10. Движение к интеграции микро- и макропозиций

Поляризация микро- и макроориентаций — тенденция, ставшая характерной для большой части социологических теорий XX в. Начиная с 1980-х гг., проявилось, преимущественно в американской социологии, движение от крайностей микро- и макроподходов к согласованности во мнении, что необходимо уделять основное внимание интеграции (или синтезу) микро-и макротеорий и/илиуровней социального анализа. Данный подход, в самом деле, отражает смену акцентов в социологии по сравнению с подходом, характерным для 1970-х гг., когда Кемени утверж¬дал: «Этому различию уделяется столь мало внимания, что термины "микро" и "макро" обычно даже не упоминаются в работах по социологии» (Kemeny, 1976, р. 731). Можно говорить о том, что в этом отношении американские теоретики социологии возродили теоретические установки классиков социологии.

Хотя особенно бурное развитие в новом направлении наблюдалось в 1980-е и 1990-е гг., ученые и раньше обращались непосредственно к вопросу соединения микро- и макросоциологии. Например, в середине 1960-х гг. Хельмут Вагнер (Wag-ner, 1964) исследовал взаимосвязь теорий частного и общего порядка. В конце этого десятилетия Уолтер Уоллэс (Wallace, 1969) изучил микро-макроконтину¬ум, однако в его анализе этот вопрос отошел на второй план и рассматривался как дополнение к его базовой классификации социологической теории. В середине 1970-х гг. Кемени (Kemeny, 1976) призвал уделять больше внимания отличию микро- от макроуровня, а также способам их взаимосвязи.

Однако именно в 1980-е гг. мы стали свидетелями увеличению числа работ, по-священных вопросу объединения микро- и макропозиций. Коллинз утверждал, что работа над этой темой «обещает стать значительной базой для теоретического развития в ближайшее время» (Collins, 1986a, р. 1350). В своем введении к двух-томнику, одна из книг которого посвящена макро- (Eisenstadt and Helle, 1985a), а вторая — микротеории (Helle and Eisenstadt, 19.85), Эйзенштадт и Хелле сдела¬ли вывод о том, что «противостояние микро- и макротеорий принадлежит про¬шлому» (Helle and Eisenstadt, 1985b, p. 3). Подобным же образом, Мюнх и Смел-зер в своем заключении к антологии «Микро-макросоединение» (Alexander et al., 1987) заявили: «Полемические уверения в том, что один уровень фундаментальнее другого... должны рассматриваться как ошибочные. Практически каждый из тех, благодаря кому появилась эта книга, настойчиво утверждал взаимосвязь микро- и макроуровней» (Alexander et al., 1987, p. 385).

Существуют два главных направления работ, связанные с проблемой интеграции полярных подходов. Отдельные ученые стремятся к соединению микро- и макрогаео-рий, тогда как другие разрабатывают теорию, предметом которой является взаимо¬связь микро- и макроуровней (Alford and Friedland, 1985; Edel, 1959) социального ана¬лиза. Например, выше мы приводили высказывание Эйзенштадта и Хелле (Helle and Eisenstadt, 1985b:3), которые сделали вывод о том, что конфронтация микро- и макротеорий ушла в прошлое, в то время как Мюнх и Смелзер (Munch and Smelser, 1987, p. 385) пришли к сходному заключению относительно отсутствия потребно¬сти выбора микро- или макроуровня в качестве основного. Существуют значитель¬ные различия между попыткой соединения макро- (например, структурного функ-ционализма) и микротеорий (например, символического интеракционизма) и стремлением создать теорию, изучающую взаимоотношения макро- (например, социальной структуры) и микроуровней социального анализа (например, личности).

С учетом этого введения мы обратимся к некоторым примерам интеграции яв¬лений микро- и макропорядка. В части II настоящей книги мы уже рассматривали попытки объединить микро- и макротеории. Нижеследующие примеры дают пред¬ставление об интеграции микро- и макроуровней социального анализа.

11. Одним из важнейших направлений социологических теорий в наши дни, является агент-структурная интеграция. Многие ученые по всему миру развивали тему агент-структурного синтеза на протяжении последних двух десятилетий XX-XXI вв. Основные социологи, внесшие наибольший вклад в развитие этой проблематики – Э. Гидденс, П. Бурдье, Ю. Хабермас, М. Арчер.

Возникший интерес к этой проблеме, связан прежде всего с сильноразвивающимися процессами глобализации и глобализации в современном мире.

Агент-структурное взаимодействие и их взаимное существование одна из основных проблем современной социологии.

В нашей статье, речь пойдет о подходе М. Арчер к изучению агент-структурного синтеза. Ее теория носит название «Морфогенеза», что в буквальном переводе с греческого означает «формообразование» (morphe форма и genesisпроисхождение). Понятие морфогенеза заимствовано из таких наук, как генетика и биология. Подход М. Арчер сильно отличается от существующих социологических теорий взаимодействия агента и структуры.

