Раздел 6

КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО УКРАИНЫ

В СИСТЕМЕ МИРОВОГО

КОММУНИТАРНОГО ПРАВА

6.1. Соотношение национального и международного права

В основе формирования единого мирового правового про­странства лежат положения, содержащиеся в Уставе ООН, подписанном 26 июня 1945 г. на конференции в г. Сан-Фран­циско (США) и вступившем в силу 24 октября 1945 г., а так­же положения «Международного билля о правах». Именно эти документы способствовали становлению и развитию во второй половине XX в. системы общего мирового коммуни-тарного (наднационального или надконституционного) пра­ва. В преамбуле Устава ООН особо подчеркивается реши­мость народов Объединенных Наций «избавить грядущие поколения от бедствий войны и вновь утвердить веру в ос­новные права человека, в достоинство и ценность человече­ской личности»¹. Поэтому одной из главных целей ООН яв­ляется не только становление и развитие международного сотрудничества в решении и развитии всеобщего уважения к правам человека, которое стало одним из основных принци­пов современного международного права, но и его реальное осуществление.

В современных условиях сущностью общего международ­ного публичного права является закрепление, обеспечение и гарантии прав и свобод человека как конституирующей осно­вы развивающейся системы общемирового коммунитарного

права. Решению этой задачи способствуют сформировавшиеся в результате общемирового развития и сотрудничества госу­дарств на международной арене в рамках мирового сообщества основные признаки международного публичного права:

• международное право — это совокупность юридиче­ских норм и принципов;

• эти нормы создаются путем фиксированного (договор) или молчаливо выраженного (обычай) соглашения между субъектами международного права;

• эти нормы признаются субъектами международного права в качестве юридически обязательных;

• реализация норм международного права обеспечивает­ся принуждением, формы, характер и пределы которого оп­ределяются в межгосударственных соглашениях¹.

Формирование международного коммунитарного права происходит в качественно новых условиях, сложившихся на международной арене. Подтверждением этому являются по­зитивные процессы, происходящие в отношениях между го­сударствами, государствами и другими субъектами между­народного публичного права, в частности международными организациями. Эти процессы, по мнению подавляющего числа ученых-международников, характеризуют основные черты современного международного права. К таким харак­терным чертам относятся следующие:

• признание политических перемен последних лет в мире, носящих «ошеломляющий» характер: исчезновение глобального противостояния двух социально-политических систем (социалистической и капиталистической), исчезно­вение двух сверхдержав и появление только одной сверхдер­жавы — США, и модификация международно-правового ре­гулирования из сложившихся реалий;

• содействие обеспечению безопасности в мире, взаимо­выгодному сотрудничеству государств, решению глобаль­ных проблем выживания человеческой цивилизации;

• возрастание интеграции между народами и государст­вами во всех регионах мира, создание общих рынков и тамо­женных пространств (например, Европейский Союз);

— осознание государствами и объединение их усилий по решению таких глобальных проблем современности, как уг-

¹ Баймуратов М.А. Международное право. — X.: Одиссей, 2000. — С. 8

роза термоядерной катастрофы, всеобщего экологического кризиса, проблем экономического порядка в развивающих­ся странах;

— преодоление классового подхода в международном праве;

преодоление конфронтации, изменение политики по отношению к третьим странам — государства оцениваются как равноправные суверенные субъекты международной по­литики;

• переход от неопределенности в международном праве к определенности международно-правовых норм — отноше­ния между государствами закрепляются в международных договорах, положения которых содержат четко определен­ные взаимные обязательства сторон (например, гарантии США и России по разоружению Украины);

• взаимность и контрмеры. Первое заключается во взаим­ном и строжайшем соблюдении норм международного права, второе — в создании эффективного механизма ответственно­сти для государств —нарушителей международного права¹.

