13. Зарождение и становление политической публицистики.

Один исследователь заметил, что древние греки занимались риторикой, ораторским искусством “до излишества”. Увлечение ораторским искусством в какой-то мере объяснялось горячим темпераментом древних греков, агонистичностью, постоянным стремлением к соревнованиям не только в спортивных играх, но и в иных сферах социального бытия, в том числе и в искусстве красноречия.

Вот почему важнейшим качеством античной риторики с самого начала была публицистичность, в наиболее общем современном её понимании, т.е. публицистики как сферы общественной деятельности, цель которой злободневным, политически заостренным словом оказать актуальное воздействие на общественное мнение, сознание и поведение масс.

Элементы публицистики можно обнаружить уже в речах героев “Илиады” и “Одиссеи” Гомера, создание которых относят к IX - VIII вв. д.н.э. Однако, “золотой век” греческого красноречия наступил во второй половине V в. д.н.э. после окончания греко-персидских войн, когда ораторское искусство превращается в существенный фактор общественной и политической жизни Афин и в орудие политической борьбы, когда в нем отчетливо проявляется публицистическая сущность. Можно даже утверждать, что с тех пор все великие политики и народные трибуны неизменно были и великими публицистами в своих речах, обращенных к гражданам Афин.

Видное место в развитии античной риторической публицистики занимает Протагор создатель теории спора и выдающийся софист. Софисты “учителя мудрости” полагали, что объективной истины не существует, есть лишь субъективные суждения о ней. Истина на стороне того, кто сумеет победить в споре, “слабый довод сделать сильным”. Протагор устраивал публичные состязания в красноречии. Именно ему принадлежит известный постулат софистов “Человек мера всех вещей”, а также формула: “О любом предмете можно высказать два суждения, противоположные друг другу”.

Замечательного совершенства и высокого публичистического накала в Афинах достигает политическое красноречие. Величайшими ораторами своего времени были Фемистокл, вождь афинской демократии Перикл и, конечно же, непревзойденный Демосфен. Оратор и крупный политический деятель, Демосфен в своих речах призывал афинян к энергичной политике, разоблачал бездеятельность афинских правителей и пытался сплотить греческие государства для совместной борьбы с врагами. Он гармонично сочетал совершенное ораторское мастерство со страстью борца, убежденностью в правоте своего дела. “Не слова и не звук голоса составляют славу оратора, а направление его политики”, утверждал он. Главным противником Демосфена и всей афинской демократии был македонский царь Филипп, борьбе с которым Демосфен посвятил по крайней мере 8 речей, известных под общим названием “Филиппики”. Позже это слово стало крылатым, обозначая яростную обвинительную речь.

Публицистический накал речей Демосфена был столь велик, что, по преданию, даже сам Филипп, ознакомившись с одной из них, сказал: “Если бы я услышал эту речь из уст Демосфена, то, наверное, сам объявил бы себе войну”.

С установлением македонского владычества вместе с гибелью демократических свобод в Греции начался упадок и ораторского искусства. Для него как для средства политической борьбы в новом обществе уже не было места. Свое значение сохранило лишь парадное красноречие, позже развившееся в так называемое “азианское”, процветавшее в эллинистических странах Малой Азии.

Однако античное ораторское искусство не погибло с падением Афин и Греции. Ему суждено было возродиться и пережить свой второй золотой век в Римской рабовладельческой республике примерно со II в. д.н.э.

Но наиболее выдающейся личностью республиканского Рима был Марк Туллий Цицерон великолепный оратор, видный государственный деятель. Он считал, что красноречие обладает исключительной силой воздействия, что оно совершенно необходимо в деле управления государством, что им должен владеть каждый, вступивший на поприще общественной деятельности. Античность высоко оценила деятельность Цицерона. Ещё при жизни он был единодушно признан отцом латинского красноречия и литературы, а во все последующие эпохи сравнение с именем Цицерона было высшей похвалой для политических ораторов и публицистов.

