Вопрос 9

Наука в эпоху Возрождения и научная революция XVII века (II): становление классической научной рациональности. От созерцания и мысленного эксперимента к эксперименту реальному. «Книга природы написана на языке математики». Отличия новой математики от античной. Натуральная философия И. Ньютона.

С 16 по 17 век происходит революция в науке, которую можно охарактеризовать двумя знаковыми событиями, соответствующими началу и концу этого периода. Первым из них, является публикация книги Николая Коперника «Об обращении небесных сфер» в 1547 году, а вторым, в некотором смысле завершающим период научной революции – публикация «Математических начал натуральной философии» Исаака Ньютона в 1687 году. Если труд Коперника стал причиной к тому, чтобы гелиоцентрическая модель стала господствующей над геоцентрической, то выход труда Ньютона ознаменовал появление классической механики, ставшей впоследствии образцом научного исследования. Мир Ньютона изотропен, однороден, все его точки – равноправны, а покой перестает быть естественным состояниям (для Аристотеля движение возникает лишь тогда, когда тело стремится к своему естественному состоянию – состоянию покоя). В этом мире нет Бога в традиционном понимании, однако до определенной степени его место занимает абсолютное пространство, которое у Ньютона несет сакральный характер. Вообще говоря абсолютное пространство должно удивлять сегодняшних естественников, поскольку на самом деле в механику оно пришло из богословия. Тем не менее нельзя не отметить, что мир становится очень не похож на средневековый космос.

Есть ещё одна важная фигура того времени - Иоганн Кеплер. Он занимался не только астрономией, но и астрологией. Множество усилий он вложил в попытки рассчитать гармонию мира посредством платоновых тел – правильных многогранников, пытался вписывать сферы в многогранники и таким образом описать движение планет, таким образом, оставаясь скорее в классическом ключе. Но он сделал крайне важный ход, разрушавший привычную картину мира, отказавшись от круговых орбит. Это ознаменовало перелом в математике. Античная математика была математикой совершенных тел, они имела дело с правильными фигурами, круговыми орбитами и т.д. Конечно, уже в античности были известны и менее совершенные фигуры, однако было абсолютно невозможно представить, чтобы одна из них описывала совершенный Космос. Кеплер выбирал именно эти, менее совершенные кривые – конические сечения, для описания движения планет (что является первым законом Кеплера). Второй шаг, который он сделал – он отказался от равномерности движения по орбите (второй закон). Таким образом, он закладывает фундамент классического анализа, который получает более-менее оформленный вид у Ньютона. Этот анализ описывает неровные, кривые контуры, фигуры, хотя и описывает их приближением к некоторым совершенным. Тем не менее это явилось важный шаг для математики.

Можно сказать ещё две вещи об отношении к математике. Во-первых, для большинства ученых (на самом деле эта традиция доживет даже до 19 века) математика воспринимается не только как способ описания, но как отображение того как на самом деле устроен мир. Именно поэтому можно зачастую увидеть математиков 18-19 веков, работающих с некоторыми формулами и понятиями, не имеющими строгих определений. Это следствие эвристического принципа, заключающегося в том, что математика отражает наш мир, поэтому, например, кривая обязательно будет дифференцируемой (что, разумеется, не так). Помимо этого математика была инструментом мистическим. Мотивация также понятна – если математика отображает наш мир, то мы можем искать в нем некие математические шифры, и пытаться их разгадывать. Последняя особенность восприятия математики связана с сильным развитием алгебры в эти века. В основном это было связано с большим количеством математических состязаний, где участникам предлагались различные задачи для решения на скорость, именно в это время появляются формулы для решения кубических уравнений. Поэтому зачастую математика воспринимается ещё и как некая машина для решения задач, действующая автоматически.

Формируется последняя черта, важная для научной деятельности. Мир становится неограниченным, что важно, поскольку наука должна постоянно открывать новые знания, но и человек получает способность постигать его, изменять и подстраивать под себя. Возникает связь науки и технической деятельности, совершенно не присущая античности, во времена которой наука была скорее неким созерцанием, которое если и может дать какой-то результат, то в лучшем случае нечто вроде удовлетворения интеллектуальной потребности. Френсис Бэкон формулирует важный принцип: «знание есть сила». Подлинное знание должно работать на человека, помогать ему преобразовывать и перестраивать в своих собственных интересах себя и мир вокруг него. Это станет важнейшей функцией научного знания для последующих эпох.