Ярким примером и реально действующим фактором со­временных международных отношений, оказывающим вли­яние на формирование и развитие единого правового про­странства Западной и Восточной Европы, становление и функционирование коммунитарного права, является про­цесс создания надгосударственных институтов в рамках меж­дународных межправительственных организаций Совета Европы и Европейского Союза. Более того, Европейский Союз в настоящее время трансформируется в федеративное государственное образование. Интеграционная тенденция, влияющая на формирование коммунитарного права, просле­живается и в других регионах мира: на Африканском и Аме­риканском континентах (в рамках Организации Африкан­ского Единства и Организации Американских Государств).

Международно-правовые акты общего международного права, принятые в рамках ООН и входящие в «Международ­ный билль о правах» (Всеобщая декларация прав человека 1948 г., Международный пакт о гражданских и политиче-

■* пакт об экономиче- 1QB6 г , Международный _составляю-

ских правах 1966 ^г'' _1Хправах 1966г.),

и основных свобод 1950 г., ^А^^И* _сК0Й декларацией прав вГх человека 1969 -, Всеобщей ислам _человека и на-

яеловека 1981 г., Африканской^карти * _KQT0 Союза

родов 1982 г., Хартией °^с*°*^Я^*ьіе акты общего и 2000 г. Указанные международно пра _{да терри}.

регионального характера имею, ^Д._{участнИК}ов Со- тории государств-членов ООН и ^У _цйй Американ-

пального ™*^^ЈZЈZЈ^*Ј~ -Z^Cb^^ZT^:T:^ou сообществе на основе Гри—приоритета общечеловеческих ценностей вон -щенных в нравах и свободах человека и гражданина, каж об Неправовых принципах, нашедших свое закрепление как в национальном, так и в международном праве

Конституция Украины в преамбуле, ст. 3 и разделе і (ст. 21-68) воспроизводит в обобщенном виде, а в некоторых положениях и буквально, соответствующие международные нормы Устава ООН и «Международного билля о правах» в отношении главной цели, ради которой принята данная Кон­ституция. Формула преамбулы Конституции «заботясь об обеспечении прав и свобод человека и достойных условий его жизни», каталог конституционных прав человека и гражда­нина в Украине, закрепленный в разделе 2 Конституции, подразумевают прежде всего те права, которые провозгла­шены Всеобщей Декларацией прав человека 1948 г., Между­народным пактом об экономических, социальных и куль­турных правах 1966 г. и Международным пактом о граждан­ских и политические гтятзяе 1 Q6fi т

С. 21

печение ее национальных интересов и безопасности путем поддержания мирного и взаимовыгодного сотрудничества с членами международного сообщества на основе общепри­знанных принципов и норм международного права, свиде­тельствует, что общепризнанные принципы права, разделяе­мые мировым сообществом и закрепленные в соответствую­щих международно-правовых актах: Уставе ООН, Деклара­ции Генеральной Ассамблеи ООН «О принципах междуна­родного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уста­вом ООН 1970 г.», стали основополагающими правовыми принципами Конституции, то есть национального конститу­ционного права Украины.

0 процессах параллельного формирования и развития ми­ рового и регионального коммунитарного права наряду с на­ циональным конституционным правом на одних и тех же общечеловеческих ценностях, в основе которых лежат права и свободы человека и гражданина, свидетельствует истори­ ческий опыт развития национально-правового (конституци­ онного) и международно-правового (коммунитарного) регу­ лирования общественных отношений в отдельно взятом об­ ществе и мировом сообществе в целом¹.

Победа демократических государств во Второй мировой войне и национально-освободительное движение в мире, раз­вернувшееся в 60-е годы XX в., привели к появлению боль­шой группы независимых государств. Это позволило сделать необратимым дальнейшее развитие тенденции международ­но-правового и государственно-правового обеспечения прав и свобод человека в мировом масштабе.

