Беседа 1 (3)

Но с точки зрения веры, этот вопрос не является принципиальным.

Есть предания, например, а когда мы говорим о различных преданиях, они, конечно, в большинстве случаев легендарны, а не научны. Но в вопросе веры научность большой роли не играет, потому что по вере нашей Бог может сделать Своей любую вещь, и присутствовать Своей Благодатью в различных символах, даже если они с археологической точки зрения не подлинны, то с литургической точки зрения они становятся подлинными.

Например, Владимирская икона Божией Матери. По преданию говорят, что она написана самим евангелистом Лукой. Но с научно-богословской точки зрения мы должны символично понимать эти слова. Евангелист Лука – это тот автор, о котором известно, что он занимался живописью по преданию. Каких-то свидетельств об этом нет. Но он тот, кто наиболее подробно описал образ Божией Матери. Взять, например, первые главы Евангелие от Луки. Если Евангелие от Марка начинается сразу с проповеди Иоанна Крестителя, то здесь некая предыстория о Рождестве, о Божией Матери, о ее визите к праведной Елизавете. Далее Песнь Богородице, которая вошла в богослужебное литургическое употребление и поется на утрене после 8-ой песни. И в этом смысле символически можно сказать, что евангелист Лука является автором всех икон, потому что он словесно описал образ Богородицы. А для нашей веры совершенно непринципиально, была ли икона написана самим Лукой или нет. Будучи простым необразованным человеком, я могу свято верить в то, что икона Владимирской иконы Божией Матери написана действительно рукой самого евангелиста Луки. Будучи человеком образованным и знакомым с искусствоведением и археологией, я не смогу принять авторство Луки в буквальном смысле. Но литургически я все равно могу верить, что как символ, все иконы восходят к евангелисту Луке, и никакого конфликта для моей внутренней веры не будет.

Так же и со святыми. Можно быть убежденным, что та или иная святыня действительно, в научном смысле соответствует той легенде, которая ее описывает. А можно не верить. Но ничего по существу в моей вере это не меняет.

Так же и Рождеством. Христос, как говорит современная наука, родился не в нулевом году, а в восьмом, и тогда сейчас не 2012-й год, а 2004-й. Но и это тоже непринципиально, потому что та или иная вещь становится святыней не по научно-историческому и документально установленному факту того, что она принадлежала исторически и фактически тому или иному человеку, а по факту присутствия в ней Бога. Бог создал Церковь Свою и дал этой Церкви обетование о Своем Присутствии, в частности Присутствие в тех символах, которые будут почитаться. Поэтому по вере Церкви Он присутствует в символах, которые являются поддельными с археологической точки зрения, но подлинные литургически, потому что Бог хочет и присутствует. Мы верим, потому что если поколения христиан почитали святыню в Церкви, значит, они верили в Присутствие Божие в ней, даже если это была наивная вера. Сейчас мы можем в научном смысле знать намного больше, чем средневековые люди. Поэтому кто писал какую икону, как какая икона произошла, неважно, а важно, что в ней присутствует Сам Бог, потому что Церковь присваивает икону Самому Христу или кому-то из Его святых. Свято то, в чем присутствует Бог особым освящающим способом: в Своих именах, образах Христа, Богородицы, святых Он присутствует особым образом.

С мощами тоже не всегда можно подлинно установить, действительно ли те или иные мощи принадлежат тому или иному святому. Ясно, что в этом вопросе в истории не исключено вмешательство злой человеческой воли (кто-то ради тщеславия, а иногда и корысти создавал поддельные святыни). Но потом эта поддельная святыня входила в употребление, становилась предметом почитания, и Бог не ради злой воли того корыстника, создателя этой святыни, а ради веры не знающих истории происхождения этой вещи людей, Он, конечно, будет присутствовать там.

Относительно мощей Александра Свирского. Я думаю, что Бог там не будет присутствовать. Потому что, во-первых, мы говорим о вере Церкви и в Церковь. Для меня сейчас очевидно, что МП Церковью не является. Во-вторых, одно дело, когда что-то за давностью лет мы что-то не знаем, но веруем, и тогда Бог может присутствовать. Здесь же история достаточно известная и содержит то, что можно проверить.

