76

Основы национальной безопасности российской федерации Хрестоматия и рекомендованная литература

Раздел I. Понятие безопасность и эволюция содержательного наполнения термина.

Тема 1. Развитие понятия безопасности от английского «Билля о правах» (1689 г.) до взглядов на понятие безопасность второй половины хх века.

Необходимость нового осмысления понятия «безопасность» возникла практически одновременно с распадом СССР и появлением независимой России. Процесс этот оказался столь же трудным, подчас болезненным, но необходимым, как и поиск новой идентичности, российским государством и его гражданами. Трудности определялись целым рядом факторов. На уровне обыденного сознания для российского образа мысли понятие «безопасность» традиционно представлялось как некое идеальное состояние отсутствия опасности, сохранности, надежности. И этого было вполне достаточно для досоветского и советского периодов нашей истории. Однако, отказавшись от тоталитарной политической системы и объявив о построении демократического государства, Россия оказалась перед трудной дилеммой. На уровне политического сознания долгую досоветскую историю и, особенно, в советский период под безопасностью понималась, прежде всего, безопасность государства, его политической системы, его границ. Не случайно главный институт государственной машины, отвечавший за безопасность страны в советский период, назывался Комитетом Государственной Безопасности, а представления об угрозах сводились к угрозам внешней агрессии и действиям «нелояльных» граждан, подрывающих изнутри основы существовавшей политической системы.

Заявив о стремлении построить правовое, демократическое государство, Россия оказалась перед необходимостью введения в понятие «безопасность» помимо государства двух других равноправных действующих лиц – личности и общества – и определения взаимосвязи и приоритетности каждого из субъектов в политике обеспечения безопасности. Шаг достаточно трудный для страны, где интересы и безопасность отдельной личности на уровне политического сознания никогда не ценились слишком высоко, а человек всегда рассматривался как «рабочий материал истории», средство для защиты государственных интересов и реализации «великих» государственных идей. Вторая, не менее трудная проблема, состояла в необходимости перехода от примитивного «плоского» представления о внешней военной угрозе, как единственной угрозы безопасности страны, к осознанию многомерности спектра возможных вызовов безопасности в современном мире. Эти вызовы включают экономическую, социальную, национально-этническую, экологическую и многие другие составляющие.

Тема 2. Подходы России к формированию собственной концепции национальной безопасности в 90х годах хх века.

Все это сделало необходимым для России разработку принципиально новой Концепции национальной безопасности (national security) и политики ее реализации. Употребив термин «национальная безопасность», представляется целесообразным сделать несколько пояснений. Прежде всего, именно концепция национальной безопасности наиболее широко употребляется и принята в современном мире. В отношении России, страны многонациональной и многоконфессионной само понятие «национальная безопасность» должно быть четко определено. В работе, опубликованной группой российских экспертов 1998 году, период жарких дебатов о содержании Концепции национальной безопасности России, говорилось: «Понятие «национальные интересы» относится не к отдельным нациям и народностям, а ко всей их совокупности, составляющей российское общество». Такой же смысл следует придавать слову «национальный» и применительно к понятию «национальная безопасность» для России. Кроме того, важно отметить, что концепция национальной безопасности, является хотя и наиболее распространенной, но отнюдь не единственной, связанной с понятием безопасность. Так, в частности, С. Панарин рассматривает три подхода и три возможных концепции безопасности: национальная безопасность, (national security), общая безопасность (common security) и социетальная безопасность (societal security).

При этом, по мнению С. Панарина, в концепции национальной безопасности «наилучшим актором априори признается государство», главной угрозой - военная угроза извне, а главным средством противодействия этой угрозе - военная сила. В таких предположениях военная безопасность неизбежно становится главным приоритетом и доминантой концепции. Из этого следует, что приоритеты концепции национальной безопасности по степени важности могут распределяться в единственной последовательности - государство, общество, личность. Надо сказать, что такая точка зрения нашла отражение в некоторых документах новых независимых государств СНГ. Так в одном из них заявляется, что "если речь идет об историческом развитии, то государство - константа, а гражданин величина непостоянная, временная".

