Второй параметр семейной системы — семейные правила

В каждой семье существуют правила жизни, гласные и не­гласные. Выше мы уже вели речь о правилах, о том, что на разных стадиях жизненного цикла надо о правилах договариваться.^;

Правила бывают культурно заданными — и тогда они разде­ляются многими семьями, а бывают уникальными для каждой отдельной семьи.

Культурно заданные правила семейной жизни известны всем (например, все знают, что родители не должны заниматься лю- бовью на глазах у детей), уникальные правила известны только членам данной семьи. ^

f Правила — это то, как семья решила отдыхать и вести свое домашнее хозяйство, как она будет тратить деньги и кто именно может это делать в семье, а кто нет; кто покупает, кто стирает, кто готовит, кто хвалит, а кто по большей части ругает; кто запрещает, а кто разрешает. Словом, это распределение семейных ролей и функций, определение места в семейной иерархии: что вообще позволено, а что нет, что хорошо, а что плохо. В большой семье, состоящей из одних взрослых, растет поздний и горячо любимый ребенок. Наиболее часто исполняе­мое правило этой семьи: ни в коем случае не ругать ребенка ни за что, а хвалить его при каждом удобном случае, восхищаться и умиляться про себя и вслух, индивидуально и в группах. Согласно правилу этой семьи, такое поведение есть выражение любви к ребенку. Если кто-либо, гость или дальний родствен­ник, нарушит это правило: не похвалит, не восхитится или, хуже того, сделает замечание ребенку,— он нарушит сущест­венное правило жизни этой семьи, поставит всех в неловкое положение и не будет в дальнейшем желанным гостем] Закон гомеостаза требует сохранения семейных правил в постоянном виде. Изменение семейных правил — болезненный процесс для членов семьи.

Нарушение правил — вещь опасная, очень драматичная, мно­гократно описанная в русской художественной литературе^

Например, «Анна Каренина» — роман о том, что происходит, когда нарушаются правила жизни в семье. «Бесприданница», «Гроза» описывают смертельно опасные последствия нарушения семейных правил.

В повести Достоевского «Село Степанчиково и его оби­татели» даны очень верные клинические характеристики персонажей. Фома Фомич Опискин занимал место на вер­шине семейной иерархии. Когда эта иерархия изменялась, для всех членов семьи это сопровождалось тяжелыми пере­живаниями.

В принципе правила семейной жизни касаются всех облас­тей. Часть правил культурно задана. Есть часть правил выраба­тывается внутри семьи, в каждой — свои. «Анна Каренина» — это роман о культурно заданных правилах: «...Женщине не следует гулять ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом, когда она жена и мать».

/В российской культуре существуют противоречивые прави­ла распределения ролей в семье. С одной стороны, есть правило о том, что муж должен быть главой семьи, деньги в дом нести и т.д. С другой стороны, в русских народных сказках образ мужа, мужчины — это образ человека, который преуспевает, только слушаясь кого-либо. Женский сказочный или фольклор­ный образ — это образ сильной, часто могущественной особы (Царь-девица, например).

Не случайно борьба за власть и статус в современных рос­сийских семьях — это одна из мощнейших дисфункций. И воз­никает эта борьба потому, что в культуре нет внятного правила полового неравенства.

На самом деле в семьях много гласных (типа того, что, если задерживаешься — предупреди), негласных, сложных, витие­ватых правил, пронизывающих нашу жизнь. Семейный психо­терапевт должен уметь быстро определять некоторые важные правила функционирования семейной системы.

Нет содержательно дисфункциональных правил, за исклю­чением тех, которые позволяют осуществлять в семье насилие любого рода.

Дисфункциональность задается ригидностью, т.е. любое трудно изменяемое правило — дисфункционально. Там, где пе­редоговор возможен, где правила можно менять, там семейная дисфункция наступает реже^З

В практике психологического консультирования очень часто встречаются семьи, которые не выработали четких пра­вил, а вместо этого есть некая борьба за власть, цель которой — решить вопрос, по чьим правилам жить. На мой взгляд, это практически обязательное сопровождение любой семейной дисфункции. Это борьба без правил, и важно только одно — борьба не должна прекращаться.

Соня и Вася встретились в Москве, хотя оба приехали из одного города на Дальнем Востоке. Там они не встречались. У них возник роман, Соня забеременела, и они поженились. Тут же и родители молодых переехали. Очень удачно полу­чилось. Скоро стало понятно, что каждый ждал от другого совсем не того, что получал. Соня хотела любви со страстями, романтикой и т.п. При этом она полагала, что Васю не любит. До Васи был Петя, вот его она любила, но у них ничего не вышло. Вася хотел налаженного быта, регулярного секса и надежного купеческого слова. Последнее нуждается в пояснении. Вася понимал, что заключал брак не по сумасшедшей любви. Ему казалось, что с Соней можно договориться, она разумная, на­дежная, здравомыслящая. Он мечтал, что они будут обсуждать течение жизни, строить планы и дружно проводить их в жизнь. Когда реальность стала противоречить ожиданиям, оба затрево­жились и расстроились. В общем это стало стрессом для обоих. Например, договариваются они о том, что Соня будет отвозить ребенка к своей маме только на выходные. Предложение ис­ходило от Васи, но Соня согласилась. Дальше Вася задержи­вается на работе, не предупреждает Соню. Более того, вместо любовного покаяния, явившись домой, Вася демонстрирует мрачность, отстраненность, прямо скажем, невежливость. Соня обижается... и на следующий, совершенно будний день уезжает к маме. Вася в ярости. Не потому что уехала к маме, а потому что ведь договорились. А Соня расстроена, она горюет, куда же ей деваться? Кто ее утешит? Она и забыла о своем обещании, ерунда какая-то. А Вася решил, что раз так, то он вообще не будет Соню предупреждать, и денег будет меньше давать, так что Соне приходится каждый день просить на то, на се. От этого унижения ей совершенно не хочется заниматься сексом. А Вася без секса звереет. Он, между прочим, предупреждал. Дальше больше. Отношения становятся симметричными, как два зер­кала, поставленные напротив друг друга. Коммуникации между ними развиваются по пути увеличения сходства. На подобное отвечу подобным — симметричный шизмогенез (Бейтсон, 2000, с. 93-105). «Ты этого хочешь? Значит, ты этого не получишь» — вот формула борьбы. Борьба за власть возникает тогда, когда отношения партнеров их не устраивают, они видят, что свои важные потребности, которые они надеялись (мечтали, пусть смутно, пусть застенчиво) реализовать в этих отношениях, остаются неудовлетворенными. Начинается битва за власть, выиграв которую, можно будет провести в жизнь свои правила и уж тогда удовлетворить свои потребности. Это очередной парадокс и полная засада на пути к семейному счастью. Дело в том, что борьба за власть становится системообразующим фактором. Любая совместность в своем эмоциональном аспекте держится на одновременно протекающих одинаковых чувствах у разных людей. Люди женятся, чтобы одновременно испыты­вать радость, покой, сексуальное возбуждение, интерес и т.п. Если вместо этого они одновременно испытывают гнев, досаду, раздражение, обиду, то для совместности ничего не меняется. Эти чувства годятся, как и любые другие. Таким образом, борьба за власть становится эрзацем любви. Она начинает обслуживать системный гомеостаз. Поэтому борьба за власть бесконечна, не может кончиться ничьей победой. Борьба за власть должна продолжаться — это становится главным правилом.

Семейные правила составляют внешнюю основу семейных мифов, о