Литература

1. Переписка между Н.С. Хрущевым и Дж. Кеннеди // Международная жизнь. 1992. Спецвыпуск. № 11-12.

2. Венгрия 1956 г.: Очерки истории кризиса. М., 1993.

3. Советский Союз и венгерский кризис 1956 г.: Документы. М, 1998.

4. Горовцов Д.Е. Эволюция советско-американских отношений и Карибский кризис 1962 г. М., 1996.

5. Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.). М, 1996.

6.Корниенко Г.М. «Холодная война». Свидетельство ее участника. М., 1995.

ЛЕКЦИЯ 5

Национальная политика ссср и россии в 1946-1997 гг.

1. Национальная политика и национальные отношения в условиях командно-административной системы (1946-1985 гг.)

2. Национальные отношения в СССР в годы перестройки. Распад СССР в 1991 г.

3. Национальная политика Российской Федерации в 1991-1997 гг.

I.

Ни одна страна в мире не имела таких потерь в годы Великой Отече­ственной и Второй мировой войны, как Советский Союз и его составная часть — Россия. Война унесла 27 млн. жизней советских людей, в руи­ны превратились 1710 городов и поселков, свыше 70 тыс. сел и дере­вень. Было уничтожено 30% национального богатства страны. Перед советским народом встали неимоверно сложные задачи: восстановить разрушенное войной хозяйство, накормить, одеть людей, вывести их из землянок (в них проживало около 25 млн. чел.), поднять культуру и науку, укрепить оборону страны за счет новейших видов вооружения.

Достаточных финансовых и материальных ресурсов для одновре­менного решения всех этих задач не было. В поисках выхода из создав­шейся ситуации особое значение имело правильное определение глав­ного звена в цепи этих задач, а также соответствующих приоритетов. Среди них не нашлось места национальной политике, межнациональ­ным отношениям. Такое невнимание к этому вопросу в многонацио­нальном государстве является следствием того, что руководство страны имело искреннее убеждение, что все проблемы национальной политики в СССР к 1946 году были решены. На самом деле противоречия в этой сфере были лишь на время спрятаны. Дело в том, что к концу 70-х гг. в СССР было создано не федеративное, а унитарное государство. Провоз­глашение федерации как формы государственного устройства России было декларативным. Разграничение полномочий между федеральным центром и местными органами строилось на принципах исключитель­ной компетенции центра и остаточной — местных органов власти.

Политика центра после создания СССР была направлена на сокра­щение прав республик. Конституция 1936 года пошла еще дальше по пути усиления централизации. Анализ ее содержания показывает, что это — прежний союз суверенных государств по форме и унитарное го­сударство по содержанию. Кроме того, правительство, зажатое в тиски финансовых проблем, отдавало приоритет другим вопросам, сознатель­но затушевывая противоречия межнациональных отношений.

Правда, было бы несправедливо утверждать, что советская власть в послевоенный период вообще не занималось национально-государ­ственным строительством в СССР. Так, в 1954-1956 гг. из союзного подчинения в ведение союзных республик было передано большое ко­личество промышленных предприятий, расширились права их мини­стерств по управлению промышленностью. В мае 1955 г. был изменен порядок планирования и финансирования народного хозяйства респуб­лик: их Советы министров стали утверждать планы производства и рас­пределения, титульные списки капитального строительства, темпы уве­личения численности работающих, роста производительности труда и фонда зарплаты. В 1953-1960 гг. возрастает удельный вес республикан­ских бюджетов в союзном бюджете, а также доля республиканских на­логов. С 1955 года централизованно стали определяться лишь основные направления республиканских бюджетных расходов, без их детализации.

Для координации межреспубликанской экономической политики, подготовки законопроектов, предложений и планов в феврале 1957 года была образована Экономическая комиссия Совета национальностей. В ее задачи входило также согласование экономических интересов автономных республик.

