Гиляровский: Об этом в учебнике почти ничего нет, кроме как обозначена его фамилия, а вот в Москве газетной есть.

В «Русских ведомостях» напечатан самый знаменитый репортаж Гиляревского – это «Трагедия на Ходынском поле». Там была давка, где погибло больше 1000 чел во время коронации Николая 2. Его называли Николай Кровавый – из-за коронации, потом неудачной Японской войны, расстрела мирной рабочей демонстрации.

Не забудьте посмотреть книгу Гиляровского «Москва газетная», 3 раздела рекомендованных: «Московский листок» (где он начинал), «Русские ведомости» - газета, которая отдельно стоит (у нас по газетам есть общий вопрос: Характер развития газет в 70е гг. , когда появилось много газет (чем это вызвано и т.д.) и есть отдельно. Надо обратить внимание на:

- «Русские ведомости» (лучшая наша либеральная газета, профессорская московская),

- «Новое время» Суворина (более сложная газета, начиналась в хорошем духе либерализма, а к концу стала служить правительству, продажная была, ее Щедрин не случайно назвал ее газетой «Чего изволите», и эта кличка присохла к этой газете, и сейчас как ни пытаются реабилитировать «Новое время», все равно не получается, т.к. все знают ее как «Чего изволите»: приспособленческая была газета. У Розанова есть хороший образ: он говорит, что Суворин со своей газетой шел все время параллельным курсом с линией правительства, он сравнивает Суворина с обозом: вот, идет основная армия – правительственная структура, а Суворин идет колонной боковой рядом, кого-то подхлестывает, кого-то ругает, кого-то хвалит – он завоевывал репутацию своей газете как смелой, казалось бы, критикующей Правительство, но на самом деле она была направлена поддержать общественный строй. Он никогда не сливался с линией правительственной, но фактически он шел рядом и попадал в движение основной колонны.

- «Неделя» - демократическая газета. У нас в это время мало было демократических изданий: «Отечественные записки», «Дело» и «Неделя». Фактически, все. И потом до 1905 года у нас не будет демократических изданий. Демократизм заключался прежде всего во вражде к самодержавной форме правления. Это люди, которые недовольны были этой формой. Долго шла борьба за Конституцию, за права граждан, равноправие.

Этого им не хватало.

Причем, демократы были 2х типов:

1) демократы- социалисты (Чернышевский, Шелгунов) – мечтали о социалистическом (справедливом) обществе и выступали против самодержавия и

2) более осторожные – Благосветлов, Плеханов, кот. считали, что России не надо сразу торопиться идти в социализм, а достаточно будет буржуазно-демократической революции. Они тоже были революционеры-демократы, тоже были против самодержавия, но они не были социалистами. Только после Февральской революции они разделятся на революционеров и буржуазных революционеров. Ленин с Плехановым разойдутся: Ленин за социализм, Плеханов остановится на буржуазной демократии. Плеханов считал, что не выросло еще в России то зерно, из которого будет мука социализма сделана, не созрела она для социализма.

Мировоззренческие вещи вообще, конечно, важны для журналистов.

+ Родился в лесном хуторе в Вологодской губернии. В 1860 годуотец Гиляровского получил место чиновника в Вологде. Отец Гиляровского служил в полиции (становой пристав), это всегда скрывалось при Советской власти. В августе 1865 годаГиляровский поступил в первый класс вологодской гимназии и в первом же классе остался на второй год. В гимназии Владимир Алексеевич начал писать стихи и эпиграммы («пакости на наставников») на учителей, переводил стихи с французского. Во время учёбы в гимназии два года изучал цирковое искусство: акробатику, джигитовку и т. д. Общался с политическими ссыльными. Один из ссыльных дал Гиляровскому книгу Чернышевского «Что делать?».

В июне 1871 года после неудачного экзамена Гиляровский без паспорта и денег сбежал из дома. В Ярославлепоступил работать бурлаком, работал крючником в порту. Осенью того же года поступил на службу вольноопределяющимся в Нежинский полк . В 1873 году был направлен в Московское юнкерское училище , где проучился около месяца , после был отчислен в полк за нарушение дисциплины . Службу однако продолжать далее не стал , написал рапорт об отставке . После работал истопником, на белильном заводе купца Сорокина в Ярославле, пожарным, на рыбных промыслах, в Царицыне нанялся табунщиком, в Ростове-на-Дону поступил наездником в цирке. В 1875 году начал работать актёром в театре. Выступал на сценахТамбова, Воронежа, Пензы, Рязани, Саратова, Моршанска, Кирсанова и т. д. С началом Русско-Турецкой войны , снова пошёл в армию вольноопределяющимся , служил на Кавказе в 161-ом Александропольском полку в 12-ой роте , после перешёл в охотничью команду, был награждён Георгиевским крестом.

Всё это время Гиляровский писал стихи, зарисовки, письма своему отцу. Отец хранил рукописи сына. Первое стихотворение Гиляровского было напечатано в Вологде в 1873 году. Гиляровский узнал об этом только в 1878 году.

В 1881 году Владимир Алексеевич поселился в Москве и работал в театре А. А. Бренко. 30 августа 1881 годав журнале «Будильник» было опубликовано стихи Гиляровского о Волге. Осенью 1881 года Владимир Алексеевич бросил театр и занялся литературой. Сначала он печатался в «Русской газете», а потом начал работать репортёром в «Московском листке». После репортажей Гиляровского о пожаре на фабрике Морозовых редактор газеты был вынужден скрывать настоящее имя автора. В конце концов Гиляровский был вынужден покинуть газету и в 1884 году начал работать в «Русских ведомостях». В 1885 году был напечатан очерк Гиляровского «Обречённые», написанный ещё в 1874 году. Речь в очерке идет о белильном заводе Сорокина, в очерке изменены имена, переписаны некоторые герои, чтобы было невозможно понять, что один из них — автор. В 1887 году в своем репортаже «Ловля собак в Москве» [1] впервые[источник?] в СМИ поднял тему бездомных животных в городе. Владимир Алексеевич также писал для «Русской мысли», юмористических изданий «Осколки», «Будильник», «Развлечение».

В 1887 году Гиляровский подготовил для печати свою книгу «Трущобные люди». Все рассказы и очерки, вошедшие в книгу, уже были однажды напечатаны в разных газетах и журналах за исключением очерка из рабочей жизни «Обречённые». Однако книге не суждено было увидеть свет: весь тираж, ещё не сброшюрованный, в листах, был изъят ночью в ходе обыска в типографии инспектором по делам печати. Гранки набора было приказано рассыпать прямо в типографии. Цензурным комитетом книга была запрещена, и листы были сожжены в Сущевской полицейской части Москвы. Как выразился помощник начальника главного управления в ответ на прошение Гиляровского о допуске книги к печати: «Из ваших хлопот ничего не выйдет… Сплошной мрак, ни одного проблеска, никакого оправдания, только обвинение существующего порядка. Такую правду писать нельзя.»

В 80-ые годы XIX-го столетия произошла знаменитая Кукуевская катастрофа (в результате размыва почвы под железнодорожное полотно провалился целый состав). Гиляровский первым примчался на место крушения, участвовал в разборе завала две недели, посылая репортажи в газету «Московский листок».

В 1894 году Гиляровский издал сборник стихов «Забытая тетрадь». После этого Владимир Алексеевич продолжил работать репортёром в «Русских ведомостях», писал репортажи с Дона, из Албании, статьи оРусско-японской войне.

