Избирательная система: теоретическое понимание и эволюция в России

В данной главе я постараюсь рассмотреть понятие избирательной системы в её теории, а так же эволюцию избирательной системы в России с кон. 80-ых годов прошлого века и по сегодняшний день.

Теоретические подходы к пониманию избирательной системы

Так по мнению российского юриста Баглая М. В.: «Избирательная система в широком смысле — совокупность правовых норм, регулирующих порядок предоставления избирательных прав, проведения выборов в органы государства и местного самоуправления, определения результатов голосования. Такая система правовых норм в совокупности образует избирательное право. Избирательная система в узком смысле — порядок определения результатов голосования»²⁵. В зависимости от содержания голоса, величины округа, или порядка суммирования голосов, правила переведения полученных голосов в мандаты и голосования за определённого кандидата или партию (список кандидатов)²⁶, можно выделить 3 основных современных типа избирательных систем:

1. Мажоритарная (в один или два тура)

2. Пропорциональная

3. Смешанная

Эволюция избирательной системы в России (1993 – 2010 г.Г.)

В современной истории России применялись 2 типа избирательных систем:

1. Смешанная система с 1993 по 2005 г.г.

2. Пропорциональная система с 2005 по сей день

12 декабря 1993 года состоялось голосование за новый проект Конституции РФ. Вместе с тем на 2 года был избран первый состав ГД РФ по смешанной избирательной системе, т.е. 225 депутатов избиралось по одномандатным округам, а 225 – от политических объединений. Смешанная система «отработала» более 10 лет. Следует отметить, что гипотетически выборы в первую Государственную Думу могли бы пройти по любой избирательной системе, однако выбор пал именно на смешанную. И это не случайно: главная необходимость в смешанной системе заключалась в задаче стимулов для становления партийной системы и не допуска повторения кризиса раздробленности и неуправляемости Верховного Совета в октябре 1993 года. Другим же фактором стали надежды пропрезидентских и реформаторских сил на повторение электорального успеха референдума от 25 апреля 1993 года, где «коалиция Ельцина» получила небольшой перевес. Отмечу, что если первый фактор, как будет показано мною ниже, всё же оправдался в целом за более чем десятилетние существования смешанной системы, то по второму фактору реформаторов ждало разочарование. Это разочарование было вызвано не только резко изменившимся за полгода общественным мнением, вызванным ростом протестных настроений и шокировавшими общество методами решения кризиса октября 1993 года. «Более существенным фактором стал впервые проявившийся феномен «двух большинств» в российском электорате. На «судьбоносных» голосованиях (выборы президента, референдумы) на протяжении 90-х годов Россия уверенно голосовала за реформаторскую власть, тогда как на выборах «второстепенного» по значимости института диверсифицировала свои симпатии»²⁷. До сих пор (включая выборы 2004г.) на президентских выборах победитель и его основной конкурент получают существенно больше голосов, чем поддерживающие их партии на непосредственно предшествующих парламентских выборах²⁸. Кстати, на проводившемся одновременно с выборами Думы референдуме по принятию конституции реформаторская власть получила в 2,7 (!) раза больше голосов, чем «пропрезидентские партии» в Думе. На мой взгляд, существенным фактором выбора смешанной избирательной системы стало и отсутствие структурированного партийного законодательства: партийная система, таким образом, как я показал выше, находилась в атомизированном состоянии, что исключало возможность проведения выборов по пропорциональной избирательной системе. Так же пропорциональная система исключила бы возможность представительства всех регионов в главной легислатуре страны, и, как следствие, регионального лоббизма. В условиях напряжённых отношений между центром и регионами, проведение первых выборов по пропорциональной системе привело бы к очередному кризису политической системы. Однако была и третья альтернатива: проведение выборов в рамках мажоритарной избирательной системы, что, в соответствии с т.н. «Законом Дюверже», привело бы в итоге к двухпартийной системе. Однако проведение первых выборов в Государственную Думу по мажоритарной избирательной системе привело бы к ещё более худшей структурированности политических партий. Это связано с тем, что «Закон Дюверже» успешно протекает лишь при сильном и стабильном политическом режиме и на протяжение долгого отрезка времени. Оба этих условия не были соблюдены в России периода политического транзита. Таким образом, в первой Думе сложились бы две мощные левые партии (КПРФ, и, возможно, АПР), в то время как «партии власти», националистически и либеральные партии остались бы в аморфном состоянии с очень небольшим представительством. Подобное развитие событий явно не устраивало реформаторов и президента Ельцина и привело бы к очередному кризису системы власти: реформаторская повестка дня буксовала бы ещё сильнее, поскольку «одномандатники», слабо связанные партийными обязательствами, занимались бы «выторговыванием» ещё больших уступок в пользу своих округов. В условиях острой социально-экономической ситуации начала 90-ых годов эти требования были бы гораздо более завышенными, а гарантированных партийным руководством договорённостей практически не существовало. Таким образом, целый ряд факторов подтолкнул реформаторов в конце 1993 года к принятию решения о проведении первых выборов в Государственную Думу на основе смешанной избирательной системе, которая, на тот момент, давала больше шансов на формирование работоспособной легислатуры и обеспечения максимально широкого представительства всех политических и лоббистских групп. Смешанная система, безусловно, имела свои плюсы и минусы, оставаясь при этом простой и понятной: трансформация «голосов в мандаты» поддавалась простому арифметическому исчислению. Не смотря на достаточно высокий порог прохождения партий в Думу (особенно в 1995 году), в Думе оказался представлен весь политико-идеологический спектр сил, присутствовавших в обществе. Тем самым главная легислатура страны стала не просто легальным органом государственной власти, но и легитимным. Для раздираемого противоречиями переходного общества это стало главным итогом: система при различных раскладах сил оставалась достаточно гибкой и работоспособной. Попытки же радикального пересмотра системы в 90-ых не нашли необходимой поддержки. В итоге «смешанная система позволила стране пережить "бурные девяностые", когда Кремль сосуществовал с оппозиционной Думой. Очевидное достоинство пропорциональной избирательной системы - высокая автономия лидеров партий от избирателя и даже собственных партий, что открывает дорогу к элитным договоренностям, особенно важным в нестабильных демократиях. Лидеры оппозиции (Зюганов, Жириновский и другие) шли на компромиссы с властью по важнейшим вопросам (назначения премьеров, бюджет, важнейшие законы), громко критикуя власть по проблемам, имеющим скорее эмоционально-пропагандистский, чем политический смысл. Одномандатники, среди которых преобладали беспартийные центристы, в критических ситуациях шли с властью на тактический союз против оппозиции»²⁹.