Следует отметить, что современное конституционное раз­витие государств характеризуется включением в конститу­ции многих государств нормативного блока прав и свобод человека и гражданина как императивного общего принци­па современного международного права. Таким образом, как общее коммунитарно-международное право, так и конститу­ционно-национальное право исходят и ориентируются на одни и те же общечеловеческие ценности в обеспечении прав

¹ Конституционное право: Учеб. / Под ред. проф. В.В. Лазарева. — М: Новый юрист. 1998. — С. 23.

и свобод человека и гражданина посредством формирования и функционирования национального и международного ме­ханизмов их защиты и гарантий.

Важной характерной чертой международного права явля­ется то, что оно выступает в качестве отдельной обособлен­ной правовой системы со своими отраслями и институтами. Таким образом, оно не является отраслью внутригосударст­венного права и не входит в его правовую систему.

Поэтому вопрос о соотношении международного и внут­ригосударственного (национального) права является одним из центральных в теории международного и национального права. Международная доктрина в этом вопросе выработала три основных направления: одно дуалистическое и два мо­нистических.

В основе дуалистического подхода лежат: тезис о том, что международное право и право национальное представля­ют собой два различных правопорядка. Отмечая это, осново­положник этого направления немецкий ученый XIX в. Г. Трипель писал: «Международное и внутригосударствен­ное право суть не только различные отрасли права, но и раз­личные правопорядки. Это два круга, которые не более чем соприкасаются и никогда не пересекаются»¹.

Суть монистических концепций состоит в признании единства обеих правовых систем. Международное и нацио­нальное право рассматриваются как части единой системы права. При этом сторонники этих концепций расходятся только в вопросе примата (первенства, верховенства) этих правовых систем. Одни из них исходят из примата внутри­государственного права над международным (немецкая юридическая литература второй половины XIX — начала XX в.). Так, один из видных представителей этого направле­ния немецкий ученый А. Цорн писал: «Международное пра­во юридически является правом лишь тогда, когда оно явля­ется государственным правом»². А его коллега А. Лассон утверждал, что «государство оставляет за собой свободу ре-

¹ См.: Курс международного права. В 7-ми т. — Т.1 / Отв. ред. тома Р.А. Мюллерсон, Г.И. Тункин. — М., 1989. — С. 272.

² См.: Курс международного права. В 7-ми т. •— Т.1 / Отв. ред. тома Р.А. Мюллерсон, Г.И. Тункин. — М., 1989. — С. 273.

232

ш ать, соблюдать международное право или нет, в зависимо­сти от того, диктуется ли это его интересами»¹.

Обоснование позиции сторонников другой разновидности монистической концепции — примата международного права над внутригосударственным, получившей широкое распространение, содержится в трудах австрийского юриста Г. Кельзена, в послевоенные годы XX в., профессора Кали­форнийского университета (США). Отождествляя государст­во с корпорацией, Кельзен писал: «Государство рассматри­вается только как правовое явление, как юридическое лицо, то есть корпорация». Поэтому соотношение между междуна­родным правопорядком и национальными правопорядками «напоминает соотношение национального правопорядка и внутренних норм корпорации»².

Отечественная концепция по этому вопросу в советский период основывалась на следующих посылках:

• международное и внутригосударственное право, буду­чи самостоятельными правовыми системами, находятся в постоянном взаимодействии, которое опосредуется волей го­сударств-участников международного общения;

• оценивая обе монистические теории как не соответст­вующие объективной реальности существования суверен­ных государств, нельзя отрицать возможного преимущест­венного значения той или иной системы права в процессе их тесного взаимодействия;

• если влияние норм внутригосударственного права на международное можно назвать первичным, так как каждое государство, участвующее в создании международного пра­ва, исходит из характера и возможностей своего внутренне­го права, то в процессе взаимодействия уже существующих норм оно не может не признавать принцип преимуществен­ного значения норм международного права. Этот принцип получил четкое выражение в ст. 27 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., согласно которой участник договора «не может ссылаться на положения сво-

¹ См.: Курс международного права. В 7-ми т. — Т.1 / Отв. ред. тома Р.А. Мюллерсон, Г.И. Тункин. — М., 1989. — С. 274.

