2. Установление Советской власти в Тобольской губернии и журналистика. Под угрозой закрытия

К началу 1918 года население разочаровалось в революции, а единство демократических сил, сложившееся весной 1917 года, распалось. Губернские и городские органы власти тщетно пытались противостоять экономическому и социальному кризису.

На помощь тюменскому большевистскому Совету в феврале прибыли вооруженные отряды красноармейцев из Омска, Екатеринбурга, Перми. Решающую роль сыграл присоединившийся к ним в конце февраля, «Северный морской отряд» во главе с Запкусом. Город перешел на военное положение, проводились аресты, конфискации, расстрелы. Отряды красноармейцев отправились в Тобольск, Тугулым и другие прилегающие уезды и волости. В Тобольске красноармейцы арестовали губернского комиссара В.Н. Пигнатти, распустили городскую Думу, из тобольского городского Совета рабочих и солдатских депутатов исключили эсеров и меньшевиков, совет возглавил матрос П.Д. Хохряков.

Губернский исполнительный комитет Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов под председательством одного из руководителей тюменских большевиков Н.М. Немцова образовался 3 апреля 1918 года. Губернский центр был перенесен из Тобольска в Тюмень, началось создание советских органов управления. В Тюмени Совет народного хозяйства уже действовал в начале апреля, в Тобольске только в конце апреля были созданы некоторые отдела Совета.

Тюменская журналистика

Преобразования органов управления в Тюмени, активная позиция тюменских рабочих в вопросах национализации предприятий не могли не сказаться на положении тюменской прессы. Политика большевиков в отношении печати предполагала монополию на средства массовой информации. Под угрозой оказалось существование частных, партийных, ведомственных периодических изданий. Большевики в Тюмени заимствовали опыт питерских товарищей и приступили к созданию своих газет «взамен» ранее существующих официальных или частных изданий, используя типографии этих газет.

В типографии А.А. Крылова 1 марта вместо «Сибирской торговой газеты» вышли «Известия Тюменского исполнительного комитета Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов» (1918). «Известия» рассылались подписчикам частной газеты. Редактировал газету член военно-революционного комитета⁴¹ Иосиф Феликсович Шелихов.

В то же время по распоряжению военно-революционного комитета была закрыта газета «Свободное слово». Вместо нее под руководством того же И.Ф. Шелихова в типографии «Товарищества «Свободное слово» вышла общественно-политическая и литературная газета «Тюменский рабочий» (1918). Вскоре Шелихов сложил с себя обязанности редактора этих газет «в последствие обременения работами в революционном трибунале»⁴². «Известия» за редактора подписывал А.А. Крылов, остававшийся в то же время издателем, а «Тюменский рабочий» редактировал П.А. Рогозинский, издателем выступало Товарищество под наблюдением Рогозинского. Интересно, что на протяжении двух месяцев в «Тюменском рабочем» редактору удавалось рядом с путанными, написанными по частному делу статьями Шелихова и пылкими революционными статьями Питерца размещать «небольшевистские» передовые статьи и заметки. Так, 28 марта Рогозинский приветствовал появление «Автономной Сибири» – «нового органа печати, посвященного развитию свободной, отныне и навсегда, Сибири». Как известно, редакторы областнической газеты были арестованы практически сразу после появления газеты на свет, о чем также сообщил «Тюменский рабочий».

Следующим шагом Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов по созданию официальной печати стала национализация типографии «Тюменского рабочего» и «создание советского органа»⁴³, что и было сделано после решения чрезвычайного собрания Совета, состоявшегося 19 апреля. Последние номера «Тюменского рабочего» выходили уже без подписи Рогозинского, прекратили издаваться «Известия» Крылова. Выход ежедневной рабоче-крестьянской газеты «Известия Тюменского губернского и уездного исполнительного комитетов советов крестьянских, рабочих и красноармейских депутатов» (1918) был приурочен к 1мая.

