Глава 2. Реализация преюдиции в уголовном судопроизводстве
§ 1. Понятие, сущность и условия реализации преюдиции
в уголовном судопроизводстве Российской Федерации
Еще в 2010 г. Г.М. Резник в отношении преюдиции заявил, что сложности, стоящие на пути ее реализации даже самым справедливым судом, не могут быть преодолены только формулами закона <1>. Отчасти нельзя с этим не согласиться, поскольку и правовая природа преюдиции, и ее пределы, определяющие возможность реализации в уголовном судопроизводстве, существенно осложненные ее межотраслевым регулированием, не позволяют законодательно предусмотреть все особенности ее правоприменения. В связи с этим представляется стратегически правильным сформулировать лишь концептуальные идеи и условия реализации преюдиции в уголовном судопроизводстве.
--------------------------------
<1> См.: Резник Г.М. Не дать преюдиции стать капканом.
По смыслу ст. 90 УПК РФ без дополнительной проверки субъектами уголовно-процессуального доказывания в ходе производства по уголовному делу признаются только те обстоятельства, которые установлены вступившим в законную силу приговором или решением суда в гражданском, арбитражном или административном судопроизводстве.
По сути "вопрос факта" в уголовном судопроизводстве является исключительной прерогативой судов первой и апелляционной инстанций, что непосредственно следует из анализа правового регулирования уголовного судопроизводства в судах первой (ст. ст. 73 - 81, 85 - 90, 299, 305, 307 УПК РФ) и апелляционной инстанций (ст. ст. 389.19, 389.29, 389.31 УПК РФ). Рассматривая уголовное дело по правилам первой инстанции в их системном единстве, суд устанавливает фактические обстоятельства уголовного дела. Предметом же производства в суде кассационной и надзорной инстанций является только проверка законности приговора (ст. ст. 401.1 и 412.1 УПК РФ соответственно).
Апелляционная коллегия ВС РФ, рассмотрев апелляционную жалобу защитника на постановление Дзержинского районного суда г. Волгограда от 21 октября 2014 г., которым разъяснено постановление того же суда от 18 июля 2014 г. о продлении срока содержания под стражей И.А., так как установлено, что фактически И.А. - это И.В., сочла, что жалоба не подлежит рассмотрению, поскольку в силу ч. 1 ст. 392 УПК РФ вступившее в законную силу постановление суда обязательно для всех и подлежит неукоснительному исполнению на всей территории РФ. Суд отметил, что в силу ст. 90 УПК РФ данное постановление имеет преюдициальное значение при рассмотрении вопроса об экстрадиции И.В., как и другие решения судов Волгоградской области об уточнении его же (И. В.) анкетных данных, согласно которым по заключениям экспертиз М.Ж. является И.В., а М.Ж. и И.А. - также одно и то же лицо <1>.
--------------------------------
<1> См.: Апелляционное определение ВС РФ от 30 апреля 2015 г. N 16-АПУ15-5.
Но с указанной правовой позицией ВС РФ в части преюдиции согласиться нельзя, поскольку в силу ст. 90 УПК РФ с применением преюдиции в уголовном судопроизводстве признаются только обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором или решением суда в гражданском, арбитражном или административном судопроизводстве. Постановление суда, а также определение судьи к категории окончательных судебных актов, предусмотренных ст. 90 УПК РФ, не отнесены.
Под термином "обстоятельство" в науке понимают явление, факт, сопутствующие чему-нибудь, связанные с чем-нибудь, обстановка <1>.
--------------------------------
<1> См.: Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Русский толковый словарь. М., 1994. С. 368; Толковый словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1999. С. 548.
В УПК РФ термин "обстоятельство" употребляется не менее чем в 118 статьях, регулирующих практически все стадии уголовного судопроизводства. Однако не все указанные обстоятельства имеют значение и могут признаваться судом с применением преюдиции. Более того, ст. 90 УПК РФ позволяет субъектам уголовно-процессуального доказывания признавать без дополнительной проверки только обстоятельства, которые установлены вступившим в законную силу приговором или решением суда в гражданском, арбитражном или административном судопроизводстве, но не лишает подсудимого права опровергать в суде данные обстоятельства, приводя иные доказательства.
Представляется справедливой позиция О.В. Химичевой, которая полагает, что преюдиция - это способ установления только фактических обстоятельств дела <1>. Действительно, вопрос реализации преюдиции является неотъемлемой частью "вопроса факта", а поэтому он может быть поставлен только перед судом первой инстанции либо апелляционной инстанции, если уголовное дело апелляционной инстанцией рассматривается по правилам первой инстанции (с постановлением апелляционного приговора). При этом, исходя из системного толкования ст. ст. 29, 73, 74, 85, 86, 88, 90, 252, 305 - 309, 389.13, 389.20 и 389.28 УПК РФ, реализация преюдиции осуществляется только судом в ходе судебного следствия и завершается постановлением приговора (апелляционного приговора).
--------------------------------
<1> См.: Химичева О.В. Указ. соч. С. 107.
Н.Н. Алексеев, соглашаясь с позицией Г. Лягарделя <1>, утверждал, что в природе существует два рода фактов - факты повторения и факты последовательной смены; и если для первых характерно воспроизведение того же самого явления и в этом воспроизведении совершенно неважны изменения, в которых явление повторяется, то для вторых важно то, что отличает предшествующий момент от последующего, т.е. дифференциальный элемент <2>.
--------------------------------
<1> См.: Лягардель Г. Пролетариат и демократия. Социальное движение в современной Франции: Сб. ст. / Под ред. Л.С. Козловского. М., 1908. С. 86.
<2> См.: Алексеев Н.Н. Очерки по общей теории государства. Основные предпосылки и гипотезы государственной науки. М., 1919. С. 14.
С точки зрения получения судом эмпирического знания в ходе доказывания факт - это сложная философская категория: во-первых, это явление действительности, происшествие, а его истинность достигается только при соответствии факта действительности <1>, во-вторых, факт обозначает осознанные события и явления действительности <2>. Это, с нашей точки зрения, означает, что разница познавательных возможностей (например, в уголовном процессе и гражданском процессе) определяет разницу результатов познания, в связи с чем интерпретация судами в разных судопроизводствах одного и того же факта может быть различной. Следовательно, различные факты, которые устанавливаются разными способами, обладают различной степенью достоверности.
--------------------------------
<1> См.: Даль В.И. Толковый словарь великорусского языка. М., 1982. Т. 4. С. 531.
<2> См.: Бучило Н.Ф., Исаев И.А. История и философия науки: Учеб. пособ. М., 2014. С. 197.
Одни полагают <1>, что признаваться с применением преюдиции, т.е. без дополнительной проверки, могут только факты, которые в уголовно-правовом смысле содержат признаки преступления. Другие считают <2>, что для суда обязательны выводы о юридических фактах или правоотношениях сторон по одному делу, разрешающему последующее дело, связанное с предыдущим. Существует мнение и о том, что речь идет исключительно об обстоятельствах, которые не нуждаются в подтверждающей их доказательственной информации <3>.
--------------------------------
<1> См.: Курс уголовного процесса / Под ред. Л.В. Головко. М., 2016. С. 953; Курылев С.В. Установление истины в советском правосудии: Дис. ... д-ра юрид. наук. Краснодар, 2010. С. 470 - 474; Треушников М.К. Указ. соч. С. 31.
<2> См.: Шакитько Р.В., Фидельский С.В. Указ. соч.
<3> См.: Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. Г.И. Загорского. М., 2016. С. 351.
Ф.А. Куприянов же полагает, что по смыслу ст. 90 УПК РФ понятие "обстоятельства" значительно шире понятий "действие" и "событие" <1>. Каждая точка зрения имеет право на существование, однако понятие "обстоятельство", бесспорно, шире понятий "действие" и "событие". Для целей преюдиции термин "обстоятельство" подразумевает не любое обстоятельство, а только фактическое, которое установлено судом в результате доказывания на основе полученных сведений о факте, входит в предмет доказывания по делу, но не является результатом применения судом закона или правовых норм, его правовой оценкой или выводом.
--------------------------------
<1> См.: Куприянов Ф.А. Преюдиция как инструмент манипулирования в уголовном процессе // Уголовный процесс. 2011. N 8.
П.А. Лупинская вполне справедливо отмечала, что и суд, и следователь по уголовному делу действуют по условному "алгоритму", устанавливая только те обстоятельства, которые входят в пределы исследования для правильного разрешения дела <1>. Действительно, ни один субъект уголовно-процессуального доказывания не вправе выходить за пределы предмета доказывания, а суд - за пределы обвинения (ст. 252 УПК РФ).
--------------------------------
<1> См.: Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве: теория, законодательство, практика. М., 2010. С. 123 - 125.
По мнению С.А. Шейфера <1>, по уголовному делу устанавливаются любые обстоятельства, подлежащие установлению по уголовному делу, а предмет уголовно-процессуального познания и предмет доказывания совпадают. Но в научном сообществе также существует иная точка зрения <2>, согласно которой в предмет доказывания по уголовному делу входят только обстоятельства, имеющие юридическое значение, позволяющие правильно разрешить дело по существу.