В феврале 1957 года Верховный Совет СССР принял закон «Об от­несении к ведению союзных республик законодательства об устройстве судов союзных республик, принятия гражданского, уголовного и процессуальных кодексов» и «Об отнесении к ведению союзных республик разрешения вопросов областного, краевого административно-террито­риального устройства». За верховными органами СССР закреплялось право установления основ по этим отраслям законодательства, на осно­вании этих актов союзные республики провели ряд территориальных преобразований и изменений в статусе национально-государственных образований.

После XX съезда КПСС и реабилитации «осужденных народностей» в феврале 1957 г. была восстановлена Чечено-Ингушская АССР (в со­ставе РСФСР), образована Калмыцкая автономная область (в составе РСФСР), в Кабардино-Балкарскую АССР преобразована Кабардинская АССР, в Карачаево-Черкесскую автономную область — Черкесская. Остался нерешенным вопрос территориального расселения немцев Поволжья и крымских татар.

В последующие годы правящая коммунистическая партия на своих съездах вплоть до 1989 г. ни разу самостоятельно не ставила на обсуж­дение вопрос о национальных отношениях в СССР. Хотя почти во всех резолюциях съездов имеются общие декларативные заявления о необ­ходимости всесторонне развивать экономику союзных республик и по­стоянно учитывать как общие интересы всего Советского Союза, так и интересы каждой из образующих его республик.

Лидеры Советского Союза, начиная с Л.И. Брежнева и кончая Ю.В. Андроповым, неустанно подчеркивали, что национальный вопрос в том виде, в каком он достался советскому обществу от царской Рос­сии, был решен. Действительно, советский народ воспитывался в духе дружбы и гордости за свои достижения. Сформировалась национальная государственность многих народов Советского Союза. Для людей всех национальностей стало доступным образование, были созданы нацио­нальные университеты, театры, кинематограф, литература.

К 1985 году межэтнических конфликтов в СССР в явном виде не было. Только две проблемы осложняли благостную политическую жизнь в многонациональном советском государстве — проблема евреев и крымских татар. Особенно первая, поскольку здесь внутренние мо­менты смыкались с внешнеполитическими затруднениями. Практически весь «брежневский» период интересы евреев ущемлялись, многие из них пытались эмигрировать на родину своих предков. В конфликт была вовлечена международная общественность, ряд государств, и особенно США, принявшие ряд жестких экономических санкций против СССР для оказания давления по этому вопросу. Но и эта проблема к 1985 году в значительной мере потеряла остроту, поскольку очень многим удалось все-таки уехать на Запад, причем не всегда в Израиль. Конфликт с крымскими татарами сохранялся, но до крайностей не доходил.

Таким образом, в послевоенные годы партийное и государственное руководство не уделяло особенного внимания национальной политике, считая, что национальный вопрос, доставшийся в наследство от царской России, в СССР уже полностью решен. Но такая позиция была слишком оптимистичной. В 70-е годы национальные противоречия стали нарас­тать, но тогдашнее партийное руководство делало все возможное, чтобы не выносить сор из избы. Не удивительно, что уже в конце 80-х годов такая политика привела к серьезным межнациональным конфликтам.

2.

К середине 80-х годов в Советском Союзе начался глубокий соци­ально-экономический и духовный кризис. По основным показателям качества и уровня жизни — продолжительность жизни, смертность, в том числе детская, обеспеченность населения товарами и услугами — страна оказалась далеко позади не только развитых капиталистических стран, но и многих развивающихся государств. Даже по официальным данным производительность труда в промышленности в эти годы была в 2 раза ниже, чем в Америке, а в сельском хозяйстве — в 4 раза. Реаль­ное же положение дел было еще хуже. Поэтому вполне объяснимы дей­ствия нового партийного руководства во главе с М.С. Горбачевым, ко­торые сконцентрировались на экономике и политике. Но уже в 1988 году стало ясно, что межнациональные отношения являются одной из главных задач перестройки, в полной мере обнаружились деформации в этой сфере, где их накопилось не меньше, если не больше, чем в других областях общественной жизни. Один за другим стали всплывать на по­верхность многие нерешенные вопросы. Поскольку они долгое время загонялись внутрь и накапливались, то в условиях перестройки, демо­кратизации и гласности, без сдерживающих тоталитарных начал они с огромной силой вырвались наружу, породив широкий спектр нацио­нальных требований, движений, национально-культурных и националь­но-политических объединений.