Тюменские «Известия» были типичным официальным изданием того времени: помещали распоряжения и декреты советского правительства и местных советов, информировали о событиях в стране и Сибири, печатали казенные и частные объявления⁴⁴. Во внешнем облике газеты – шрифтах, расположении материалов на полосе и т.п. – сохранились черты «Свободного слова». С газетой продолжал сотрудничать известный художник-иллюстратор Вл. Эттель.

В соответствии с Декретом о печати закрывались оппозиционные и буржуазные издания, редакторов некоторых партийных газет арестовали. Эта судьба постигла редакторов «Автономной Сибири». Н.Н. Плясунов и А.В. Пичугин были арестованы в конце марта и препровождены в Екатеринбург, как писал «Сибирский листок», «без всякого суда и следствия»⁴⁵. «Автономная Сибирь» декларировала областнические идеи: экономическую автономию, неприятие большевизма, как инородного для Сибири явления, объединение в этих условиях всех политических сил для «спасения родной, беспомощной Сибири»⁴⁶. Арест тюменских областников был предсказуем, так как в январе большевики распустили Сибирскую областную Думу в Томске и деятельность сторонников сибирского сепаратизма пресекалась по всей Сибири.

В конце мая прошла череда арестов наиболее активных политических противников – социалистов и либералов (20 мая 1918 года). Среди них оказались лидеры кадетов, эсеров, меньшевиков, был арестован соредактор тюменских меньшевистских газет «Рабочая правда» и «Рабочий и крестьянин» Г.С. Малкин.

До этого времени еще выходила меньшевистская «Рабочая жизнь» (1918) М.Т. Мишина (появилась в конце января – начале февраля 1918). Газета писала о разгуле насилия в стране, развале промышленности, голоде. Призывала рабочих противостоять террору, защищать демократические свободы и права. Партийные журналисты поднимали тему большевистского беззакония, писали о расстрелах без суда, погромах, арестах. «Пролазы», «жулики», взяточники, расхитители казенных денег, жандармы, – писал один из авторов «Рабочей жизни», – «с нагло поднятой головой вершат судьбы горожан именем «рабоче-крестьянской» революционной власти»⁴⁷. Среди них был назван и получил крайне негативную характеристику организатор большевистской печати в Тюмени, член революционного трибунала И.Ф. Шелихов – «дважды осужденный за мошенничество и присвоение в Чите и Челябинске»⁴⁸. Политическая благонадежность, – подводил итог автор, – не гарантирует политической и общественной честности. В своей печати тюменские меньшевики выступили против монополизации большевиками власти и призывали к объединению всех социалистов для того, чтобы «вывести из тупика Россию». Михаилу Тихоновичу Мишину в дни арестов удалось скрыться, но «Рабочая жизнь» была закрыта. В итоге в Тюмени не осталось легальных изданий, оппозиционных большевикам.

В течение апреля и мая были национализированы почти все крупные и средние предприятия, торговые фирмы Тюмени. Комиссия по национализации при Совете народного хозяйства объявила о национализации типографий Альтшуллера, Глузкина и Лурье. В июне, когда город перешел на военное положение в связи с восстанием Чехословацкого корпуса и наступлением белой армии, в бывшей типографии Глузкина состоялось собрание профсоюза печатников, на котором было решено национализировать оставшиеся частные типографии (восемь) и на их базе создать одну – типографию Совдепа. Национализацией руководил наборщик, член Совета А.Н. Оловянников. Производством после национализации управляла избранная из числа рабочих коллегия во главе с печатником С.М. Сосенковым. Наборщики, печатники, переплетчики сформировали рабочую роту для охраны новой типографии и в свободное время изучали оружие, проходили строевую подготовку, стояли на карауле⁴⁹. В условиях военного времени в середине июня вышла газета «К оружию! Известия Тюменского губернского и уездного исполнительного комитетов советов крестьянских, рабочих и красноармейских депутатов» (19 июня – 20 июля 1918) с официальными извещениями и призывами к мобилизации и борьбе с контрреволюцией.

