книги2 / 272

DOI: 10.48647/IFES.2022.82.30.002

К.В. Бабаев*

О СОСТОЯНИИ И ПЕРСПЕКТИВАХ РОССИЙСКО КОРЕЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ В НОВЫХ УСЛОВИЯХ

Хотя моя научная карьера начиналась как карьера специалиста по Корее, впоследствии я стал заниматься совсем другими странами, культурами и языками. Однако интерес к Стране утренней свежести сохранялся всегда. В нынешнем году Корейский полуостров вступает в турбулентное время, когда важность экспертного анализа, научного прогноза того, как будет развиваться ситуация как на Севере, так и на Юге Кореи в ближайшие годы, существенно возрастает. В этом кон: тексте Институт Дальнего Востока** должен предоставлять россий: скому государству объективную, надёжную, далеко смотрящую ана: литику и экспертизу по ситуации в Корее, вокруг неё и по россий: ско:корейским отношениям.

В нынешнем году в Республике Корея прошли президентские вы: боры, на которых в условиях острой конкуренции и серьёзного раско: ла общества одержал победу представитель консерваторов Юн Сок Ёль. Хотя этот человек не является профессиональным политиком, он, безусловно, настроен на комплекс решительных перемен как во внешней, так и во внутренней политике страны. На недавней встрече сотрудников ИДВ РАН с послом РК в РФ им было заявлено, что Рос: сии будет и далее уделяться большое внимание в политике руко: водства республики.

*Д.фил.н., и. о. директора Института Дальнего Востока РАН.

**С 10.07.2022 г. Институт Дальнего Востока Российской академии наук (ИДВ РАН) получил новое название — Институт Китая и современной Азии (ИКСА РАН).

Приход консерваторов к власти, скорее всего, означает большую ориентацию на США и более жесткую политику в отношении Север: ной Кореи. В этом контексте обратим внимание, насколько новое ру: ководство РК сможет отстоять объективные национальные интересы своей страны и отказаться от настойчивых просьб Вашингтона более активно принять участие в руководимой США антироссийской и ан: тикитайской повестке.

Но не менее интересно то, как новый президент будет решать це: лый комплекс задач, которые оставила ему в наследство администра: ция Мун Чжэ Ина, — от проблем, связанных с демографией и панде: мией, до кризиса на рынке недвижимости и обеспечения националь: ного единства в сложной политической обстановке: ведь маховик политической мести в отношении проигравшей на выборах партии будет очень легко запустить и очень сложно остановить.

Отдельный важный вопрос, который мы не можем не затронуть, — как будут развиваться отношения РФ и РК на фоне ситуации на Ук: раине. Обычно смена власти в РК не оказывала существенного влия: ния на наши отношения, но присоединение РК, пусть и вынужденное, к санкциям США и их союзников в отношении России и решение Мо: сквы в качестве ответной меры внести РК в список «недружественных стран» может изменить ситуацию. Вопрос в том, как долго продержит: ся этот острый санкционный период, поскольку санкции невыгодны обеим сторонам, и наши корейские партнёры сами признают это.

Ситуация на Севере полуострова является не меньшим объектом интереса для наших учёных и нашего внешнеполитического руково: дства. За 10 лет правления Ким Чен Ына молодой руководитель ока: зался лидером, осуществившим целый ряд прорывов, — от развития ракетно:ядерной программы, возможности которой сегодня находят: ся на уровне «взрослой» развитой страны, до расширения внешнепо: литических контактов в ходе «олимпийского потепления» и встреч с руководителями США, Южной Кореи, Китая и России. Однако в 2022 г. «потепление» явно подошло к концу, и дело здесь не столько в консерваторах у власти в Сеуле, сколько в политике администрации президента США Байдена. Официально объявлено, что Северная Ко: рея нарушила «мораторий на запуск МБР», поскольку, как считают в США, весенние пуски, несмотря на небольшую дальность полета за: пущенных ракет, являются отработкой межконтинентальных балли: стических ракет и подготовкой к запуску разведывательного спутника.

