Презумпция невиновности Сборник

лично распространить данные судебного заседания3. И это не является противоправной деятельностью, никаких ограничений на этот счет не содержит ни уголовное, ни уголовнопроцессуальное, ни административное, ни иное законодательство.

Понятно, что при такой ситуации вышеприведенные положения закона в части допроса свидетелей и иных лиц являются «нерабочими».

Суды Челябинской области уже столкнулись с этой проблемой: некоторые правозащитники, присутствовавшие в открытых судебных заседаниях, размещают в сети Интернет объемные дословные цитаты показаний ключевых свидетелей и потерпевших. И это при том, что по одному делу нужно допросить более десятка потерпевших, несколько десятков свидетелей, что объективно не позволяет выполнить эти действия в один день с обеспечением правила о недопустимости общения допрошенных свидетелей с недопрошенными4.

Проблема с трансляцией судебных заседаний «в прямом эфире» в сети Интернет посредством видео-, аудиоканалов, стенограмм процесса не так давно стала подниматься и на федеральном уровне. Так, по некоторым резонансным делам участники открытых судебных заседаний организовывали такую трансляцию, ознакомиться с ней можно и сегодня на соответствующих сайтах.

В настоящее время ведутся онлайн-транс- ляции из зала судебного заседания по делу Дмитрия Барановского, опубликована информация об уже прошедших 26 судебных заседаниях. При этом сторонники подсудимого отмечают: «процесс освещается в прямом эфире… поэтому вся слабость обвинительной базы

3 Современные технические средства позволяют без труда в реальном режиме транслировать ход судебного заседания в той же сети Интернет либо в режиме конференц-связи определенным лицам. 4 [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http:// dostup1.ru/society/society_24481.html, http:// dostup1.ru/society/society_24054.html, http:// dostup1.ru/society/society_23969.html

и так называемого “следствия” становится очевидной и неосновательной»5.

В Интернете практически из зала суда появлялись стенограммы заседаний Тверского суда по «делу Яшина»6. Процесс по делу об убийстве Маркелова и Бабуровой также активно транслируется в Интернете.

Впервые изложенная нами теоретическая проблема наиболее явно проявила себя на практике по делу так называемого «жемчужного прапорщика» — В. Бойко. Так, Куйбышевский суд запретил онлайн-трансляцию заседаний до окончания судебного следствия7. С этим согласилась и представитель обвинения. По ее мнению, онлайн-трансляции из зала суда действительно могут навредить, поскольку свидетели по делу, которые дожидаются своей очереди за пределами зала заседаний, могут услышать, что происходит в зале. А это нежелательно8. По другим данным, судья запретил видео-, аудио- и текстовую трансляцию из зала заседаний9. В СМИ также были сообщения о том, что процесс и вовсе решено проводить в закрытом режиме, так как иным образом обеспечить недопустимость онлайнтрансляций невозможно.

Во всех этих ситуациях сегодня у суда «связаны руки», он не может запретить разглашение данных судебного следствия. Точ- нее — запретить может, как, видимо, и было сделано по делу В. Бойко, но никаких санкций за нарушение запрета в законодательстве не предусмотрено.

Еще более абсурдная ситуация складывается с закрытыми судебными заседаниями. В них, как и в открытых, никакого запрета на аудиозапись, тем более на запись письменно,

5 [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http:// www.dm-b.ru/main.html

6 [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http:// www.novgaz.ru/data/2011/015/55.html

7 [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http:// www.fontanka.ru/2011/02/15/046/

8 [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http:// www.mr7.ru/news/crime/story_39087.html

9 [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http:// lenta.ru/news/2011/02/15/offline/

тельности следователя, прокурора или судьи, которая состоит в том, что данные лица, руководствуясь законом и субъективным правосознанием, рассматривают по своему внутреннему убеждению каждое доказательство в отдельности и всю совокупность доказательств

âцелом, определяя их относимость, допустимость, достоверность и достаточность для выводов по уголовному делу.

На основании результатов деятельности по проверке и оценке доказательств следователем (судьей) выдвигаются следственные (судебные) версии и выясняется, достаточно ли подтверждена одна из них и опровергнуты ли все остальные; устанавливаются основания для принятия различных процессуальных решений, в том числе и о проведении следственных (судебных) действий; делаются выводы о доказанности или недоказанности отдельных обстоятельств дела и преступления в целом, что обусловливает необходимость осуществления деятельности по проверке и оценке доказательств на всем протяжении расследования.

Âобщей теории криминалистики не выделяется деятельность субъектов правоохранительной деятельности по проверке и оценке собранных по уголовному делу доказательств в самостоятельный этап расследования, так как большинство ученых-криминалистов полагают, что оценка и проверка собранных доказательств по уголовному делу должны производиться в рамках дальнейшего этапа расследования.