При том, что реформаторский курс «пробуксовывал» при подобном раскладе сил, именно оппозиционная «левая» Дума (особенно 2-го и 3-го созывов) заполнила «законодательный ваакум», вызванный резкой сменой общественно-политической системы, тем самым смягчив курс сторонников резких скачкообразных реформ. Пропорциональная составляющая смешанной системы также давала широкий материал для партийного строительства, в то время как мажоритарная часть оставляла избирателю «прямого представителя», своего рода «ходатая» или «омбудсмена» своего округа, многие из которых сумели выстроить и наладить систему «обратной связи» и лоббизма. Можно подвести итоги работы смешанной системы:

1. Произошло первичное структурирование партийно-политического пространства

2. Законодательная власть стала работоспособной и наладила взаимодействие с исполнительной властью

3. Политические партии так и не стали основным субъектом политического процесса в России: строй остался «недопарламентским». Лишь несколько партий сумели оформиться как полноценные политические институты

4. Институт президентской власти лишь усилился в условиях социально-экономической стабилизации нач. 2000-ых годов

В этих условиях становится очевидным реформа избирательной системы, начатая в нач. 2000-ых годов. «На первый взгляд, инициированный Кремлем переход на чисто пропорциональную избирательную систему выглядит нелогичным: во-первых, она гарантированно приводит к многопартийной, а не двухпартийной структуре партийного пространства, во-вторых, что еще более существенно, при ней «партии власти» гораздо труднее добиться уверенного большинства в палате. По итогам выборов 2003г., если бы они проводились по пропорциональной системе, «Единая Россия» получила бы не 300 с лишним, а всего 240 мандатов. Кроме того, власть лишается такого «страховочного резерва» как независимые одномандатники, которые в серьезных ситуациях приходили ей на помощь в трех первых созывах Думы, а в четвертом в подавляющем большинстве просто вступили в «партию власти». Однако у подобной реформы есть серьезные резоны: по сути, она приводит избирательную систему в соответствие с моноцентрическим характером государственной власти»³⁰. После избрания президентом России в 2000 году В. В. Путин взял курс на «авторитаризацию» вертикали власти, создание «суверенной демократии», где главная роль в управлении страны отводилась скорее Администрации президента и исполнительной власти, нежели главной легислатуре страны. Переход на пропорциональную систему ставил главной целью усиление контроля со стороны центра над формированием списков «партии власти». Если ранее региональные группы проводили своих лоббистов (даже под брендом «партии власти») через одномандатные округа (при этом одномандатники были лояльны «партии власти» по принципиальным вопросам, но достаточно автономны в региональных), то теперь весь список «партии власти» утверждается напрямую административным ресурсом «сверху». Таким образом главным плюсом пропорциональной избирательной системы для власти стала фактическая ликвидация возможностей регионального лоббизма. Цена же политического торга между властью и депутатским корпусом снижается до минимума. При этом необходимо отметить, что переход на пропорциональную избирательную систему сопровождался постепенным и неуклонным увеличением «входных барьеров» на рынок парламентской конкуренции.