²KelsenH. General Theory of Law and State. —Cambridge, 1945. — P. 349.

его внутреннего права в качестве оправдания для невыпол­нения им договора»¹.

Таким образом, хоть и с достаточно туманными оговорками, признавался примат норм международного права над норма­ми национального законодательства. В настоящее время та­кой примат норм международного права находит свое закре­пление в текущем законодательстве Украины (см., например, ч. 2 ст. 17 Закона Украины от 22 декабря 1993 г. «О междуна­родных договорах Украины»²).

Здесь уместно затронуть вопрос и о взаимовлиянии меж­дународного и национального права. Действительно, с одной стороны, международное право оказывает существенное влияние на становление, формирование и динамику норм национального права, налагая на государства исполнение обязательств, взятых ими при подписании различных меж­дународных договоров (например, к этому их обязывал Вен­ский документ Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1989 г.). Но, с другой стороны, и само международ­ное право может испытывать на себе влияние норм внутри­государственного права. Например, принятие в 1951 г. в СССР Закона о запрещении пропаганды войны привело к тому, что в ст. 20 Международного пакта о гражданских и политических правах, принятого Генеральной Ассамблеей ООН в 1966 г., появилась норма, согласно которой «всякая пропаганда войны должна быть запрещена законом»³.

6.2. Имплементация норм международного права

Нормы международного права создают права и обязанности л только для субъектов международного права. Органы государ­ственной власти и иные субъекты, находящиеся на террито­рии государства, непосредственно нормам международного права не подчиняются. В этом отношении методологически

¹ Венская конвенция о праве международных договоров 1969 года. —- ООН, 1970.—С. 35.

² Відомості Верховної Ради України. — 1994. — № 10. — Ст. 45.

³ Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 го­ да. — ООН, 1990. — С. 8.

234

235

верным остается мнение В.М. Корецкого, который указывал, что «международное и внутреннее право (каждое из них) име­ет свои особые задачи, свои различные области применения. Границу между ними довольно легко очертить, если исходить из принципов суверенитета и независимости государств»¹.

Реализация международных обязательств на внутригосу­дарственном уровне осуществляется путем вхождения норм международного права в нормы внутригосударственного права.

Сам процесс вхождения норм международного права в на­циональное законодательство называется имплементацией. Следует указать, что методологической и одновременно нор­мативной основой механизма имплементации выступает комплекс международных норм, разработанный междуна­родным сообществом с целью регламентации права между­народных договоров. Так, в соответствии с Венской конвен­цией о праве международных договоров 1969 г., каждый действующий договор является обязательным для его участ­ников и должен добросовестно выполняться (ст. 26); участ­ник не может ссылаться на положения внутреннего права как на оправдание невыполнения им договора (ст. 27); вме­сте с текстом международного договора может учитываться практика его применения и толкования, при согласии сто­рон (ст. 31 п. З)².

Для обозначения этого процесса в официальных докумен­тах ООН и получил свое распространение термин «имплемен-тация», буквально означающий «осуществление». Сущность механизма имплементации норм международного права про­является прежде всего в содержании деятельности входящих в него структурных элементов. В концентрированном виде эта деятельность может быть охарактеризована как:

а) правотворческая (в сфере правоприменения);

б) организационная и оперативно-исполнительная;

в) контрольная³.

¹ Корецкий В.М. «Общие принципы права» в международном праве. — К., 1975.—С. 8.

² Венская конвенция о праве международных договоров 1969 года. — ООН, 1969.

³ Лукашук И.И. Механизм международно-правового регулирования. — М., 1980. —С. 134.