Тобольская журналистика

В Тобольске большевистский Совет организовал издание в губернской типографии «Известий Тобольского совета солдатских, рабочих и крестьянских депутатов» (1918). Они вышли 21 апреля 1918 года вместо «Тобольских губернских ведомостей». Должность ответственного редактора занял член исполнительного комитета совета И.Я. Коганицкий. В своих воспоминаниях Коганицкий писал: «Мне поручено было организовать газету, которая была бы органом совета и партии. Сделать это было весьма трудно, ввиду упорного сопротивления бывшей губернской типографии, где была вся бумага и весь технический штаб печатников. Это объясняется тем, что печатники находились под сильным впечатлением интернационалистов, у которых издавалась своя газета «Тобольский рабочий». <…> Все же через неделю вышел первый номер «Известий». <…> весь штат состоял из редактора, секретаря и машинистки. Но благодаря привлечению секретарей профсоюзов, которые давали отчеты и корреспонденции, рабочая жизнь отражалась лучше, чем в других газетах. Возрастающее влияние газеты вызывало некоторую зависть у интернационалистов. Энесовская и эсеровская газеты продолжали свою травлю, страха ради облачая ее в форму фельетонов, вышучивающих нашу газету за ее безграмотность и т.под.».⁵⁰

Тобольские газеты с выходом «Известий» и в соответствии с Декретом о введении государственной монополии на объявления, лишились права приема частных объявлений, могли печатать только бесплатные извещения культурно-просветительского характера и некоммерческие объявления. Предложение редакции «Сибирского листка» оставить за местными газетами право приема частных объявлений с условием, что весь «чистый доход» будет поступать «в совет городского хозяйства на культурно-просветительские нужды города», а редакции получат только себестоимость объявлений по определению местного союза печатников, осталось без ответа. «Сибирский листок» в эти дни писал о бесправном положении провинциальной печати, сообщал о закрытии газет в Омске, Томске, Тюмени. Редакцию беспокоила судьба местной прессы, которой Костюрины всегда придавали особое значение в деле воспитания гражданского общества. В «Злобе дня» (№ 44 от 22 апреля) Мария Костюрина писала о состоянии тобольских газет после монополизации Советом рекламной деятельности:

«Уступая силе «священных штыков», паре пушек и нескольким пулеметам, тобольские газеты вышли без объявлений и обязаны печатать декреты «на видном месте».

Стороной слышно, что «Сибирскому листку» предоставлено умереть «естественной смертью»…

Граждане, я не ручаюсь, что мы скоро умрем!»⁵¹

Тема насилия над печатью остро звучала в «Тобольском народном слове». Журналисты писали о большевистских методах подавления свободы печати – захвате старых популярных типографий, цензуре, доведшей печать «до крайних пределов»⁵², о бесцеремонной рассылке читателям советских газет вместо привычных изданий. Ответом на действия местной власти в отношении прессы стали фельетоны, высмеивающие приемы умалчивания и искажения правды большевистской печатью.

Несмотря на трудное экономическое и политическое положение, тобольские газеты и журналы, за исключением официальной периодики, в марте-апреле 1918 года продолжали выходить и даже появились новые.

В апреле вышел «общедоступный политический, литературный и экономический» журнал «Отечество» (1918), его издавали А.Н. Лебедев и С.Ф. Раев, редактировал Д. Гусев. Редакция предполагала публиковать по большей части перепечатки и подборки известий из «больших» центральных изданий, таким образом, в условиях информационного голода «предоставить населению большую возможность разобраться в сущности и смысле происходящих в мире событий»⁵³. Журнал, будучи кадетским по своей направленности, сразу развернул полемику с политическими оппонентами – меньшевиками, эсерами и большевиками.