В 1896 году во время народного гулянья по случаю коронации императора Николая II был очевидцем катастрофы на Ходынском поле, где чудом остался жив. Репортаж об этой трагедии был им опубликован через день после происшествия. Этой темы Гиляровский коснулся и в своих «Воспоминаниях».

После Октябрьской революции Гиляровский пишет для газет «Известия», «Вечерняя Москва», «Прожектор»,«Огонёк». В 1922 году издаёт поэму «Стенька Разин». Выходят его книги: «От Английского клуба к музею Революции» (1926 год), «Москва и москвичи» (1926 год), «Мои скитания» (1928 год), «Записки москвича» (1931 год), «Друзья и встречи» (1934 год). «Люди театра» были напечатаны только после смерти Владимира Алексеевича — в 1941 году. В старости Владимир Алексеевич почти полностью ослеп, но продолжал самостоятельно писать.

В Москве Гиляровский жил по адресу Столешников переулок, дом 9.

Гиляровский был похоронен на Новодевичьем кладбище.

+ Паническая давка, случившаяся в Москве 30 мая 1896 года в день народных гуляний по случаю  коронации императора Николая II, получила название Ходынской катастрофы. Гулянье на Ходынском поле, предусмотренное царским двором в связи с  коронацией императора, должно было пройти по тому же сценарию, что и в 1883 году при коронации Александра III. Тогда на празднество пришло около 200 тысяч человек, всех их накормили и одарили подарками. На массовые гуляния на Ходынское поле к двум часам дня 30 мая должен был прибыть коронованный Николай II с супругой Александрой и приглашенными высокими особами и дипломатами. Распорядителем гуляния в 1896 году по просьбе царя был назначен его дядя, московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович. На организацию праздника было затрачено 20 миллионов рублей. В пять часов утра 30 мая толпа, жаждущая открытия буфетов, бараков и раздачи даров, в общей сложности насчитывала не менее 500 тысяч человек. 1800 полицейских не смогли сдержать толпы, когда по ней прокатился слух, что буфетчики раздают подарки среди «своих», и потому на всех подарков не хватит. Люди через ямы и канавы, которые по случаю праздника лишь прикрыли досками и присыпали песком, ринулись к временным деревянным строениям. Настилы, прикрывавшие колдобины, рухнули, люди падали в них, не успевая подняться: по ним уже бежала толпа. Раздатчики, понимая, что народ может снести их лавки и ларьки, стали бросать кульки с едой прямо в толпу, что лишь усилило сутолоку. Сметенные людской волной полицейские ничего не могли сделать. Лишь после прибытия подкреплений (к следующему утру) толпы рассеялись, оставив на поле тела затоптанных и изувеченных людей.

Салтыков-Щедрин

См. по поиску – зависит от статьи

Билет?

Что- то связанное с печатью при Александре 2

Короленко

Что- то связанное с печатью при Александре 2

Законы о печати 1865 и 1882 гг. (цензура) (или Характеристика закона 1865 года)

Первый закон о печати

В 1865 г. в России принимается первый закон о печати, который не носил еще окончательного характера и назывался «Временные правила о печати». По своему содержанию реформа печати была либеральной — отменялась предварительная цензура для столичных (Санкт-Петербург, Москва) журналов и газет, книг объемом более 10 печатных листов. Это новшество не распространялось на сатирические издания с карикатурами и всю провинциальную печать. Общее наблюдение за периодической печатью передавалось из Министерства просвещения в Министерство внутренних дел. За МВД оставалось право давать разрешения на новые издания, утверждать или не утверждать редакторов, делать предостережения изданиям, при третьем предостережении журнал или газету могли закрыть на срок до шести месяцев. Устанавливалась ответственность печати перед судом. Однако судебные преследования печати не получили распространения: административные меры были удобнее для правительства. Тем не менее, реформа способствовала дальнейшему росту печати, особенно либерально-буржуазного толка.

+ Более полно:

На протяжении 70-80-х годов русская печать оставалась в чрез­вычайно тяжелом положении. По-прежнему всякое проявление сво­бодомыслия в печати беспощадно подавлялось самодержавием.

Юридически положение прессы определялось «Временными пра­вилами с печати 1865 года», которые заменили все предыдущие распо­ряжения и законы о печати. По этим правилам от предварительной цензуры освобождались столичные ежедневные газеты и журналы (сохранялась цензура наблюдающая), а также книги объемом более 10 печатных листов. Под предварительной цензурой оставались иллю­стрированные, сатирические издания и вся провинциальная печать.

В случае нарушения газетой или журналом каких-либо законов, в том числе и законов о печати, министр внутренних дел имел пра­во делать издателям освобожденных от предварительной цензуры печатных органов предостережения и при третьем — приостанавли­вать издание на срок до шести месяцев. Он имел право возбуждать судебное преследование издателей. Только по суду должны были ре­шаться дела о полном прекращении издания. Однако это не помеша­ло правительству, нарушая закон, закрывать журналы без суда.

Положение прессы не только не улучшилось, а, наоборот, ухуд­шилось, особенно для демократических изданий.

Во-первых, далеко не все журналы и газеты были освобождены от предварительной цензуры, как это было обещано во Временных правилах: в Петер­бурге, например, в 1879 г. из 149 изданий 79 оставались под предва­рительной цензурой.

Во-вторых, в конце 60-х — в 70-е годы было издано множество частных распоряжений по цензуре, запрещав­ших прессе освещать наиболее важные политические вопросы, ставивших прессу под власть царских администраторов всех рангов от министра внутренних дел до губернатора. Даже либеральные издания вскоре стали выражать недовольство положением прессы в России.

Логическим завершением этой политики явились новые Вре­менные правила 1882 г., утвердившие полный административный произвол над прессой. Совещанию четырех министров было пре­доставлено право прекращать издание любого периодического орга­на, лишать издателей и редакторов права продолжать деятельность, если она будет признана «вредной».

Реакционная политика Александра III привела после закры­тия в 1884 г. «Отечественных записок» и фактического прекраще­ния журнала «Дело» как демократического к серьезному измене­нию лица всей легальной печати. В России продолжали выходить лишь либерально-буржуазные, либерально-народнические журна­лы и газеты да реакционная пресса сувориных и катковых. Журна­листам-демократам, оставшимся на свободе и верным традициям 60-70-х годов, в дальнейшем пришлось сотрудничать в этих либе­ральных изданиях.

+

В 70-е и особенно в 80-е годы развитие газетного дела в России далеко шагнуло вперед, что было связано с превращением страны из феодальной монархии в монархию буржуазную. Все большие массы населения втягиваются в общественную жизнь. Растет по­требность в широкой и разносторонней информации, в увеличе­нии числа еженедельных и ежедневных изданий. Временные правила о печати 1865 г. поощряли возникновение буржуазных газет. Техни­ческий прогресс облегчал их организацию и выпуск: увеличилось производство бумаги, появились мощные печатные машины, теле­граф во много раз ускорил поступление информации. Фотография, исполненная способом автотипии, с конца 80-х годов пришла на смену рисованным иллюстрациям. И если в 1871 г. в России выходи­ло 14 журналов разного содержания и 36 газет общественно-полити­ческого характера, то в 1890 г. было 29 журналов и 79 газет. Так росла ежедневная пресса, причем газеты начали оттеснять журналы на вто­рой план и становились ведущим типом периодических изданий.

