Густав Ландауэр

1.11.Густав Ландауэр

Стартовая точка жизненного пути Густава Ландауэра – 7 апреля 1870 года, то есть менее чем за год до официального провозглашения кайзеровского рейха. Семья, в которой начался этот путь, соответствовала следующей характеристике: еврейская, принадлежавшая к среднему слою, купеческая, нерелигиозная. Анализируемый выходец из данной семьи войдёт в германскую историю как яркий философ, талантливый писатель, уникальный теоретик свободного социализма и анархизма. Этот уроженец города Карлсруэ ещё в школьные годы оказался в противоречии с пустотой, царящей в вильгельмовской Германии. Вопреки страстному желанию отца видеть сына, делающим карьеру в естественно-научной области, он не смог приобрести для себя ничего продуктивного также в ежедневных учебных занятиях и охарактеризовал их как «чудовищное воровство моего времени, моей свободы, моих мечтаний и моей направленной на собственные исследования и эксперименты жажды деятельности»¹⁹⁰.  Свои прочно запечатлевшиеся в памяти юношеские переживания он ощутил в театре, в музыке и прежде всего благодаря чтению произведений Баруха Спинозы, Йоганна Готтлиба Фихте, Готтхольда Эфраима Лессинга, Гейнриха Гейне, Артура Шопенгауэра, Фридриха Гёльдерлина, Гёте и Фридриха Ницше. Незаконченное изучение философских дисциплин, истории искусств, литературоведения в вузовских стенах привело его наряду с Гейдельбергом и Страсбургом также в Берлин.

Здесь он под влиянием стремящейся преобразовать жизнь фридригсхагенской колонии художников накапливает первый, хорошо усвоенный политический опыт и с 1892 года связывается, без того чтобы самому быть членом или также только сторонником СДПГ, с «Объединением независимых социалистов», группой прежде всего диссидентских социал-демократов и годом позднее становится соиздателем шеф-редактором журнала «Социалист» («Der Sozialist»), в котором, наконец, победила анархистская фракция. С большим энтузиазмом воспринял Ландауэр – называвший себя с 1893 года «анархистом-социалистом» -- эту задачу, обнажил господствующие порядки и стремился к содержательной альтернативе также по отношению к механистическому позитивизму марксизма. Для этого данный анархист-социалист перевёл на немецкий язык анархистскую литературу таких свободно-социалистических мыслителей, как Пётр Кропоткин и Пьер Йозеф Прудон. Есть смысл критически заметить, что Ландауэр внёс вклад в то, что в это языковое пространство получил вход ярый ненавистник женщин и антисемит Прудон¹⁹¹.

"Der Sozialist", в котором Ландауэр трудился до его закрытия в декабре 1899 года, считался в девяностые годы единственным регулярно выходившим в Германии печатным органом анархизма, что повлекло драконовские репрессии, в том числе для Ландауэра, который в общей сложности арестовывался на несколько месяцев.

Наряду с политической эссеистикой герой очерка писал также беллетристику. Важнейшим результатом этих писательских усилий стал вышедший в 1893 году, предэкзистенциальный, опирающийся на автобиографические элементы роман «Проповедник смерти» („Der Todesprediger“)¹⁹², так как в нём уже можно отыскать те составные части его философской и мировоззренческой ориентации, которые Ландауэр позднее совершенствовал в своём теоретическом творчестве: его антипатия к государству, политическим партиям и парламентаризму, а также реализация его идеи «социалистического союза», достигаемая «благодаря обособлению от общества». Его высокий авторитет в либертаристских кругах привёл его в качестве делегата на международные социалистические конгрессы в Цюрих¹⁹³ и Лондон¹⁹⁴, на которых, правда, было отказано в участии уполномоченным от анархистов. Наряду с этим он стремился не только быть активным внутри сообщества индустриальных рабочих, но и пытался, например, через сооснованный в 1895 году, правда, только несколько лет просуществовавший рабочий потребительский кооператив «Освобождение» организовать также домработниц, ремесленников и сельское население для производства и потребления. Одновременно он заботился об образовании для населения, до конца жизни читал лекции по истории литературы, участвовал в движении народного театра, планировал основать так называемые народные университеты, с конца 1890-х гг. сотрудничал в исследовании критики языка своего друга Фрица Маутнера и перевёл тексты крупнейшего мистика позднего средневековья Мастера Экхарта¹⁹⁵.