Об этом отчасти шла речь на XIX партийной конференции летом 1988 года. Среди 6 резолюций важное место заняла резолюция «О меж­национальных отношениях». Радикальными и далеко идущими по по­следствиям были решения конференции о реформе межнациональных отношений и советского федерализма, а на самом деле — унитаризма. В резолюции подчеркивалось, что речь идет, прежде всего, о расширении прав союзных республик и автономных образований путем разграниче­ния их компетенции, о децентрализации, передаче на места ряда управ­ленческих функций. Но эти, в целом правильные решения уже за­поздали.

Кризисные черты в национальных отношениях стали проявляться уже на нескольких уровнях: в конфликтах между республиками и цен-

тральными органами власти, между различными национально-государ­ственными образованиями, между отдельными народами. Уже в 1986 году на территории СССР начались национальные столкновения. 13 декабря 1986г. в Алма-Ате разразился двухнедельный бунт, зачин­щиками которого выступили местные студенты. Поводом была замена первого секретаря компартии Казахстана Кунаева на русского по нацио­нальности Г. Колбина.

Нагорный Карабах, населенный на 80% армянами, но присоединен­ный еще в 1921 г. к Азербайджану, начал борьбу за выход из состава этой республики и воссоединение с Арменией. В ответ в феврале 1988 г. погромами армянского населения взорвался азербайджанский город Сумгаит. Развитие событий фактически привело к войне между двумя республиками.

Национальный конфликт вспыхнул в Новом Узене, где толпа каза­ков напала на азербайджанцев и сожгла их кооперативы. В Фергане произошел погром турок-месхетинцев, переселенных туда еще в 1944 году.

Разжиганию национальных конфликтов способствовали и действия центральных союзных властей и армейского командования, неодно­кратно пытавшихся силой остановить процесс распада СССР. Так 9 ап­реля 1989 г. советские десантные части, используя дубинки и заточен­ные саперные лопатки, разогнали мирную демонстрацию в Тбилиси.

В этих условиях партийное руководство во главе с М.С. Горбачевым наконец-то попыталось специально рассмотреть вопрос о национальной политике СССР. Последний раз он решался в 1924 году на XIII съезде РКП(б). В сентябре 1989 г. в Москве состоялся очередной Пленум ЦК КПСС. Вторым пунктом повестки значилось: «О национальной полити­ке партии в современных условиях». По этому вопросу выступил М.С. Горбачев, а в прениях по его докладу — 37 участников пленума. Было принято Постановление Пленума ЦК КПСС и утверждена плат­форма «О национальной политике партии в современных условиях». В этом документе сформулированы основные направления национальной политики в СССР. Их всего 7. И все они совершенно правильные, нуж­ные для общества. Здесь и совершенствование советской федерации, и расширение прав национальных автономий, и обеспечение равных прав каждому народу, и создание условий для свободного развития нацио­нальных языков и культур и т. д. К сожалению, принятие этой платфор­мы по национальной политике опоздало и не повлияло позитивно на процесс межнациональных отношений. Ситуацию в этой сфере обостряло ухудшение положения в экономи­ке и социальной жизни. Плановые экономические задания в 1988-1989 гг. в большинстве случаев не были выполнены. Дефицит продо­вольствия и товаров широкого потребления обострился еще больше. В этих условиях стремительно развертываются события в политической и межнациональной сферах СССР. В результате курса на гласность, про­возглашенного КПСС, в стране возникают десятки, затем тысячи неза­висимых газет и журналов, раскованнее делается радио и телевещание. В небывалых с 1917 года условиях свободы и духовного раскрепощения формируется большое число новых политических партий. Среди них — партии и массовые движения национальной, а зачастую и национали­стической ориентации в республиках: «народные фронты» в Молдавии, Латвии, Эстонии, литовский «Саюдис», украинский «Рух», «Свободная Грузия» и др. В Прибалтике, Армении, Грузии и Молдавии они полу­чили устойчивое большинство в Верховных Советах. Как политические противники «народных фронтов» в Прибалтике и Молдавии сложились «Интерфронты» — движения, выступавшие против сепаратистских, националистических тенденций, за равные избирательные права для всех жителей республик. Они объединяли преимущественно так назы­ваемое «русскоязычное» население.