Хотя указанный мораторий Северной Кореи был объявлен ею в одностороннем порядке и являлся лишь жестом доброй воли, США

иих союзники собираются использовать это как предлог для сущест: венного усиления санкционного давления на КНДР на фоне расту: щего американо:китайского противостояния. Не будем забывать, что между КНР и Северной Кореей существует договор взаимопомощи. И здесь мы, возможно, оказываемся перед вопросом: дал ли по сово: купности событий существующий миропорядок трещину настолько, что России и Китаю даже в случае таких запусков КНДР больше не стоит поддерживать те антисеверокорейские резолюции, за которые они проголосовали в 2016—2017 гг.

Сдругой стороны, важно и то, какие формы примет эскалация с северокорейской стороны на возможное усиление санкционного, а может быть, и силового давления США и их союзников.

Экономическая ситуация в КНДР представляет для нас не мень: ший интерес. Мы видим, что страна начинает приоткрываться, одна: ко масштабы пандемии COVID:19 в Южной Корее, скорее всего, вынудят власти КНДР продлить период самоизоляции страны, что ставит вопрос о том, в какой мере в условиях внешних санкций и чрезвычайных противоэпидемических мер Северная Корея сможет обеспечить себе определённый уровень экономической самодоста: точности для решения продовольственной и энергетической про: блем.

Острых и важных вопросов много, но сегодня в этом зале уже в который раз собираются лучшие из лучших. И уважаемые корифеи, и представители молодёжи. Географический охват участников тоже традиционно велик: от Санкт:Петербурга, Лондона и Нью:Йорка до Иркутска, Сеула, Владивостока и Сахалина.

Уверен, что на все эти вопросы будут даны ответы, окончательно сформулированные в очередном сборнике работ ведущих российских корееведов, который будет востребован и использован при выработке

иреализации решений в сфере российской политики в Корее.

Глава 1 МЕЖДУНАРОДНЫЕ АСПЕКТЫ КОРЕЙСКОЙ ПРОБЛЕМЫ

DOI: 10.48647/IFES.2022.64.53.003

А.З. Жебин

В ПОИСКАХ ПРОЧНОГО МИРА В КОРЕЕ: ДЕКЛАРАЦИЯ ОБ ОКОНЧАНИИ ВОЙНЫ

Аннотация. Вопрос об официальном завершении Корейской войны 1950—1953 гг. со второй половины 2021 г. оказался в центре дипломатической активности основных участников корейского уре: гулирования. Его решение предусматривалось еще Соглашением о военном перемирии в Корее от 27 июля 1953 г. Этот документ, поло: живший конец военным действиям противоборствующих сторон, предусматривал созыв в течение трех месяцев специальной встречи с целью «политического урегулирования корейского вопроса». С тех пор конфликтующие стороны неоднократно предпринимали попыт: ки замены Соглашения о перемирии на более основательные и дол: говременные договоренности. С приходом XXI в. понимание того, что обеспечение безопасности и устойчивого мира на Корейском по: луострове и в Северо:Восточной Азии в целом требуют достижения таких договоренностей и проведения с этой целью специальных пе: реговоров, нашло отражение в документах ряда саммитов и много: сторонних форумов представителей заинтересованных стран, в част: ности в совместном заявлении участников шестисторонних перего: воров, принятом 19 сентября 2005 г. в Пекине. Нынешний этап активного обсуждения этой проблемы был инициирован президен: том Республики Корея Мун Чжэ Ином в его выступлении в сентябре

2021 г. на очередной сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Южноко: рейская сторона рассчитывала, что принятие декларации, подводя: щей черту под Корейской войной, на чем неоднократно настаивала КНДР, поможет возобновить как переговорный процесс по денук: леаризации Корейского полуострова, так и межкорейский диалог. Автор рассматривает некоторые параметры такого документа, анали: зирует причины явного нежелания США идти на его заключение, разногласия между Вашингтоном и Сеулом по этому поводу, а также отношение Пхеньяна к декларации, по всей видимости, не меняю: щей базовые параметра присутствия США на полуострове и их роль в корейском урегулировании. Несмотря на неудачу очередной попыт: ки официально завершить Корейскую войну, практическое обсужде: ние этого документа свидетельствует о признании США того, что прогресс в решении ЯПКП возможен только в контексте учета за: конных интересов безопасности КНДР.

Ключевые слова: Корейская война, Соглашение о перемирии в Корее, мирный договор, декларация об окончании войны.

Автор: Жебин Александр Захарович, кандидат политических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований, Институт Дальнего Востока РАН. ORCID: 0000:0002:3060:2390.