--------------------------------
<1> См.: Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. М., 2008. С. 79.
<2> См.: Воскобитова Л.А. Философские аспекты проблем познания в уголовном судопроизводстве // Философские науки. 2013. N 12. С. 25 - 26; Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. Минск, 1969. С. 28 - 32.
Рассмотрев вышеуказанные подходы к определению предмета доказывания по уголовному делу, полагаем, что в целях реализации преюдиции (по смыслу ст. 90 УПК РФ) установленные судом в приговоре или решении суда обстоятельства, во-первых, должны быть основаны на сведениях о фактах (т.е. быть фактическими), во-вторых, должны входить в предмет доказывания и основываться на доказательствах, а в-третьих, должны иметь юридическое значение для правильного разрешения уголовного дела (быть относимыми).
Следует согласиться с выводом Л.А. Воскобитовой о том, что фактическую основу любого правоприменительного решения образуют все юридически значимые фактические обстоятельства, которые соотносятся одновременно и с событием реальной жизни, и с его типическими чертами, содержащимися в правовой норме <1>.
--------------------------------
<1> См.: Доказывание и принятие решений в состязательном уголовном судопроизводстве / Отв. ред. Л.Н. Масленникова. М., 2017. С. 82 - 83.
Может быть также поддержано мнение о том, что из всех обстоятельств происшествия необходимо установить только фактические обстоятельства, которые могут иметь значение по рассматриваемому уголовному делу <1>.
--------------------------------
<1> Там же. С. 85 - 86.
По мнению Н.В. Азаренка, обстоятельства, которые устанавливаются судами общей юрисдикции и арбитражными судами в результате рассмотрения дел в гражданском, арбитражном (и административном. - Прим. авт.) судопроизводстве и закладываются в основу выносимых решений и отражаются в описательно-мотивировочной части, устанавливаются лишь со степенью достоверности, которая разумно соотносится с целью обеспечения устойчивости гражданского оборота <1>. Обязательность судебных актов, установивших псевдодостоверные фактические обстоятельства, в том числе основанные, например, на признании иска ответчиком, непредставлении доказательств в условиях распределения бремени доказывания на стороны диспозитивного процесса поровну, для доказывания в уголовном судопроизводстве неприемлемы.
--------------------------------
<1> См.: Азаренок Н.В. Обусловленность преюдиции в российском уголовном процессе // Журнал российского права. 2013. N 8. С. 112.
Л.В. Головко полагает, что вступивший в законную силу приговор образует преюдициальный эффект, тогда как законная сила связана с фактом, содержащим в уголовно-правовом смысле признаки преступления <1>.
--------------------------------
<1> См.: Курс уголовного процесса / Под ред. Л.В. Головко. С. 953, 955.
В познавательной деятельности субъектов доказывания нередко используется гносеологический термин "факт", который принято понимать как действительное событие, явление <1>; действительное, реальное событие, происшествие <2>; вполне реальное событие, явление или то, что действительно произошло, происходит, существует <3>; событие, реальность <4>. При этом слово "фактический" означает "отражающий действительное состояние чего-нибудь, соответствующий фактам" <5>.
--------------------------------
<1> См.: Трудности словоупотребления и варианты норм русского литературного языка: Словарь-справочник. Л., 1973. С. 471.
<2> См.: Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Указ. соч. С. 756.
<3> См.: Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. 2-е изд. М., 2000. С. 233.
<4> См.: Кожевников А.Ю. Словарь синонимов современного русского языка. Речевые эквиваленты: Краткий справочник. М., 2009. С. 746.
<5> Толковый словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. С. 1044; Крысин Л.П. Указ. соч. С. 234.
В.И. Земцова отождествляет презюмируемые законом факты и преюдициально установленные факты, поскольку они имеют значение для дела и в доказывании не нуждаются <1>. По мнению Д.Г. Бесчестного, обязательными для принятия судами, вновь рассматривающими дело, без проверки и доказательств являются только факты, а не само решение по другому делу <2>. Л.В. Головко считает, что к сфере преюдиции как институту доказательственного права относятся исключительно установленные решением суда фактические обстоятельства <3>. Также существует мнение, что законная сила приговора и судебного решения - основа преюдициальности фактов, которые стороны в новом процессе не могут доказывать снова <4>.
--------------------------------
<1> См.: Земцова В.И. Презумпции и преюдиции как юридические правила доказывания в налоговых спорах // Право и экономика. 2004. N 9. С. 73 - 76.
<2> См.: Бесчестный Д.Г. Исключительность судебного решения как составляющая принципа правовой определенности // Арбитражная практика. 2008. N 6. С. 77 - 79.
<3> См.: Головко Л.В. Три аксиомы применения преюдиции в уголовном процессе. С. 56.
<4> См.: Справочник по доказыванию в гражданском судопроизводстве / Под ред. И.В. Решетниковой. М., 2005. С. 135.
Преюдиция представляет собой правило уголовно-процессуального доказывания, поэтому круг обстоятельств, которые могут быть установлены с применением преюдиции, входит в предмет, регулируемый институтом "доказательства и доказывание".
Поскольку по смыслу ст. 90 УПК РФ без дополнительной проверки признаются обстоятельства, которые установлены вступившим в законную силу приговором либо решением суда в гражданском, арбитражном или административном судопроизводстве исходя из видов доказательств, закрепленных в ст. 74 УПК РФ, указанные приговор или решение суда для целей применения преюдиции должны быть признаны по уголовному делу доказательством - иным документом (п. 6 ч. 1 ст. 74 УПК РФ): именно содержательная сторона используемого в доказывании вступившего в законную силу приговора, апелляционного приговора или решения суда по рассматриваемому уголовному делу определяет саму возможность применения (или неприменения) преюдиции. В силу ст. 84 УПК РФ иные документы допускаются в качестве доказательств, если изложенные в них сведения имеют значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию (ст. 73 УПК РФ).
Таким образом, следует прийти к выводу, что с применением преюдиции в уголовном судопроизводстве могут признаваться обстоятельства, подлежащие доказыванию. Однако используемая в ст. 90 УПК РФ оговорка - "такие приговор или решение не могут предрешать виновность лиц" - непосредственно указывает, что виновность лица в совершении преступления - это исключение из обстоятельств, подлежащих доказыванию, которые могут быть установлены с применением преюдиции, т.е. виновность безусловно подлежит доказыванию в общем порядке <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее см. правовую позицию Петропавловск-Камчатского городского суда в апелляционном Постановлении от 22 января 2016 г. N 10-1/2016, согласно которой виновность не может быть предрешена только путем применения преюдиции в уголовно-процессуальном доказывании (§ 1 гл. 3 настоящей монографии), а также разработанный законопроект (приложение к монографии).
Юридический факт <1> нельзя отнести к числу фактических обстоятельств, устанавливаемых с применением преюдиции.
--------------------------------
<1> Предусмотренные в законе обстоятельства, которые являются основанием для возникновения (изменения, прекращения) конкретных правоотношений. См.: Большой юридический словарь / Под ред. А.Я. Сухарева. С. 795; Барихин А.Б. Большая юридическая энциклопедия. С. 948.
Полагаем, что реализация преюдиции представляет собой применение правила доказывания, обязательного для суда, прокурора, следователя и дознавателя, в соответствии с которым фактические обстоятельства, подлежащие доказыванию, установленные имеющим преюдициальную связь вступившим в законную силу приговором (апелляционным приговором) либо решением суда в гражданском, арбитражном или административном судопроизводстве, признаются без дополнительной проверки, если не имеется препятствий, указывающих на недопустимость признания таких обстоятельств без дополнительной проверки.
Нельзя согласиться с позицией Р.В. Шакитько о том, что преюдициальным является как сам вступивший в законную силу приговор, так и установленные им факты и обстоятельства: приговор может признаваться доказательством, тогда как преюдициальность, т.е. обязательность признания установленных таким приговором обстоятельств, имеет отношение только к обстоятельствам <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее см. в § 1 гл. 1 настоящей монографии.
Для рассмотрения вопроса об использовании в доказывании по рассматриваемому уголовному делу вступивших в законную силу решений судов, вынесенных ранее при участии подсудимого в гражданском, арбитражном или административном судопроизводстве, необходимо учитывать следующее.
Согласно ч. 2 ст. 61 ГПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица. Норма предполагает возможность использования в качестве основы решения обстоятельств, установленных как решением суда, так и постановлением или определением суда общей юрисдикции, вступившими в законную силу, при условии участия по рассматриваемому делу тех же лиц.
В соответствии с ч. 2 ст. 69 АПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица. Аналогично ГПК РФ в арбитражном суде, вновь рассматривающем дело, не доказываются вновь обстоятельства, установленные как решением суда, так и постановлением или определением, вступившими в законную силу.
Согласно ст. 64 КАС РФ, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением суда по ранее рассмотренному им гражданскому или административному делу либо по делу, рассмотренному ранее арбитражным судом, не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении судом другого административного дела, в котором участвуют лица, в отношении которых установлены эти обстоятельства, или лица, относящиеся к категории лиц, в отношении которой эти обстоятельства установлены. В отличие от закрепленного в ГПК РФ и АПК РФ регулирования КАС РФ допускает освобождение от доказывания только на основании представленного суду вступившего в законную силу решения суда по ранее рассмотренному делу.
