15. Ямбическая поэзия. Творчество Архилоха.

Ямбы – стихотворения, сатирического содержания, написанные ямбом, восходят к народным песням, исполнявшимся на праздниках.

Лучшим из поэтов-создателей ямбов является Архилох. Он говорит в своих стихах, что он сын знатного человека и рабыни. Его жизнь – жизнь наемного воина. Появились доказательства, что он был аристократом. В его стихах отражается жизненная история: любовь к девушке, но потом состоялось неудачно сватовство, т.е. сначала он описывает прекрасные чувства, а потом поливает грязью.

Архилох – первый поэт, у которого лирический герой совпадает с самим автором.

 Наиболее известный эпизод из его жизни — неудачное сватовство к Необуле, дочери знатного паросца Ликамба. Легенда рассказывала, будто за обиду, нанесенную ему отказом отца невесты, он отомстил такими едкими стихами, что не только сама невеста, но и ее сестры повесились от стыда. Вот отрывок из стихотворения, в котором он описывал свою невесту:

Она любила ветку мирта  С прекрасной розой надевать,  А кудри на плечи и шею  Волною темной распускать.

В другом месте он, как влюбленный, предается мечтаниям: «Если б мне руки коснуться Необулы удалось». Получив отказ, он жестоко страдает и, наконец, разражается гневными словами против Ликамба:

Отец Ликамб! Да что ж затеял ты теперь? Кто разум твой так помутил?  Ты прежде был им крепок, а сейчас везде Посмешищем у граждан стал.

Поэт в озлоблении даже грозит: «Знаю дело я одно — кто обиду мне наносит, тяжким злом тому плачу». Он негодует на одного из друзей за нарушение клятвы и, узнав, что он потерпел кораблекрушение, обращает к нему недобрые пожелания. Из стихотворений Архилоха мы узнаем и о его военной деятельности. Как поэт и воин, он считает себя служителем одинаково и бога войны Ареса — Эниалия, и богинь искусства — муз.

Сделавшись воином-наемником, он нашел в этом деле источник вдохновления для своей поэзии и средства к жизни; он заявляет даже, что война для него — все.

Хлеб мой замешан копьем, и вина исмарийского вдоволь  Я добываю копьем; пью, на копье опершись.

Непринужденно, не боясь обвинения в трусости, он признается, что во Фракии в сражении с саийцами он вынужден был для спасения жизни бросить свой щит — факт, позорный для воина.

Верно, саиец какой-то с щитом щеголяет, который Бросить пришлось мне в кустах — был без порока тот щит! Сам же избегнул я смерти. Ну, пусть, коли так, пропадает  Щит этот, я же себе новый не хуже найду!

Кипучая натура поэта не дает ему впасть в уныние из-за всевозможных несчастий. Одно из замечательных его стихотворений, известное нам лишь в отрывке, содержит призыв поэта никогда не падать духом:

Сердце, сердце! вихри бедствий безысходных над тобой.  Но воспрянь и, грудью встретив, отражай своих врагов.  Твердо ставши к ним поближе, им засаду ты готовь.  И своей победой явно перед всеми не кичись.  Победят, — не падай духом, сидя в доме у себя.  В меру радуйся ты счастью, слишком в бедах не горюй!  Познавай, какой кипучий всех людей поток несет.

В то же время во всех ударах судьбы он видит действие богов и готов положиться всецело на их волю.

Архилоху приписывалось большое количество произведений, написанных ямбами, трохеями и элегическими двустишьями. Но сохранилось из них лишь немного более сотни незначительных отрывков. Тематика его произведений была весьма разнообразна. Писал он также и басни. Некоторые из его песен пользовались известностью и впоследствии. Так, например, гимн в честь Геракла с звукоподражательным припевом tenella исполнялся на Олимпийских играх много веков спустя после его смерти. Память об Архилохе долго хранили на его родине. О культе его как героя свидетельствует открытая недавно надпись, относящаяся приблизительно к 100 г. до н. э. Древние греки высоко ценили Архилоха и ставили его наравне с Гомером, считая его основателем нового жанра, но жанра, противоположного возвышенному гомеровскому и даже в значительной степени порывающего с гомеровской традицией. У него впервые со всей определенностью выявляется поэтическая индивидуальность. Впоследствии образ Архилоха стал олицетворением язвительной критики: например, у Кратина в V в. в комедии «Архилохи», а позднее у римского поэта Горация («Послания», I, 19, 23 — 28; II, 3, 79).