E:mail: alexzheb1948@gmail.com

Zhebin A.Z.

In Search of Lasting Peace in Korea: End of War Declaration

Abstract. The issue of the official end of the Korean War (1950—1953) has been at the center of diplomatic activity of the main participants in the Korean settlement since the second half of 2021. Its resolution was envisi: oned by the Military Armistice Agreement in Korea of July 27, 1953. This document, which put an end to the military actions of the warring parties, provided for the convening within three months of a special meeting with the aim of “a political settlement of the Korean issue”. Since then, the conflicting parties have repeatedly made attempts to replace the armistice agreement with more thorough and long:term agreements. With the ad: vent of the 21st century, the understanding that resolving issues of ensuring security and sustainable peace on the Korean Peninsula and in the Northe: ast Asia region as a whole requires reaching such agreement and holding special negotiations for this purpose has been reflected in the documents of a number of bilateral summits and multilateral forums of representatives of interested countries, in particular in the Joint statement of the participants the Six:Party Talks adopted on September 19, 2005 in Beijing. The current stage of active discussion on this problem was initiated by the President of the Republic of Korea Moon Jae:in in his speech in September 2021 at the regular session of the UN General Assembly. The South Korean side ho:

ped that the adoption of a declaration drawing a line under the Korean War, which the DPRK has repeatedly insisted on, would help to resume both the negotiation process on the denuclearization of the Korean Penin: sula and the inter:Korean dialogue. The author examines some parameters of the proposed document, analyzes the reasons for the obvious reluctance of the United States to conclude it, disagreements between Washington and Seoul on this issue, as well as Pyongyang's attitude to the declaration, which apparently will not change the basic parameters of the US presence on the peninsula and their role in the Korean settlement. Despite the failu: re of the attempt to officially end the Korean War, the practical discussion of this document indicates the understanding that progress in solving the nuclear problem on the Korean Peninsula is possible only in the context of ensuring the legitimate security interests of the DPRK.

Keywords: Korean War, Korean Armistice Agreement, peace treaty, end of war declaration.

Author: Alexander Z. ZHEBIN, Ph.D. (Politics), leading researcher of the Center for Korean studies, Institute of Far Eastern Studies of the Russian Academy of Sciences. ORCID: 0000:0002:3060:2390 (e:mail: alexzheb1948@gmail.com).

Неоднократные попытки решить ядерную проблему Корейского полуострова (ЯПКП), которая в понимании США и их союзников сводится к отказу КНДР от ядерного оружия и средств его доставки, к настоящему времени так и не дали результата. Кульминацией этих усилий стали прошедшие в 2018—2019 гг. саммиты руководителя КНДР Ким Чен Ына с президентами США и Республики Корея — Д. Трампом и Мун Чжэ Ином.

Политики и специалисты по:разному оценивают итоги этих встреч и достигнутых на них договоренностей. В США доминирует мнение, особенно среди представителей нынешней, демократической администрации и поддерживающих ее аналитиков и СМИ, что Д. Трамп слишком много уступал Ким Чен Ыну. Особую обиду в Ва: шингтоне вызывало то, что Пхеньян оказался «неблагодарным» и не сделал тех уступок, которые от него ожидали уже за сам факт проведе: ния президентом США личных встреч с высшим руководителем КНДР, благодаря чему он и его страна, как утверждают американские представители, избавились от статуса «изгоя» и обрели известную ле: гитимность на международной арене.

Безусловно, сам факт личной встречи и переговоров руководите: лей двух государств, враждующих более 70 лет и даже не имеющих ди: пломатических отношений, должен был стать заметным шагом впе: ред если не в деле урегулирования взаимных претензий, то, по край:

ней мере, в обозначении тех путей, которыми надо двигаться к этой цели.

На взгляд автора, как раз это и произошло. Особенно важным в этом плане представляется то, что, наряду с уже неоднократно фик: сировавшейся на различных уровнях позицией КНДР по денуклеари: зации (Рамочное соглашение 1994 г., Совместное заявление участни: ков шестисторонних переговоров в Пекине от 19 сентября 2005 г.), американская сторона впервые на высшем уровне фактически согла: силась с тем, что решение этой задачи может быть достигнуто только в контексте выстраивания новых отношений между США и КНДР. Кроме того, США пообещали стремиться к установлению прочного и стабильного мира на Корейском полуострове [Full text...].