+

Нужды освободительного движения и исключительно тяжелое положение легальной прессы в России заставили в 70—80-е годы революционеров наладить издание ряда нелегальных газет и жур­налов — сначала за границей (по примеру «Колокола» Герцена и Огарева), а затем и в самой России.

«Двести лет существует печать в России, и до сегодняшнего дня она находится под позорным игом цензуры, — писали питер­ские большевики в листовке «О 200-летии русской печати» 3 янва­ря 1903 г. — До сегодняшнего дня честное печатное слово пресле­дуется, как самый опасный враг!» Эти слова являются точной ха­рактеристикой положения печати в царской России.

+

Цензурная политика Александра III, получив­шая официальное выражение во Временных правилах о печати 1882 г. и в последующих циркулярах, привела к тому, что в стране не было демократических газет и журналов. Николай II, вступивший на престол в 1895 г., не изменил отношения к печати. В 90-е годы не только наиболее решительные деятели буржуазно-демократи­ческого умонастроения и социал-демократические лидеры долж­ны были уйти в подполье, но даже некоторые либеральные кон­ституционалисты действовали за границей. В 1890-1900 гг. не было ни одного легального органа, подобного «Современнику» 60-х го­дов или «Отечественным запискам» 70-х годов. Поэтому неудиви­тельно, что уцелевшие от преследований передовые журналисты вынуждены были в эти годы сотрудничать в либерально-народни­ческих, либерально-буржуазных журналах, газетах и там искать воз­можности защищать идеи демократии и свободы.

+ Пореформенная журналистика:

Вторая половина XIX в. в России характеризуется бурным разви­тием капитализма. Крестьянская реформа 1861 г., несмотря на свой полукрепостнический характер, дала известный простор для разви­тия производительных сил общества. С отменой крепостного права в стране успешно начала развиваться промышленность, увеличилась добыча угля и стали, развернулось железнодорожное строительство, вырос товарооборот, наметилась концентрация капитала, стали ра­сти города. Под напором товарно-денежных отношений натуральное крестьянское хозяйство превращалось в мелкотоварное.

Крестьянство переставало быть единым «классом-сословием» крепостного общества. Оно расслаивалось, выделяя из себя, с од­ной стороны, сельских пролетариев, с другой — сельскую буржу­азию. Все хозяйство становилось капиталистическим. Россия бес­поворотно вступала в буржуазный период своей истории. Однако новые производственные отношения, прогрессивные по сравне­нию с феодальными, не улучшили положения рабочих и крестьян. Маскируя сущность капиталистической эксплуатации отношени­ями свободного найма, видимостью полной оплаты труда, капи­талисты беспощадно эксплуатировали рабочих. Новые порядки оказались нисколько не лучше старых. Противоречия капиталис­тического способа производства весьма ощутимо давали себя знать в России уже в конце 60-х — начале 70-х годов. Количество про­мышленных рабочих неуклонно росло. Серьезный размах прини­мает стачечное движение. В связи с этим перед русской печатью возникло множество новых вопросов.

Но непосредственные производители в России в 70—80-е годы страдали не только и не столько от капитализма, сколько от недо­статочного развития капитализма, от серьезных и многочисленных пережитков крепостничества. В этом заключалась другая, не менее важная особенность русского пореформенного развития. Весь период с 1861 по 1905 г. характеризуется тем, что «следы крепостного права, прямые переживания его насквозь проникали собой всю хозяйствен­ную (особенно деревенскую) и всю политическую жизнь страны»¹. Борьба с остатками крепостничества была первоочередной задачей русского освободительного движения и передовой печати.

Вслед за крестьянской реформой царское правительство с 1863 по 1874 г. проводит ряд других буржуазных реформ (земскую, су­дебную, военную и др.), которые должны были приспособить са­модержавный строй, сохраняя его классовую дворянско-помещи­чью сущность, к потребностям капиталистического развития. Вы­нужденный силой экономического развития и революционным движением 60-х годов вступить на путь буржуазных преобразова­ний, царизм, однако, ни в коей мере не отказался от своей кон­сервативной политики во внутренних и внешних делах.

В 1861 — 1863 гг. царскому правительству удалось подавить раз­розненные выступления крестьян, задушить национально-осво­бодительное движение в Польше, нанести серьезный урон рево­люционно настроенной интеллигенции, изолировать вождя рево­люционной демократии Н. Г. Чернышевского.

Часть революционно настроенной интеллигенции, не дождав­шись народной революции, перешла к тактике индивидуального террора. После неудачного покушения Каракозова на царя прави­тельство перешло к еще большему усилению реакции. Прокати­лась новая волна арестов. Лучшие журналы того времени «Совре­менник» и «Русское слово» были закрыты.

Но революционная демократия не сложила оружия, не отказа­лась от борьбы. Причины народного гнева, питавшего демократи­ческое движение XIX в., не были устранены реформами 60-х годов. Передовая русская мысль продолжала настойчивые поиски пра­вильной революционной теории. Ограбленные реформой крестья­не продолжали волноваться. Вся эпоха 1861—1905 гг. насыщена борь­бой и протестом широких народных масс против пережитков кре­постного права и капиталистической эксплуатации.

Важную роль в освободительном движении 70-х годов играет народничество. Как господствующее течение в русской обществен­ной мысли оно оформилось значительно позднее зарождения на­роднических идей, основы которых были заложены Герценом и Чернышевским. Но только на рубеже 70-х годов, после отмены крепостного права, в новых исторических условиях, когда перед общественным сознанием встали новые вопросы по сравнению с периодом 40—60-х годов, народничество становится господствую­щим направлением в русской общественной мысли.

Участники этого движения с «неслыханной энергией», по выра­жению К. Маркса и Ф. Энгельса, в 70-е годы боролись с самодержа­вием и старались поднять на борьбу широкие массы крестьянства. Тем не менее народники и тогда не владели научным мировоззре­нием, оставались социалистами-утопистами, ошибочно полагали, что основной революционной силой в России явится крестьян­ство, что с уничтожением всех пережитков феодализма в стране восторжествует социализм, наступит всеобщее благополучие.

Народники утверждали, что Россия должна избежать капитали­стического развития, что капитализм в стране — случайное явле­ние. Они идеализировали крестьянскую общину и видели в ней зародыш социализма. Ошибочными были взгляды народников на весь ход истории человечества и роль народных масс в ней. Многие из них полагали, что историю делает не народ, а отдельные «кри­тически мыслящие личности», герои, за которыми слепо движет­ся толпа.

В марксистской литературе, особенно в трудах В. И. Ленина, а также в трудах Н. А. Бердяева (см. его «Истоки и смысл русского коммунизма») дана исчерпывающая критика ошибочных взглядов народников. Но в то же время народничество 70-х годов, несмотря на всю свою теоретическую слабость, существенно отличалось от народничества 80-90-х годов. Народничество 70-х годов было дви­жением революционным. Участники этого движения искренне со­чувствовали ограбленному реформой 1861 г. крестьянству и пыта­лись поднять его на социалистическую революцию. Народничество 70-х годов отразило в своей идеологии протест против остатков крепостнического гнета и капиталистической эксплуатации. Оно было выражением боевого демократизма крестьянских масс.

Наивные утопические мечты народников 70-х годов соединя­лись у них с программой, рассчитанной на решительную борьбу с самодержавием. Их характеризует боевой дух, бесстрашие, целе­устремленность и героизм, граничащий подчас с фанатизмом и деспотией.