Хотя для кого-то по его простоте Бог может действовать и через объективно «несвятые» вещи. Из житийной литературы мы знаем массу примеров. Вот в Патерике есть история. Глава каких-то разбойников решил совершить налет на женский монастырь. Чтобы туда проникнуть, он надел одеяние монаха, представился старцем, и сестры стали ноги ему омывать, и одна из сестер слепая от рождения, веря, что он святой, умылась этой водой и прозрела. Ясно, что этот «святой» был заведомо грешник и со злым умыслом, но Бог по вере сестры дал ей. Более того, разбойник, увидев все это, и сам уверовал и раскаялся. Бог же и действия сатаны использует во благо. Как сказал Преподобный Макарий Великий: «Содействует злое благому намерением неблагим»⁹.

Таким образом, как исключение Бог может воздействовать и через то, что объективно святым не является. Но здесь еще вопрос о подлинности мощей в том смысле, что одно дело, когда действительно святой человек стяжавший благодать Святаго Духа, и его тело, в том числе освящается, и в нем благодать Божия присутствует независимо от того, верим мы или нет. Как в подлинных святынях, в иконе, например, Бог присутствует объективно. Подобно тому, как свет в комнате присутствует, а я могу закрыть глаза и сказать, что никакого света нет, но свет-то все равно присутствует. По вере моей свет является мне. И благодать от иконы по вере может действовать на меня благотворно, а может, если я неверующий человек, и никак не действовать или действовать в осуждение.

А бывают случаи, когда Бог как бы однократно воздействует, через какую-то объективно не святую вещь. Яркий случай – Валаамова ослица, прорекла истину Божию. Мы же не будем из этого делать вывод, что эта ослица была разумным говорящим животным, и после того случая нужно за советом нужно к ней приходить. Это был единственный случай на пользу конкретному лжепророку Валааму. Подобным образом и через грешников Бог может что-то открыть или через младенца, - всякие мы знаем случаи. Но из этого не следует, что есть факт какого-то объективного Присутствия Божиего именно в этом месте или в этом человеке, или в чем-то еще.

Поэтому я могу допустить, что через эти лжемощи Александра Свирского Бог может воздействовать. Придет наивный человек, просто не знающий со своей болью, скорбью, мольбой, Бог может ради его пользы, если увидит там веру. Вера – это то, через что открывается дверь души. Если человек эту дверь чуть-чуть приоткрыл, Бог, конечно, попытается туда проникнуть. Но отсюда совсем не следует, что эти лжемощи объективно станут святыми мощами, святыми. Хотя могут и стать. Бог обнаружил Свое Присутствие через что-то, кто-то узнал и тоже пришел с верой. Всякое может быть.