В состоятельности и эффективности теории морфогенеза не может возникнуть никаких сомнений. М. Арчер занимается работой над ней и ее развитием приблизительно 35 лет.

М. Арчер выделяет три главных аспекта общности критического реализма и морфогенетического подхода. Во-первых, это реляционность всего существующего. «Реляционность (от лат. relatio - отношение) - наличие отношений; условие существования, признак и общее свойство всех объектов, обладающих способностью к рефлексии (отражению иного в себе)» [1,с.25]. Во-вторых, «исторические конфигурации и курсы, взятые социальными структурами, являются морфогенетическими по своей природе, что не соответствует ни одной из традиционных аналогий — механической, органической, или кибернетической, - но сформировано и изменено взаимодействием между ее элементами, частями и людьми. Это означает, что общество открыто и не завершено в его разработке» [6,с.38]. И третий аспект, важность «wertrationalitat» (ценностная рациональность) для понимания агентности. «Это является главным в участниках общества, которые никогда не должны пониматься, как простые образцы инструментальной рациональности, как это имеет место быть в модели homo «economicus»»[2, c.102].

М. Арчер в своей теории также использует такой онтологический принцип как аналитический дуализм. Данный принцип представляет собой рассмотрение понятий культура, структура и агент автономно, отдельно друг от друга. При этом фокус изучения социологии падает на рассмотрение действий и взаимодействий между этими различными уровнями. При таком рассмотрении действия, взаимосвязь между структурой, культурой и агентом будут заключаться и обуславливаться именно им, самим действием. Влияние агента на структуру будет осуществляться в проделанных им действиях с другими агентами, а влияние структуры на агента будет заключаться в предобусловленности этих действий [5,c.75].

Агент в теории морфогенеза М. Арчер не является эпифеноменом всего социального. Агент может как взаимодействовать со структурой, так и противостоять ей. На основе этого можно определить в какие отношения - упорядоченные или конфликтные - агенты вступают друг с другом. Взаимоотношения между агентами, в свою очередь, определяют стабильность или нестабильность социальных, структурных отношений [3,c.36].

Кроме того, М. Арчер утверждает, что личностная идентичность - это все проблемы, ценности и идеи индивида, расположенные в «должном порядке», согласно нашим приоритетам. Социальная идентичность - это те проблемы, которым индивид уделяет особое внимание (ultimate concerns [10,c.24]) и прикладывает силы для их решения. Приоритеты и характер проблем определяют нашу социальную роль в обществе.

Одним из ключевых понятий теории М. Арчер, является понятие эмерджентности и эмерджентных свойств. Эмерджентность, в целом, представляет собой независимое возникновение структуры из социальных взаимодействий между акторами. Независмость возникновения, в свою очередь, порождает возникновение таких свойств системы, которые не присущи ее отдельным элементам и не могут быть поэтому объяснены с их помощью - такие свойства называются эмерджентными. При этом М. Арчер выделяет три типа эмерджентных свойств: структурные, культурные, агентационные. К первым, относятся такие свойства, как социальные институты, распределение ролей и ресурсов, стратификация общества и т.д. Структурные эмерджентные свойства, прежде всего, связаны с материальной и властной сферами жизни. Культурные эмерджентные свойства представляют собой убеждения, идеи, представления, традиции, ценности, все то, что составляет культурное пространство и культуру. Эмерджентные свойства агента - это слияние социальной и персональной идентичностей и их взаимодействие между собой [8,c.10].

Морфогенез, как процесс, является основным в теории М. Арчер. Это понятие происходит из теории систем. В самом общем представлении, морфогенез - это процесс взаимодействия, влекущий за собой дальнейшие изменения и создание нового. Морфогенетический подход, говорит о том, что конечным результатом взаимодействия, является структурное усложнение. Морфогенез тесно связан с эмерджентными свойствами в любом их проявлении - как свойствами агента, так и свойствами структуры и культуры, которые, в свою очередь, участвуют в процессе морфогенеза. Этот процесс цикличен. При этом морфогенетический цикл по М. Арчер можно представить в виде 3 этапов. На первом этапе эмерджентные свойства, образованные в прошлом, становятся предпосылками для взаимодействия агентов, и обуславливают их. Второй этап- есть взаимодействие, причем взаимодействие как агентов между собой, так и структуры, и агента, культуры и агента, т.е. всех трех компонентов. Третий этап - результат их взаимодействия, представляет собой развитие и создание новых эмерджентных свойств, а также усложнение структуры, в целом. Цикличность данного процесса заключена в том, что эмерджентные свойства, образованные на третьем этапе, с течением времени становятся предпосылками для дальнейшего развития и взаимодействия агентов. Время при этом занимает центральное место в морфогенетической теории [1, c.57].