Согласно ч. 3 ст. 61 ГПК РФ при рассмотрении гражданского дела обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением арбитражного суда, не должны доказываться и не могут оспариваться лицами, если они участвовали в деле, которое было разрешено арбитражным судом. То есть конструкция данной нормы ГПК РФ для суда общей юрисдикции допускает освобождение от доказывания всех обстоятельств, установленных вступившим в законную силу решением арбитражного суда, но не предусматривает его обязательности, а также запрета доказывания или оспаривания установленных ранее арбитражным судом обстоятельств.
Причем из ч. 3 ст. 69 АПК РФ следует, что вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу обязательно для арбитражного суда, рассматривающего дело, по вопросам об обстоятельствах, установленных решением суда общей юрисдикции и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле. Данная норма АПК РФ предусматривает возможность освобождения от доказывания лишь обстоятельств, установленных вступившим в законную силу решением суда общей юрисдикции и только имеющих отношение к лицам, участвующим в деле.
Согласно
ч.
4 ст. 61 ГПК РФ вступивший в законную
силу приговор суда по уголовному делу
обязателен для суда, рассматривающего
дело о гражданско-правовых последствиях
действий лица, в отношении которого
вынесен приговор суда, по вопросам,
имели ли место эти действия и совершены
ли они данным лицом. Очевидно, что данная
норма предусматривает обязательность
вступившего в законную силу приговора
суда не по всем делам, в которых участвуют
те же лица, а значительно
:
только по делам о гражданско-правовых
последствиях действий лиц, в отношении
которых судом постановлен приговор, и
только по вопросам, имели ли место эти
действия и совершены ли они данным
лицом.
В ч. 4 ст. 69 АПК РФ предусмотрено, что вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом.
В ч. 3 ст. 64 КАС РФ устанавливает правило, согласно которому вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу и постановления суда по делу об административном правонарушении являются обязательными для суда, рассматривающего административное дело об административно-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесены приговор и постановления суда, только по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они этим лицом. В административном судопроизводстве предписывается придавать обязательность постановлениям суда по делам об административных правонарушениях наряду с приговором по уголовному делу и иным постановлениям суда по этому делу.
Кроме того, согласно ч. 5 ст. 61 ГПК РФ обстоятельства, подтвержденные нотариусом при совершении нотариального действия, не требуют доказывания, если подлинность нотариально оформленного документа не опровергнута в порядке, установленном ст. 186 ГПК РФ (заявление о подложности доказательства), или не установлено существенное нарушение порядка совершения нотариального действия. Но в арбитражном и административном судопроизводстве подтвержденные нотариусом обстоятельства не являются основанием для освобождения от доказывания, а исследуются и оцениваются по общим правилам. При этом в арбитражном и административном судопроизводстве иным основанием для освобождения от доказывания являются подтверждение и признание стороной (на которых другая сторона основывает свои требования и возражения) или сторонами обстоятельства, признанного арбитражным судом (судом), в связи с чем в ходе дальнейшего производства по делу оно проверке не подлежит (ст. 70 АПК РФ, ст. 65 КАС РФ).
О нормативном закреплении дискреции судопроизводств и компетенции судов в разных видах судопроизводства свидетельствует имеющаяся в указанных кодифицированных актах норма об обязанности суда приостановить производство по делу, в частности в случае невозможности его рассмотрения до разрешения другого дела. Но существует неоднородность нормативного регулирования таких случаев: в ст. 215 ГПК РФ указано на случай невозможности рассмотрения данного дела до разрешения другого дела, рассматриваемого в гражданском, административном или уголовном судопроизводстве. В п. 4 ч. 1 ст. 190 КАС РФ предусмотрен случай невозможности рассмотрения данного административного дела до разрешения другого дела, рассматриваемого судом общей юрисдикции, арбитражным судом, конституционным (уставным) судом субъекта РФ (до вступления в законную силу соответствующего судебного акта). Как видно, КАС РФ связывает обязанность суда приостановить производство по делу до рассмотрения другого дела (независимо от вида судопроизводства), рассматриваемого судами определенных видов.
Однако в ч. 1 ст. 143 АПК РФ предусмотрена невозможность рассмотрения данного дела до разрешения другого дела, рассматриваемого КС РФ, конституционным (уставным) судом субъекта РФ, судом общей юрисдикции, арбитражным судом. Если в АПК РФ предусмотрена обязанность приостановить производство в случае разрешения другого дела КС РФ, то ГПК РФ и КАС РФ такого основания не содержат. В гражданском и административном судопроизводстве основанием для приостановления производства по делу является обращение суда в КС РФ с запросом о соответствии Конституции РФ закона, подлежащего применению.
Нельзя не учитывать закрепленный в отраслевых процессуальных законах порядок распределения бремени доказывания в гражданском, арбитражном, административном и уголовном судопроизводстве, поскольку реализация в судопроизводстве этого правила непосредственно влияет на достоверность устанавливаемых судом обстоятельств. Согласно ч. 1 ст. 56 ГПК РФ, ч. 1 ст. 65 АПК РФ и ч. 1 ст. 62 КАС РФ каждая сторона должна доказать обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Следовательно, бремя доказывания законом распределено поровну (за исключением ряда категорий дел, рассматриваемых по правилам КАС РФ), т.е. каждая сторона (лицо, участвующее в деле) несет риск предоставления либо непредоставления суду того или иного доказательства в целях установления обстоятельств, которые и будут положены в основу решения суда.
Очевидно существенное различие доказанности обстоятельств в гражданском, арбитражном или административном судопроизводстве с одной стороны, и в уголовном судопроизводстве - с другой: преюдиция имеет доказательственную природу и предусматривает в установленных законом случаях правовую возможность не проводить дополнительную проверку некоторых ранее установленных судом фактических обстоятельств (не исключая при этом собирания и оценки - ст. 85 УПК РФ). Это присуще только уголовному судопроизводству, тогда как в иных видах судопроизводства правила доказывания предусматривают процессуальные ситуации, освобождающие от доказывания обстоятельств, и основаны на обязательности таких судебных актов.
В пользу правильности этого вывода свидетельствует, в частности, мнение И.В. Решетниковой, утверждающей, что именно обязательность судебного акта в гражданском и арбитражном (и административном. - Прим. авт.) судопроизводстве свидетельствует одновременно и о запрете на повторное доказывание ранее установленных судом фактов, и на запрет их опровержения <1>. С этим утверждением сложно спорить, если рассматривать взаимовлияние и доказывание с применением вступивших в законную силу судебных актов, разрешивших дело по существу в пределах существующего в настоящее время законодательного регулирования гражданского, арбитражного или административного судопроизводства.
--------------------------------
<1> См.: Практика применения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации / Отв. ред. И.В. Решетникова; СПС "Гарант" (дата обращения: 14.03.2018).
В уголовном же судопроизводстве согласно конституционно-правовому смыслу ст. 90 УПК РФ, указанному КС РФ в Постановлении от 21 декабря 2011 г. N 30-П, преюдиция имеет свои пределы и предусматривает одновременно правовую возможность и обязанность стороны обвинения опровергнуть фактические обстоятельства, в том числе ранее установленные судом, на основании иной совокупности доказательств. Указанная выше существенная разница в принципах доказывания фактических обстоятельств с применением вступивших в законную силу судебных актов, разрешивших дело по существу, а также существенное различие способов упрощения доказывания (в уголовном судопроизводстве - обязательность признания ранее установленных судом обстоятельств без дополнительной проверки (преюдиция), а в гражданском, арбитражном или административном судопроизводстве - обязательность судебного акта как основание для освобождения от доказывания) в правоприменительной практике судов и органов предварительного расследования создают трудности, провоцируя тем самым различные злоупотребления и судебные ошибки.
Так, гарнизонный военный суд, рассматривая административное дело <1>, на основании совокупности доказательств, признанной судом достаточной, в том числе на основании акта комиссии института и показаний членов этой комиссии, в открытом судебном заседании 21 марта 2017 г. вынес решение об отказе в удовлетворении требований административного истца А. о признании незаконными приказов начальника института о прекращении А. допуска к государственной тайне и отстранении его от работы с такими сведениями. Суд по делу установил, что в материалах служебного разбирательства имеется жесткий магнитный диск, хранение которого вменяется в вину А. и на котором имеется файл, содержащий соответствующие сведения. Суды во всех последующих судебных разбирательствах исходили из того, что в материалах служебного разбирательства содержатся сведения, составляющие государственную тайну, а решение суда вступило в законную силу и в этой части является обязательным <2>. Впоследствии в результате обжалования действий и решений воинских должностных лиц А. получил два разъясняющих ответа от руководства Минобороны России, из которых следует, что в результате проведенной проверки в материалах служебного разбирательства, проведенного в институте, сведений, составляющих государственную тайну, не содержится и не содержалось и на момент утверждения результатов расследования, и на момент первоначального рассмотрения гарнизонным военным судом административного дела. А. в пересмотре решения гарнизонного военного суда от 21 марта 2017 г. отказано, поскольку, по мнению суда, решение Минобороны России принято после вынесения решения судом и вступления его в законную силу.
