Вольтер

Имя Вольтера является синонимом эпохи Просвещения. Он был титаном своего времени. С одинаковым блеском Вольтер проявил себя в литературе, драматургии, публи­цистике, истории и философии.

Общественная мысль в своем развитии так или иначе возвращается к его имени и его наследию.

Вольтер дебютировал в 1717 году трагедией «Эдип». Подобно Монтескье, Вольтер был очарован Англией. Его «Философские письма», опубликованные в 1734 году, яви­лись как бы итогом трехлетнего пребывания Вольтера в Англии. В «Философских письмах» он противопоставляет английские порядки, английскую философию, науку и ли­тературу французским.

«Не знаю, кто полезней для государства, — писал Вольтер, отлично напудренный сеньор, точно знаю­щий, в котором часу король встает и в котором ложится, и напускающий на себя важный вид, играя роль раба в прихожей какого-нибудь министра, или негоциант, обо­гащающий свою страну, рассылающий из своей конторы приказы Су рагу и Каиру и содействующий счастью все­ленной» .

Эта мысль, кажущаяся сегодня вполне безобидной, в те времена поражала читателя крайней смелостью. Лучшим подтверждением тому было распоряжение короля о конфи­скации и сожжении книги. Самому же Вольтеру пришлось спасаться на окраине Франции, в Лотарингии.

И раньше, и позже Вольтер подвергался гонениям вла­стей. В молодости он узнал казематы Бастилии, позже пред­почел не испытывать судьбу и последнее десятилетие жизни провел в положении изгнанника на самой границе Фран­ции и Женевы в Фернейском поместье.

В столицу Вольтер вернулся лишь в 1778 году. Однако уже спустя три месяца Париж, только что восторженно встре­

чавший гения, уже оплакивал его. Вскоре после прибытия в столицу Вольтер умер.

С поразительной энергией Вольтер старался оставить свой след как в науке («Основы физики Ньютона»), в истории («Опыт о нраве и духе народов», «Век Людовика XIV»), так и в философии («Философский словарь»).

Ф илософские повести Вольтера, такие как «Задиг», «Кандид», «Белый бык» положили начало сущест­вованию нового жанра в литературе.

Несмотря на то, что еще в 1717 году в первой своей трагедии «Эдип»

Вольтер выступал против официальной церкви, а за­тем участовавал в защите жертв католической реак­ции, он все же считал ре­лигию необходимой для простонародья.

Именно отсюда следует знаменитая формула Воль­тера: «Если бы даже Бо­га не было, его бы следо­вало изобрести».

Весьма неоднознач­ную реакцию у современ­ников и потомков вызва­ло следующее высказыва­ние Вольтера: «Нужны люди, не имеющие ничего, кроме своих рук и доброй воли. Они будут свободно продавать свой труд тому, кто за­хочет лучше его оплатить. Эта свобода заменит им соб­ственность».

Однако Вольтер, видимо, как и всякий гениальный мыс­литель, оценивается потомками неоднозначно. Чего стоят хотя бы две его поэмы «Генриада» и «Орлеанская девст­венница».

В «Генриаде» Вольтер рисует мрачную эпоху религи­озных войн XVI столетия, клеймит религиозный фанатизм, прославляет идею веротерпимости. Однако, даже несмотря на это, ее с восторгом приняли современними, «Генриада» была переведена почти на все европейские языки.

Казалось бы, той же самой теме посвящена и «Орле­анская девственница», задуманная как пародия на произ­ведения Шаплена, воспевшего в 1656 году христианское под­вижничество Жанны д»Арк, однако в этой поэме Вольтер уже не так серьезен. Он прибегает к сокрушительной си­ле смеха, издеваясь, подчас в довольно непристойной форме, над религиозным аскетизмом и ханжеством.