Итак, в основе теории морфогенеза М. Арчер лежат 4 общих положения. Во-первых, структура состоит из логически взаимосвязанных элементов; стратификация внутри структуры, обуславливает ее дальнейшее развитие. Во-вторых, структура оказывает причинное и предусматривающее воздействие на агентов и их деятельность. В-третьих, изменения внутри структуры ведут к ее усложнению к совершенствованию, к образованию новых эмерджентных свойств структуры. В - четвёртых, изменения структуры и агента взаимосвязаны, взаимозависимы друг от друга. Появление новых социальных институтов, социальных норм обуславливают изменения самого агента.

12. Маргарет Арчер Archer, 1988 направила тематику деятельности и структуры в новое русло: она сосредоточилась на вопросе взаимосвязи деятельности и культуры. В сущности, этот подход берет начало в более ранней работе Арчер Archer, 1982, в которой она подвергла критике теорию структурации Гидденса и попыталась сформулировать альтернативу ей в рамках теории систем. Мы начнем с рассмотрения этой более ранней работы, потому что она дает основу для более поздней теории Арчер о культуре и действии.

Основное внимание Арчер уделяет морфогенезу. Это понятие происходит из теории систем см. главу 9 и обозначает процесс, при котором сложный взаимный обмен приводит не только к изменениям в структуре системы, но также к возникновению конечного продукта — структурной сложности. Тогда как морфогенез подразумевает изменения, морфостаз имеет противоположное значение —

[454]

отсутствие изменений. Морфогенез означает, что существуют эмерджентные свойства, отделимые от действий и взаимодействий, которые их породили. Возникнув, структуры влияют на действие и взаимодействие и изменяют их. С точки зрения морфогенеза, этот процесс рассматривается во времени, с учетом бесчисленных последовательностей и циклов структурных изменений, изменений в действии и взаимодействии и структурной сложности.

Критика Гидденса

Одним из ключевых моментов расхождения Гидденса и Арчер становится утверждение Гидденсом дуальности, в то время как Арчер критикует эту приверженность Гидденса и говорит о полезности применения в анализе социального мира аналитического дуализма Archer, 1996; Willmott, 1997. С точки зрения Арчер, структура и культура и действие аналитически различны, несмотря на то что в социальной жизни они переплетены. Арчер несомненно имеет в виду Гидденса, когда говорит, что «слишком многие чересчур поспешно сделали отсюда вывод о том, что вопрос состоит в одновременном рассмотрении обеих сторон монеты… [Это] отрицает возможность исследования их взаимодействия во времени… Любой форме концептуализации, препятствующей исследованию этого взаимодействия, поэтому следует оказывать сопротивление» Archer, 1988, p. xii. Больше всего Арчер опасается, что мышление на основе дуальности «элементов» и «людей» будет означать, что «их взаимное влияние невозможно прояснить» 1988, p. xiv.

Мы полагаем, что как дуальность, так и дуализм играют свою роль в анализе социального мира. В некоторых случаях может быть полезным разделение структуры и действия, или микро- и макроуровней, с тем чтобы рассмотреть их взаимосвязь. В других случаях может понадобиться рассмотрение структуры и действия и микро- и макроуровней как неразделимых дуальностей. Фактически, вполне возможно, что степень, в которой социальный мир характеризуется дуальностью или дуализмом, — вопрос эмпирический. То есть в одном случае социальные условия лучше анализировать с применением дуальности, а в другом случае, возможно, лучше использовать дуализм. Похожие доводы можно привести относительно различных моментов времени. Мы должны уметь исследовать и измерять степень дуальности и дуализма в любой социальной обстановке в любое время.

Второе основное направление критики теории структурации Гидденса касается видимого отсутствия в ней какого-либо конечного результата. Есть только бесконечный цикл деятельности и структуры, не имеющий никакого направления. Морфогенетический подход Арчер, наоборот, ведет в направлении структурного усложнения. Существуют многие другие аспекты критики теории Гидденса с точки зрения морфогенетического подхода Арчер, однако для нас важно то, что морфогенез является основой теории культуры и деятельности и играет в ней ключевую роль.

Морфогенез, культура, деятельность

Арчер отталкивается от предпосылки, согласно которой проблема структуры и Действия «затмила» собой вопрос культуры и деятельности. Как и большинство социологов, она проводит между этими вопросами различие. Однако это различие имеет главным образом концептуальный характер, поскольку в реальном мире структура и культура, очевидно, переплетены Hays, 1994. Тогда как структура есть сфера материальных явлений и интересов, культура предполагает нематериальные явления и идеи. Структура и культура не только содержательно различны, но и относительно автономны.1 Таким образом, с точки зрения Арчер, структура и культура должны рассматриваться как относительно автономные, а не «зажатые в концептуальные тиски» 1988, p. ix. Однако, несмотря на возрождение «культурной социологии» Lamond and Wuthnow, 1990, культурный анализ намного отстает от анализа.