Весной и летом 1990 года Латвия, Литва, Эстония, а за ними Россий­ская Федерация и другие республики приняли декларации о государст­венном суверенитете, устанавливающие приоритет своих законов над законами Союза. Сепаратистские настроения в национальных регионах, и прежде всего в Прибалтике, энергично поддерживались российским руководством. Последнее пыталось их использовать в собственной борьбе с центром. Страна вступила в полосу дезинтеграции.

Вспыхнувшие в ряде регионов в 1986-1989 гг. межнациональные конфликты не были локализированы, они приобрели еще более злове­щую окраску. Кровь пролилась в Фергане (1989), в Ошской области (1990). Накалились взаимоотношения правительства Грузии с Абхазией и Южной Осетией, причем конфликт с последней вылился в вооружен­ные столкновения. Тяжелая обстановка сложилась в Молдавии и При­балтике. Там нарастала напряженность между коренным и русскоязыч­ным населением. Решающее значение для исхода начавшегося «парада суверенитетов» и «войны законов» имело то обстоятельство, что рес­публиканским элитам удалось на время связать собственные интересы с интересами широких слоев населения, которые выражали несогласие с

существовавшей формой взаимоотношений субъектов формально феде­ративного, а на деле унитарного союза.

Руководство СССР во главе с М.С. Горбачевым вынуждено было в 1991 году пойти на прямые переговоры с руководством республик о заключении нового союзного договора в Ново-Огарево. Дело в том, что центр исчерпал свои возможности силового давления на местные власти (в апреле 1989 г. в Тбилиси, в январе 1990 г. в Баку, в январе 1991 г. в Вильнюсе и Риге). М.С. Горбачеву казалось, что политики союзных республик пойдут на соглашение с центром, так как результаты состо­явшегося в марте 1991 г. Всесоюзного референдума были в пользу сто­ронников сохранения СССР. Из 185,6 млн. полноправных граждан про­голосовало 148,6 млн. чел., из них 76,8% за сохранение Союза, правда, как обновленной федерации равноправных суверенных республик.

Из 15 союзных республик лишь 9 согласилось вести переговоры с президентом СССР М.С. Горбачевым. Они почти единодушно выступи­ли против его стремления сохранить единое многонациональное госу­дарство на основе реальной федерации ее субъектов. К августу 1991 г. с трудом удалось подготовить компромиссный и согласованный лишь в общих чертах проект Союзного договора. Согласно ему, республики получали значительно больше прав, а центр из управляющего превра­тился в координирующий. Реально у него в раках оставались лишь во­просы обороны, финансов, внутренних дел и, в урезанном виде, налого­вой и социальной политики. Часть вопросов должна была находиться в совместном ведении: принятие новых законодательных актов, опреде­ление налоговых отчислений в пользу центра и основных направлений их расходования. Все остальные властные полномочия отдавались ис­ключительно республикам. Подписание договора было намечено на 20 августа 1991 г. Однако произошедший «августовский путч» круто изменил ситуацию в стране. После провала путча процесс раздробления СССР стал необратимым — практически сразу после него три прибал­тийские республики заявили о своем выходе из Союза. Украина, Мол­дова, Азербайджан также провозгласили свою независимость. В сентяб­ре независимыми государствами объявили себя Узбекистан, Киргизстан, Армения.

