книги2 / 251

«…в этих больных и бледных лицах сияла заря обновлённого будущего, полного воскрешения в новую жизнь. Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого». Любовь в этом контексте следует понимать как глубоко христианское чувство. «Он даже и не знал того, что новая жизнь не даром же ему достаётся, что её надо ещё дорого купить, заплатить за неё великим, будущим подвигом…». «Их воскресила любовь». Не случайно Достоевский скажет: «Главная идея романа — православное воззрение, в чём есть Православие».

Любите друг друга, — вот последний завет Достоевского. В иерархии нравственных ценностей Достоевского это слово выражает высшее понимание и высшую ценность жизни, оно не расходится с Новым Заветом.

Десятиклассница Юля Малкова так осмыслила знаменательный финал романа Достоевского «Преступление и наказание».

Воскрешение

Он был болен давно, забывался, в жару утопая. Бред, с реальностью вдруг слившись,

всё превращал в боль и крик. Но раскаянье пока ещё только внутри созревало,

Ив застенках больничных лежал, душою поник.

Итомясь в бесконечных затворках безумья, Вдруг её увидал и как будто согрелся теплом: Свет любви разгонял мрак идей, безнадёжность

раздумья. Она тихо стояла под мутным больничным окном. Обращаяся к Богу, молитву свою повторяя, Споря с тьмой, Соня здесь его жизнью жила.

«Он спасётся», — шептала и, верой своей исцеляя, Воскрешенья огонь вдруг в груди его грешной

зажгла.

А потом день был ясный; свободой, весной всё дышало,

На другой стороне, за зеркальной границей реки Песнь лилась, и кругом, сколько взора хватало,

100

Даль стелилась ковром и сливалася с небом тайги. И глаза путеводные Сони без слов всё сказали, Сжала руку её его кисть с молчаливой мольбой, Обнимает колени, умыв их раскаянья слезами, Он у ног её, с болью спасенья не спорит немой. Ждать, терпеть положили они и пройти обещали Очищенья огонь, а в конце ослепительный свет! Семь — сакральная цифра и счастья,

и горькой печали, Это путь в семь мучительно сложных,

но радостных лет.

101

От анализа эпизода к идее художественного произведения

Художественное произведение — это такое образование, в котором каждая клеточка — элемент целого.

В.В.Виноградов писал, что «структура целого и его значение усиливаются путём определения органических частей художественного произведения» [1]. Целое возникает и «объясняется» каждым образующим его элементом, а все звенья наполняются внутренним содержанием в контексте целого.

В.В.Виноградов утверждал: «Ни одна из частей

текста не может быть понята вне определения его функции. Сама по себе она просто не существует, все свои качества, всю свою определённость любая часть текста получает в соотнесённости (сравнении и противопоставлении) с другими частями и с текстом как целым» [2]. Единство всех элементов текста создаёт его целостность.

«В каждом малейшем элементе поэтической структуры, в каждой метафоре, в каждом эпитете мы найдём химическое соединение познавательного определения, этической оценки и художественно-завершающего оформления» [3].

Художественное произведение есть система, во многом похожая на живой организм, обладает свойством целостности, которая богаче, чем сумма составляющих систему элементов. Цель научного рассмотрения эпизода литературного произведения — познание именно этой эстетической целостности. Только такое познание соответствует самой природе искусства. Анализ текста — проверка объективными методами субъективного впечатления. Анализ эпизода даёт возможность в конце работы прийти к синтезу.

Анализ эпизода — разновидность школьного сочинения в жанре литературно-критической статьи. В чём же заключаются преимущества и сложности этого вида работы? С одной стороны, ученик имеет право с начала до конца экзамена работать с художественным

102

текстом. Ученика, выбравшего в качестве темы анализ эпизода, привлекает кажущаяся простота предстоящей деятельности: рассказать подробно о том, что происходит в данном фрагменте текста, и сделать некоторые обобщения. Однако это кажущаяся простота, потому что анализ эпизода позволяет наиболее адекватно проверить сформированность читательских и аналитических умений школьников, и в первую очередь умение целостно, объёмно воспринимать эпизод, видеть в отдельном фрагменте художественного произведения выражение авторской концепции мира и человека.