--------------------------------
<1> См.: решение Одинцовского гарнизонного военного суда от 21 марта 2017 г. по административному делу N 2а-41/2017. URL: https://ogvs--mo.sudrf.ru (дата обращения: 21.05.2018).
<2> См., например: решение Одинцовского гарнизонного военного суда от 17 октября 2017 г. по административному делу N 2а-85/2017; решение 235 гарнизонного военного суда от 5 апреля 2018 г. по административному делу N 2а-46/2018.
Таким образом, нельзя не поставить вопрос о справедливости судебного разбирательства в административном (а равно, и в гражданском, и в арбитражном) судопроизводстве в части освобождения от доказывания ранее установленных судом фактических обстоятельств на основании обязательности вступившего в законную силу решения суда, если в новом разбирательстве то же лицо (А.) лишено возможности оспаривания ранее установленных судом обстоятельств на основании иной совокупности доказательств, а неверно установленное (недостоверное) обстоятельство остается обязательным. Поэтому использование в уголовно-процессуальном доказывании таких судебных актов, разрешивших дело по существу в гражданском, арбитражном или административном судопроизводстве без дополнительной проверки, по умолчанию свидетельствует о несправедливости судебного разбирательства в уголовном судопроизводстве <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее см. в гл. 3 настоящей монографии.
Действительно, в УПК РФ в сравнении с ГПК РФ, АПК РФ и КАС РФ закреплены существенно иные принципы: суд не является органом уголовного преследования (ч. 3 ст. 15); бремя доказывания обвинения и опровержения доводов в защиту подсудимого лежит на стороне обвинения (ч. 2 ст. 14); все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в установленном УПК РФ порядке, толкуются в его пользу, до полного опровержения невиновности подсудимый считается невиновным (ч. ч. 1, 3 ст. 14). Общим для всех видов судопроизводства является принцип свободы оценки доказательств, подразумевающий, в частности, что свободная оценка доказательств не является произвольной, и никакие доказательства для суда не имеют заранее установленной силы (ст. 17 УПК РФ).
В силу общего правила фактические обстоятельства, имеющие доказательственное значение для правильного разрешения уголовного дела, должны быть получены в результате доказывания: собирания, проверки и оценки (ст. 85 УПК РФ). Однако ряд фактических обстоятельств (общеизвестные факты, преюдициально установленные факты (ст. 90 УПК РФ)), правовые презумпции (презумпция невиновности (ст. 14 УПК РФ)), презумпция причинения вреда вследствие нарушения права на судопроизводство в разумный срок <1> и обстоятельства, признанные сторонами (ч. 5 ст. 234 УПК РФ), не требуют доказывания <2>. Фактические обстоятельства, не имеющие доказательственного значения по уголовному делу, не доказываются и судом не исследуются <3>.
--------------------------------
<1> См.: п. 47 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. N 30/64.
<2> См.: Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. Гл. 1 - 32.1. Постатейный науч.-практ. комментарий / Под ред. Л.А. Воскобитовой. С. 413 - 417.
<3> Согласно правовой позиции ВС РФ, данные, например полученные посредством полиграфа, доказательствами не являются и судом не исследуются (см. Кассационные определения ВС РФ от 23 сентября 2013 г. N 5-АПУ13-49СП, от 8 октября 2013 г. N 2-АПУ13-13сп).
С таким подходом тем не менее согласиться нельзя, поскольку каждое установленное судом обстоятельство требует доказывания. Например, установленное судом причинение вреда вследствие нарушения права на судопроизводство в разумный срок требует определения размера такого вреда, который может быть выяснен только в результате доказывания <1>.
--------------------------------
<1> Поэтому справедливо следующее мнение А.Р. Султанова: в гражданском, арбитражном или административном судопроизводстве предусмотрена презумпция истинности фактов, которые ранее установлены вступившим в законную силу решением суда, но не преюдиция (см.: Султанов А.Р. Вопросы межотраслевой преюдиции // Адвокат. 2011. N 6).
Н.В. Жогин считает, что относимость предполагает выяснение вопроса о вхождении факта, устанавливаемого рассматриваемым доказательством, в предмет доказывания, в том числе в число вспомогательных фактов, необходимых для проверки других доказательств или версий обвинения, а также возможно ли установить этот факт таким доказательством <1>.
--------------------------------
<1> См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе / Под ред. Н.В. Жогина. М., 1973. С. 273.
В контексте использования решения суда, вынесенного в гражданском, арбитражном или административном судопроизводстве с применением преюдиции в уголовном судопроизводстве, нельзя поддержать и позицию О.М. Олейник о соотносимости преюдиции в уголовном и гражданском, арбитражном и административном судопроизводстве <1>. Нельзя поддержать и позицию А.В. Ильина <2>, согласно которой преюдиция, применяемая в гражданском и арбитражном процессе, для участвующих в деле лиц одновременно является запретом на доказывание обстоятельств, установленных ранее вступившим в законную силу судебным постановлением (в том числе определением и постановлением), по ранее рассмотренному делу при участии тех же лиц, позволяет вынесенное с ее применением решение суда впоследствии использовать в уголовно-процессуальном доказывании с применением преюдиции по уголовному делу <3>.
--------------------------------
<1> См.: Олейник О.М. Преюдиция в правовом механизме защиты прав хозяйствующих субъектов // Законность. 2012. N 12.
<2> См.: Ильин А.В. К вопросу о содержании преюдициальности - свойства законной силы судебного решения // Закон. 2015. N 3.
<3> Речь идет о случае, когда в решении суда, вынесенном в гражданском (арбитражном или административном) судопроизводстве, обстоятельство установлено с применением преюдиции и впоследствии использовано в доказывании по уголовному делу с применением преюдиции.
Важное с точки зрения организации судопроизводства замечание сделал Н.А. Колоколов. Он полагает, что нельзя игнорировать следующий факт. Принципы организации гражданского, арбитражного и административного процесса существенно отличаются от принципов организации уголовного судопроизводства: если первые основаны на диспозитивности, то уголовный процесс имеет своей целью стремление к юридической истине. В связи с этим фактическое обстоятельство и сопутствующие ему взаимосвязи, которые установлены в рамках гражданского, арбитражного и административного процесса, не всегда равнозначны фактам и взаимосвязям фактов, установленным в уголовном процессе <1>. А оценка совокупности сведений о фактах в интерпретации информационной концепции доказательств далеко не всегда при одних и тех же обстоятельствах приведет суд к одинаковому познавательному результату.
--------------------------------
<1> См.: Колоколов Н.А. Преюдиция: проблемы законодательного регулирования правоприменительной практики. С. 363 - 382.
В связи с этим нередко возникают так называемые судебные ошибки. Ошибочность же решения суда первой инстанции вряд ли может быть выявлена самим судьей на стадии его вынесения: если даже с процессуальной точки зрения председательствующим судьей все требования закона соблюдены, то существо дела разрешается исключительно на основе предоставленных суду сторонами сведений о фактах (декларативно) либо непредоставления суду каких-либо сведений. Судебные ошибки, например по гражданским делам, связанные с фальсификацией сторонами по делу доказательств, предоставленных в суд первой инстанции, вышестоящие инстанции самостоятельно выявить практически не в состоянии в силу пределов своей компетенции, что указывает на неэффективность этого механизма исправления судебных ошибок <1>.
--------------------------------
<1> См.: Лопатин С.А. Судебная ошибка сквозь призму преюдициальности судебных решений // Судебная ошибка и ее последствия. Некоторые теоретические и практические аспекты: Матер. Пятой межрегион. науч.-практ. конф. М., 2014. С. 93 - 94.
Закрепленная в ст. 90 УПК РФ межотраслевая неопровержимая преюдиция по своей природе окончательна, а потому "небезупречна" с позиции защиты прав человека и его основных свобод. Применение межотраслевой неопровержимой преюдиции в уголовном судопроизводстве не отвечает универсальному правилу эффективного восстановления в правах посредством правосудия, ведь существующие механизмы устранения допущенной судебной ошибки весьма сложны и требуют значительного времени <1>. Тем временем ошибочные решения суда после вступления в законную силу могут создавать непреодолимые препятствия для уголовного преследования.
--------------------------------
<1> Вопрос о судебных ошибках и преодолении преюдиции будет рассмотрен в гл. 3 настоящей монографии.
Например, СУ УМВД России по Липецкой области в 2011 г. проводило процессуальную проверку по заявлению генерального директора ОАО "Ростоппром". По версии следствия, ОАО "Ростоппром" передало на ответственное хранение в ОАО "Елецкое ДСУ N 3" гранитный щебень. После получения щебня ОАО "Елецкое ДСУ N 3" заключило с ООО ТД "Объединенная кирпичная компания" договор поручения о поставке гранитного щебня; была изготовлена товарная накладная. Из накладной следовало, что ООО ТД "Объединенная кирпичная компания" получило гранитный щебень (в объеме, переданном на ответственное хранение) по договору поставки от ООО "Объединенная кирпичная компания", которое, в свою очередь, приобрело его у представителя грузоотправителя ООО "Павловскгранит" - ООО "Мега Транс". Доследственной проверкой установлено, что ООО "Мега Транс" не являлось торговым представителем ООО "Павловскгранит", а последнее поставок гранитного щебня через это юридическое лицо не осуществляло.