Способы вхождения норм международного права в нацио­нальное законодательство именуются трансформацией. В ши­роком смысле трансформация, по мнению Р. А. Мюллерсона, представляет собой «способ осуществления международного права посредством издания государством внутренних норма­тивных актов (законов, актов ратификации и публикации международных договоров, административных постановле­ний, распоряжений и т.п.) и обеспечение исполнения им сво­его международного обязательства или в интересах исполь­зования им своего международного правомочия»¹. Таким образом, норма международного права не преобразуется, она сохраняет свой статус. А вот ее содержанию, правилу пове­дения придается статус нормы национального права. Соб­ственно, как отмечает И.И. Лукашук, речь идет об импле­ментации международной нормы при помощи национально­го права². Таким образом, итогом имплементации является не преобразование нормы международного права в норму права национального, а рождение собственно нормы нацио­нального права, которая по смыслу достаточно часто совпа­дает с нормой международного права.

Трансформация может быть общей и индивидуальной. При общей трансформации государство устанавливает, что все или только определенные виды принятых им междуна­родно-правовых норм являются частью национального пра­ва страны. При индивидуальной трансформации необходи­мо в каждом случае вводить международные нормы в нацио­нальное право страны специальным актом.

В некоторых странах, например в Великобритании, в отно­шении обычного международного права применяется общая трансформация, а в отношении договоров — индивидуальная. В Украине в отношении международных договоров применя­ется индивидуальная трансформация (Верховной Радой Ук­раины издается специальный закон о ратификации).

В доктрине международного права различают несколько способов трансформации:

¹ Мюллерсон Р.А. Соотношение международного и национального пра­ ва. — М., 1982. — С. 19.

² Лукашук И.И. Международно-правовое регулирование международ­ ных отношений (системный подход). — М., 1975. — С. 16.

236

237

а) прямую рецепцию — когда норма международного права без изменения заимствуется национальным законодательством — имеет место в Украине (см., например, ст. 9 Конституции Украины). Нередко этот способ именуется инкорпорацией, то есть включением;

б) бланкетную рецепцию — когда норма международного права не заимствуется, но на нее делается соответствующая отсылка (см., например, ст. 18 Конституции Украины);

в) собственно трансформацию — когда норма международного права изменяется путем создания словесной национальной транскрипции (переводится на другой язык) и закрепляется в национальном нормативном акте, но ее смысловое значение при этом не претерпевает значительных изменений.

Вместе с тем, следует указать, что такой подход не являет­ся однозначным. Так, Е.Т\ Усенко в целом все виды транс­формации делит на два вида: генеральную и специальную. Генеральная трансформация заключается в установлении государством в своем внутреннем праве общей нормы, при­дающей международно-правовым нормам силу внутригосу­дарственного действия. Специальная трансформация за­ключается в придании государством конкретным нормам международного права силы внутригосударственного дей­ствия путем их воспроизведения в законе текстуально либо в виде положений, адаптированных к национальному праву, или путем законодательного выражения согласия на их при­менение иным способом¹.

Профессор СВ. Черниченко, определяя трансформацию как «путь применения норм международного права, обязы­вающих какое-либо государство в сфере его внутренней юрисдикции»², выделяет две формы трансформации: фа­ктическую и юридическую и пять видов юридической транс­формации: отсылку, адаптацию, легитимацию, индивиду­альную и автоматическую инкорпорацию. По этому вопро-

¹ Усенко Е.Т. Соотношение и взаимодействие международного и нацио­ нального права и Российская Конституция // Московский журнал междуна­ родного права. — 1995. — № 2. — С.16.

² Черниченко С. В. Личность и международное право. — М., 1974. — С. 48-52.

су, думается, следует поддержать позицию Д.Б. Левина, ко­торый, как представляется, вполне обоснованно высказал возражения против столь расширительной трактовки транс­формации и против ее оценки как единственной, универ­сальной формы взаимосвязи международного и внутригосу­дарственного права, как универсального способа приведения в действие международно-правовых норм в сфере внутриго­сударственных отношений¹.