К сожалению, второй саммит США—КНДР в феврале 2019 г. в Ханое не принес продвижения ни в области денуклеаризации, ни в выстраивании новых отношений между двумя странами, ни в созда: нии системы прочного и стабильного мира на Корейском полуост: рове.

Быстро выяснилось, что США по:прежнему настаивают на при: оритете ядерного разоружения КНДР, маскируя продолжение адми: нистрацией Дж. Байдена проводимой при Д. Трампе политики «мак: симального давления» завесой так и не разъясненного ими до сих пор «откалиброванного, прагматичного подхода» [U.S. will build...].

В ответ КНДР, которая еще в конце 2019 г. предупредила, что больше не считает себя связанной своим односторонним мораторием на ядерные испытания и пуски МБР, продолжила развитие своей ра: кетной программы, достигшее пиковой интенсивности в начале 2022 г.

Преодолеть создавшийся тупик осенью 2021 г. попытался прези: дент РК Мун Чжэ Ин, выступивший на сессии ГА ООН с инициати: вой о заключении декларации об окончании Корейской войны. За: мысел Сеула состоял в том, что подписание этого документа поможет возобновить оба процесса: денуклеаризацию полуострова и создание нового механизма обеспечения мира в Корее [Talks for end:of:war...].

Драйвером процесса подготовки и согласования декларации была южнокорейская сторона. С этой идеей президент Мун Чжэ Ин неод: нократно выступал с момента прихода к власти в 2017 г. Выдвинув в качестве одной из своих программных задач улучшение межкорей: ских отношений, он, к сожалению, не сумел закрепить и развить по: зитивные тенденции в связях с Севером, появившиеся после проведе: ния трех межкорейских саммитов в 2018 г.

Втаких обстоятельствах выработка и заключение документа, официально подводящего черту под Корейской войной, необходи: мость чего была зафиксирована еще Соглашением о перемирии в Ко: рее 27 июля 1953 г., стали бы своего рода фирменным знаком его пре: зидентства и обеспечили ему заметное место в корейской истории.

Входе визита в Австралию в декабре 2021 г. Мун Чжэ Ин объя: вил, что РК и КНДР вместе с США и Китаем «в принципе» согласи: лись объявить Корейскую войну законченной. На самом деле не было никаких признаков, что это произойдет в ближайшем будущем.

Хотя против декларации никто открыто не выступал, участники состоявшихся обсуждений ничего не подписывали и, насколько из: вестно, не было составлено или тем более распространено ни одного проекта такого документа.

Самая идея подписания декларации отнюдь не нова. Еще в тексте Соглашения о перемирии содержится рекомендация «правительствам обеих сторон в течение трех месяцев после подписания и вступления в силу этого документа созвать на более высоком уровне политиче: скую конференцию ... для разрешения путем переговоров вопросов о выводе из Кореи всех иностранных вооруженных сил, мирного реше: ния корейского вопроса и т. п. [Armistice...].

Как видим, вопрос о выводе с территории Корейского полуостро: ва всех иностранных войск был особо выделен в числе проблем, кото: рые предстояло решить для мирного урегулирования в Корее. Обра: щает на себя внимание, что как в исследованиях западных аналити: ков, так и в публикациях американских СМИ на тему параметров декларации об окончании Корейской войны как раз рекомендация о необходимости вывода всех иностранных войск из Кореи тщательно вымарывалась при упоминании данного пункта Соглашения о пере: мирии.

Противники подписания декларации как в США, так в Южной Корее не скрывали своих опасений о том, что КНДР воспользуется документом, чтобы потребовать вывода американских войск с юга полуострова, роспуска Командования ООН. В конечном счете, утвер: ждали они, это может привести к ослаблению или даже распаду воен: но:политического альянса между США и РК [Talks for end:of:war...].

Именно поэтому даже те, кто нехотя допускал принятие деклара: ции, настаивали, чтобы она не имела никаких юридических послед: ствий для статуса американского воинского контингента в Южной Корее.

Особенно алогичными выглядели утверждения о том, что приня: тие декларации об окончании войны возможно при сохранении Со: глашения о перемирии и Командования ООН в Корее, созданного США и их союзниками под эгидой ООН именно для ведения войны и которое должно утратить все юридические основания для своего су: ществования в силу ее официального завершения.