В целях приобретения права на весь объем гранитного щебня, полученного по договору на ответственное хранение от ОАО "Ростоппром", ООО ТД "Объединенная кирпичная компания" обратилось в Арбитражный суд Липецкой области с иском к ОАО "Елецкое ДСУ N 3" о невыполнении договорных обязательств по оплате договора поручения (дело N А36-3771/2008 от 19 марта 2010 г.), которым за ОАО "Елецкое ДСУ N 3" признано право собственности на поставленный гранитный щебень и взыскана задолженность в пользу ООО ТД "Объединенная кирпичная компания". В результате процессуальной проверки с учетом вступившего в законную силу решения Арбитражного суда Липецкой области Елецким МРСО СУ СК при прокуратуре РФ по Липецкой области 9 сентября 2010 г. по ч. 4 ст. 160 УК РФ вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.
Заслуживает внимания позиция Н.А. Колоколова: принятое в рамках гражданского, арбитражного, административного и иного судопроизводства решение - не догма, а только повод к размышлению, ибо установленные в рамках этих процессов факты далеко не всегда приемлемы для уголовного процесса <1>. Вопрос не в том, что факты не всегда приемлемы для уголовного судопроизводства, а в том, что решение не всегда принимается на основе установления фактов в условиях безупречных процедур, соответствующих по уровню гарантий уголовному судопроизводству.
--------------------------------
<1> См.: Колоколов Н.А. Преюдиция: проблемы законодательного регулирования правоприменительной практики. С. 382.
Полагаем, что в развитие этого положения путем научного анализа следует выявить обстоятельства, которые могут потребовать дополнительной проверки обстоятельств, несмотря на принятые ранее в иных делах судебные решения, т.е. выяснять обстоятельства, препятствующие применению преюдиции как правила доказывания.
Еще один важный аспект, с которым непосредственно связана реализация преюдиции: обеспечение предусмотренных УПК РФ принципов законности при производстве по уголовному делу (ст. 7), осуществления правосудия только судом (ст. 8), презумпции невиновности (ст. 14) и свободы оценки доказательств (ст. 17).
До сих пор не утихает острая научная дискуссия по поводу необходимости установления материальной (объективной, формальной, юридической) истины в уголовном судопроизводстве <1>.
--------------------------------
<1> См., например: Александров А.С. Состязательность и объективная истина // Библиотека криминалиста. 2012. N 3. С. 142 - 157; Азаров В.А. Действительно ли объективная истина - цель доказывания в уголовном судопроизводстве? // Библиотека криминалиста. 2012. N 4. С. 7 - 10; Аширова Л.М. Объективная истина как элемент справедливого разбирательства по уголовному делу // Там же. С. 11 - 18; Баев О.Я. Законопроект "Об объективной истине в уголовном судопроизводстве" и возможные последствия его принятия // Там же. С. 19 - 32; Бозров В.М. Истина в уголовном процессе: pro et contra // Там же. С. 33 - 39; Боруленков Ю.П. Стремление к истине - высший закон правосудия // Там же. С. 40 - 49; Воскобитова Л.А. Некоторые особенности познания в уголовном судопроизводстве, противоречащие мифу об истине // Там же. С. 56 - 64; Головко Л.В. Теоретические основы модернизации учения о материальной истине в уголовном процессе // Там же. С. 65 - 87; Дорошков В.В. Объективная и формальная истина как разные формы одного явления. // Там же. С. 94 - 98; Ежова Е.В. Роль суда в установлении истины по уголовному делу // Там же. С. 99 - 104; Зорин Р.Г. Судьба истины в уголовном процессе. Рождение, реанимация или верная погибель? // Там же. С. 105 - 110; Колоколов Н.А. Момент истины // Там же. С. 118 - 143; Орлов Ю.К. Установление истины как цель доказывания в уголовном процессе // Там же. С. 192 - 198; Резник Г.М. Институт объективной истины как прикрытие репрессивности правосудия // Там же. С. 238 - 243; Шагеева Р.М. В споре рождается истина // Там же. С. 274 - 279.
И хотя теоретическая дискуссия об истине в уголовном процессе находится за пределами предмета настоящей монографии, применительно к вопросам реализации преюдиции в уголовном процессе необходимо коснуться некоторых аспектов этой дискуссии.
Истина - это то, что существует в действительности, а также утверждение, суждение, проверенное практикой, опытом <1>. Но УПК РФ в отличие от УПК РСФСР 1960 г. не содержит истины ни в качестве цели доказывания, ни в качестве обязанности субъектов уголовно-процессуального доказывания к ее установлению по уголовному делу; термин "истина" вообще в УПК РФ не упоминается.
--------------------------------
<1> См.: Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Указ. соч. С. 216; Толковый словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. С. 310.
Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (1960 г.), например, не содержал среди основных положений термин "объективная истина", но термин "истина" в нем использовался: он содержался в ряде статей <1>, а для ее достижения была закреплена обязанность органов предварительного расследования, прокурора и суда принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств уголовного дела. Таким образом, установление истины по уголовному делу было заложено в концепцию в качестве цели доказывания <2>.
--------------------------------
<1> См., например: ст. ст. 20, 89, 243, 246 (и др.) УПК РСФСР (1960 г.).
<2> См.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / Под ред. П.А. Лупинской. М., 1999. С. 117 - 161.
М.С. Строгович указывал, что материальная истина заключается в соответствии выводов суда и следствия о фактах, имеющих значение для дела, самим обстоятельствам, какими они были на самом деле <1>.
--------------------------------
<1> См.: Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. Т. 1. С. 222 - 226.
С.В. Познышев полагал, что служит интересам государства применение наказания к виновному тогда, когда оно должно быть применено по закону, чтобы случаи, когда виновный может ускользнуть от уголовного правосудия, были исключениями. При этом применение наказания должно быть возможно свободно от чрезмерной строгости, а невиновные не должны нести по ошибке суда уголовной ответственности. Он утверждал, что для достижения указанной цели суд должен стремиться в каждом судебном деле раскрыть объективную, материальную истину, т.е. установить в действительности все имеющие значение для уголовной ответственности объективные и субъективные моменты подлежащих исследованию событий <1>.
--------------------------------
<1> См.: Познышев С.В. Элементарный учебник русского уголовного процесса. 2-е изд. М., 2016. С. 29 - 30.
А.С. Кобликов же полагал установление истины обязательным условием уголовного судопроизводства <1>. Назначением доказывания считалось не только фактическое установление истины по рассматриваемому делу (обеспечение достоверного знания об искомых обстоятельствах посредством доказательств как главная цель), но и юридическое установление при использовании формальных доказательственных средств преюдиций, презумпций, юридических фикций <2>.
--------------------------------
<1> См.: Кобликов А.С. Юридическая этика: Учебник для вузов. 2-е изд. М., 2003. С. 63 - 66.
<2> См.: Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Указ. соч.
Некоторые правоведы настаивают на необходимости установления истины по делу. Так, Г.К. Смирнов указывает, что, несмотря на отсутствие в УПК РФ требования об установлении объективной истины, ею проникнуто множество институтов уголовного процесса, причем как общих, так и частных <1>. И.Л. Петрухин считал, что одной из целей отечественного уголовного судопроизводства является достижение истины <2>. Ю.К. Орлов, в свою очередь, полагал, что главная цель уголовного судопроизводства - это установление истины и принятие в связи с этим справедливого и правильного решения <3>. О необходимости идеи об установлении истины, причем в любой отрасли, указывает и Г.Н. Ветрова <4>.
--------------------------------
<1> См.: Смирнов Г.К. Регулирование института преюдиции в уголовном процессе нуждается в изменении // Уголовный процесс. 2011. N 8. С. 18.
<2> См.: Судебная власть / Под ред. И.Л. Петрухина. М., 2003. С. 631.
<3> См.: Орлов Ю.К. Принцип состязательности в уголовном процессе: значение и пределы действия // Российская юстиция. 2004. N 2. С. 52.
<4> См.: Ветрова Г.Н., Калиновский К.Б. Пути развития российского уголовного процесса // Государство и право. 2008. N 9. С. 101 - 102.
З.Д. Еникеев констатирует, что из системы принципов уголовного судопроизводства необоснованно исключены требования всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела <1>. С такой позицией можно согласиться только при ее буквальном понимании; однако существующее в ст. 74 УПК РФ определение доказательств, их собирание, оценка и проверка в рамках доказывания обстоятельств уголовного дела фактически предопределяют всестороннее и полное изучение всех обстоятельств, входящих в предмет доказывания, а также их объективную оценку.
--------------------------------
<1> См.: Еникеев З.Д. Установление истины - задача уголовного процесса и криминалистики // Эволюция права и закона как фактор изменения криминалистики: генезис профессиональной защиты и представительства. Екатеринбург, 2003. С. 52.