Такой форме сочинения должна предшествовать многолетняя, хорошо продуманная, а главное, систематическая работа учителя по воспитанию у детей искусства «медленного чтения», по формированию литературоведческих понятий, начиная с пятого, а не выпускного класса.

С чего следует начать работу? У филологов принято начинать с толкования ключевых слов.

Эпизод (в переводе с греческого — «вставка») — небольшая часть литературного произведения, играющая

вразвитии сюжета определённую структурную роль. Содержание эпизода составляют поступки персонажей, небольшое происшествие или крупное событие, дающее новое направление развитию сюжета, который в крупных произведениях строится на сцеплении ряда эпизодов.

Эпизод — законченный, но не изолированный отрывок текста, поэтому анализ эпизода — это путь постижения смысла целого произведения посредством анализа его фрагмента.

Эпизод — основной структурный элемент в сюжете эпического, лиро-эпического и драматического произведения.

Эпизод, с одной стороны, обладает эстетической завершённостью, с другой стороны, является звеном в общей событийной цепи художественного произведения,

вкотором все эпизоды связаны друг с другом причинноследственными и причинно-временными связями.

При этом каждый эпизод автономен, имеет жанровокомпозиционное своеобразие, занимает определённое

103

место в архитектонике произведения и органично связан с другими частями текста.

Принципы анализа эпизода художественного произведения

1.Произведение, эпизод из которого анализируется, должно быть глубоко прочитано.

2.Нельзя сводить анализ к пересказу.

3.Рассматривать фрагмент текста в целостности.

4.Анализировать эпизод можно лишь в связи с другими эпизодами произведения, чтобы определить место части по отношению к целому.

5.Анализ эпизода — один из литературоведческих способов выявления идеи произведения.

План анализа эпизода

1.Условное название эпизода.

2.Сюжетно-фабульный или внефабульный эпизод («Повесть о капитане Копейкине», «Поэма о Великом Инквизиторе», лирические или философские отступления, рассказ в рассказе и т.д.).

3.Место эпизода в развитии сюжета и композиции произведения.

Соотнесённость анализируемого эпизода с предшествующим и последующим эпизодами текста.

Соотнесённость анализируемого эпизода с другими эпизодами произведения: та же ситуация, но разные герои; те же герои, но разные ситуации.

Соотнесённость данного эпизода с эпизодами других произведений писателя.

4.Выявление первого читательского восприятия (впечатления, мысли, чувства читателя).

5.Эмоциональный пафос эпизода: героический, дра-

матический, трагический, сатирический, комический, сентиментальный, романтический. Эмоциональнооценочное отношение писателя к рассказываемому:

утверждающее, отрицающее, оправдывающее, возвышающее, ироничное…

104

6.Содержательная функция эпизода: характерологическая, психологическая, изображающая новый поворот в развитии сюжета, оценочная и др.

7.Жанровая природа произведения.

8.Композиция эпизода.

9.Лексико-синтаксические особенности данного фрагмента. Лексико-семантические доминанты микротекста.

10.Мини-сюжет эпизода: события, которые происходят в этом фрагменте текста.

11.Мини-конфликт. Поведение действующих лиц (поступки и их мотивация). Чувства, мысли, переживания, взаимоотношения героев.

12.Авторские оценки изображённых событий и пер-

сонажей:

Прямые:

—Являются внесюжетными элементами (лирические, философские отступления, реплики, вставки).

—Если в эпизоде присутствует образ автора.

—Могут содержать прямые обращения к читателю.

Косвенные:

—Обычно являются сюжетными элементами; один из персонажей — выразитель авторских идей.

—Выражены посредством пейзажа, портрета, интерьера, художественных деталей.

