sbornik_lecture_2009_filosofiya

одушевленном, хотя в философии уже и разумном. И, конечно, все еще поэтический,

образный язык первых философских учений, наличие образов, которые присутствовали в мифологии (огонь у Гераклита, образ пещеры и души-колесницы у Платона).

Потребовалось время, усилия нескольких поколений философов, чтобы философия обрела собственное звучание, свой язык, свой категориальный аппарат, сформулировала свои законы.

Литература:

1.Мифы народов мира в 2-х т. М.,1991.

2.Асмус В.Ф. Античная философия. М.,1978.

3.Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1979.

4.Лосев А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. – В кн.: Лосев А.Ф.

Мифология греков и римлян. М.,1996.

5.Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Платон. Аристотель. ЖЗЛ. М., 1993.

6.Лосев А.Ф. Дерзание духа. М., 1988.

Г.В.Моисеенко

Натурфилософский период в развитии античной

философии. Г.В.Моисеенко

Ранний период философии в Греции (VI в. до н.э.) принято называть натурфилософским, так как «натура» в переводе с латинского означает «природа».

Природа по-гречески – «фюзис», поэтому не случайно натурфилософов Греции называют также и «физиками». Самыми значительными школами этого периода в греческой философии являются: милетская (в ионийском городе Милете; представители - Фалес,

Анаксимандр, Анаксимен); эфесская (в г. Эфесе; единственный представитель Гераклит);

пифагорейская (в г. Кротоне; главный представитель - Пифагор); элейская (в г. Элея;

главные представители Парменид и Зенон Элейский); атомистическая (представители -

Левкипп и Демокрит).

Основной вопрос, постановка и решение которого объединяет все эти первые философские школы античности в космологический период – это был вопрос о происхождении и единстве космоса («Из чего всѐ происходит и из чего все состоит?»).

Каждый из вышеназванных философов отвечал на него по своему.

Греки занимались земледелием, ремеслом, разрешением бытовых проблем, спортом.

И меру во всѐм любили. «Ничего сверх меры»,- учили древнегреческие мудрецы. «Сдерживай гнев»; «Старайся приобрести друзей своими достоинствами, а не деньгами»; «В благочестии упражняйся»; «Не злословь ни о друге, ни даже о враге»; «Люби разумение»; «Требуя ответа от других, и сам давай отчѐт» - эти и другие подобные утверждения хранят в себе знания «семи мудрецов», самых мудрых людей Эллады.

Среди них наимудрейшим древние греки считали Фалеса из Милета. Его истины дофилософского периода по сути не отличались от высказываний других мудрецов. «Поучай и учись лучшему», «Поручись – и пострадаешь», - словно бы вторил им Фалес.

По профессии он был купцом, плавал на корабле и торговал греческими товарами в других странах. Историки отмечают, что он побывал даже в Египте, Персии и Индии. И

вот однажды, вернувшись из дальнего плавания, он сказал: «Начало всему есть вода». О

чѐм это он? В каком смысле? Греки были реалистами. Большинству греков такие вопросы были непонятны. Вот житейская мудрость мудрецов, это понятно, это полезно и знать, и

соблюдать. А что же важного для пользы дела в вопросе «Из чего всѐ вышло?»

Итак, Фалес сказал, что всѐ из воды. Его ученик Анаксимен возразил, что всѐ возникает из воздуха. Ещѐ один философ Гераклит из Эфеса, живший как и милетцы в

Малой Азии, высказал иное предположение, что всѐ существующее происходит из огня. И

не о физических воде, воздухе и огне они говорили, не о том, что греки каждый день видели и чем пользовались, а о том, чем можно мир понять да измерить. О каких-то стихиях говорили, которые были ещѐ до того, как мир появился…

Ещѐ один философ Эмпедокл считал: «Существуют четыре стихии: огонь, воздух вода и земля, которые вечны…»; «Четыре есть корня Вселенной: огонь – Зевс, вода – Нестие, воздух – Аидоней, Земля – Гера». Это учение о равенстве четырѐх первостихий будет заимствовано классиком античной медицины Гиппократом при создании теории

для искусства врачевания.

Именно эти четыре первоэлемента как стихии присутствуют и в учениях древних индусов. И именно как «равноправные», находящиеся в гармонии и способные трансформироваться друг в друга. У древних китайцев таких первоэлементов было пять, и

среди них дерево и металл. Так что у греков появились учение о первостихиях именно в индийском варианте.

Анаксимандр из Милета был учеником Фалеса. Но его размышление о первоначале

(«архэ» по-гречески) имеет существенное отличие. Оно напрямую не связано с идеей стихийного первоэлемента. «Началом всего является беспредельное – апейрон», нечто принципиально неопределѐнное. В переводе с греческого «пейрос» - предел, частица «а»

-отрицание, то есть буквально – «то, что не имеет предела, ограничения»).