Э.М. Чудинов, изучая природу научной истины, полагал, что факт - это еще не элемент объективного мира, а определенный вид нашего знания о нем. А вот признание истиной соответствия утверждений фактам еще не устраняет субъективизма <1>. Мы поддерживаем мнение А.А. Ивина, согласно которому не образует истинного знания семантическая ошибка, выраженная в опредмечивании абстрактных сущностей (гипостазирование) <2>.
--------------------------------
<1> См.: Чудинов Э.М. Природа научной истины. М., 1977. С. 37 - 38.
<2> См.: Ивин А.А., Никифоров А.Л. Гипостазирование // Словарь по логике. М., 1997. С. 57.
В.И. Пржиленский справедливо отметил, что понятие истины, равно как и иных абстрактных понятий, гипостазируясь в уголовном процессе, не всегда формирует достоверную материально обусловленную сущность истины <1>.
--------------------------------
<1> См.: Пржиленский В.И. Юриспруденция, философия и поиски объективной истины: проблемы институционализации одного философского понятия // Lex russica. 2013. N 4. С. 353 - 360.
П.А. Лупинская справедливо полагала, что требование установления истины по каждому уголовному делу свойственно только инквизиционному процессу, которым игнорировались права и свободы человека <1>. Действительно, инквизиционный процесс строился на совершенно иных принципах, исключающих прежде всего справедливость судебного разбирательства - фундаментальный принцип современного уголовно-процессуального доказывания.
--------------------------------
<1> См.: Лупинская П.А. Доказательственное право в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации // Матер. Междунар. науч.-практ. конф., посвященной принятию нового УПК РФ. М., 2002. С. 80.
Развивая мысль П.А. Лупинской, Л.Н. Масленникова утверждает, что объективная истина существует сама по себе, ее содержание не зависит от человека и человечества. В то же время результат установления обстоятельств, имеющих значение для разрешения уголовного дела, - это всегда результат познавательной деятельности человека (следователя, судьи); стремление познать объективную истину всегда носит субъективный характер <1>. Похожее мнение высказал С.А. Пашин: само понятие "объективная истина" - это элемент гносеологии, поэтому в предметной области уголовного процесса оно не применяется <2>. Действительно, события объективной реальности не обусловлены результатами последующей (во времени) познавательной деятельности субъектов уголовно-процессуального доказывания, направленных на ее "реконструкцию" (установление) на основе относимых и допустимых доказательств (доказательственной информации).
--------------------------------
<1> См.: Масленникова Л.Н. Нужны ли УПК философские категории? // Новая адвокатская газета. 2014. N 4 (165). С. 10 - 11.
<2> См.: Пашин С.А. Истина в уголовном процессе // Закон. 2012. N 6. С. 24.
В 2011 г. Следственный комитет РФ выступил с инициативой о введении в УПК РФ института "объективная истина", после чего в Государственную Думу Федерального Собрания РФ был внесен соответствующий законопроект <1>, который вызвал бурные дискуссии в научной среде, так как противоречил основным принципам уголовного судопроизводства.
--------------------------------
<1> Законопроект N 440058-6, внесенный 29 января 2014 г. в Государственную Думу Федерального Собрания РФ депутатом А.А. Ремезковым.
Согласно правовой позиции Федеральной палаты адвокатов РФ вопрос об установлении истины (абсолютной, объективной, материальной, формальной) в науке весьма спорен. Возложение на суд обязанности стороны обвинения в какой-либо форме противоречит требованиям Конституции РФ <1>.
--------------------------------
<1> См.: Правовая позиция ФПА РФ относительно проекта федерального закона N 440058-6 "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением института установления объективной истины по уголовному делу" // Федеральная палата адвокатов Российской Федерации. URL: http://fparf.ru/documents/legal_positions/15005/.
Оценивая идею "объективной истины", Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой указанный законопроект покушается как на презумпцию невиновности <1>, так и на принцип состязательности судопроизводства; применение "юридической фикции презумпции невиновности" будет разрешено "лишь при невозможности установления объективной истины и только после принятия исчерпывающих мер к ее отысканию" <2>.
--------------------------------
<1> В силу ст. 135 Конституции РФ пересмотр ее ст. 49 не допускается.
<2> Доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации от 21 февраля 2014 г. "Доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2013 год".
По мнению Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, справедливость уголовного процесса непосредственно связана с обеспечением его полноты <1>. Можно частично согласиться с таким подходом, но представляется, что справедливость уголовного судопроизводства непосредственно зависит как от обеспечения его всесторонности и полноты, так и от объективности исследования судом обстоятельств уголовного дела.
--------------------------------
<1> См., например: Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 17 сентября 2015 г. N 36-УД15-6, Постановление КС РФ от 21 декабря 2011 г. N 30-П.
По мнению Н.В. Азаренка, неопределенность в вопросах необходимости установления истины и ее вида негативно сказывается на качестве как самого УПК РФ, так и всей уголовно-процессуальной (познавательной) деятельности субъектов доказывания <1>.
--------------------------------
<1> См.: Азаренок Н.В. Указ. соч.
Теоретические измышления относительно истины в уголовном процессе имеют значение для раскрытия темы настоящей монографии, поскольку неизбежно возникает вопрос, а возможно ли вообще применять правило доказывания, освобождающее от доказывания обстоятельств, установление которых необходимо для принятия решений в сфере уголовного судопроизводства.
Существующая в настоящее время конструкция нормы ст. 90 УПК РФ в значительной степени "абстрактна", поскольку не содержит требований к доказанности и достоверности установленных судом обстоятельств в рамках другого ранее рассмотренного уголовного дела, тем более в рамках дел, рассмотренных в гражданском, арбитражном или административном судопроизводстве.
Согласно информационной теории доказательств познание в уголовном процессе неразрывно связано с доказыванием <1>. Развивая эту мысль, В.В. Плетнев справедливо указал, что познание фактических обстоятельств, которые имеют значение для правильного разрешения уголовного дела, возможно только в процессе доказывания <2>.
--------------------------------
<1> Подробнее см.: Россинский С.Б. Результаты "невербальных" следственных и судебных действий как вид доказательств по уголовному делу. М., 2015. С. 20.
<2> См.: Плетнев В.В. Сущность, цель и значение доказывания // Российская юстиция. 2012. N 1.
Поскольку правосудие осуществляется только судом, а законная сила окончательных судебных актов распространяется на все государственные органы, должностных лиц, организации и граждан, можно сделать вывод о том, что в контексте преюдиции важнейшее значение имеет судебное познание.
Как справедливо отмечает Л.А. Воскобитова <1>, в контексте принципа состязательности каждая сторона из объективной реальности выделяет ту часть, которая имеет значение именно для нее, а потому сам субъект фактически участвует в формировании объекта познания; в Конституции РФ содержатся основы представлений о судебном познании: объектом судебного познания является совокупность фактических и правовых позиций, которые заявлены сторонами суду
--------------------------------
<1> См.: Воскобитова Л.А. Механизм реализации судебной власти посредством уголовного судопроизводства: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2004. С. 93 - 94, 290.
Сказанное выше отнюдь не утверждает, что каждая сторона должна убедить суд в правоте своей правовой позиции - речь, безусловно, идет одновременно и о судебном познании в уголовном процессе (в контексте доказывания).
В соответствии с правовой позицией КС РФ в части сущности и условий реализации преюдиции, изложенной в Постановлении от 21 декабря 2011 г. N 30-П и иных разъясняющих определениях, реализация преюдиции всегда основана на принципе свободы оценки доказательств судом, вытекающем из конституционных принципов независимости и самостоятельности судебной власти.
Вопрос существования окончательных судебных актов, которые могут быть использованы в доказывании по уголовному делу с применением преюдиции, по мнению КС РФ <1>, обязателен по каждому уголовному делу, а возможность реализации преюдиции обсуждается в ходе производства по уголовному делу в суде. При этом вступивший в законную силу окончательный судебный акт не предрешает выводов суда о виновности (а равно и о невиновности) обвиняемого по другому уголовному делу: такие выводы должны основываться на совокупности собранных по уголовному делу доказательств. Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, повторного исследования со стороны субъектов уголовно-процессуального доказывания не требуют, а вот выводы об обстоятельствах дела, содержащиеся в иных окончательных судебных актах, в ходе уголовного судопроизводства подлежат исследованию и оценке в соответствии с общими процедурами доказывания <2>. Таким образом, реализация преюдиции, т.е. использование в уголовно-процессуальном доказывании вступившего в законную силу приговора (апелляционного приговора) либо иного решения суда, вынесенного в гражданском, арбитражном или административном судопроизводстве, не должна препятствовать правильному и своевременному осуществлению правосудия по уголовному делу исходя из принципа презумпции невиновности подсудимого, которая может быть опровергнута только в уголовном судопроизводстве на основании совокупности собранных по уголовному делу доказательств.
--------------------------------
<1> См.: Определения КС РФ от 17 февраля 2015 г. N 252-О, от 25 сентября 2014 г. N 2052-О.