—Выражены при помощи «говорящих» фамилий, снов персонажей, литературных реминисценций, сюжетных предварений или обрамлений.

13. Проблематика эпизода: нравственная, граж-

данская, философская, социальная, психологическая, педагогическая, утопическая, эстетическая.

14. Художественное время: соотнесённое с историческим — не соотнесённое с историческим; мифологическое — утопическое — историческое;

—«внешнее» в хронологии событий (время эпическое); «внутреннее» в описании душевных переживаний героев;

—«замкнутое» сюжетное (чётко ограниченное временными рамками повествования; «бесконечное» и бытовое; прерывистое и непрерывное; настоящее и соотнесённое с прошлым и будущим).

105

15.Художественное пространство: реальное — условное; сжатое — объёмное; ограниченное (бытовое) — безграничное; замкнутое — разомкнутое.

16.Пейзаж: необходимый для развития действия — пейзаж «самоценный»; вымышленный (фантастический) в контексте реалистического повествования; пейзаж-символ. Пейзаж по объекту изображения: при-

родный, городской, деревенский.

17. Интерьер как средство характеристики персонажа: социальный статус: богатство — бедность, аристократизм — мещанство, образованность — невежество; черты характера: оригинальность — стремление к подражанию, наличие эстетического вкуса — безвкусица, практичность — бесхозяйственность; сфера интересов и взглядов.

18.Портрет: портрет-описание, портрет-сравне- ние, психологический портрет. Портрет-описание: лаконичный, с минимумом деталей (лаконичность, приводящая к возрастающей роли художественной детали), у Пушкина, Чехова; подробный, детализированный (Гоголь, Тургенев, Толстой). Портрет-сравнение:

сдругим персонажем (Николай — Борис в «Войне и мире») и с литературным стереотипом (Ольга — Татьяна Ларины). Как правило, это статичные портреты. Психологический портрет передаёт внутренний мир через внешний облик, а потому динамичный (Лермонтов, Достоевский, Толстой).

19.Речевая характеристика героев (особенности

грамматического строя речи, интонация, манера высказывания).

Выбор лексики: архаизмы, славянизмы, церковнославянизмы, диалектизмы, профессионализмы, провинциализмы, жаргонизмы, варваризмы, неологизмы.

20.Речевой строй эпизода: монолог, диалог, полилог.

21.Изобразительно-выразительные средства: срав-

нение, эпитет, оксюморон, метонимия, метафора, аллегория, символ, ирония, гипербола, литота, олицетворение, овеществление. Стилистические фигуры: повтор, анафора, эпифора, градация, лексическое кольцо, параллелизм, антитеза, инверсия, риторические вопросы, обращения, восклицания, пропуск отдельных

106

слов для придания фразе дополнительного динамизма, сопоставление, бессоюзие (намеренный пропуск союзов), многосоюзие (увеличение числа союзов с целью замедлить речь, вынужденными паузами).

Роль тропов и стилистических фигур в эпизоде.

22.Художественная функция цвета, звука в эпизоде.

23.Художественные детали: внешние, психологические. Художественные детали по объекту изображения:

—обстановки;

—внешности;

—пейзажа, интерьера.

24. Стиль:

—эмоционально-интонационные особенности художественной речи;

—особенности ритмико-мелодической организации текста;

—особенности пространственно-временной организации художественного мира (архитектоника);

—соотношение условного и реального;

—соотношение сюжетного, описательного и психологического элементов.

25. Роль эпизода в раскрытии идеи произведения, выражении авторской позиции, нравственно-эстети- ческих идеалов писателя.

В качестве примера представляю работу десятиклассницы Елены К.

Анализ эпизода «Чтение Соней и Родионом Раскольниковым Евангелия» в романе

Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»

Вечный спор между добром и злом, нравственным возрождением и гибелью духовного начала в человеке составляет основную тематическую направленность романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание».