Таким образом, тот факт, что многие почитаемые в христианском мире святыни имеет сомнительное в историческом смысле происхождение, не делает их автоматически не святыми. Человек может обойтись вообще без дополнительных святынь. Все-таки эти святыни, особенно которые связаны с какими-то чудесами, знамениями, это следствие немощи человеческой веры, чем какой-то мощи и достижения. Чтобы понять общехристианское суждение на этот счет, можно Григория Богослова вспомнить: «Знамения нужны не для верующих, но для неверных»¹⁰. Или вспомните из Евангелия, там же тоже много таких примеров, когда сомневающиеся, маловерные или вообще безверные иудеи ходили и требовали подтверждений: дай нам знамение с неба, огонь низведи. Христос отказывался, потому что там был уже элемент некоего кощунства, хотя иногда Он творил чудеса. А иногда, там говорится, не мог сотворить, по их неверию. Но не то, чтобы Он объективно не мог, а не хотел, не видел смысла в этом. Более того, апостол Петр, который Самим Христом камнем веры провозглашен и камнем Церкви, он являет христианское отношение ко Христу, к Богу. Когда Христос после своей очередной проповеди о том, кто мы есть, в беседе о том, что Он – хлеб, сошедший с небес. Помните, что в русском переводе говорится: Сей-то есть хлеб, сшедший с небес. Не так, как отцы ваши ели манну и умерли: ядущий хлеб сей жить будет вовек. Сие говорил Он в синагоге, уча в Капернауме. Многие из учеников Его, слыша то, говорили: какие странные слова! кто может это слушать? Какие странные слова, кто может это слушать¹¹. А в церковно-славянском тексте, который больше соответствует оригиналу: Жестоко слово сие, сказали они, кто может его послушати? От сего мнози от ученик Его, всуе носивших имя учеников, идоша вспять, и ктому не хождаху с Ним ¹². Жесткие, ранящие, неприемлемые слова, которые людям было невозможно слушать. Людям хочется веры такой, которая была бы приспособлена к их мирской жизни. А здесь что-то такое совершенно не от мирное, вступающее в конфликт с их мирской жизнью. Христос много таких вещей проповедовал: Другой же из учеников Его сказал Ему: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов¹³. Речь же не идет о том, что отец у него умер именно в этот день. Речь идет о том, что у него, наверное, был пожилой отец на иждивении, вот позволь мне о нем позаботиться. Позаботиться – это вроде бы хорошая вещь, а Христос ему говорит, что есть нечто лучшее, высшее. И пусть мертвые заботятся о своих мертвецах, а ты иди за Мной. И вот эти слова о хлебе, сошедшем с небес. Иудеи что хотели? Земного торжества, Русского мира, пардон, иудейского царства. А Христос им что-то проповедует неотмирное, про хлеб, сошедший с небес. Многие отошли от него, включая и тех, которые ходили за Ним, из учеников Его. Христос что разве стал заманивать их, призывать их, сейчас я вам что-нибудь поприятнее скажу, как современные миссионеры бы сделали: сейчас я вам песню спою или спляшу. А Он наоборот еще и провоцирует: Тогда Иисус сказал двенадцати: не хотите ли и вы отойти?¹⁴ И тогда апостол Петр отвечает: Симон Петр отвечал Ему: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни…¹⁵. Игнатий Брянчанинов по этому поводу в своем замечательном слове «О чудесах и знамениях»¹⁶, которое всем, кто не читал, обязательно нужно прочесть, чтобы не становиться заложником массовых истерий. Игнатий Брянчанинов в «Чудесах и знамениях» (это 4 том) говорит, что для людей религиозно чутких, т.е. верующих, достаточно Евангелие прочесть, чтобы все стало ясно. Какие еще нужны чудеса, если от Христа для верующего сердца исходят слова жизни, которые сами по себе великое чудо. А он говорит, что чудеса, как их понимает мир (чудо с обывательской точки зрения – это исцеление, некое изменение на уровне материи), они есть снисхождение Божие к неверию людей, т.е. к их немощи. Напрямую, непосредственно от слов они поверить не могут, так им нужно какого-то «леденца» выдать детского. А их сердце плотское, поэтому они могут реагировать только на плотские материальные изменения: был хромой, стал ходячий, был слепой, а стал зрячий. А с точки зрении Вечности насколько это принципиально? Христос творит чудеса не ради того, чтобы всех сделать здоровыми. Такой цели Он не преследует. Он же Бог, Всемогущий, взял бы всех исцелил, чего ж люд-то болеют? А эти единичные чудеса преследовали цель, чтобы или сами люди или те, кто вокруг них, уверовали в Бога как в Бога. Через такую начальную детскую, немощную, в общем-то языческую веру пришли к истинному богопознанию. Для немощных душ Бог может использовать и такие средства. Проблема, когда человек сами эти немощные средства принимает за конечную цель и начинает бегать за святынями. Сегодня я от рака исцелился, завтра нужно найти что-то от цирроза печени, а потом уже и при каждом насморке я буду бегать искать святыню. Это уже сродни какому-то кощунству, что Бог нам нужен как некое существо, которое обязано наши житейские и прочие проблемы решать. Это как раз следствие неверия. Бывают такие ситуации, все мы в вере немощны и когда нам кажется, что что-то невмоготу, мы начинаем молиться, и Бог может дать. Но чудо действительное совершается не тогда, когда мы просто получили просимое, а когда мы через это просимое обрели настоящую веру. Я встречал таких людей, которые с какой-то житейской нуждой обращались перед святыней или еще перед чем-то к Богу или кому-то из святых, потом получали чудесным образом, действием благодати просимое, но само просимое уже становилось не интересно, потому что, получив просимое, они вместе с тем получили некое внутреннее удостоверение о действии Божии, о Его вездеприсутствии, Его любви, Его заботе. Уже Сам Бог становился целью. А если человек раз там что-то получил, второй раз, начинает гоняться за разрешением своих проблем, он становится язычником и Бога начинает видеть как некоего языческого бога, задача которого наши интересы, запросы и потребности земные обслуживать, а Сам Бог не нужен. Цель же не в этом, а в том, чтобы нам самим соединиться с Богом. В конце концов, может быть нам даже лучше отказаться от просимого, потерпеть. Слово свт. Игнатия обязательно прочитайте. Оно достаточно длинное. Первая часть несколько сложноватая, много примеров из Писания. А дальше – очень интересно и то, что называется «на злобу дня», очень трезвый взгляд: Чрезмерный интерес к чудесам, а тем более искание чудес – это признак прелести. Для христиан очевидно, что нет проблемы для Бога что-то совершить, большая проблема – это мои страсти, которые препятствуют Богу со мной соединиться. Я вижу, что Бог в мою душу не входит, потому что там куча всякого хлама. Я как человек верующий знаю, что меня ждет вечная жизнь, вечное предстояние пред Богом, и что я буду думать все внимание концентрировать о вещах преходящих, которые у меня сегодня есть, завтра нет, когда у меня такие проблемы серьезные, непреодолимые?