Между тем с точки зрения КНДР для воцарения мира на Корей: ском полуострове прежде всего следует вывести войска США с их вооружением из Южной Кореи. По мнению Пхеньяна, изложенному Ким Е Чжон — сестрой Ким Чен Ына, занимающей пост заместителя заведующего отделом ЦК ТПК, — «пока американские войска дисло: цируются в Южной Корее, ключевая причина периодического ухуд: шения обстановки на Корейском полуострове ни в коем случае не бу: дет устранена» [Kim Yo Jong, 10.08.2021].

Несмотря на неоднократные уверения как американских, так и южнокорейских представителей, что США и Республика Корея «on the same page» в вопросе о содержании декларации, в октябре 2021 г. помощник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан признал, что «Вашингтон и Сеул могут иметь некоторые различия относительно последовательности, времени и условий раз: личных шагов», обсуждавшихся сторонами в процессе выработки декларации [Fretwell].

Судя по просочившимся в печать утечкам, одним из наиболее де: ликатных вопросов при выработке текста декларации стала увязка ее с проблемой денуклеаризации Корейского полуострова. Более того, как многие в самих США, так и правоконсервативная оппозиция в Южной Корее считали, что принимать такой документ можно будет только после денуклеаризации КНДР [Talks for end:of:war].

Тем не менее первая реакция КНДР на высказывания Мун Чжэ Ина о заключении декларации выглядела ободряющей. Ким Е Чжон назвала их «интересным предложением» и «хорошей идеей» [Kim Yo Jong, 24.09.2021].

Вместе с тем она выразила сомнение в том, является ли нынеш: нее состояние межкорейских отношений подходящим для заключе: ния такого документа. Претензии Пхеньяна вызвали, в частности, двойные стандарты, продемонстрированные Вашингтоном и Сеулом в оценке «суверенных» мер Пхеньяна по укреплению своей обороно: способности, в первую очередь ракетных пусков, а также «предвзя: тость, враждебная политика, враждебные слова и действия», направ: ленные против КНДР [Kim Yo Jong, 24.09.2021].

Кроме того, северокорейцы весьма прозрачно намекнули, что они отлично понимают, что повышенная активность Мун Чжэ Ина в продвижении декларации продиктована соображениями престижа, и они явно не собирались поддерживать его начинания. То, что «неот: ложно кому:то, по моему мнению, не имеет настоящего значения», без обиняков заявила Ким Е Чжон [Kim Yo Jong, 24.09.2021].

Втот же день заместитель министра иностранных дел КНДР Ли Тхэ Сон привел довольно обширный список озабоченностей Север: ной Кореи, без удовлетворения которых принятие декларации стало бы «преждевременным» [Press Statement...].

Помимо упомянутых Ким Е Чжон в ее заявлении «двойных стан: дартов», среди претензий в заявлении северокорейского дипломата

были названы:

• снятие Соединенными Штатами ограничений на дальность

южнокорейских ракет;

• продажа американских вооружений в Японии и Южной Корее

на «миллиарды долларов»;

• передача Австралии подлодок с ядерными реакторами;

• ежегодные военные маневры США на полуострове и вокруг

него;

• рост военных расходов США и их сателлитов;

• укрепление военного альянса США—Южная Корея [Press Statement...].

Втаких условиях, заявил Ли Тхэ Сон, подписание декларации по: влечет за собой такие «ужасные последствия», как «разрушение стра: тегического баланса в регионе», и приведет к «бесконечной гонке вооружений» между Севером и Югом. Первоочередной задачей для обеспечения стабильности и мира на Корейском полуострове, под: черкнул северокорейский дипломат, является отказ США от враждеб: ной политики в отношении КНДР [Press Statement...].

Окончательное оформление позиции КНДР по этим вопросам, произошло, видимо, на 6:м заседании Политбюро ЦК ТПК восьмого созыва 19 января 2022 г. Напомнив, что после северокорейско:аме: рианских саммитов 2018—2019 гг. США более 20 раз вводили одно: сторонние санкции в отношении КНДР, участники заседания отме: тили, что «разбойническая сущность» США, «пытающихся свергнуть власть» в КНДР, не изменится, и пришли к выводу о том, что насту: пило время перейти к «практическим и незамедлительным действи: ям» в целях защиты «прав и интересов нашего государства» [6th Political Bureau...].