На встрече в Беловежской Пуще 8 декабря 1991 года лидеры трех славянских республик — Белоруссии, России, Украины — объявили о роспуске СССР и создании Содружества Независимых Государств (СНГ). Этот акт, подготовленный в глубокой тайне от Президента СССР и народов страны, вошел в историю как «беловежское соглашение». Поставленные перед фактом, руководители еще 8 республик присоеди­нились к СНГ, санкционировав тем самым развал СССР. М.С. Горбачев подал 25 декабря в отставку с поста Президента СССР.

Таким образом, и в годы перестройки национальная политика осу­ществлялась стихийно, ей не уделялось должного внимания. Фактиче­ски с самого начала перестройки у М.С. Горбачева не было сколько-нибудь продуманной системы действий в этой области. Порожденные политической демократизацией центробежные тенденции вызывали у него удивление, непонимание, а то и обиду на «неблагодарность» рес­публик. Советский президент обнаружил полную беспомощность в ту­шении пожаров в «горячих точках» национальных отношений в разных регионах. В решении национальных вопросов он метался из стороны в сторону, явно не зная, сколько суверенитета нужно дать республикам, чтобы удовлетворить их аппетиты и сохранить СССР.

Если следовать исторической логике и фактам, то распад Союза сле­дует признать результатом целой суммы объективных и субъективных факторов. Было бы нелепо отрицать, что политическое поведение и воля тех или иных лидеров не имели к нему отношения. Политический выбор Б.Н. Ельцина, Л. Кравчука и С. Шушкевича в начале декабря 1991 года придал процессу ликвидации СССР мощное ускорение. Личная непри­язнь Ельцина к Горбачеву была важным фактором, склонившим чашу весов в пользу такого выбора. Нельзя не указать и на «фактор Горбаче­ва» как способствующий печальному для Советского Союза исходу его истории.

Субъективные факторы, просчеты и амбиции тех или иных лидеров имеют большое значение, но главными были все же объективные при­чины. Одна из них имеет универсальный характер. Вся мировая практи­ка свидетельствует, что многонациональные государственные образова­ния, подобные СССР, и те, в которых была диктатура, и те, которые управлялись либеральными методами, рано или поздно разрушались. И так было на протяжении всей истории, при рабовладельческом, фео­дальном, капиталистическом и социалистическом строе. Еще в 1917— 1921 годах большинство национально-территориальных «окраин» Рос­сийской империи пожелали стать независимыми. Пришедшие к власти большевики, в противоречие с теорией марксизма, считавшей неизбеж­ным крушение любых империй, сами воссоздали ее под новым названи­ем. В этом историческом «эксперименте» участвовало много народов и наций, включая и русскую. События начала 90-х годов в СССР свиде­тельствовали, что распад Российской империи в 1917 году не был случайностью и что это урок истории не усвоила партия, стоявшая на рево­люционно-интернациональной позиции.

Другой вывод из мировой практики свидетельствует, что империи и политическая свобода несовместимы, что удержаться они могут лишь в условиях деспотических и тоталитарных режимов и унитарных госу­дарств. Этого не учел М.С. Горбачев, провозгласивший в 1987 году курс на политическую демократизацию. Ни он, ни его окружение, одобряя демократические реформы в середине 1988 года, не подозревали, что выносят смертный приговор и КПСС, и СССР. Коммунистическая пар­тия была главным цементирующим фактором Союза, поэтому ее ослаб­ление и утрата партийно-политической монополии ускорили процесс распада.