Иопять-таки общие идеи, сходные с учением о первоначале Анаксимандра, мы можем увидеть у древних индусов. Они – мистики по своей природе. У индийцев в древней книге

«Ригведа» сказано:

«Тогда не было ни сущего, ни не-сущего;

Не было ни воздушного пространства, ни неба над ним.

Что в движении было? По чьим покровом?

Чем были воды, непроницаемые и глубокие?

Тогда не было ни смерти, ни бессмертия, не было Различия между ночью и днѐм.

Без дуновения само дышало Единое,

И ничего, кроме него, не было».

Мы привыкли понимать под словом «космос» мир, мироздание, Вселенную. Но у греков это слово имеет несколько иное значение. В новогреческом словаре «космос» переводится как «люди»… В словаре «Мифы народов мира» отмечается, что «космос»

происходит от древнегреческого «порядок», «упорядоченность», «строение», «устройство», «государственный строй», «правовое устройство», «надлежащая мера»,

«мировой порядок ». Мы знаем, что древние греки жили в полисах-государствах, в

которых их жизнь была регламентирована разумным законом, согласно определѐнной форме власти, а каждый гражданин был наделѐн определѐнными правами. Полисная жизнь грека была устроена согласно мере, имела государственный строй и правовое устройство, упорядочена – приведена в порядок. И если понятие космоса связано с

упорядоченными отношениями в полисе, то первоначально этот смысл был для греков наиболее важен (кстати, «космэ» в переводе с греческого означает «красота», а слово

«косметика» буквально означает «приведение себя в порядок»).

Считается, что Пифагор первым обратил свой взгляд на мироздание и даже услышал

«музыку сфер» гармоничную и упорядоченную. Первый среди греков он понял, что небесные тела относительно друг друга должны находиться в строгом математическом соотношении, потому он впервые стал использовать слово «космос» в значении «порядок» по отношению к Вселенной, как мироздание. Только человек может поднять голову и поразиться, и восхититься стройным порядком, красотой и гармонией небесных сфер!

Милетская школа. Итак, мы уже знаем о трѐх философах из Милета – Фалесе,

Анаксимандре и Анаксимене. Принято их объединять в одну школу. Что является

основанием для такого объединения? Кого мы можем объединить в одну школу, а кого нет? Прежде всего, все трое жили в одном городе-полисе Милете (территориальный признак). Следующее, всех троих мы называем философами, так они размышляли над общим вопросом: «Из чего всѐ?». Фалеса (625-547 гг. до н.э.), Анаксимандра (610-547 гг.

до н.э.) и Анаксимена (605-525 гг. до н.э.) объединяем в одну философскую школу. До наших дней дошло мало информации о милетской школе. Известны лишь имена и условные датировки жизни и, в самой общей форме, несколько высказываний каждого мыслителя.

Каждый человек имеет два средства познания мира: органы чувств (ощущений) и

разума. При помощи органов чувств (органов зрения, осязания, слуха и т.д.) человек способен познавать единичные конкретные вещи. Эмпирические знания, получаемые из чувственного опыта, как правило, фиксируются через описание и перечисление свойств,

затем классифицируются и обобщаются. Это путь прикладных научных дисциплин.

Познание философское, рациональное, начинается с познания всеобщих начал бытия. И

лишь потом, когда уже определено единое целое, мы можем понять, какое место в нѐм занимает конкретная вещь. Например, если мы поймѐм, какими качествами должен обладать «хороший» студент вообще, мы можем потом высказать суждение, кто из конкретных студентов является хорошим, а кто нет.

Вернѐмся к милетцам. Они также искали всеобщее основание бытия для всех конкретных вещей. Что объединяет собой все вещи, когда мы говорим слово «мир»? По какому основанию мы объединяем все разнородные вещи в одну единую целостность?

Допустим, первые философы Милета ставили вопрос так: «Из чего всѐ (произошло)?» То есть первоначало по времени существовало раньше, чем конкретные вещи, а также оно есть причина, а вещи – следствие.

Если Фалес сказал, что всѐ из воды, значит, сначала была Вода, а потом появились вещи; причѐм вещи появились потому, что вначале была Вода, так как она является причиной появления вещей. Следовательно, у Воды должны быть такие свойства, из которых вытекают все качества вещей. При этом под Водой не может пониматься физическая вода, но определѐнные свойства воды. Какие? Свойства Воды как первоначала подобны свойствам физической воды. Особенностями физической воды являются текучесть, изменчивость, и бесформенность, пластичность. То, что изменчиво, может измениться и стать чем-то другим. Тому, что лишено формы, можно придать любую форму, и мы можем получить любую вещь. То есть с точки зрения Фалеса Вода как первоначало обладает качествами изменчивости и текучести, и эти качества являются основаниями, благодаря которым из воды может появиться любая вещь, а следовательно и все вещи мира. Например, конкретная вода в стакане содержит в себе те же качества воды,

но они себя не проявляют, так как свойства воды ограничены формой стакана. Мы можем перелить воду из стакана в кувшин или вазу, и вода примет новое очертание (форму сосуда) и новое ограничение. Но если мы опрокинем стакан, то она сразу же проявит свои изначальные свойства текучести и бесформенности.