Однако, как нам представляется, выделение

âсамостоятельный этап расследования деятельности правоохранительных органов по проверке и оценке собранных по делу доказательств, применительно к специфике расследования преступлений в районах вооруженного конфликта, имеет большое теоретическое и практи- ческое значение по следующим причинам.

Во-первых, согласно ч. 3 ст. 331 УК РФ уголовная ответственность за преступления, совершенные в военное время и в боевой обстановке, должна определяться законодательством Российской Федерации военного времени, которое до сих пор еще не принято.

По мнению ряда авторов, до издания закона, предусмотренного ч. 3 ст. 331 УК РФ,

âсоответствующих случаях должны применяться нормы главы 33 и других глав УК РФ, в том числе главы 34, устанавливающей уголовную ответственность за совершение преступлений против мира и безопасности человечества1. В то же время, исходя из формального толкования ст. 331 УК РФ, следует, что данное в ней определение преступления против военной службы является понятием универсальным, относящимся как к мирному времени, так и ко времени, когда налицо боевая обстановка или состояние войны.

Ранее боевая обстановка и военное время упоминались в УК РСФСР (1961) в каче- стве квалифицирующего признака составов преступлений, влияя на применение уголовного закона как в плане ужесточения уголовной ответственности военнослужащих за общеуголовные преступления и преступления против военной службы, совершенные в период ведения боевых действий, так и в плане применения тех составов преступлений, где боевая обстановка и военное время являются квалифицирующими признаками.

Однако, несмотря на то обстоятельство, что

âпериод вооруженного конфликта в Чеченской Республике (1994–1996) действовал УК РСФСР (1961), практическими работниками военных следственных органов и военных судов совместно с учеными-юристами обсуждался вопрос о том, квалифицировать ли воинские преступления, совершенные военнослужащими Временных объединенных сил федеральных войск Министерства обороны и внутренних войск МВД России, как преступления, совершенные в боевой обстановке, что влекло за собой применение более суровых мер наказания, вплоть до смертной казни, или же придерживаться наказаний, установленных уголовным законодательством мирного времени.

1 См., напр.: Кузнецов Н. Ф., Миньковский Г. М.

Уголовный кодекс РФ: Постатейный комментарий. М., 1997. С. 694.

военного округа счел возможным применить к нему условную меру наказания3.

Во-вторых, деятельность военных следственных органов по оценке и проверке полученных доказательств приобретает важное значение при решении задачи квалификации совершенных военнослужащими преступлений в военное время и в боевой обстановке и при решении вопроса о полноте и соблюдении процессуального порядка получения собранных по делу доказательств.

На практике данная деятельность ограни- чивается лишь составлением следователем военных следственных органов обвинительного заключения с последующим его направлением надзирающему военному прокурору, который, в свою очередь, на основании тщательного, всестороннего, полного и объективного исследования всех обстоятельств уголовного дела должен принять решение об утверждении обвинительного заключения и о направлении уголовного дела в суд либо о возвращении уголовного дела следователю для производства дополнительного следствия.

Однако зачастую данная функция военных прокуроров реализуется лишь путем дачи следователю военных следственных органов рекомендаций о необходимости внесения в обвинительное заключение незначительных изменений, касающихся структуры данного процессуального документа, стиля его изложения и других подобных обстоятельств, но не затрагивающих существа обвинения и позволяющих откорректировать обвинительное заключение достаточно быстро, без возвращения уголовного дела следователю для производства дополнительного следствия. Зачастую при таком поверхностном анализе материалов уголовного дела остаются незамеченными существенные ошибки, допущенные в ходе предварительного расследования, которые затем, на стадии судебного разбирательства, приводят к тому, что из-за недоказанности наличия в действиях обвиняемого состава

3 См.: Маликов С. В. Правовое обеспечение, организация и методика расследования преступлений в боевой обстановке. М., 2004. С. 16–17.

преступления уголовное дело разваливается, а преступник избегает заслуженного наказания.

