30. Изображение средневекового общества в романе ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль». Мастерство Рабле - сатирика. Роль м.М. Бахтина в интерпретации его творчества.

Гротескно-комическая струя в романе Рабле выполняет несколько назначений. С одной стороны, она служит целям заманивания читателя, должна его заинтересовать и облегчить ему восприятие сложных и глубоких мыслей, с другой, она же маскирует эти мысли, смягчая их выражение, служит для книги щитом против нападок цензуры. Мысли Рабле бывают иногда сильно завуалированы, однако далеко не все шутки Рабле имеют скрытый смысл. Многие из них являются просто выражением ренессансной жизнерадостности. Такая двойная функция смеха у Рабле иллюстрируется тем, как он обыгрывает постоянно встречающийся у него мотив вина. С одной стороны, вино в пря­мом, материальном смысле для него — источник веселья, радости жизни. С другой стороны, в переносном смысле, оно — источник мудрости, знания, и «пить» — значит черпать из этого источника.

Частный случай гротеска Рабле — исполинские размеры Гаргантюа и всего его рода в первых двух книгах (начиная с третьей Пан­тагрюэль приобретает обычное человеческое обличье). Черту эту Рабле перенял из народной книги, но опять-таки она получила у него новое и притом сложное осмысление. Прежде всего — это гиперболизированное выражение природных, стихийных влечений чело­веческой натуры, освобожденных от гнета средневековых аскетических норм. Но в то же время здесь проступает замысел показать постепенное приобщение к культуре первобытных существ, не отравленных никакими предрассудками.

Рабле зло осмеивает средневековый суд, феодальные войны, старую систему воспитания, всякую схоластику, богословскую метафизику и религиозный фанатизм. Его педагогические идеи, близкие к воззрениям Леонардо Бруни, Бюде, Эразма Роттердамского, ярче всего выражены в картине воспитания Гаргантюа, у которого было последовательно два учителя. Первый, педант Тубал Олоферн, знал лишь метод — зубрежку, а второй - Понократ позаботился о том, чтобы мальчик осмысленно усваивал знания. Не менее выразительно изображение у Рабле феодальных войн. Король Пикрохол, сосед Грангузье, отца Гаргантюа, много лет живший с ним в мире, вдруг пошел на него войной за то, что подданные Грангузье, жившие около границы, силой отняли несколько лепешек у подданных Пикрохола, не желавших из упрямства продать их.

Все, что связано с практикой католицизма, подвергается у Рабле жестокому осмеянию. Он ненавидит богословов, глумится над римской церковью и папой, над всякой мистикой. Для Рабле нет ничего ненавистнее монахов. Он сравнивает их с обезьянами. Рабле утверждает доктрину «естественной нравственности» человека, не нуждающейся в религиозном обосновании.

Работа М.М.Бахтина — выдающееся явление во всей современной критической литературе, и не только на русском языке. это вполне оригинальная монография о Рабле. Уже с XVII века Рабле пользуется репутацией писателя «странного» и даже «чудовищного». С веками «загадочность» Рабле лишь возрастала. Современная французская раблеистика всё чаще говорит о Рабле как о писателе «не столько неправильно понятом, сколько просто непонятном». Бахтин нашел новый подход к изучению Рабле. Он видит в Рабле вершину всей «неофициальной» линии народного творчества, сочетание космической широты мифа с острой злободневностью и конкретностью сатирического памфлета, слияние в образах универсализма с индивидуализацией, фантастики с поразительной трезвостью и т.д. — находят у М.М.Бахтина вполне естественное объяснение. То, что раньше воспринималось как курьез, выступает как привычные нормы тысячелетнего искусства.