Из зала: А иконы мироточат. Что это? [Комментарий из зала: Иконы не мироточат. Чисто научно засвидетельствовало, что миро – это масло, оно возникает на иконах, а не истекает из них. При этом научная коллегия признает, что здесь очевидно присутствие Бога].

ЗАА: По-разному может быть, но сам подход, когда это явление начинают научно изучать, мне кажется абсурдом с точки зрения веры. С научной точки зрения, очевиден не Бог, а миро. Во-первых, мы не знаем, с какой целью иконы мироточат, мы можем только догадываться. Потому что Бог если Он действует, то с какой-то целью. И Игнатий Брянчанинов в одном месте говорит, как отличить истинное действие Божие от неистинного (он даже не говорит о чудесах, а о неких внутренних действиях, помыслах, переживаниях духовных или не духовных): Бог действует властительски. Он не оставляет никакого простора для сомнения. Одна дама рассказывает, что молилась поздно вечером или ночью, вдруг стало благоухать или не благоухать, свет какой-то от икон необычный. И вот она третий месяц ходит и думает, что это было, наверное, Бог что-то хочет и при этом сомневается и спрашивает. В таком случае можно сказать, что как минимум примерещилось, а как максимум бесовское искушение, и поэтому не нужно обращать на это внимание. Потому что если бы Богу что-то нужно было, он никаких сомнений бы не оставил. А сатана действует таким образом, чтобы нас прельстить, увести. В том числе он может действовать (когда Бог попускает) и через святые предметы. Когда говорят о каких-то мироточениях и спрашивают, что бы это значило, это может значить все, что угодно. Это действительно мог быть какой-то знак, адресованный какому-то конкретному человеку. А для меня это ничего не значит. Мироточит икона. Слава Богу. Миро бывает, что исцеляет, бывает, что не исцеляет. Когда начинает все подряд мироточить, у меня возникает сомнение, никакая же для меня не проблема прокрасться ночью в какую-то комнату и накапать масла ароматного на икону. Все возможности для этого есть. И для беса никакой проблемы в этом нет.