Эпизод «Чтение Соней и Родионом Раскольниковым Евангелия», являющийся не только композиционным, но и логическим центром этого произведения, — эпизод чтения притчи о воскрешении Лазаря. Условное название эпизода подчёркивает тематическую противо-

107

речивость, несовместимость дел и чувств, убеждений и порывов в художественной ткани анализируемого фрагмента. Так, по канонам ортодоксального православия душа дана человеку единая, и если она раскалывается, то Богу уже не принадлежит: расколотая душа умирает. Душа Раскольникова расколота на две части. В названии эпизода имя Раскольникова, практически духовно погибшего человека, составляет пару контекстуальных антонимов с названием вечной Священной Книги — Евангелия. Уже в условном названии можно не только наблюдать противоречие, борьбу в душе героев Достоевского, но и понять основной конфликт в композиционной структуре данного фрагмента.

Эпизод чтения Евангелия является сюжетнофабульным, логически и композиционно соотнесённым с предшествующими и последующими главами романа: в предыдущей третьей главе романа рассказывалось

оразговоре Родиона с матерью и сестрой, в последующей — о беседе с Порфирием Петровичем. Однако, несмотря на это, эпизод воспринимается несколько отстранённо от остальных глав своей особой атмосферой, остротой явно возникших проблем, а также трагической тональностью. Внесюжетный элемент притчи

овоскрешении Лазаря, эмоциональное и психологическое состояние персонажей способствуют созданию напряжённой тональности эпизода. Эмоционально оценочное отношение Достоевского к тому, о чём идёт речь, — то возвышающее (момент чтения — «как бы с болью переведя дух, Соня раздельно и с силою прочла, точно сама во всеуслышанье исповедовала»); то оправдывающее («Он понял, что чувства эти действитель-

но как бы составляли настоящую и уже давнишнюю, может быть, тайну её, может быть, с самого отрочества, ещё в семье, после несчастного отца и сумасшедшей от горя мачехи, среди голодных детей, среди безобразных криков и попрёков»); то утверждающее («да, так и есть! Она уже вся дрожала в действительной, настоящей лихорадке»), что не только создаёт динамику развития сюжета, не только помогает воспринять текст вернее, взглянуть на вещи с гуманистической позиции

108

самих героев, какой-то момент жить их жизнью, глядеть на мир их глазами.

В этом отчасти заключается и содержательная функция эпизода — показать мир ощущениями героев в новой, трудной психологической ситуации, чтобы полнее, объективнее раскрыть их характеры, мотивацию поведения. Это характерологическая функция. Иные виды функций этой главы — психологическая, оценочная и структурная, в меньшей мере служащая значимым звеном в развитии конфликта, важнейшей частью композиции. Этот факт объясняется тем, что для Достоевского истинной ценностью его романа является не действие, не конфликт, а психологический образ. В связи с этим данный эпизод нельзя рассматривать как очередной поворот сюжета: ведь все действия, представленные в нём, не существуют сами по себе, а служат для характеристики персонажей.

Прямые авторские оценки заключаются во внесюжетных элементах — вставках, комментариях («Тут она остановилась опять, стыдливо предчувствуя, что дрогнет и порвётся её голос…»), косвенные — в портрете, интерьере и речевой характеристике. Портрет Сонечки Мармеладовой в этом эпизоде представлен автором один раз, через восприятие главного героя:

«С новым, странным, почти болезненным чувством всматривался он в это бледное, худое и неправильное угловатое личико, в эти кроткие голубые глаза, могущие сверкать таким огнём, таким суровым энергетическим чувством, в это маленькое тело, ещё дрожавшее от негодования и гнева, и всё это казалось ему более и более странным, почти невозможным. “Юродивая! Юродивая!” — твердил он про себя».

Но этот образ кроткой девушки не покинет читателя до последних строк романа. В отличие от портрета Сони характеристика внешности Раскольникова в данном фрагменте произведения неоднократно описывается Достоевским. Портрет героя изменчив, динамичен и представлен не полностью: чаще всего в тексте читатель наблюдает описания его взгляда. Понять смятение чувств героя помогает эта важная художественная де-

109