Франц Штук. Грех. 1893
Хотя плакат в Англии не получил такого стремительного развития, как во Франции, там были свои плакатисты, давшие неплохие образцы плакатного искусства Ар Нуво. К таким мастерам принадлежат братья Бигерстэф. Как умелый график и иллюстратор должен быть отмечен Чарлз Рикетс, а как тонкий ювелир и одновременно архитектор—Чарлз Эшби.
Но, разумеется, главная роль в английском модерне 90-х годов принадлежит Обри Бёрдсли. Его можно считать типичным представителем именно последнего десятилетия прошлого века. Он не мог появиться раньше, пока искусство модерна не достигло такой рафинированной утонченности и такого изысканного гротеска. В течение короткого времени он проделал эволюцию от позднего прерафаэлитизма к своим классическим вещам середины 90-х годов, полным иронии, подчас откровенно эротичным, смелым по простоте соотношения черного и белого, необычайно «стильным». Эстетизм и ирония главенствуют в произведениях Бёрдсли. Ирония — разъедающая, подвергающая сомнению ту самую условную, искусственную красоту, которую сам художник утверждает своим мастерством, отточенным глазом, безошибочным движением руки. Ирония как способ эстетического самоубийства, как бегство от бездуховности, как развенчание собственного демонизма. Именно благодаря этой иронии Бёрдсли вырастает в крупного художника конца прошлого столетия.
Можно считать, что ирония была доступна не только мастерам изобразительного искусства. Позволительно заметить элемент иронии в мебели одного из самых значительных мастеров английского модерна, Чарлза Рени Макинтоша. Особенно интересны его кресла, выполненные на рубеже 90— 900-х годов. С вытянутыми вверх, высоко поднятыми спинками, короткими ножками, иногда с расширенным сиденьем и узким, очень лаконично решенным «вторым этажом», эти кресла выглядят как элегантные карикатуры на своих нормальных собратьев. Вместе с тем здесь можно увидеть и элементы самоиронии, ибо изысканность доводится до гротеска.
Макинтош в середине 90-х годов достигает своей зрелости. К 1897—1899 годам относится спроектированный им главный вход в Художественную школу Глазго, где наглядно выступают стилевые особенности Макинтоша — эффектное сочетание прямых линий, прямоугольных форм с гнутыми линиями; лаконизм, умение обыграть какую-то одну декоративную деталь на фоне пустой стены, интересно сочетать камень, металл и стекло.
В конце 90-х — начале 900-х годов Макинтош оформляет ряд кафе и чайных комнат, в которых этот стиль применяется к «малым формам». В элементах этого оформления, как и в мебели Макинтоша, намечается соединение украшения и конструкции, орнамента и конструктивной структуры того или иного предмета. В рельефах, которые он создавал (один или в соавторстве со своей женой Мергэрит Макдональд, ее сестрой Фрэнс и мужем последней Макнейром), нередко контур, обозначающий изображенный предмет, является одновременно элементом орнамента. Макинтош более последовательно, чем другие мастера, разработал эту систему «конструктивного орнамента».
В архитектуре высшим достижением Макинтоша была постройка библиотеки Художественной школы в Глазго (1907— 1909). Она относится уже к позднему модерну. В этой постройке не случайно чувствуется приближение к новой архитектуре XX века. Макинтош был одним из тех мастеров модерна, которые имели внутренний потенциал перехода к новым стилевым направлениям нашего века. Довольно сильным было его влияние на творчество мастеров Дармштадтской колонии. Но оно относится уже к началу 900-х годов. В 90-е годы развитие модерна в Германии идет другими путями.