Влияние народнической идеологии на все стороны обществен­ной жизни, в том числе и на печать, было весьма значительным. Но, став в 70-е годы господствующими, народнические взгляды отнюдь не были единственными в демократической литературе и журналис­тике указанного этапа освободительного движения. Не разделяли теоретических взглядов народников Некрасов, Салтыков-Щедрин, Благосветлов и др. Именно они оставались наиболее верными храни­телями революционно-демократического наследства 60-х годов и успешно действовали против царизма, не вставая под знамя народ­ничества.

Период революционного затишья в России после 60-х годов постепенно сменяется новым нарастанием революционного дви­жения, и к середине 70-х оно становится весьма ощутимым. Но вторая революционная ситуация в России 1879-1881 гг. не пере­росла в революцию. Народники, стоявшие во главе революцион­ного движения, не смогли организовать массы на революционный штурм самодержавия. Они «исчерпали себя» 1-м марта 1881 г., когда убили императора Александра II. «Второй раз, после освобожде­ния крестьян, волна революционного прибоя была отбита...»²

В среде народнической интеллигенции участились случаи по­литического ренегатства, отступничества, открытого предательства. Все народничество в целом становится на путь либерального при­способления к буржуазной действительности, постепенно превра­щается в защитника интересов зажиточной части русского кресть­янства, ведет борьбу с марксизмом, широкое распространение получают либерально-народническая теория «малых дел», фило­софские теории Л. Толстого и Ф. Достоевского. В литературу прони­кают натурализм и декадентство.

Но 80-е годы в России, несмотря на жестокую политическую Реакцию, характеризуются рядом знаменательных общественных событий. Все шире и шире разрастается рабочее движение, за гра­ницей создается группа «Освобождение труда». Многие представи­тели демократической интеллигенции преодолевают народничес­кие иллюзии, часть из них становится на позиции марксизма (Г. В. Плеханов). В революционной печати начинают участвовать передовые русские рабочие (С. Н. Халтурин и др.). Именно в эпоху 80-х годов XIX в. «всего интенсивнее работала русская революцион­ная мысль, создав основы социал-демократического миросозерца­ния»³, — писал В. И. Ленин.

В 80-е годы прогрессивная журналистика пополнилась новыми силами в лице таких выдающихся писателей и публицистов, как А. П. Чехов, В. Г. Короленко и др. В 90-е годы начинается журналист­ская деятельность А. М. Горького, А. С. Серафимовича.

В. И. Ленин и русские социал-демократы, марксисты выступают в ряде легальных изданий («Самарский вестник», «Новое слово», «Начало», «Жизнь») с критикой и разоблачением народников. Мас­совый характер приобретает рабочее движение. На передний край выходит журнал «Русское богатство».

На протяжении 70-80-х годов русская печать оставалась в чрез­вычайно тяжелом положении. По-прежнему всякое проявление сво­бодомыслия в печати беспощадно подавлялось самодержавием.

Юридически положение прессы определялось «Временными пра­вилами с печати 1865 года», которые заменили все предыдущие распо­ряжения и законы о печати. По этим правилам от предварительной цензуры освобождались столичные ежедневные газеты и журналы (сохранялась цензура наблюдающая), а также книги объемом более 10 печатных листов. Под предварительной цензурой оставались иллю­стрированные, сатирические издания и вся провинциальная печать.

В случае нарушения газетой или журналом каких-либо законов, в том числе и законов о печати, министр внутренних дел имел пра­во делать издателям освобожденных от предварительной цензуры печатных органов предостережения и при третьем — приостанавли­вать издание на срок до шести месяцев. Он имел право возбуждать судебное преследование издателей. Только по суду должны были ре­шаться дела о полном прекращении издания. Однако это не помеша­ло правительству, нарушая закон, закрывать журналы без суда.

Положение прессы не только не улучшилось, а, наоборот, ухуд­шилось, особенно для демократических изданий. Во-первых, далеко не все журналы и газеты были освобождены от предварительной цензуры, как это было обещано во Временных правилах: в Петер­бурге, например, в 1879 г. из 149 изданий 79 оставались под предва­рительной цензурой⁴. Во-вторых, в конце 60-х — в 70-е годы было издано множество частных распоряжений по цензуре, запрещав­ших прессе освещать наиболее важные политические вопросы, ставивших прессу под власть царских администраторов всех рангов от министра внутренних дел до губернатора. Даже либеральные издания вскоре стали выражать недовольство положением прессы в России.

Логическим завершением этой политики явились новые Вре­менные правила 1882 г., утвердившие полный административный произвол над прессой. Совещанию четырех министров было пре­доставлено право прекращать издание любого периодического орга­на, лишать издателей и редакторов права продолжать деятельность, если она будет признана «вредной».

Реакционная политика Александра III привела после закры­тия в 1884 г. «Отечественных записок» и фактического прекраще­ния журнала «Дело» как демократического к серьезному измене­нию лица всей легальной печати. В России продолжали выходить лишь либерально-буржуазные, либерально-народнические журна­лы и газеты да реакционная пресса сувориных и катковых. Журна­листам-демократам, оставшимся на свободе и верным традициям 60-70-х годов, в дальнейшем пришлось сотрудничать в этих либе­ральных изданиях.

Нужды освободительного движения и исключительно тяжелое положение легальной прессы в России заставили в 70—80-е годы революционеров наладить издание ряда нелегальных газет и жур­налов — сначала за границей (по примеру «Колокола» Герцена и Огарева), а затем и в самой России.

«Двести лет существует печать в России, и до сегодняшнего дня она находится под позорным игом цензуры, — писали питер­ские большевики в листовке «О 200-летии русской печати» 3 янва­ря 1903 г. — До сегодняшнего дня честное печатное слово пресле­дуется, как самый опасный враг!»⁵ Эти слова являются точной ха­рактеристикой положения печати в царской России.

Русская революционная демократия создала в 60-е годы замеча­тельные по своему политическому содержанию печатные органы: «Современник», «Русское слово», «Искра». Это были лучшие журна­лы XIX в. Они сыграли выдающуюся роль в развертывании борьбы Против крепостничества. «Современник» и «Русское слово» были Подлинными руководителями передового общественного мнения, воспитателями смелых борцов против самодержавия. Их пример и традиции во многом определили развитие демократической печати 70—80-х годов, в первую очередь характер и направление журнала «Отечественные записки» Некрасова и Салтыкова-Щедрина.

+ Совсем полно о печати 70-80-х гг.:

В 70-е и особенно в 80-е годы развитие газетного дела в России далеко шагнуло вперед, что было связано с превращением страны из феодальной монархии в монархию буржуазную. Все большие массы населения втягиваются в общественную жизнь. Растет по­требность в широкой и разносторонней информации, в увеличе­нии числа еженедельных и ежедневных изданий. Временные правила о печати 1865 г. поощряли возникновение буржуазных газет. Техни­ческий прогресс облегчал их организацию и выпуск: увеличилось производство бумаги, появились мощные печатные машины, теле­граф во много раз ускорил поступление информации. Фотография, исполненная способом автотипии, с конца 80-х годов пришла на смену рисованным иллюстрациям. И если в 1871 г. в России выходи­ло 14 журналов разного содержания и 36 газет общественно-полити­ческого характера, то в 1890 г. было 29 журналов и 79 газет. Так росла ежедневная пресса, причем газеты начали оттеснять журналы на вто­рой план и становились ведущим типом периодических изданий.