Сыграли свою роль и ошибки, допущенные в ходе реализации на­циональной программы большевиков после смерти В.И. Ленина. С 1922 года руководство страны во главе со Сталиным, декларируя правильные положения в области национальной политики, по существу сознательно шли по пути создания единого унитарного государства с ограничением политических и экономических прав суверенных республик. Тяжкие последствия имела депортация 15 народов в сороковые годы. Советская власть публично признала свои ошибки, была сделана попытка восста­новить справедливость, но не все вопросы, в том числе территориаль­ные, получили свое разрешение. Любое союзное министерство строило свои объекты, не спрашивая согласия местного населения, будь то гид­ростанция на равнине в Прибалтике или атомная станция в России. Та­ким образом, и в прошлом, при царизме, и при советской власти малые народы, входившие в состав империи, ущемлялись в своих экономиче­ских и политических правах, что сохранилось и укрепилось в их исто­рической памяти и проявлялось в подозрительности и недоброжела­тельности к центру.

Рост межэтнической конфликтности прямо пропорционален усугуб­лению социально-экономических проблем как в регионах, так в настоя­щее время и в России. Различие уровней экономики и культуры респуб­лик не позволяет в одинаковой мере удовлетворять растущие потребно­сти людей, а это влияет на чувство их национального достоинства. В некоторых регионах коррумпированные дельцы и кланы пытаются ра­зыграть национальную карту в своих узко групповых эгоистических Целях. Провоцируют конфликты и экстремистские силы, используя эти болевые точки, а также различия в религии, вероисповедании. Необходимо отметить и воздействие зарубежной националистической пропа­ганды.

3.

В свете сказанного неудивительно, что среди острейших проблем, с которыми столкнулось российское общество за последние семь лет, наиболее драматичной и сложной стала проблема обострения межна­циональных отношений. К ней приковано постоянное пристальное вни­мание как политиков, так и рядовых граждан, потому что для каждого из них она оборачивается нестабильностью, гибелью россиян, появле­нию тысячных толп беженцев, невозможностью в условиях, по сути дела, локальных гражданских войн решать насущнейшие социальные проблемы. Все это усиливает подозрительность, приводит к национали­стическому экстремизму в политике.

Многие из проблем в сфере национальных отношений, только еще более обостренные, были унаследованы Россией как суверенным госу­дарством от СССР в начале 90-х годов. Все причины общего характера, о которых уже упоминалось применительно к Союзу конца 80-х годов, сохранились и продолжают влиять на национальные отношения, но те­перь уже в пределах России. Распад Советского Союза подтолкнул «па­рад суверенитетов» бывших автономных республик и областей: в 1991 г. все автономные республики, входившие в РСФСР, заявили о своем суверенитете, а автономные области, кроме Еврейской, стали объявлять себя автономными республиками. Некоторые из них попыта­лись взять курс на постепенный выход из Российской Федерации (Та­тарстан, Башкортостан, Якутия), а Чеченская Республика прервала связи с федеральными властями и заявила о готовности защищать свою госу­дарственную независимость с помощью оружия.

В основе этого процесса лежало то же самое фундаментальное об­стоятельство, которое предопределило крушение СССР, — дальнейшее региональное дробление номенклатуры, но теперь уже на российском уровне, стремление местных правящих элит вырваться из подчинения центру.

Одной из мер в деле сохранения единства страны стал подписанный в Москве в марте 1992 г. Федеративный договор, где уточнялись взаи­моотношения между субъектами Российской Федерации и были обозна­чены границы государства. О своей особой позиции заявили тогда Та­тарстан и Чечня, отказавшиеся присоединиться к договору. Татарстан

подписал этот документ в 1994 г., оговорив особые условия своего пре­бывания в Федерации.

Одновременно огонь межнациональных конфликтов перебросился через Кавказский хребет на территорию России. Вначале разделилась на две части единая Чечено-Ингушская республика, затем начались крова­вые столкновения северо-осетин с ингушами. В Россию (главным обра­зом центральную и южную) хлынул поток беженцев с Северного Кавка­за, из Закавказья, Средней Азии и Казахстана. С 1991 г. их общая чис­ленность превысила 2 млн. чел.

