Паткуль Андрей Борисович

кандидат философских наук, Санкт-Петербургский государственный университет, философский факультет, кафедра онтологии и теории познания, старший преподаватель,

Санкт-Петербург, Россия

patkul@rambler.ru

Предмет онтологии: сущее как всеобщее и сущее как существующее

Современные споры о предмете онтологии, а стало быть, о методе и характере исполнения этой дисциплины, восходят к многозначности, присутствующей в определении предмета первой философии еще у Аристотеля. Этот философ, среди прочего, трактует таковой и в качестве сущего как сущего, т.е. поскольку оно есть, и сущего в целом или в общем (в зависимости от перевода и трактовки аристотелевского katholou), и как преимущественное – никогда не приходящее – сущее, божественное. Указанная полисемия служит источником многих подмен и подтасовок в дальнейшей истории попыток определения предмета первой философии. Упрощая, эту историю можно свести к противостоянию двух позиций по данному вопросу: согласно первой, предмет онтологии сводим к понятию сущего в общем, которое трактуется как высшее родовое понятие, а сама онтология – к выявлению наиболее общих категориальных определений такового. Идеал онтологии в таком случае – это последовательно развернутая и строго обоснованная система категорий (хотя сам характер развертывания и обоснования в каждом случае может отличаться). Согласно второй точке зрения, сущее не может быть понято как высший род – хотя характеристика бытия принадлежит всему, что есть, оно принадлежит ему, что усматривает уже Аристотель, аналогически. Поэтому категориальный смысл бытия оказывается одним из возможных его смыслов (наряду с различием бытия в возможности и бытия в действительности, бытия как истины и пр.), и даже в каждой категории имеет различный смысл (быть сущностью не то же самое, что быть качеством, количеством или отношением). Особый разворот подобной трактовке сущего придает сформулированное Кантом положение о том, что бытие не есть реальный предикат. Если то, что делает сущее сущим, – бытие – не может принадлежать сущности сущего как общему, то каким образом вообще бытие может быть помыслено и определено? Онтология, которая исходит из такого понимания сущего, не может конституироваться как система категорий и вынуждена искать другие формы исполнения онтологического исследования. В докладе на примере немецкого идеализма (Шеллинг и Гегель) и феноменологической онтологии (Хайдеггер и Н. Гартман) будет показаны возможности противостояния указанных трактовок предмета первой философии.

Пугачева Людмила Геннадиевна

доктор философских наук, доцент, профессор, институт социально-экономического прогнозирования и моделирования,

кафедра государственно-правовых и философских дисциплин

Балашиха (Московская область), Россия

Понимание бытия человека как философская практика

В сложном семиотико-семантическом пространстве философии и науки ХХ века абстрактные идеи преодолевают свою умозрительную замкнутость и превращаются в своеобразные новые ментальные практики (от экзистенциально-феноменологического направления в философии и психологии до флэш/смартмобов как феноменов самоорганизации децентрированной социальности), в чем-то напоминающие развитие практик буддизма в период его обогащения даосскими принципами.

Новые практики требуют от индивида рефлексивного осознания своей позиции в мире в диалоге с другими позициями: «только в конфликте соперничающих друг с другом герменевтик мы оказываемся способными выявлять те или иные грани интерпретированного бытия: унифицированная онтология так же недоступна нашему методу, как и онтология обособленная» (И.С.Вдовина).

Чтобы состояться, мир как пространство интеракций между ответственными субъектами требует объяснения так же, как язык – перевода. По сути – это одна и та же проблема в онтологической и герменевтической развертке. П.Рикер удерживает двойственную природу интерпретаций того и другого, двигаясь в поле парадокса: между аналитическим объяснением и «обволакивающим» его пониманием, между методологической невозможностью перевода с иностранного (да и внутри своего собственного) языка и практическим осуществлением такого перевода. П.Рикер осуществляет на практике нон-финальную методологию - максимально приближая письменный текст к актуальной жизни мысли в напряжении настоящего момента, из которого осознаются ее археологические пласты и телеологические стремления.

Философская практика осуществляет выход за рамки текста, не покидая его. П.Рикер подготавливает новое понимание события мышления (и поступка) субъекта: в пространстве между различными описаниями, оно порождается археологией и телеологией, но не является ни тем, ни другим, ни интеграцией того и другого.