Газеты, принадлежавшие частным владельцам, возникают не только в столицах, но и в губернских городах России. Особенно много их появилось в промышленных центрах Юга и Поволжья: в Одессе, Новороссийске, Киеве, Тифлисе, Харькове, Самаре, Са­ратове, Казани и в других городах. В Киеве, например, в 70-е годы существовали «Заря», «Киевлянин», «Киевский листок», «Киев­ский телеграф»; в Одессе — «Одесский листок», «Одесский вест­ник», имевший несколько отделений по всему югу России. В Харь­кове издавались газеты «Харьков» и «Южный край»; в Тифлисе — «Тифлисский вестник», «Обзор», «Новое обозрение»; в Казани — «Волжский вестник»; в Самаре — «Самарская газета»; в Таганро­ге — «Таганрогский вестник»; в Воронеже — «Дон» и «Воронеж­ский телеграф» и т.д.

Газетное дело становится выгодным коммерческим предприя­тием. В прессу приходят люди, не имеющие ничего общего с лите­ратурой, — купцы, банкиры, дельцы и спекулянты. Принципи­альная полемика сменяется сплетнями, пересудами, клеветой и взаимной перебранкой, погоня за подписчиками делается главной заботой издателей. В столицах и в провинции появляется ряд буль­варных изданий типа «Московского листка» Пастухова. Это была низкопробная, безыдейная печать, рассчитанная на вкусы россий­ских обывателей. Многие газеты печатают объявления, что дает им значительный доход. Видное место отводится коммерческой рекла­ме, биржевым таблицам, курсовым бюллетеням. Постепенно внед­ряются коллективные формы работы в редакциях («Русские ведо­мости» и др.), вырабатываются основные журналистские амплуа.

Успешно действуют органы газетной информации: Русское (1866), Международное (1872) и Северное (1882) телеграфные агентства, сокращенно обозначавшиеся буквами РТА, МТА и СТА. Все они были частными предприятиями и принадлежали А. Краев-скому, А. Суворину, О. Нотовичу, К. Трубникову. Телеграфные агент­ства снабжали своей информацией почти все провинциальные и многие столичные газеты. Сведения агентства, как правило, чер­пали из газет своих владельцев, так что провинциальные печатные органы были вынуждены повторять зады столичной прессы. Тем не менее факт создания агентств примечателен и свидетельствует об усовершенствовании газетного дела.

В мае 1878 г. в Петербурге были организованы первая «Артель уличных продавцов произведений печати» и «Общий склад изда­ний для разносной торговли газет и журналов», объединявшие более 100 человек служащих. Розничная продажа газет заметно увеличи­лась. Раньше основной тираж газет определялся подпиской, те­перь он в большей мере зависит от розничной продажи.

Среди столичных изданий в 70-е годы выделяется группа газет либерально-буржуазного типа: «Санкт-Петербургские ведомости», «Голос», издававшиеся в столице, и «Русские ведомости», выхо­дившие в Москве.

«Санкт-Петербургские ведомости» с 1862 г. были в руках В. Кор­ша, который привлек к участию в газете бойких молодых людей — А. Суворина и В. Буренина, впоследствии известных публицистов. В 70-е годы газета «Санкт-Петербургские ведомости» была не чужда либерализму. Она поддерживала реформы правительства и выска­зывалась за некоторые буржуазные преобразования в стране. Суворин и Буренин, в то время бедные студенты, либерально и даже демократически настроенные, писали так лихо и сердито, что га­зета Корша считалась даже оппозиционной. На ее страницах время от времени появлялись и статьи представителей демократической интеллигенции, например В. В. Стасова. Однако, несмотря на это, именно ее Салтыков-Щедрин назвал «старейшей российской пен­коснимательницей» («Дневник провинциала в Петербурге»). Газе­та наживала себе известный политический капитал на либераль­ных рассуждениях, но не желала и была не способна отстаивать интересы народа и прогресса, враждебно относилась к революци­онным методам борьбы против самодержавия. Именно «Санкт-Петербургские ведомости» были одной из первых газет, провоз­гласивших лозунг: «Наше время — не время широких задач», — который потом подхватила либерально-народническая печать.

После перехода к банкиру Баймакову в 1875 г. «Санкт-Петер­бургские ведомости» принимают отчетливо реакционный харак­тер и лишаются всякой популярности в кругах читателей.

Газета «Голос», которую в Петербурге издавал А. А. Краевский, в 1877 г. имела свыше 20 тыс. подписчиков и по своему направле­нию казалась либеральной. Однако оппозиционность газеты была показной, что понимало и Главное управление по делам печати, определившее ее следующим образом: «"Голос" — одна из наибо­лее распространенных газет как в России, так и за границей. Имея в виду более материальные выгоды, нежели литературно-полити­ческие цели, эта газета, естественно, не могла получить опреде­ленного направления, которое поэтому изменялось и продолжает изменяться смотря по обстоятельствам».

Краевский и его сотрудники меньше всего думали о борьбе с самодержавием. «Мы за деятельную реформу» — этими словами начинался первый номер «Голоса» в 1863 г., и в 1877 г. Краевский повторял: «"Голос" был создан реформой и всегда служил рефор­ме». Но в годы политической реакции даже «Голос» подвергался преследованиям. Его издание прекратилось в 1884 г. не без давле­ния цензуры.

Из числа либеральных изданий 70—80-х годов наиболее серьез­ной была газета «Русские ведомости». Она начала выпускаться с 1863 г. в Москве и выходила сначала три раза в неделю, а с 1869 г. — ежедневно. Н. С. Скворцов, редактор газеты, придал ей серьезный тон. В ней принимал участие ряд либеральных профессоров Мос­ковского университета, например А. С. Посников, печатались де­мократические беллетристы Воронов, Левитов, Г. Успенский, Ко­роленко. Газета выражала взгляды умеренно-либеральной интел­лигенции, осуждавшей крайности самодержавного режима. В 1873 г. на негласном совещании сотрудников «Русских ведо­мостей», проходившем за границей, была выработана программа издания. Ограничение власти монарха конституцией — таково глав­ное политическое требование редакции, которое она по мере воз­можности проводила в течение десятилетий.

Выступая по крестьянскому вопросу, газета считала необходи­мым добиваться ограничения податей, сложения недоимок и рас­ширения крестьянских наделов. Признано было желательным вве­сти мелкий кредит для зажиточных хозяев, чьи интересы поддер­живали «Русские ведомости», хлопотавшие о буржуазном развитии сельского хозяйства. Стремились они к смягчению законодатель­ным путем и противоречий между рабочими и предпринимателями.

Постоянство направления газеты, устойчивость взглядов ре­дакции на фоне продажности и лакейства буржуазной печати вы­зывали невольное уважение читателей. Они ценили порядочность «Русских ведомостей». Не случайно Салтыков-Щедрин после зак­рытия «Отечественных записок» печатал там свои произведения. Редакция не побоялась принять опального писателя. «Русские ве­домости» напечатали его сказки, и в их числе «Приключение с Крамольниковым». Это произведение, повествующее о тяжелом положении демократического литератора, имеет не только био­графический характер, оно получило более широкий смысл в ус­ловиях реакции 80-х годов. Сказка заставляла современников заду­маться над своим поведением, над всем строем жизни, морально оправдывала и поддерживала людей, вставших на путь крамоль­ной борьбы против царизма.