<2> См.: Определения КС РФ от 29 января 2015 г. N 30-О, от 21 ноября 2013 г. N 1877-О, от 13 октября 2009 г. N 1316-О-О, от 23 октября 2014 г. N 2430-О.
В соответствии с правовой позицией КС РФ <1> и ВС РФ <2> реализация преюдиции при использовании в уголовно-процессуальном доказывании вступившего в законную силу решения суда, вынесенного в гражданском, арбитражном или административном судопроизводстве, предполагает, что фактические обстоятельства, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения стороной обвинения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства в отношении одного и того же лица <3>, если они имеют значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по рассматриваемому уголовному делу. При этом суд не связан выводами суда по ранее рассмотренному делу <4>. Поэтому реализация преюдиции как правила доказывания допускается в части, в которой не ограничиваются процессуальные права подсудимого и иных заинтересованных участников рассматриваемого уголовного дела.
--------------------------------
<1> См.: Постановление КС РФ от 21 декабря 2011 г. N 30-П.
<2> См.: Обзор практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за второе полугодие 2013 г., утвержденный Президиумом ВС РФ 5 марта 2014 г.
<3> В гражданском, арбитражном и административном судопроизводстве (ч. 4 ст. 330 ГПК РФ, ч. 4 ст. 270 АПК РФ и ч. 1 ст. 310 КАС РФ) принятие судом решения о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле, образует самостоятельное основание для безусловной отмены этого решения судом апелляционной инстанции, а в уголовном судопроизводстве признание вины в совершении преступления за лицом, которое не участвовало в рассмотрении уголовного дела, неизбежно ведет и к существенному нарушению уголовно-процессуального закона (ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ), и к несправедливости приговора (ст. 389.18 УПК РФ), и к его отмене (ст. 389.15 УПК РФ), а в общем случае - к нарушению ч. 1 ст. 6 ЕКПЧ, предусматривающей право каждого в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.
<4> Изложенная нами позиция согласуется с правовой позицией высших судебных инстанций РФ (См., например: Определение КС РФ от 6 ноября 2014 г. N 2528-О, Постановления Президиума ВАС РФ от 25 июля 2011 г. N 3318/11 по делу N А40-111672/09-113-880, от 31 января 2006 г. N 11297/05 по делу N А40-38660/04-114-376).
Рассматривая вопросы реализации преюдиции в уголовном судопроизводстве, ВС РФ, в частности, отметил, что "выводы суда в части обстоятельств, установленных приговором суда в части убийства потерпевших Б., У., Г., Х. и Б. из-за личных неприязненных отношений, возникших на почве ссоры между К. и Б., полностью подтверждаются исследованными судом доказательствами в их совокупности, т.е. соответствуют положениям статьи 90 УПК РФ..." <1>. Следовательно, ВС РФ связывает возможность реализации преюдиции с требованием подтвержденности фактических обстоятельств, установленных судом по одному делу, доказательствами по уголовному делу в отношении того же лица, что свидетельствует о верности следующего тезиса: суд при рассмотрении уголовного дела не связан выводами суда об обстоятельствах ранее рассмотренного дела.
--------------------------------
<1> Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 28 октября 2015 г. N 30-АПУ15-11.
Однако, по мнению некоторых судей ВС РФ <1>, вступивший в законную силу приговор по другому уголовному делу создает преюдицию только в отношении факта общественно опасного деяния, не предрешая при этом виновности лиц, не участвовавших в ранее рассмотренном уголовном деле.
--------------------------------
<1> См.: Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.М. Лебедева, В.А. Давыдова.
В постановлениях ЕСПЧ последовательно отстаивает недопустимость нарушения ЕКПЧ в уголовном судопроизводстве. Среди общих принципов, которым должно соответствовать уголовное судопроизводство, ЕСПЧ выделяет:
- презумпцию невиновности (п. 2 ст. 6 Конвенции), в том числе гарантии допроса свидетелей (право обвиняемого и подсудимого на допрос лиц, показывающих против него) <1>;
--------------------------------
<1> См., например: Постановление от 26 марта 1996 г. по делу "Дурсон против Нидерландов" (Doorson v. the Netherlands); дело "Ходорковский и Лебедев против России" (Khodorkovskiy & Lebedev v. Russia, жалобы N 11082/06 и 13772/05, 25.07.2013) и др.
- использование презумпций фактов и правовых презумпций по уголовным делам, которое не запрещается, но требует от государств ограничения их использования разумными пределами, что позволяет принять во внимание исход дела для обвиняемого и гарантировать права защиты <1>;
--------------------------------
<1> См., например: Постановление "Радио Франции и другие против Франции" (Radio France and Others v. France), жалоба N 53984/00.
- обязанность судов, рассматривающих уголовные дела, установить обстоятельства дела, необходимые для наиболее полного и точного решения вопроса о правовой ответственности обвиняемого; невозможность для данных судов говорить об установленных обстоятельствах как о простых предположениях или подозрениях; необходимость избежания при формулировке текстов судебных решений предварительных выводов о виновности третьих лиц, чтобы не поставить под угрозу справедливость судебного разбирательства по другому делу <1>;
--------------------------------
<1> См., например: дело "Караман против Германии" (Karaman v. Germany), жалоба N 17103/10 от 27 февраля 2014 г.
- правовую возможность ЕСПЧ не пересматривать выводы национальных судов по вопросам факта и права, если только их решения не представляются произвольными или явно необоснованными, а также если судебное разбирательство в целом было несправедливым <1>.
--------------------------------
<1> См., например: дело "Анделкович против Сербии" (Andelkovic v. Serbia), жалоба N 1401/08 от 9 апреля 2013 г.
Таким образом, сформулированные ЕСПЧ основные ограничения в реализации преюдиции позволяют определить ее сущность, которая заключается в обязательности признания обстоятельств, подлежащих доказыванию в уголовном судопроизводстве, если они ранее установлены во вступившем в законную силу приговоре (апелляционном приговоре) либо решении суда, вынесенном в гражданском, арбитражном или административном судопроизводстве. Кроме того, условиями реализации преюдиции в уголовном судопроизводстве является наличие преюдициальной связи и отсутствие препятствий, указывающих на недопустимость признания таких обстоятельств без дополнительной проверки (оснований для преодоления преюдиции).
В целом положительно оценивая правовые подходы ЕСПЧ по вопросу применения преюдиции в уголовно-процессуальном доказывании, нельзя согласиться со следующей позицией Л.С. Заржицкой <1>: постановления ЕСПЧ могут непосредственно использоваться в доказывании с применением преюдиции в судах Российской Федерации. В ст. 118 Конституции РФ содержится регулирование порядка осуществления правосудия в Российской Федерации, которое осуществляется только судом в рамках конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. При этом производство по уголовному делу на территории РФ независимо от места совершения преступления ведется в соответствии с УПК РФ, если международным договором Российской Федерации не установлено иное (ч. 1 ст. 2 УПК РФ). В силу ст. 6 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" обязательность на территории РФ постановлений судов иностранных государств, международных судов и арбитражей определяется международными договорами РФ и не является безусловной <2>: обязательность вступивших в законную силу судебных актов направлена лишь на обеспечение конституционных прав участников уголовного судопроизводства.
--------------------------------
<1> См.: Заржицкая Л.С. Преюдициальное значение актов Европейского суда по правам человека и других международных судов // Мировой судья. 2013. N 5.
<2> Высказанные выводы подтверждаются правовыми позициями КС РФ и ВС РФ (См., например: Определения КС РФ от 29 мая 2014 г. N 1175-О, от 23 июня 2015 г. N 1505-О, от 24 марта 2015 г. N 644-О, от 20 ноября 2014 г. N 2701-О, от 23 октября 2014 г. N 2392-О; Постановление Пленума ВС РФ от 28 января 2014 г. N 2; Кассационное определение ВС РФ от 10 мая 2012 г. N АПЛ12-112; Определение ВАС РФ от 31 октября 2011 г. N ВАС-11479/11 по делу N А41-40197/09).
Преюдиция же в уголовном судопроизводстве имеет иную правовую природу - доказательственную. Как следует из п. 2 Постановления Пленума ВС РФ от 27 июня 2013 г. N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней", правовые позиции ЕСПЧ, содержащиеся в его окончательных постановлениях в отношении Российской Федерации, для судов являются обязательными (но не преюдициальными. - Прим. авт.).
По делам "Гозуток и Брюгге" и "Хухтамаки против Финляндии" <1> ЕСПЧ, фактически сопоставляя указанные четыре обстоятельства, признал возможность принятия двух различных (даже противоположных) решений в отношении соучастников, например, когда судом постановлен обвинительный приговор в отношении соучастника и оправдательный приговор в отношении организатора или исполнителя преступления, в связи с чем не выявлены нарушения ст. 7 ЕКПЧ. По делу "Клуви против Франции" <2> ЕСПЧ в аналогичном ключе рассмотрел преюдицию судебных решений для последующего уголовного судопроизводства на предмет соблюдения при этом презумпции невиновности.
--------------------------------
<1> Дело Gozutok and Brugge, Постановление от 11 февраля 2003 г., жалобы N C-187/01 и N C-385/01; дело Huhtamaki v. Finland, Постановление от 24 сентября 2012 г., жалоба N 54468/09.