Правительство России оказалось в чрезвычайно сложном положе­нии. Его политика в национальном вопросе отличалась непродуманно­стью и непоследовательностью. Так, например, когда бывший совет­ский генерал Д. Дудаев разогнал в сентябре 1991 г. Верховный Совет Чечено-Ингушской автономной республики и демонстративно объявил об отделении Чечни от России, было очевидно, что произошел государ­ственный переворот. Но незаконные вооруженные формирования не были разоружены, а о мятежной республике новое руководство России предпочло как бы «забыть» на достаточно длительное время. Итогом этого явилась кровавая драма в Чечне в 1994-1996 гг., тысячи жертв и многочисленные разрушения в ходе попытки руководства России на­вести «конституционный порядок».

Было бы неправильно утверждать, что правительство с 1992 г. не за­нималось национальной политикой. Назначались люди, за нее ответст­венные, было создано специальное министерство по делам националь­ностей, был даже вице-премьер Р. Абдулатипов, отвечавший с августа 1997 г. за межнациональные отношения, проблемы федерализма и ре­гиональной политики. В новой российской Конституции 1993 г. также уделено большое внимание вопросам национальных отношений. В ней заявлено, что Российская Федерация — демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления. Многие статьи, имеющие отношение к интересующему нас вопросу, звучат убе­дительно и весомо. Здесь и равноправие, и самоопределение народов в Российской Федерации (ст. 5, п. 4), и провозглашение прав граждан в многонациональном государстве. Государство гарантирует равенство прав и свобод человека независимо от расы, национальности, языка. Каждый имеет право пользоваться родным языком (ст. 26, п. 2), а рес­публики вправе устанавливать свои государственные языки (ст. 68, п. 2), не забывая при этом, что государственным языком Федерации яв­ляется также и русский. Множество статей посвящено разделению пол- номочий между федеральными органами власти и субъектами Федера­ции. Юридическое оформление прав и полномочий больших и малых народов России, казалось бы, должно устранить одну из главных при­чин межнациональных конфликтов. Но они не только не ослабли в свя­зи с принятием новой Конституции, а резко обострились.

Дело в том, что эйфория приобретенных суверенитетов создала у многих политиков иллюзию, что в России уже нет почвы для нацио­нальной конфронтации. По признанию Р. Аушева и Р. Абдулатипова, в верхах до сих пор отсутствует концепция реализации национальной политики и ею зачастую занимаются неподготовленные люди. Отдель­ные политики сознательно провоцируют обострение межэтнических противоречий, преследуя своих узкокорыстные, меркантильные власт­ные интересы. На все это накладывается недостаточное финансирова­ние, бедность казны.

Есть ли выход из замкнутого круга межнациональных конфликтов в России? Следует отметить, что национальная политика — дело очень трудное, деликатное и тонкое. Быстрые результаты в этой области не­достижимы. Ощущение дискомфорта в сфере национальных отношений будет сопровождать нас еще долгие годы. Начинать надо с всесторонне­го изучения причин, создания продуманной программы выхода из за­тяжного кризиса. Она должна носить комплексный, рассчитанный на перспективу характер и включать в себя следующие моменты:

1. Разработка и утверждение государственной общероссийской про­ граммы национальной политики.

2. Координация действий всех структур верхних эшелонов власти, за­нимающихся этими вопросами.

3. Создание головного государственного института для изучения про­блем межнациональных отношений, который бы выступил генерато­ром идей в этой сфере.

4. Максимальная экономическая, финансовая поддержка всех местных и центральных программ.

5. Строгое соблюдение конституционных норм в области националь­ных отношений, с использованием возможностей органов государст­венной власти и информационным подкреплением средств массовой коммуникации.

6. Идеологическое обеспечение соответствующей национальной поли­ тики: формирование уважительного отношения к национальным чувствам всех народов, населяющих Россию, а также негативного

отношения к шовинизму и национализму через все институты вос­питания и образования и СМИ.

7. Использование в практической работе органов государственной вла­сти только мирных средств и методов решения межнациональных проблем.