В 1882 г. редактором «Русских ведомостей» становится В. М. Со­болевский, не изменивший направления газеты. При нем сотруд­ничали Г. Успенский, Златовратский, Чехов, Мамин-Сибиряк, Станюкович, Эртель, Плещеев, Михайловский и некоторые дру­гие демократические публицисты, в том числе и революционные эмигранты, например Лавров. Вернувшись из ссылки, Чернышев­ский счел возможным опубликовать в «Русских ведомостях» в 1885 г. одну из своих статей. На страницах газеты выступали и некоторые крупнейшие русские ученые — Л. И. Мечников, Д. Н. Анучин, а позднее, в 900-е годы, К. А. Тимирязев. В 80-е годы для укрепления отдела информации был приглашен В. А. Гиляровский.

Гиляровский пришел в газету из «Московского листка» Пасту­хова, где прошел первую выучку газетного репортера. Его пре­красное знание Москвы, окрестностей города, широкие связи с людьми, располагающими сведениями о происшествиях в городе и ближайших уездах, любознательность, смелость, оперативность, знание жизни «низов» сделали его заметной фигурой в журналис­тике 80—90-х годов.

Во время голода 1891 г. по предложению члена редколлегии Д. Н. Анучина в газете выступил Л. Н. Толстой. В это время писатель активно участвовал в помощи голодающим Рязанской губернии и все чаще обращался к публицистике. Им были подготовлены два материала для сборника газеты «Русские ведомости», который вышел под названием «Помощь голодающим» в начале 1892 г. А чуть раньше, в ноябре 1891 г., в газете была опубликована статья «Страш­ный вопрос», где публицистически остро автор разоблачал правя­щие классы, виновные в невыносимом положении массы крестьян, разоренных, ограбленных и забитых. Это было одно из первых, но далеко не последних выступлений писателя о голоде и деревне. За публикацию статьи Л. Толстого и других материалов о голоде газета получила очередное предостережение. В 1893 г. в «Русских ведомос­тях» был напечатан рассказ Горького «Емельян Пиляй».

Но наряду с этими авторами в газете участвовали философ-идеалист Вл. Соловьев, враг марксизма профессор Кареев, с кото­рым пришлось бороться Плеханову, либеральные публицисты Кизеветтер, Гольцев, Струве, Чичерин, Воронцов.

Газета всегда подчеркивала свою беспартийность и очень гор­дилась тем, что она печатает литераторов разных направлений, но беспартийной от этого не становилась: она являлась органом ли­беральной буржуазии.

Одним из типичных буржуазных изданий 70—80-х годов с уме­ренно-либеральной программой была газета «Новости» (с 1880 г. — «Новости и биржевая газета»). Короленко, служивший некоторое время корректором в «Новостях», очень резко отзывался о газете и ее редакторе Нотовиче — по словам писателя, у него было «какое-то особое чутье той среднеобывательской пошлости, которая мо­жет создать своеобразный успех среди уличной публики, поддер­живающей розницу» (Т. 6. С. 203).

Нотович начал свою журналистскую деятельность в 1873— 1874 гг. в «Новом времени», а с 1876 г. стал собственником «Новостей», которые выходили с 1872 г. как листок известий и объявлений. Нотович постепенно расширил газету, добился в 1877 г. освобож­дения ее от цензуры, слил «Новости» с «Биржевой газетой»⁵⁷ и в 80-е годы вел издание с приложениями, при большом количестве подписчиков и с широкой продажей в розницу. Тираж издания доходил до 22 тыс. экземпляров.

Содержание газеты составляли правительственные известия, хроника современной жизни, городские новости (включая театр, развлечения, торговлю, происшествия, судебную хронику, изве­щения о свадьбах и похоронах), политические телеграммы из-за границы и рассказы. В газете развивается репортаж, практикуются первые интервью.

С Нотовичем охотно сотрудничали видные либеральные публи­цисты Головачев, Градовский, Кавелин. Отражая интересы промыш­ленной буржуазии, «Новости» приветствовали развитие частного предпринимательства, пытались защищать идею конституционных преобразований в России, но в основном заполнялись информаци­ей и были типичным буржуазно-газетным предприятием.

В мае 1881 г. «Новости» вошли в состав обширного коммерче­ского товарищества, соединившего в себе кроме газеты две писче­бумажные фабрики, словолитню, типографии, литографию, книж­ные магазины и т.д. Факт этот характерен для развития буржуазно-издательского дела в России 80-х годов.

Во главе охранительных органов печати стояла газета «Мос­ковские ведомости» М. Н. Каткова. Это типично монархическое из­дание проводило взгляды наиболее реакционных слоев помещи­ков и духовенства. Своим долгом Катков считал наблюдать за «вра­гами» России и разоблачать их козни. Требуя самых решительных мер для борьбы с крамолой, Катков в то же время стремился уве­рить читателей, что в стране все спокойно и народ предан престо­лу. Действуя вместе с обер-прокурором Синода Победоносцевым, он являлся одним из идейных вдохновителей правительственной реакции — требовал русификации народов России, проповедовал великодержавный панславизм, воевал против земств, против ос­татков независимости суда присяжных, против университетов, отвергая намерения ограничить власть конституцией, т.е. во всех вопросах общественно-политической жизни выступал как ярый реакционер-монархист.

С бешеной злобой Катков набрасывался на рабочее движение и, в частности, на участников Морозовской стачки 1885 г. О раз­вивающейся в стране классовой борьбе он писал: «Нельзя не ви­деть, что население у нас развращается... Своеволие начинает вхо­дить в права и обычаи. Потравы, покосы, порубки, беспрестанное нарушение условий, самоуправство и дебош сделались обычным явлением» (1885. № 191).

Причины этого Катков видит исключительно в «слабых дей­ствиях власти». Он все время подстрекает правительство к расправе с демократическим общественным движением и ставит в пример царскому правительству действия палача французской революции 1871 г. Тьера. Особую тревогу вызвали у Каткова выступления вла­димирских и иваново-вознесенских ткачей в 1885 г., а затем Оре­хово-Зуевская стачка.

Два судебных процесса над стачечниками, кончившиеся фак­тическим поражением фабриканта Морозова, заставили Каткова говорить о рабочем движении, существование которого он печат-но отрицал раньше. В. И. Ленин в статье «Первые уроки» заметил, что в 1885 г. «...произошли первые крупные рабочие стачки в центральном промышленном районе, у Морозова и других. Тогда Катков писал о показавшемся на Руси рабочем вопросе... Обществен­ное возбуждение по поводу стачек заставляет Каткова, верного пса самодержавия, говорить по поводу суда о "сто одном салютацион­ном выстреле в честь показавшегося на Руси рабочего вопроса"»⁵⁸.

После смерти Каткова в 1887 г. «Московские ведомости» пере­стали играть активную политическую роль в русской жизни, но другие реакционные публицисты поспешили его заместить. Редак­тор газеты «Русский курьер» Н. П. Ланин в программе своей газеты на 1888 г. прямо заявил, что он постарается продолжить дело Кат­кова. «Мысли наши и сердца наши преисполнены чувствами ис­креннего патриотизма. Смерть славных московских публицистов (Каткова и Леонтьева. — Б. Е.) заставила нас особенно ревностно встать при исполнении своих обязанностей». Каждому реакционе­ру от журналистики хотелось заручиться поддержкой правитель­ства и занять место Каткова в консервативной прессе.