В мае 1918 года под редакцией Н.С. Юрцовского вышло два номера (№1 и № 2–3) «еженедельного литературного и научно-экономического журнала» «Бывшая сибирская земская деревня» (1918)⁵⁴ при Тобольском губернском совете народного хозяйства. Журнал писал сугубо на хозяйственные темы – сбор лекарственных растений в Тобольской губернии, огородничество, коневодство и т.п.

«Тобольские епархиальные ведомости» (1882–1919) продолжали выходить, но с нарушением принятой периодичности, после мартовских номеров только в мае выходит сдвоенный номер, затем строенный за июнь.

С укреплением власти большевиков положение местной прессы становилось все более шатким. Что не останавливало политических оппонентов, полемика между политическими изданиями обострялась: эсеры и энесы обвиняли «Тобольский рабочий» в сотрудничестве с большевиками, в доносительстве и участии в цензуре. «Тобольский рабочий» обвинял А.С. Суханова в заигрывании с Союзом рабочих печатного дела, редакцию «Отечества» в отсутствии собственной «физиономии».

Вслед за лишением тобольских газет права на рекламную деятельность последовали политические репрессии. В мае 1918 года издание газеты «Тобольское народное слово» было приостановлено, а журнал «Отечество» вышел в урезанном цензурою виде «за агитацию погромного характера». Эти действия Тобольского Исполнительного комитета стали поводом для бурного обсуждения вопроса о свободе печати среди различных политических групп. В Совете рабочих, солдатских и крестьянских депутатов группа беспартийных вместе с эсерами выступили против предварительной цензуры. Они настаивали на возможности публиковать любые суждения и требовали предоставить решать судьбу этих публикаций суду. Большевики и социал-демократы выступали за превентивные меры в отношении «погромных» выступлений и за «разумное» пользование всеми свободами, за недопущения таких статей в «темные массы населения»⁵⁵. Такая «свобода» слова, подкрепленная силой штыков, торжествовала. В начале июня (после выхода № 21) был наложен арест на все материалы и литературу Тобольского комитета партии социалистов-революционеров, газета «Земля и воля» приостановлена, а затем по решению Совета закрыта. Решение принималось, по мнению редакции, под давлением Коганицкого, угрожавшего вызвать из Тюмени карательный отряд и «насильственно прекратить всякие попытки к изданию столь ненавистной для него газеты»⁵⁶. «Тобольский рабочий» писал о нависшей над ним угрозе закрытия.

Местная журналистика весной 1918 года испытала на себе политику советской власти в области печати в полной мере. При этом партийные издания отстаивали свои взгляды до закрытия или ареста редактора. Многие опытные журналисты и редакторы лишились возможности заниматься газетным делом. В управление печатью пришли рабочие типографий и профессиональные революционеры. Среди них были люди, никак не связанные с нашим краем, например, И.Ф. Шелихов. В официальных газетах этого периода основное место занимали пропагандистские и агитационные статьи, было много перепечаток из центральных газет. Лозунги, призывы, революционно-романтический пафос, критика любой оппозиции определили «лицо» первых большевистских газет Тюмени и Тобольска. О значении пролетарской печати сотрудник «Тюменского рабочего» Леонид Матлин писал характерным для того времени стилем: «Пролетариат России должен иметь могучее слово, вполне достойное его величия и силы. Он не должен быть немым. Он призван быть творцом новой жизни»⁵⁷.

В эти дни Тобольский музей обращался с просьбой к гражданам и официальным учреждениям присылать газеты, брошюры, листовки и пр., издающиеся в губернии, чтобы сохранить их «как материалы для изучения нашей родины, ибо знание своей страны есть сила, без которой народный труд не может быть успешным…»⁵⁸. Сегодня тюменские и тобольские издания представляют уникальный материал для историков и краеведов. Пребывание в Тобольске семьи Николая II, действия большевиков по установлению советской власти, состояние кооперативного дела, судьба общественных деятелей и предпринимателей, арест епископа Тобольского Гермогена и многое другое зафиксировали местные журналисты.