Совсем по иному эта последовательность, согласно предложенной классификации, выглядит в концепции "общей безопасности". Ее ядром является безопасность отдельной личности в широком, многомерном понимании. Конечно, в первую очередь речь идет об обеспечении безопасности физической, о противодействии тем факторам, которые могут угрожать жизни и здоровью человека. К этому базовому аспекту безопасности личности С. Панарин добавляет четыре других. Во-первых, безопасность экономическую, то есть обеспечение занятости, достойного вознаграждения, защиту сбережений и собственности. Во-вторых, безопасность социальную, то есть достойный статус в обществе, а также институты, государственные и общественные, предоставляющие гарантии защиты первых двух упомянутых аспектов безопасности. В-третьих, безопасность этнокультурную, то есть возможность сохранения и свободного развития этносов и культур, с которыми личность себя отождествляет. Наконец, в-четвертых, С. Панарин вводит понятие "безопасность достоинства" - сугубо качественный показатель, показывающий, что для свободной личности в демократическом обществе цена безопасности может иметь не меньшее значение, чем сама безопасность. Если за безопасность надо платить унижением, отказом от убеждений, подавлением индивидуальности, то само понятие безопасности вырождается в чисто биологическую, видовую категорию.

Понятие "социетальная безопасность" (societal security) вводится для того, чтобы подчеркнуть необходимость защиты от внешних угроз системы благ, накопленных уникальной социокультурной средой, достигнутый ей уровень комфортности, традиционный образ жизни общества. Угрозу социетальной безопасности могут представлять самые различные факторы от неконтролируемого наплыва мигрантов до ухудшения экологических параметров среды обитания.

Возможно, предложенное С. Панариным разделение и даже противопоставление понятий национальной и общей безопасности оправдано с методологической точки зрения и облегчает понятийный анализ. Однако нам представляется, что концепция национальной безопасности вовсе не предопределяет обязательного доминирования государства и рассмотрения только военных угроз его безопасности. Она вполне может базироваться на ценностных приоритетах, характерных для концепции общей безопасности и рассматривать безопасность во всем многообразии ее аспектов. Более того, именно так она и должна строиться. В варианте концепции национальной безопасности, разработанном группой российских экспертов в 1988, этот подход сформулирован следующим образом: «Веками граждане страны рассматривались лишь как рабочий материал для выполнения неких государственных сверхзадач. Теперь мы предлагаем концепцию национальной безопасности, где высшим приоритетом является обеспечение безопасности и интересов каждого отдельного гражданина. Концепция национальной безопасности базируется на том, что в современном мире мощь и безопасность государства определяются не горами накопленного оружия, а показателями экономического развития, жизненного уровня граждан и способностью страны создать им наиболее благоприятные условия для реализации своих возможностей, уровнем образования и здравоохранения, достижениями в области науки и культуры».

Стремление именно к такому подходу просматривается уже в первых законодательных актах, принимавшихся независимой Россией. Так в Законе Российской Федерации «О безопасности» от 5 марта 1992 года говорилось: «Безопасность – состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз…. К основным объектам безопасности относятся: личность – ее права и свободы: общество – его материальные и духовные ценности: государство – его конституционный строй, суверенитет и территориальная целостность». Надо отметить, что в течение 90-х годов в России был принят целый ряд документов, имевших непосредственное отношение к сфере национальной безопасности. Так 23 апреля 1993 года появился документ «Основные положения концепции внешней политики Российской Федерации», в котором, в частности говорилось, что «целью внешней политики Российской Федерации является создание максимально благоприятных «внешних» условий для обеспечения надежной безопасности и развития страны, успешного осуществления демократических преобразований и экономических реформ, реализации и защиты интересов личности общества и государства».

В ноябре 1993 года принимаются «Основные положения военной доктрины Российской Федерации». Этот документ содержал два принципиальных новшества. Во-первых, Россия отказалась, хотя и с оговорками, от принципа неприменения первой ядерного оружия (no first use), которого, по крайней мере, на политико-декларативном уровне, СССР придерживался многие годы. И, во-вторых, в «Основных положениях…» обосновывалась возможность в исключительных случаях использовать вооруженные силы во внутренних конфликтах на территории страны. Появление этого пункта в документе объяснялось достаточно просто. Он принимался сразу после политического кризиса октября 1993 года, когда судьбу противостояния между президентом Борисом Ельциным и парламентом, руководимым Русланом Хазбулатовым и Александром Руцким решило именно вмешательство армии на стороне президента.

Однако эти и целый ряд других документов при всей их важности не создавали и не могли создать сколько-нибудь целостного представления об оценках Россией угроз своей национальной безопасности и политике ее обеспечения. Документы не были связаны друг с другом, принимались спорадически в странной последовательности, а, главное, не имели под собой необходимого общего фундамента – разработанной и принятой на высшем политическом уровне концепции национальной безопасности страны.