В 70-80-е годы выходила еще одна газета, не менее реакцион­ная и верноподданническая, — «Гражданин». Издавал ее князь В. П. Мещерский, монархист еще более злобный, чем Катков. Ме­щерского называли в либеральной печати «князем Точкой», пото­му что в одной из первых статей своей газеты он потребовал «по­ставить точку» ко всем реформам в России.

Газета выходила еженедельно, а отдельные годы — два раза в неделю. С 1873 по 1874 г. «Гражданин» редактировал Ф. М. Достоев­ский. Здесь он напечатал «Дневник писателя за 1873 год», ряд ино­странных хроник. Достоевский в силу противоречивости своего мировоззрения долго симпатизировал этой реакционной газете, используя ее в общегуманных целях.

«Гражданин», подобно изданиям Каткова, поставил своей це­лью бороться не только с революционными, но и с либеральны­ми органами печати. Озлобленно выступала газета против рабочего движения и передового студенчества, против земств. Доносы так и летели с ее страниц.

Мещерский требовал сохранения телесных наказаний, отдачи в солдаты студентов, участвовавших в забастовках. Но особенно его волновали выступления крестьян. Он писал, например, в 1884 г.: «С ужасом я читаю в газетах известие о том, что крестьяне в Ярос­лавской губернии сожгли дом помещика, старого генерала А. за то, что он будто бы не давал им травить свои луга». «Мне кажет­ся, — продолжал Мещерский, — что для правительства, в предви­дении опасностей для будущего, обязательно взглянуть на такое событие как на особенно важное и громадного политического зна­чения преступление... С этим шутить нельзя». Свою классовую точ­ку зрения ярый реакционер высказывал откровенно. В том же году он с восторгом одобрил речь Бисмарка о законе против социали­стов и был, пожалуй, единственным из русских журналистов, кто приветствовал этот акт. «Какая гениальная речь! — восклицал он. — О, кабы у нас так говорили государственные люди, давно бы не было у нас ни социалистов, ни анархистов, ни нигилистов».

Газета «Гражданин» в 80-е годы издавалась на субсидию цар­ского правительства. Круг ее читателей был весьма ограничен. Ее читатели — главным образом лица, принадлежавшие к высшему духовенству и аристократии. Без поддержки правительства она не могла бы существовать.

Князь Мещерский, свой человек в семье Александра III, не­редко выбалтывал заветные мысли монархистов. Секреты выходи-

ли наружу, и В. И. Ленин говорил, что «Гражданин» дает револю­ционерам хороший материал для агитации, раскрывая тайны выс­шего управления Россией⁵⁹.

Газета «Новое время» возникла в конце 60-х годов, выходила пять раз в неделю и имела маленький тираж и небольшое влияние. С 1869 г. она начала выпускаться ежедневно, но по-прежнему оста­валась в числе второстепенных русских изданий. И только с пере­ходом в 1876 г. к А. С. Суворину, незадолго до этого покинувшему «Санкт-Петербургские ведомости» Корша, «Новое время» стано­вится одной из наиболее распространенных и влиятельных рус­ских газет. Если на 1 марта 1876 г. тираж ее был всего 3 тыс. экзем­пляров, то в конце этого года — 16 тыс.

Суворин, обладая незаурядными способностями газетчика, основал успех своего издания на событиях, связанных с русско-турецкой войной 1877-1878 гг. Многочисленное офицерство и чи­новничество было привлечено к «Новому времени» быстрой и раз­нообразной информацией, остротой материалов, обличавших не­порядки в армии. Старые печатные машины не могли обеспечить своевременный выход всего тиража газеты, который в 1877 г. со­ставил уже 22 тыс. экземпляров. Поэтому Суворин привез из Пари­жа новую ротационную печатную машину производительностью 20 тыс. оттисков в час. Улучшив дизайн газеты, издатель организо­вал широкую ее продажу на станциях железных дорог.

Некоторое время Суворин вел «Новое время» в либерально-оппозиционном духе, что привлекало подписчиков и журналис­тов, но в конце 70-х годов изменил позицию и превратил газету в реакционнейший орган, который стал защищать интересы кон­сервативного дворянства и бюрократической знати, травить «ино­родцев», рабочих и революционную интеллигенцию. Газета, под­купленная царским правительством, вела борьбу не только против революционного, но и против либерально-буржуазного движения. Главным ее публицистом наряду с Сувориным становится В. Буре­нин, клеветник и ожесточенный враг прогрессивных течений об­щественной мысли в России. В состав сотрудников входят П. Сто­лыпин, М. Меньшиков, В. Розанов и др.

К концу 70-х годов газета вполне определилась как орган печати, готовый «держать нос по ветру» и служить стоящим у власти. Ника­кие уловки редакции не могли скрыть этого. Неудивительно, что цензура наградила «Новое время» репутацией «самой умеренной и благонамеренной из всех существующих в Петербурге газет».

Шелгунов писал: «"Новое время" — газета почти исключительно петербургская. Она служит наилучшим показателем петербургских течений, явлений и назревающих или назревших мероприятий. В этом отношении "Новое время" есть наш настоящий внутрен­ний официоз». Он подчеркивал связь этой газеты с правитель­ственными сферами, ее продажность и социальную демагогию: «"Но­вое время" очень часто ставит своих читателей в недоумение и соста­вило себе репутацию газеты "чего изволите?". Но это "чего изволите?", смущающее всякого другого читателя, истинного "нововременца" нисколько не смущает. Он безошибочно отличает практическую действительность, которою он живет, от красивых либеральных слов»⁶¹.

Современники легко узнавали в газете «Чего изволите?», изоб­раженной Салтыковым-Щедриным в цикле «В среде умеренности и аккуратности», газету Суворина. Это прозвище как позорное клеймо навсегда осталось за нею.

В 1901 г. В. И. Ленин так характеризовал литературу «нововре­менского пошиба»: «Никакой определенной политической про­граммы и никаких убеждений у нее нет, а есть только умение под­делываться под тон и настроение момента, пресмыкаться перед власть имущими, что бы они ни предписывали, и заигрывать с подобием общественного мнения»⁶².

С 1905 г. газета стала одним из органов черносотенцев. После Великой Октябрьской социалистической революции она была зак­рыта Советской властью.

Наряду с либерально-буржуазной и консервативно-монархи­ческой прессой в России легально существовали еще и либераль­но-народнические газеты. Главным органом этого направления в 80-е годы была «Неделя».

С утверждением в 1876 г. официальным редактором П. А. Гайде­бурова, находясь в исключительно тяжелых цензурных условиях, газета постепенно сползла на позиции либерального народниче­ства и порвала с идеями русской революционной демократии, с традициями 60-х годов.

Во второй половине 70-х и в 80-е годы «Неделя» становится ярым пропагандистом теории «малых дел», выступает с порица­нием методов революционной борьбы против самодержавия, с проповедью мирного культурничества. Ее сотрудники идеализиро­вали деревенскую общину и полностью отрицали, вопреки оче­видности, капиталистический характер пореформенного развития России. К концу 70-х годов ряд публицистов газеты — П. П. Чер­винский, И. И. Юзов-Каблиц, ранее связанные с революционным подпольем, — окончательно порывают с передовыми идеями и проповедуют личное самоусовершенствование и примирение с действительностью.