В 1900 году Ландауэр принадлежал к инициаторам стремившегося к созданию сельскохозяйственных поселенческих общностей натуралистического «Нового общества» братьев Харт. Здесь он познакомился с Эрихом Мюзамом и Мартином Бубером, с которыми он поддерживал дружеские отношения вплоть до своей смерти. После тщетного предъявления претензий к его свободной точке зрения Ландауэр уже в 1901 году отвернулся от «Нового общества» и направился со своей второй женой, лириком и переводчицей Хедвиг Лахманн (1865-1918) – свой первый брак он заключил с портнихой Маргарете «Грете» Лойшнер (1872-1908) – в Лондон, где он познакомился с российским эмигрантом и анархистом Петром Кропоткиным, который уполномочил его перевести несколько книг на немецкий язык¹⁹⁶. В июне 1902 года Ландауэр вернулся в Берлин-Хермсдорф. Последующие годы были для него удовлетворительными в публицистическом отношении. Чтобы всё-таки прокормить свою семью, герой очерка вынужден был между 1904 и 1906 гг. работать продавцом в книжном магазине. В это время он почти полностью отдалился от текущей политики и сконцентрировался на написании философских и литературных трудов и чтении лекций по данному профилю, но тем не менее и далее преследовал свои поселенческие идеи. Когда этот уникальный человек затем, в 1907 году смог представить обществу свою монографию «Революция»¹⁹⁷, в известной степени продолжение того, что было выявлено уже в 1903 году в работе «Скепсис и мистика»¹⁹⁸, он опубликовал также в том же году «Тридцать социалистических тезисов» („Dreißig Sozialistischen Thesen“), которые включали содержательную концепцию его культурного социализма, это предвещало новое политическое открытие после продолжавшегося приблизительно десять лет воздержания. Наконец, он, Эрих Мюзам, Мартин Бубер и другие основали в 1908 году «Социалистический союз», объединение ремесленной, интеллектуальной и творческой деятельности, которое в противовес другим группам до 1913/14 гг. функционировала на принципах автономии и свободной связи без центральной инстанции и чей важной целью являлась подготовка нового свободного порядка посредством оснований поселений¹⁹⁹. Его относящаяся к этому разнообразная активность – основание третьего «Социалиста» в начале 1909 года, повторная поездка с лекциями, опубликованный в 1911 году «Призыв к социализму»²⁰⁰ и т.д. – связывалась Ландауэром с 1911 года с антимилитаристскими выступлениями против надвигавшейся угрозы войны («Свободный рабочий день»). Правда, Густав Ландауэр и Хедвиг Лахманн к началу Первой мировой войны в своей антимилитаристской позиции ощущали себя почти одинокими в кругу своих друзей. Несмотря на глубоко сидевшее в них разочарование, они придерживались своих либертаристских убеждений. Устремления Ландауэра привели его в «Кружок форте», «Союз Новое Отечество», группу «Прорыв», «Центральное учреждение международного права», а также в конце 1916 года к написанию письма президенту США Вудро Вильсону, в котором содержалось предложение хозяину Белого Дома о федералистском союзе народов для того, чтобы в будущем воспрепятствовать государствам злоупотреблять своими силовыми потенциалами для по своему усмотрению. В 1916/17 гг. объект настоящего анализа читал в германской столице те доклады, которые легли в основу лишь в 1920 году опубликованного эссе о творчестве Шекспира²⁰¹ и которое до настоящего времени причисляют к самым значительным интерпретациям данного творчества.

Весной 1917 года Ландауэр со своей семьёй переезжает из Берлина в южногерманский город Крумбах. Мотивация решения о переезде: миролюбивая обстановка в последнем. Здесь глава семьи переживёт неожиданную смерть Хедвиг Лахманн, наступившую 21 февраля 1918 года²⁰². Из-за этой чёрной даты ему лишь с осени 1918 года удалось вновь концентрированно работать над литературными проектами. В добавок к изданию писем из французской революции 1789 года – последнему труду, публикацию которого он в начале 1919 года ещё пережил – Ландауэр взял на себя функции драматурга драматического театра. Всё же германская революция 1918/19 гг. не позволила ему развернуться на театральной ниве. Вместо этого герой очерка внял просьбе баварского премьера Эйснера реализовать свой потенциал в массовом революционном восстании в Мюнхене в ноябре 1918 года и действовал здесь в направлении реализации идеи советов и идеи федералистской Германии. После того как вследствие убийства Курта Эйснера от 21 февраля 1919 года революционное движение радикализировалось, это привело, наконец, с 7 по 13 апреля 1919 года к возникновению первой, анархистской советской республики в Баварии, в которой Ландауэр в это время являлся уполномоченным по народному просвещению, образованию, науке и искусствам. Хотя этот отрезок времени революционер считал самым впечатляющим событием в его жизни, реализация сформулированных им культурно-революционных и коммунитарных идей в короткий срок оказалась невозможной. Господствовавший с конца апреля по требованию центрального социал-демократического правительства в Берлине белый террор со стороны контрреволюционных войск привёл 2 мая 1919 года к жестокому убийству Ландауэра²⁰³.