Толкование трансформации «в точном смысле слова» предпочитает Н.В. Миронов, характеризуя ее как одну из сложившихся форм осуществления договорных норм в сфе­ре внутригосударственных отношений². О «различных спо­собах и средствах имплементации в форме отсылки, инкор­порации, трансформации» говорит Л.X. Мингазов³.

Однако Р.А. Мюллерсон указывает на неточность данного термина, обращая внимание на отсутствие четкости в объеме данного понятия, а также его неправильности по существу⁴. Также считает этот термин неприемлемым и Г.В. Игнатенко. По его мнению, трансформация, во-первых, означает прекра­щение существования «трансформируемого» предмета, что не присуще международно-правовым нормам; во-вторых, на ста­дии правоприменения взаимодействие двух правовых систем, если принять данные суждения, заменяется единоличным дей­ствием правовой системы государства, «поглотившей» меж­дународные нормы; в-третьих, традиционно в ряде отраслей национального права допускается применение норм иностран­ного законодательства, однако не высказывается предположе­ние о «трансформации» этих норм в национальное право⁵.

Таким образом, можно прийти к выводу о том, что термин «трансформация» носит условный характер, так как в дей-

¹ Левин Д. Б. Актуальные проблемы теории международного права. — М., 1974.— С.252.

² Миронов Н.В. Международное право: нормы и юридическая сила. — М., 1980.— С.123.

³ Мингазов Л.Х. Эффективность норм международного права. -— Ка­ зань, 1980. —С. 188.

⁴ Мюллерсон Р.А. Соотношение международного и национального пра­ ва. — М., 1982. —С.59.

⁵ Игнатенко Г.В. Международное право. — М., 1995. — С.115.

238

239

ствительности нормы международного права не утрачивают присущей им правовой природы. Никакого «превращения» одних норм в другие не происходит, и произойти не может. Сущность явления, именуемого трансформацией, по мне­нию многих приверженцев этой концепции, состоит в обес­печении государством посредством своих властных полно­мочий выполнения международных обязательств. Как та­ковые, последние реализуются во внутригосударственном праве. В этом плане подразумевается не формальный юриди-ко-технический прием преобразования международно-пра­вовых норм во внутригосударственные предписания, а вся совокупность мер, предпринимаемых государством в целях обеспечения исполнения международно-правового обяза­тельства в пределах национальной территории.

Некоторые авторы переносят концепцию трансформации на юридическую сущность некоторых способов осуществле­ния международных обязательств. Одним из распростра­ненных способов имплементации международных догово­ров Г.И. Тункин и Р.А. Мюллерсон считают отсылку к ним в законодательстве¹. Ученые, трактующие трансформацию более широко, считают, что юридическая природа отсылки заключается в превращении норм международного права в нормы национального законодательства².

Очевидно, что здесь также нельзя вести речь о трансфор­мации одних норм в другие. Отсылка — довольно распро­страненный элемент юридической техники. Существует от­сылка в рамках какой-либо одной системы права: различные системы национального права отсылают к другим нацио­нально-правовым системам, иногда нормы международного права отсылают к нормам национального права. Отсылка во всех этих случаях не трансформирует нормы одной правовой системы в нормы другой, а санкционирует применение норм отсылающей системы в сфере действия отсылающей систе­мы. Ведь при отсылке нормы, на которые делается отсылка, не изменяют своей правовой природы и остаются нормами той же системы права, в которой они возникли.

' Тункин Г.И., Мюллерсон Р.А. Закон о международных договорах СССР // Советское право. — 1979. — № 2. — С.27-29.

² Лунц Л.А. Курс международного частного права. Особенная часть. — М., 1974. — С.145.

В конечном счете, в центре дискуссии оказывается вопрос, могут ли международно-правовые нормы применяться в сфере внутригосударственных отношений непосредственно, то есть без провозглашения международных договоров источниками внутригосударственного права и без трансформации меж­дународных договоров во внутригосударственные законы.