«Наше время — не время широких задач», — утверждала «Не­деля» вслед за либеральными «Санкт-Петербургскими ведомостя­ми», а время созидательной мелкой работы учителей, врачей, аку­шерок, опытных фельдшеров и пр. Газета в 80-е годы не могла противостоять буржуазно-монархической прессе. Царское прави­тельство и цензура резко пресекали всякую попытку наладить из­дание демократического ежедневного или еженедельного органа. Демократические журналы «Отечественные записки», «Дело» с середины 70-х годов вели постоянную полемику с «Неделей». Ан­тиобщественный смысл проповедей газеты Гайдебурова в 80-е годы высмеивали, разоблачали Шелгунов и Чехов.

Комментарий Есина:

* Первый закон о печати в России назывался не законом, а «Временные правила о печати». Закон о печати – один из самых трудных законов: очень трудно совместить интересы журналистов и читателей. Над этим законом работали несколько лет и, наконец, выпустили его под названием «Временные правила о печати». Хотя, эти «временные правила» просуществуют фактически до революции 1905 года, а изменения будут внесены только в 82 году после убийства царя. Не пропустите! В учебнике раздел «Пореформенная журналистика. Демократические издания». Это журналистика второй половины 19 века. Нужно не с «Отечественных записок» формально начинать, а с этого раздела, потому что здесь даётся характеристика закона 65 года, а это есть самостоятельный вопрос в билетах.

Комментарий девочки:

Про цензуру что-то было, еще спрашивал годы правления Александра, небольшую характеристику его политики, как закончилось его правление

+ Александр II (1855 —1881) 

Были амнистированы декабристы и петрашевцы, снята цензура на публикации, проведены

другие либеральные мероприятия.

Реформы: крестьянская, земская, городская, судебная, в армии, в печати и учебных заведений – получили название «великих». Они привели общественно-политическое устройство России в соответствие с потребностями второй половины 19 в. Был сделан первый шаг на пути формирования правового государства и гражданского общества. Россия вышла на новый, капиталистический путь развития.

Крестьянская реформа 1861 г. и пореформенное развитие России

19 февраля 1861 г. Александр подписал «Положения» и Манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости. По Манифесту крестьяне сразу же получали личную свободу и ряд гражданских прав. Они могли заключать имущественные и гражданские сделки, переходить в другие сословия, открывать промышленные и торговые предприятия. В «Положениях» были детально разработаны условия освобождения крестьян в различных губерниях России.

Следует учитывать, что отмена крепостного права не являлась единовременным актом 1861 г. Это был процесс, который растянулся на десятилетия. В течение двух лет после опубликования Манифеста (до 1863 г.) крестьяне должны были оставаться на положении «временнообязанных» (см. «Временнообязанные крестьяне») и выполнять те же самые повинности, хотя и в несколько ограниченном виде.

Закон исходил из того, что вся земля, в том числе и крестьянские наделы, принадлежала помещику. Крестьяне считались лишь пользователями этой земли. Чтобы стать собственником своего надела, крестьянин должен был выкупить его у помещика. Причем наделение землей носило принудительный характер. Финансовые условия выкупа были для крестьян крайне тяжелыми. Сумму выкупа составлял доход от феодальных повинностей, а не рыночная цена земли. Так как у крестьян денег на выкуп не было, государство выплачивало помещику 80 % выкупной суммы сразу, а остальную часть суммы крестьяне платили помещику, как правило, в рассрочку. Выкупная сумма, выплаченная помещикам государством, затем взыскивалась с крестьян в казну в течение 49 лет (в 1905 г. это условие было отменено).

+

Комментарий студента:

у многих спрашивал о том, как погиб Александр 2. Кто готовил терр. акт, фамилии. Какого числа и в каком году это было?

Спрашивал, с какой формулировкой закрыли журнал "Отечественные записки". Спрашивал о цензуре 1865 года и ещё какого-то, когда были узаконены "временные правила печати", кто принимал принимал решения о закрытии того или иного издания!

Алекса́ндр II Никола́евич Освободитель (17 (29) апреля 1818, Москва — 1 (13) марта 1881, Санкт-Петербург) — император всероссийский, царь польский и великий князь финляндский (1855—1881) из династии Романовых. Старший сын сначала великокняжеской, а с 1825 года императорской четы Николая Павловича и Александры Фёдоровны.

Вошёл в русскую историю как проводник широкомасштабных реформ. Удостоен особого эпитета в русской дореволюционной историографии — Освободи́тель (в связи с отменой крепостного права по манифесту 19 февраля 1861 года). Погиб в результате террористического акта, организованного партией «Народная воля».

1 (13) марта 1881, в 3 часа 35 минут пополудни, скончался в Зимнем дворце вследствие смертельного ранения, полученного на набережной Екатерининского канала (Петербург) около 2 часов 25 минут пополудни[129] в тот же день, — от взрыва бомбы (второй в ходе покушения), брошенной под его ноги народовольцем Игнатием Гриневицким; погиб в тот день, когда был намерен одобрить конституционный проект М. Т. Лорис-Меликова. Покушение произошло, когда император возвращался после войскового развода в Михайловском манеже, с «чая» (второго завтрака) в Михайловском дворце у великой княгини Екатерины Михайловны; на чае присутствовал также великий князь Михаил Николаевич, который отбыл несколько позднее, услышав взрыв, и прибыл вскоре после второго взрыва, отдавал распоряжения и приказания на месте происшествия

«Наро́дная во́ля» — революционная народническая организация, возникшая в 1879 году, после раскола партии «Земля и воля» и распада террористической группы «Свобода или смерть»[1], поставившая основной целью принуждение правительства к демократическим реформам, после которых можно было бы проводить борьбу за социальное преобразование общества. Одним из основных методов политической борьбы «Народной воли» стал террор. В частности, члены террористической фракции Народной воли рассчитывали подтолкнуть политические изменения казнью императора Александра II. От названия организации образовано наименование ее участников — народовольцы. Наиболее известные участники организации — А. И. Желябов, А. Д. Михайлов, С. Л. Перовская, В. Н. Фигнер, Н. А. Морозов, С. Н. Халтурин, Н. И. Кибальчич, Ю. Н. Богданович, Герман Лопатин, Н. С. Тютчев, Александр Баранников, Н. В. Клеточников, Я. Л. Юделевский.

+ инетовские ответы:

В журналистских кругах недовольство цензурой. Толчок для гласности происходит снизу, и власть идет на уступки.

Стоит различать между собой предварительную цензуру (с ней и боролись свободолюбцы) и карательную цензуру, осуществляемую посредством суда за нарушение журналистом законов.

Предварительные действия правительства.

А) 6 дек. 1855г. Закрытие Комитета 2 апр. 1848 г., время которого даже в официальных изданиях называлось «эпохой цензурного террора». Руководство печатью возвращается Главному управлению цензуры под руководством МНП.

Б) 1857 г. МНП возвращается право разрешать выпуск новых изданий. Однако на издания с политическим отделом требуется разреше6ние царя.

В) 10 марта 1862 г. Вводятся элементы карательной цензуры: от предварительной цензуры освобождаются издания правительственных учреждений, ученых обществ и губернских ведомостей.

Г) 12 мая 1862 г. Временные правила по цензуре:

– разрешили критику законов и административных злоупотреблений

– запрещение пропаганды свержения строя

– право МВД и МНП останавливать деятельность издания за «вредные направления». Хотя термин «вредные направления» не был оговорен, что развязывало руки министерствам.

Д) Управление цензурой передано из МНП в МВД.