А сейчас попытаемся разобраться с концептуальными подходами Ландауэра.

Ландауэр понимал под анархизмом сочетание акратических принципов Кропоткина и Прудона: взаимность, солидарность, кооперацию, самоопределение, свободную ассоциацию и федерацию. Герой очерка отчётливо обозначил свои симпатии к «анархизму без прилагательных» и потребовал для этого перенести центр тяжести дальнейшей политической активности на изменение сознания людей и не только на экономическую и политическую борьбу. Человеческая взаимность на основании свободного соглашения, органически сочетается в наследии Ландауэра с осознанием того, что человек – наследник, но не изобретатель общественного сожительства. Именно это обстоятельство представлялось теоретику подходящим средством для того, чтобы упразднить иерархию и авторитет. Он нацеливал в своих концептуальных подходах на общественную модель, свободную от государства и господства, на конец любой эксплуатации человека человеком, на свободную самореализацию индивида. Ландауэр стремился вместо разобщения к ассоциации, разумеется, без того, чтобы навязывать отдельному субъекту ассоциации определённую, не им самим избранную общность жизни. Герой очерка хотел заменить государство общественной взаимностью всех детей, женщин и мужчин, чтобы их дела регулировать благоразумно, справедливо и, прежде всего, самостоятельно²⁰⁴. Это включало «выход из государства, из всего принуждающего сообщества; радикальный разрыв с традициями частной собственности, владения супругами, семейного авторитета, жёсткой специализации, национального разобщения и освобождение»²⁰⁵.

Ландауэр описывал как высшее выражение свободы анархию как «порядок благодаря союзам добровольности»²⁰⁶. (Die 12 Artikel des Sozialistischen Bundes, 1908) Это культурное движение, которое проявлялось в постоянном развитии, никогда не могло быть обозначено как одноразовый и завершённый процесс. Анархизм мог занять своё место в истории лишь как вечный бунт против всех тенденций, которые противостоят многообразию жизни. Тем не менее анархизм представлялся Ландауэру не перенесённым в далёкое будущее проектом для человечества, а проектом, который должен начать осуществляться уже в современном ему мире. Разумное самопознание и коллективные действия, индивидуальность и взаимность он одновременно охарактеризовал при этом как начальные шаги и целевое преимущество для освобождения. Теоретик указал на то, что к миру, свободному от насилия, никогда невозможно будет идти с помощью силы, что именно такой мир формируется исключительно благодаря последовательному отказу от причиняющего персональный ущерб применения силы и анархию можно достигать только после того, как цель обозначится в уже применяемых для этого средствах. Так как государство представлялось Ландауэру виновником всех общественных проблем, он требовал конца государства здесь и сейчас, то есть его замену свободным и социально справедливым общественным порядком без институтов принуждения, иерархии и конкурентной шумихи, лишь со средствами развитого Кропоткиным принципа «взаимной помощи»²⁰⁷ и автономии автаркических общин. При этом теоретик обратился не только против вильгельмовской Германии, но и против всякого этатизма, а также опирающегося на понятие капиталистической производительности и, наконец, явно питаемого буржуазными мифами о прогрессе централизма социал-демократического или марксистского происхождения²⁰⁸.

Революционная теория Ландауэра вследствие этого включала в себя, прежде всего, два момента: во-первых, антигосударственную, антипарламентскую позицию и, во-вторых, общественный перманентный новый порядок в направлении культурного социализма, который исходил не из классовой борьбы, а из представления о «будущем» человечестве²⁰⁹. При этом она означала для него не только открытие наличного и нетронутого, но и радикальное обновление всей социальной структуры. Для Ландауэра объективно-материальные и социо-культурные предпосылки были уже постоянно даны и нуждались ещё только в открытии. В то время как теоретик направил свои либертарийские усилия не только на изменённую экономико-социальную структуру общества, но и одновременно на его духовную основу, ему казалось, что анархия достижима во все времена и при любом состоянии технологического развития.