Анаксимен усвоил логику учителя и по аналогии выдвинул в качестве первоначала воздух. «Дыхание и воздух объемлют всѐ». «Воздух порождает все вещи, или своих

«потомков», путѐм сгущения и разряжения». «При разряжении воздух становится тѐплым,

и из него получается огонь, а при сгущении – холодным, и из него получаются воды и камни». То есть, с точки зрения Анаксимена воздух ещѐ более пластичен, и больше чем вода способен к трансформации.

Анаксимандр, более старший и мудрый ученик, не только усвоил способ мышления учителя и его логику, но и пошѐл дальше в своѐм рассуждении. Он обратил внимание на то, что вода у Фалеса и воздух у Анаксимена как всеобщее первоначало определяются через конкретное, через качества воды и воздуха. А это делает первоначало зависимым от конкретной вещи, которая из него вышла. Ф.Т.Михайлов писал об этом: «Вода Фалеса при всей еѐ надмирности, если (или, если хотите подмирности), не сводимой к обычной воде,

всѐ же стягивает многообразие сущего к чему-то определѐнно особенному… Как тонко

почувствовал это ученик Фалеса Анаксимандр, тут же противопоставив воде то, что самим своим всеобщим смыслом исключает особенное в основании Бытия: апейрон (…) –

беспредельное и неопределяемое через какую-либо частность. В начале было… должно быть то, что определяет всѐ, но само ни через что не определяется, таков смысл его антитезы к тезису Фалеса».

Анаксимандр искал такое основание для вещей, для определения которого не нужно прибегать ни к какому частному качеству. Он предположил: если оно, основание, даѐт начало всем вещам (и которые были, и которые есть, и которые будут), значит, это первоначало не может иметь ограничений во времени, а также и в пространстве. И оно не может быть определено через что-то иное. Ибо, если мы припишем ему свойство какой-

либо вещи, мы тем самым ограничим его качеством этой вещи. Тогда это первоначало не сможет быть основанием другой и всех вещей. Таким образом, по замыслу Анаксимандра,

апейрон как беспредельное, т.е. не имеющее границ – единственно возможное основание для всех вещей.

О великом Пределе, числе и тайне несоизмеримости… Пифагор (576-496 г. до н.э.)

был одной из самых ярких фигур древности. Ему удалось создать своеобразный античный «университет» со структурированным многолетним образованием. Его образование это позволяло сделать. По приданию, Пифагор учился у жреца Ониуфиса из Гелиополя во время долгого (двадцатидвухлетнего) пребывания в Египте, а потом в Вавилоне, где он постигал глубины математики. Первая же лекция, прочитанная Пифагором по возвращению в Грецию, привела к нему 2000 учеников, которые вместе со своими семьями образовали общину «Великая Греция». Его почти обожествляли при жизни, про него слагали легенды…

Пифагор был учеником Анаксимандра и Ферекида Сиросского (6, 15). А. В.

Волошинов в своей книге о Пифагоре упоминает, что он перед отъездом в Египет приезжал в Милет и имел долгую беседу с Анаксимандром. Эта встреча во многом повлияла на учение Пифагора о первоначале. С точки зрения Пифагора беспредельное

(апейрон) есть потенциальная возможность существования бесчисленного множества разнообразных миров, но важно понять, что даѐт начало каждому конкретному, реальному

(а не потенциальному) миру. Необходимым условием этого является о-предел-ение всех потенциальных возможностей, то есть ограничение, то есть предел. При этом выбор как рациональная способность человека всегда связан с определением наличного Бытия.

Таким образом, по замыслу Пифагора, беспредельность необходимо ограничить и выбрать определѐнные качества. Фигурой, геометрически символизирующей собой предел, является на плоскости – окружность, а в пространстве – круг. Ограничивая

беспредельное, эта фигура создаѐт возможность для реального существования Бытия,

используя предел как меру ограничения Небытия. Если беспредельное (Небытие) с точки зрения реального существования есть «0» (нуль), то предел есть «1» - единица как целостность Бытия. При этом Бытие, как и Небытие, есть понятия рациональные,

мыслимые. Особенность учения Пифагора о Числе состоит в том, что оно, будучи количественной мерой (измерения) Бытия, одновременно определяет качественные характеристики мыслимых вещей. Такого числа как «нуль» в пифагорейской математике вовсе не существовало, так как оно не может быть количественной мерой измерения мыслимого (делить на «0» нельзя) и лишь символизирует собой непроявленное – Небытие. «Единица» (или Монада), а не «нуль», является первым числом, которое с одной стороны является количественной мерой измерения Бытия, а с другой вносит в него определѐнное качество. Прежде всего, это качество целостности и единства. Также пифагорейская единица как предел несѐт в себе колоссальный потенциал преобразовательной силы. С неѐ всѐ начинается и ею все заканчивается. Единица выступала как всеобщая сущность, считалась пифагорейцами четно-нечетным числом, так как из неѐ рождаются все остальные числа - и чѐтные, и нечѐтные.