<2> Дело Klouvi v. France, Постановление от 30 июня 2011 г., жалоба N 30754/03.
Генеральный адвокат Суда Европейских сообществ (European Court of Justice) Руиз Жарабо (Ruiz Jarabo) отметил, что для применения преюдиции в судебном решении национального суда необходимо единство обвиняемых, единство обстоятельств дела и единство правонарушений <1>.
--------------------------------
<1> См.: Визентин М. Презумпция невиновности в контексте прецедентной практики Европейского суда по правам человека // Российский ежегодник Европейской конвенции по правам человека. 2015. Вып. N 1.
С практической стороны для оценки существа реализации преюдиции представляет интерес правовая позиция ЕСПЧ, изложенная в Постановлении по делу "Навальный и Офицеров против России" <1>.
--------------------------------
<1> Дело Navalnyy and Ofitserov v. Russia, Постановление от 23 февраля 2016 г., жалобы N 46632/13 и 28671/14.
Заявители жаловались на следующее: уголовное производство по их делу было произвольным и несправедливым, что выразилось в избирательном подходе суда к оценке доказательств, нарушении презумпции невиновности (в части того, что приговором по делу Х. установлена их причастность к совершению преступления совместно с Х.), использовании приговора в отношении Х. в качестве доказательства по их уголовному делу, непредоставлении судом возможности допроса свидетелей (Х. и других), показавших против них.
Изложенные в Постановлении ЕСПЧ по делу "Навальный и Офицеров против России" подходы позволяют прийти к выводу, что реализация преюдиции допускается при соблюдении следующих условий:
- предъявленное обвинение основано на тех же обстоятельствах, что и обвинение по выделенному уголовному делу, представлявшему соучастие в одном преступлении, выделение уголовного дела должно являться исключительным и сопровождаться необходимыми процессуальными гарантиями справедливости последующих судебных разбирательств в отношении соучастников;
- суд не может обойтись без выводов о соучастии неустановленных лиц в рамках отдельного судопроизводства и эти выводы могут повлиять на решение вопроса о правовой ответственности неустановленных лиц, которые предстанут перед судом отдельно (позднее); такое обстоятельство следует рассматривать в качестве препятствия для выделения дела в отдельное производство, поскольку и всем остальным обвиняемым должна быть предоставлена возможность выдвижения возражения против выделения уголовного дела в отдельное производство;
- обстоятельства, установленные по выделенному делу, в котором участвуют другие обвиняемые, не имеют преюдициального значения для обвиняемого по основному делу, поскольку статус доказательств по каждому делу является сугубо относительным и их сила ограничена конкретным уголовным делом;
- суд не вправе делать выводы о причастности к преступлению в отношении лиц, которые не являются подсудимыми по данному уголовному делу;
- суд, описывая причастность третьих лиц к преступлению, должен ограниченно отражать только информацию, необходимую для определения правовой ответственности лиц, преданных суду.
Сформулированные условия реализации преюдиции корреспондируют с решениями ЕСПЧ еще по восьми делам <1>, в которых установлено нарушение права на справедливое судебное разбирательство по предъявленному уголовному обвинению, вынесенным в 2014 - 2016 гг.
--------------------------------
<1> "Владимир Романов против России" (Vladimir Romanov v. Russia), жалоба N 41461/02, Постановление ЕСПЧ от 24 июля 2008 г. - Постановление Президиума ВС РФ от 20 января 2010 г. N 255-П09; "Мирилашвили против России" (Mirilashvili v. Russia), жалоба N 6293/04, Постановление ЕСПЧ от 11 декабря 2008 г. - Постановление Президиума ВС РФ от 20 января 2010 г. N 1ПК10; "Захаркин против России" (Zakharkin v. Russia), жалоба N 1555/04, Постановление ЕСПЧ от 10 июня 2010 г. - Постановление Президиума ВС РФ от 16 марта 2011 г. N 404-П10; "Сутягин против России" (Sutyagin v. Russia), жалоба N 30024/02, Постановление ЕСПЧ от 3 мая 2011 г. - Постановление Президиума ВС РФ от 26 сентября 2012 г. N 47-П12ССС; "Пичугин против России" (Pichugin v. Russia), жалоба N 38623/03, Постановление ЕСПЧ от 23 октября 2012 г. - Постановление Президиума ВС РФ от 23 октября 2013 г. N 141-П13С; "Ходорковский и Лебедев против России" (Khodorkovskiy and Lebedev v. Russia), жалобы N 11082/06 и 13772/05, Постановление ЕСПЧ от 25 июля 2013 г. - Постановление Президиума ВС РФ от 23 января 2014 г. N 310-П13; "Старокадомский против России" (N 2) (Starokadomskiy v. Russia (N 2)), жалоба N 41461/02, Постановление ЕСПЧ от 24 июля 2008 г. - Постановление Президиума ВС РФ от 21 января 2015 г. N 156-П14; "Артемов против России" (Artemov v. Russia), жалоба N 14945/03, Постановление ЕСПЧ от 3 апреля 2014 г. - Постановление Президиума ВС РФ от 24 декабря 2014 г. N 165-П14.
А.М. Панокин справедливо отмечает <1>, что в правоприменительной практике (в обвинительных заключениях, обвинительных постановлениях или актах, в обвинительных приговорах) нередки случаи, когда фактическая сторона преступления описана таким образом: "В неустановленное следствием время...", "В неустановленном следствием месте...", "При неустановленных следствием обстоятельствах...", "Неустановленное лицо...", "Действуя в составе иных неустановленных участников организованной группы..." и т.п. В таком случае событие преступления как обстоятельство, подлежащее доказыванию по уголовному делу, не доказано, а значит, приговор, в котором установлены такие "обстоятельства", не может быть использован по другим делам с применением преюдиции.
--------------------------------
<1> См.: Панокин А.М. Неустановленные обстоятельства совершения преступления: проблемы доказывания. URL: http://www.justicemaker.ru/view-article.php?id=21&art=5204.
Несмотря на то что в рассматриваемом случае событие преступления (время, место, способ и иные обстоятельства преступления) как обстоятельство, подлежащее обязательному доказыванию, не доказано и возбужденное уголовное дело в силу п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ подлежит прекращению, имеются случаи постановления судами обвинительных приговоров, в которых устанавливаются такие "неустановленные" фактические обстоятельства, чему свидетельствует правовая позиция ВС РФ <1>.
--------------------------------
<1> См.: п. п. 17 и 18 Постановления Пленума ВС РФ от 29 ноября 2016 г. N 55 "О судебном приговоре"; Постановление Президиума ВС РФ от 12 июля 2006 г. N 144п06; Надзорное определение ВС РФ от 26 сентября 2006 г. N 56-ДП05-74; Кассационное определение ВС РФ от 10 сентября 2007 г. N 14-О07-33, Кассационное определение ВС РФ от 28 апреля 2008 г. N 87-О08-2.
Обстоятельства преступления должны указываться и в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого (п. 4 ч. 2 ст. 171 УПК РФ), и в обвинительном заключении (п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ), и в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора (п. 1 ст. 307 УПК РФ). Отсутствие "четкого" обвинения не позволяет проверить его обоснованность, а также сформировать позицию защиты, т.е. влечет нарушение права каждого обвиняемого на защиту и справедливое судебное разбирательство, что предусмотрено подп. "b" и "с" п. 3 ст. 6 ЕКПЧ.
Вышеизложенное позволяет сделать следующие выводы.
1. Реализация преюдиции - это применение правила доказывания, обязательного для суда, прокурора, следователя и дознавателя, в соответствии с которым фактические обстоятельства, подлежащие доказыванию, установленные имеющим преюдициальную связь вступившим в законную силу приговором (апелляционным приговором) либо решением суда в гражданском, арбитражном или административном судопроизводстве, разрешившим дело по существу, признаются без дополнительной проверки, если не имеется препятствий, указывающих на недопустимость признания таких обстоятельств без дополнительной проверки.
2. Сущность реализации преюдиции заключается в признании обстоятельств, подлежащих доказыванию в уголовном судопроизводстве, если они ранее установлены во вступившем в законную силу приговоре (апелляционном приговоре) либо решении суда, вынесенном в гражданском, арбитражном или административном судопроизводстве, и если не имеется препятствий, указывающих на недопустимость признания таких обстоятельств без дополнительной проверки.
3. В случае реализации преюдиции в уголовном судопроизводстве могут быть установлены только обстоятельства, подлежащие доказыванию по рассматриваемому уголовному делу (кроме виновности подсудимого). Такие обстоятельства не являются правовой оценкой или выводом суда об обстоятельствах ранее рассмотренного судом дела.
4. Условиями реализации преюдиции в уголовном судопроизводстве являются наличие преюдициальной связи рассматриваемого уголовного дела с обстоятельствами, установленными вступившим в законную силу приговором (апелляционным приговором) или решением суда, вынесенным в гражданском, арбитражном или административном судопроизводстве, а также отсутствие препятствий, указывающих на недопустимость признания таких обстоятельств без дополнительной проверки.