В этом аспекте следует обратить внимание на существова­ние двух понятий: создаваемое государством право (система права данного государства) и применяемое в данном государ­стве право. Представляется, что второй системокомплекс является более широким и сложным, чем первый, ибо наря­ду с собственным правом государства он охватывает и те, на­ходящиеся за рамками национального права нормы, кото­рые подлежат применению или могут быть применены в сфе­ре внутригосударственной юрисдикции. И здесь прежде все­го имеются в виду нормы межгосударственного права, воспринятые государством и предназначенные для внутрен­него регулирования, и нормы иностранного права (нацио­нального права других государств), применение которых в предусмотренных ситуациях допускается отдельными зако­нами и международными договорами. Но здесь следует учи­тывать, что как иностранное право, так и положения норм международного права могут применяться только с разре­шения (санкции) норм национального права, и единствен­ной нормой такого разрешения является отсылка. О «транс­формации* при отсылке можно и нужно говорить, но не как о превращении норм международного права в нормы нацио­нального права, а как о некоторых изменениях положений международных договоров в процессе их применения внутри страны. Различные органы государства, применяя правила международных договоров, учитывают при этом характер социального строя государства, а также особенности его пра­вовой системы. Но это лишь определенное изменение в про­цессе применения, а не превращение норм международного права в нормы национального права.

Для того чтобы норма международного права была введе­на в право конкретного государства, необходимо принять специальный внутригосударственный правовой акт. Особен­но в тех случаях, когда это предусмотрено самим договором

240

или вытекает из его смысла. В этом аспекте различают пря­мую и опосредованную трансформацию. Первая порождает тождественные правила в национальном праве в силу самого акта ратификации договора, который именуется инкорпора­цией, то есть является процессом включения международ­ной нормы во внутреннее право. Вторая предусматривает из­дание национального нормативного акта, в котором отража­ется в соответствующей форме содержание договора. На­званные правовые способы помогают не только надлежащим образом усвоить нормы международного права внутреннему праву государств, но и развязывать конфликты между дву­мя системами права, которые нередко возникают в этом сложном правоприменительном процессе.

Определение приоритетов в применении указанных спо­собов актуализирует проблему совершенствования механиз­ма национально-правовой имплементации международно-правовых норм и его внедрения в практику Украины. В этом отношении представляется методологически правильной позиция Н.М. Сень, суть которой сводится к следующему: прежде чем выяснять процедурные и юридико-технические характеристики механизма имплементации, следует иссле­довать общетеоретические основы такой имплементации, в частности такие из них:

• какие международно-правовые предписания должны «инкорпорироваться» в законодательство Украины;

• в какие национально-правовые акты следует ввести международно-правовые предписания и конструкции;

• какими методами можно достичь устранения коллизий в процессе такой имплементации между национально-пра­вовой и международно-правовой регламентациями общест­венных отношений¹.

В заключение можно прийти к определенным выводам. Прежде всего, следует отметить, что в международной док­трине вопрос о формах согласования международного и внут­ригосударственного права, а следовательно, и о формах им-

Сень Н.М. Загальнотеоретичні та конституційні засади імплементації міжнародно-правових норм у законодавство України // Проблеми держа­вотворення і захисту прав людини в Україні. Матеріали III регіональної на-

плементации не нашел однозначного решения. Термин «трансформация», применяемый в науке международного права в качестве обозначения процесса вхождения междуна­родной нормы во внутригосударственное право, носит услов­ный характер, так как в действительности нормы междуна­родного права не утрачивают присущей им правовой приро­ды и не превращаются в нормы национального права. Ито­гом трансформации является появление самостоятельной нормы национального права, которая достаточно часто иден­тична норме международного права. Все это свидетельствует о том, что определение приоритетов в применении форм и способов трансформации актуализирует проблему совершен­ствования механизма национально-правовой имплемента­ции международно-правовых норм и его внедрения в прак­тику Украины.