Однако и Римское красноречие продержалось не так уж долго. Оно исчезло вместе с исчезновением республиканских институтов. Пришедшая на смену республике империя смирила красноречие, заставив его покинуть трибуну форума и залы судов, передав его в руки школьных декламаторов.

Риторика раннего христианства по-своему взаимодействует с традициями античного красноречия позднего периода. Главным средством общения с верующими становится проповедь, которая сводилась к цитированию и разъяснению Евангелия и поэтому не столько убеждала, сколько увещевала и учила тому, что христианство прежде всего символ веры, но не опыта или познания. Этот подход выражен в изречении одного из “отцов” христианской церкви Тертуллиана: “Credo, quia absurdum est” “Верую, ибо нелепо, непостижимо”. Позже это изречение стало одним из догматов католицизма.

Однако в этот период христианская риторика существует и в другой форме, когда она несла не столько информацию о священном писании, сколько убеждала, привлекала новых сторонников, выполняла агитационную функцию.

Подобное можно сказать и о риторике средневековья, развивавшейся в форме гомилетики теории и практики церковного проповедничества. Задача классической проповеди сводилась к пересказу догматов веры и толкованию Библии. Здесь, ввиду ограниченности содержания, на первое место выступает эмоциональная форма, подкрепляемая музыкальными, световыми и другими эффектами.

На более поздних этапах средневековья революционная оппозиция феодализму как правило выступает в форме богословской ереси, получая мощный отпор со стороны церкви и церковной инквизиции. Главным средством еретической пропаганды остаётся проповедь, однако её сущность заметно меняется, она приобретает ярко выраженное публицистическое звучание, будучи обращённой к народу. Хотя точку в противоборстве с церковью нередко ставил костёр святой инквизиции, пзднее средневековье выдвигает таких народных трибунов, умевших говорить с людьми, как Гильом Каль один из вождей Жакерии во Франции, Джон Болл и Уот Тайлер руководители восстаний в Англии, Ян Гус и Ян Жижка в Чехии и т.д.

Вождями и выдающимися публичными ораторами реформации по праву считаются такие деятели, как Джон Уиклиф и Уильям Окам в Англии, в Италии флорентийский монах Джироламо Савонарола, в Германии Мартин Лютер.

Во всех странах Европы политическое ораторское искусство становится обязательным элементом культуры нового времени взаимодействия с публицистическим жанром журналистики, становление которой происходит на рубеже XVI и XVII веков.

В конце XVIII века по Европе прокатилась волна революций. Великая Французская революция всколыхнула всю Европу, и вновь, как в Древней Греции и Риме, народ заполнил площади городов, снова ораторская трибуна стала местом политической борьбы. За короткий срок революция породила плеяду пламенных ораторов и публицистов, таких как Робеспьер, Марат, Сен-Жюст, Мирабо и др. Но в то же время страстные речи на площадях сочетались с крайней нетерпимостью в спорах: под нож гильотины легло свыше 17 тысяч человек, среди них вчерашние герои и вожди.

Поднималось революционное движение и за океаном: трибунами американской революции стали такие деятели, как Джордж Вашингтон и Пол Ревер, своими пламенными речами поднимавшие население на борьбу, или Бенджамин Франклин, который был как прекрасным ученым, так и талантливым публицистом и дипломатом.

Однако вскоре во Франции, а несколько позже в США и других государствах былые лозунги “свободы, равенства и братства” превратились в орудие утверждения господства новых властителей и воздействия на массы, что в той же Франции продемонстрировал Наполеон. Во всех странах Европы и США ораторское искусство из оружия открытой политической борьбы превращается в парламентскую риторику, сущность которой манипуляция массовым сознанием.

Сегодня печатная и телевизионная публицистика как один из ведущих жанров современной журналистики достигла больших высот. Но ведь даже сегодня любой публицист будь он журналист или писатель, стремясь к воздействию на ума и сердца своих читателей или зрителей, так или иначе прибегает к богатой сокровищнице устного живого слова, имитируя его в своем произведении. И это вполне понятно: ведь “в начале было слово”... и какое!!! (явно не МММ). Приписка от благодарного студента :-)