Ландауэр развил на основании принципа общественной солидарности идею кооперативного и поселенческого объединения, которая стала ядром его утопии выхода из капитализма. При этом герой очерка позаимствовал ряд мыслей – наряду с Прудоном и Кропоткиным – у Этьена де ля Бёти, Льва Толстого, Теодора Херцки, Сильвио Геселля, Франца Оппенгеймера. Евгения Дюринга, Генри Джорджа, Бенедикта Фридлендера, Константина Франца, английского движения сеттльментов, а также адептов коммунитарных жизненных и трудовых связей в средневековой деревне. Его общинный социализм на основе бесконечных автономных союзов и федеративных объединений базировался на возвращении, новом начале и нацеливал на новое присоединение к природе, а также на возвращение социальных отношений. Прежде всего, в сельских, локально-автономных поселениях признавал Ландауэр реальную возможность реализовать его этический социализм. Основная форма реконструированного общества охватывала социалистическую деревню с её закрытой, децентрализованной и обозримой сферой производства и обращения, причём должны были тесно взаимодействовать физический и умственный труд, ремесло и мелкая промышленность²¹⁰. Для этих экопоселений была чётко прописана задача: попробовать пошаговое отцепление от капиталистического рынка. Итак, эколибертарный постулат Густава Ландауэра о выходе из капитализма здесь и сейчас нацеливал на антиурбанистическое, враждебное крупной индустрии и антикапиталистическое, базирующееся на советских структурах общество (мелко)промышленных деревень, чья общая структура покоилась на обоих основных идеях децентрализации и федерации. В «Соединённых Республиках Германии и их конституции» от 25 ноября 1918 года читаем: «что только касается общин, общины организовывают для себя, в самоуправлении, … и так далее до района, до округа, до земли, до провинции, до автономной республики, до союза германских республик и до союза народов»²¹¹.

А сейчас есть смысл концентрированно оценить место Ландауэра внутри либертарного спектра. Его анархизм возникающих путём свободного согласования, децентрализованных, федералистских и кооперативных поселений, а также требование немедленного выхода из господствующих властных структур прослеживаются в идейном арсенале субъектов современной контркультуры и альтернативной культуры. Его связанные с жизненной практикой требования революционизации общества показывают его как провозвестника неприятия централизованной и иерархической картины мира. Не будет преувеличением утверждать, что его относящиеся к этому устремления имеют центральное значение для утопической мысли в двадцатом веке²¹². Его осознанное признание иудаизма в диаспоре, которое позволило ему отклонить все ассимиляторские устремления германских евреев, но также сионизм, правда, не кооперативное движение киббуцев, базировалось на воплощающих совместную жизнь традициях иудаизма, одновременно Ландауэр установил тесную связь между иудаизмом и свободным социализмом²¹³. Сегодня мало кто знакомится с тем, что написал Ландауэр²¹⁴. Это никак не относится к ситуации при его жизни. Концептуальные подходы Ландауэра встретили широкий резонанс и оказали влияние на мышление таких различных современников героя очерка: Мартина Бубера, Эриха Мюзама, Рудольфа Рокера, Августина Саучи, Вальтера Беньямина. Его сочинения с вниманием были встречены в немецкоязычном молодёжном движении и оказали влияние на движение киббуцев в Палестине²¹⁵. Коммунитарная концепция федералистского общинного социализма Ландауэра проявляется – по крайней мере мысленно – как обоснованная альтернатива не только по отношению к западной демократии, но и к ушедшему в историю бюрократическому социализму Восточной Европы, не в последнюю очередь благодаря его сохраняющей и поныне силу критике господствующих, кажущихся законченными картин мира и пониманий истории. Как коммуналист и одновременно европейский либертарий с его федералистскими идеями общинной, отмеченной знаком взаимной и кооперативной связи утопии Ландауэр занимает видное место не только в теоретической истории европейского анархизма, но и во всей истории европейского социализма.

1 http://www.eleven.co.il/?mode=let&from=180&letter=209&type_search=&what=&where=&map=&pict=&article=&query=&categ=

2 http://www.eleven.co.il/?mode=let&from=180&letter=209&type_search=&what=&where=&map=&pict=&article=&query=&categ=