Так, например, из 111 уголовных дел, возбужденных по фактам совершенных военнослужащими федеральных войск преступлений против гражданского населения в период вооруженного конфликта в Чеченской Республике (1994–1996), в январе — августе 1995 г. (убийства, нанесение телесных повреждений, грабежи, разбои, дорожно-транспортные происшествия и т. п.) из-за допущенных в ходе расследования процессуальных ошибок до суда были доведены лишь 34. В другом случае к уголовной ответственности в связи с убийством в расположении 503-го мотострелкового полка граждан Д., С. и Т. был привле- чен бывший командир этого полка полковник С. Следствие по данному уголовному делу было закончено, и уголовное дело по обвинению полковника С. по пп. «з», «м» ст. 102, ч. 1 ст. 149, п. «б» ст. 260 УК РСФСР (1961) было направлено в военный суд Севе- ро-Кавказского военного округа. Однако суд, установив в ходе судебного разбирательства наличие существенных ошибок, допущенных

âходе расследования, а также множество иных процессуальных неточностей, возвратил дело

âвоенную прокуратуру Северо-Кавказского военного округа для дополнительного расследования, которое так и не было закончено5.

В-третьих, в районах вооруженного конфликта выявляются факты игнорирования требований закона высокопоставленными должностными лицами Министерства обороны РФ и должностными лицами органов военного управления, а также попытки оказания давления с их стороны на следователей военных следственных органов, военных прокуроров или военных судей с целью повлиять

4 См.: Ответ начальника Управления по надзору за исполнением законов органами дознания, предварительного следствия и оперативно-ро- зыскной работы Главной военной прокуратуры Ю. П. Яковлева ¹ СУ-212 от 8 августа 1996 г. на запрос депутата Ю. А. Рыбакова.

5 См.: Орлов О. В. Россия — Чечня: цепь ошибок и преступлений // Карта. 1997. ¹ 15. С. 23–24.

Бюллетень МАСП 2011 ¹ 1 (5)

на принимаемые ими решения или же дискредитировать их деятельность.

Так, например, в 1994–1995 гг. в военные суды поступало большое количество жалоб военнослужащих, связанных с отказом в выплате им так называемых «боевых» за выполнение задач в условиях вооруженного конфликта в Чеченской Республике, в результате рассмотрения которых военными судами признавались незаконными указания бывшего начальника Главного управления военного бюджета и финансирования Министерства обороны РФ о запрете производить вышеуказанные выплаты, предусмотренные нормами федерального закона. На неправомерные действия этого должностного лица обращалось внимание и руководства Министерства обороны РФ, а также ставился вопрос о привлечении его к уголовной ответственности за неисполнение судебных решений. В ответ на такую позицию судебных органов указанное должностное лицо в 1996 г. направило в подчиненные ему финансовые службы указание о приостановлении финансирования военных судов, в результате чего почти на целый месяц была парализована их работа, так как военные суды были лишены средств на оплату почтовых расходов, возмещение расходов, понесенных участниками судебных процессов; на неопределенное время было перенесено рассмотрение нескольких сотен уголовных и гражданских дел, в том числе в отношении подсудимых, содержащихся под стражей, а в ряде военных судов были отключены телефонная связь и электроэнергия.

Только после вмешательства Председателя Верховного Суда РФ было принято правительственное решение об отмене вышеуказанного распоряжения. Однако за эти противоправные действия вышеуказанное должностное лицо не было привлечено к ответственности. Спустя полтора года уже бывший на- чальник Главного управления военного бюджета и финансирования Министерства обороны РФ сам обратился в военный суд с жалобой на неправомерные действия должност-

ных лиц Министерства обороны РФ, связанные с неправильным увольнением его с военной службы и исключением из списков лич- ного состава управления6.

Таким образом, этап проверки и оценки доказательств является важнейшим элементом всего процесса расследования преступлений, совершаемых в районах вооруженного конфликта. Деятельность субъектов взаимодействия по проверке и оценке доказательств является не только завершающим этапом расследования, но и присутствует в каждом процессуальном или следственном действии, а также оперативно-розыскном мероприятии, логически его завершая и позволяя следователю военных следственных органов, военному прокурору или судье произвести анализ полученных в ходе расследования доказательств, проверку их относимости, допустимости, достоверности и достаточности.

При этом вся совместная деятельность правоохранительных органов на этапе проверки и оценки доказательств имеет своей целью выдвижение следственных (судебных) версий, а также выяснение достаточности подтверждения или опровержения каждой из них, что позволит в дальнейшем юридически грамотно дать квалификацию совершенного преступления и на ее основе принять правильные процессуальные решения. Проведение после окон- чания предварительного следствия, а при необходимости – и судебного разбирательства регулярных совещаний с участием военного прокурора, руководителей органов безопасности в войсках и военных следственных органов, на которых бы подводились итоги совместных действий в ходе следствия, обсуждались имевшие место недостатки и вносились предложения по их устранению, способствовало бы существенно минимизировать ошибки, допускаемые правоохранительными органами при проверке и оценке доказательств по уголовным делам.

6 См.: Сообщение пресс-службы Московского окружного военного суда от 14 марта 2009 г.