6. Особенности развития литературы 1930-х г. (I съезд писателей, эстетика соцреализма, процесс политизации литературы и т.П.).

На I съезде писателей, в 1934 г. был принят Устав Союза советских писателей, подчеркнувший, что социалистический реализм позволяет художнику проявить себя в выборе «разнообразных форм, стилей и жанров», однако этот выбор связан с постановкой в художественных произведениях задач «идейной переделки и воспитание трудящихся в духе социализма».

От писателей требовалось изображение жизни в ее революционном развитии и показ становления нового человека в процессе социалистического строительства. Внутренняя позиция художника игнорировалось, да и само понятие художественности сводилась к тому, чтобы наиболее наглядно и доступно преподнести читателю общественно-полезные идеи и рекомендации. Настоящий герой должен быть обязательно борцом «за правое дело»; человек сам по себе объявлялся ненужной фикцией - нет человека «вообще», нужен прежде всего «классовый человек», друг или враг, в зависимости от этого к нему нужно относиться. Соцреализм навязывал художнику определенные нормы, схемы, следуя которым он должен создавать свои произведения. Новый метод противоречил реалистической эстетике: следуя ему, художник не столько воспроизводил действительность, сколько создавал свою собственную утопию, творил миф. В 1920-е годы художники искренне верили в фантастическое будущее, в коммунистическую утопию.

С 30-х годов, когда соцреализм становится официальным методом советской литературы, начинается превращение настоящей, живой литературы в литературу «казенную». Наиболее последовательно эстетика соцреализма находит свое воплощение в так называемой производственной прозе. В романах и повестях Ф. Гладкова «Энергия», Ф. Панферова «Бруски», М. Шагинян «Гидроцентраль», Ю. Крымова «Танкер Дербент», В. Катаева «Время, вперед!» предметом изображения стал, по призыву М. Горького, труд, деловые отношения рабочих и крестьян.

В творчестве писателей второй половины 30-х годов раскрывается прекрасный и светлый мир социализма, счастливая, насыщенная трудом и борьбой жизнь советского общества. Еще большую поэтичность и окрыленность, по сравнению с литературой предшествующих лет, приобретает тема созидательного, творческого труда, без которого немыслимо существование человека социалистической эпохи. В книгах Крымова, Гладкова, Малышкина, Леонова о новаторах производства, о новых гигантских стройках, о стремительном движении вперед обновленной страны все отчетливее звучит утверждение права человека на полноценное счастье, на творческую, интеллектуальную, богатую эмоциями жизнь. Изображение труда в ряде произведений советской литературы, посвященных не только настоящему, но и прошлому, играет первостепенную роль («Малахитовая шкатулка» П. Бажова, «Степан Кольчугин» В. Гроссмана и др.). Картины труда приобретают особую окраску. Это — труд, близкий к художественному творчеству, это — труд артистический. И в этом отношении советские писатели на новом материале продолжают традицию Горького, который даже в мире эксплуатации сумел увидеть красоту человеческого деяния, «восторг деланья».

Включение в трудовую созидательную деятельность, в трудовой коллектив служит нередко переломным моментом в биографии героев. В книгах о труде раскрывается гуманистический характер преобразования действительности, в которой самым ценным капиталом являются люди. Именно в этом плане гуманистического решения задач строительства развертывается один из важных конфликтов романа «Мужество» В. Кетлинской и повести «Инженер» Ю. Крымова. В романе Ф. Гладкова «Энергия», как говорит герой этого произведения, строят не только плотину, но и жизнь высшего качества. Идея труда как всеобъемлющего творчества жизни, как украшения жизни, духовного распрямления человека, как завоевания подлинного большого, счастья — одна из ведущих идей литературы 30-х годов.

Однако прославление счастья в литературе 30-х годов далеко от настроений самоуспокоенности, удовлетворенности, мешанского благополучия. Это счастье в борьбе за новую жизнь, за еще недостигнутые идеалы. В капиталистических странах бешеными темпами шла подготовка ко второй мировой войне. Перед Советской страной и ее писателями все отчетливее становилась задача объединения сил для защиты социалистического отечества, для защиты завоеваний социалистического строя, для борьбы против возрастающей угрозы фашизма. В литературе второй половины 30-х годов все чаще и чаше мотивы радости, жизнелюбия и творчества, торжества достигнутых побед сплетаются с мотивами боевой тревоги, боевой готовности, напряженной бдительности. Утверждение права человека на счастье сопровождается идеей готовности отдать свою жизнь целиком, без остатка Родине, если она этого потребует. Патриотический пафос советской литературы этих лет — это одновременно и гордость своей страной, и преданность идеалам социализма, и единство с народом, и воинственная непримиримость к врагам социалистической родины. В этой атмосфере усиливается «оборонная» тема — темы защиты отечества. Она возникает и в исторических произведениях о далеком в ряде книг различных жанров о революции и гражданской войне (IV книга «Тихого Дона» М. Шолохова, «Хлеб», «Хмурое утро», «Путь к победе» А. Толстого, «Я сын трудового народа» В.Катаева, «Кочубей» А. Первенцева, «Пархоменко» Вс. Иванова), в очерках, рассказах, стихах, посвященных войне с белофиннами, Тревожные, предупреждающие ноты, связанные с угрозой надвигающейся войны, все громче звучали в поэзии предвоенных лет, в стихах Н. Тихонова, А. Суркова, К. Симонова, В. Лебедева-Кумача, А. Прокофьева, Е. Долматовского и др. Выступая в 1937 г. на собрании писателей, посвященном вопросам развития советской песни, Д. Бедный сказал: «Мы должны нашу песню сделать боевым оружием, готовые встретить гром, если он грянет. В час испытаний поздно оттачивать своё оружие, его нужно готовить заблаговременно»