Все числа Пифагор разделял на чѐтные и нечѐтные. С каждым из чисел связано

определѐнное сущностное свойство. Числа нечѐтного ряда, обладающие подобными

единице свойствами, Пифагор называет мужскими, а числа чѐтного ряда – женскими. При этом первым чѐтным числом является «2» - двоица или Диада, которая вносит в мир такое свойство небытия (нуля) как неопределѐнность, полярность, противоречие и одновременно гармонию, олицетворяет собой союз двух противоположностей: света — тьмы, чета — нечета, женского — мужского, жизни — смерти, добра — зла, правого — левого, покоящегося — движущегося, единого — многого и т.д.

Троица или Триада есть первоисточник рождения и сотворения различных видов вещей. И в тоже время Троица есть троичное Божество триединого мира. Четвѐрица или Тетрада есть телесное воплощение этой триадической формы. Четверка ассоциировалась также с четырьмя элементами природы (огонь, вода, воздух и земля). Сумма первых четырѐх исходных чисел (1+2+3+4) даѐт нам в сумму десять или священную Декаду,

которая совмещает в себе сущность и достижения единицы, двоицы, троицы и четверицы вместе взятых. Все остальные числа и проявляемые ими

закономерностей самого Бытия. Пифагорейцы имели дело только с рациональным рядом чисел, то есть целыми положительными числами. С точки зрения Пифагора именно развѐртывание ряда рациональных чисел ведѐт к появлению мира вещей. Геометрически Бытие (единица) изображалось на плоскости как окружность, а физический мир

(четвѐрица) как квадрат, вписанный в окружность. Диагональ квадрата одновременно являлась радиусом окружности. И, если мы хотим понять, каким общим свойством обладает Бытие и наш физический мир, то мы должны найти значение диагонали квадрата.

Пифагорейцы, исследуя математические закономерности, лежащие в основе мира столкнулись с проблемой несоизмеримости отношения между диагональю и стороной квадрата: сумма квадратов сторон прямоугольного треугольника, прилежащих к прямому углу, равна квадрату третьей стороны — гипотенузы (а2+b2=c2). В прямоугольном равнобедренном треугольнике квадрат гипотенузы равен удвоенному квадрату любой из сторон. Значит, если мы примем сторону квадрата за единицу, то гипотенузу треугольника, или диагональ квадрата, или радиус окружности мы не сможем определить через целое рациональное число, так как он не будет целым числом. То есть в основе мира лежит иррациональное число (а значит то, которое невозможно помыслить). Появление иррационального числа в основе мира предрекало его неминуемое разрушение. Так называемая теорема Пифагора была скандальным открытием пифагорейской школы, так как оно опровергало всю его философию и привела к первому теоретическому кризису в математике. Пути выхода из него были намечены философами Элейской школы и школы атомистов.

Огонь всемирный Гераклита Тѐмного. Учение Гераклита Эфесского (ок.535-ок.475

гг. до н.э.) занимает особое место в античной натурфилософии. Он был истинным аристократом и по рождению, и по образу мыслей, а также идейным противником своего современника Пифагора. Гераклит за сложный и афористичный стиль изложения своего учения получил прозвище «Тѐмный». К тому же он был замкнут, высокомерен и считал ниже своего достоинства что-либо объяснять тем, кто не может понять сам. Потому и был агрессивно настроен против другого аристократа – Пифагора, за то, что тот создал большую школу, где обучал «неразумных» многим наукам. «Многознание уму не научает»,- язвительно замечал Гераклит.

Учения обоих мыслителей, касающиеся стихийной диалектики также имеют точки соприкосновения. Оба говорили о гармонии противоречий как абсолютной составляющей Бытия. Но при этом Гераклит в своѐм учении делал акцент на борьбу противоположностей: «Война – отец всего и мать всего». Эта борьба есть неутомимый

источник всех изменений в мире (горячее остывает, молодое стареет и т.д.), но она лишь относительный момент Бытия.

Оба мыслителя и Гераклит, и Пифагор, из четырѐх первостихий предпочтение отдавали огненной, ментальной. Но Гераклит делал огонь безусловной первостихией как разумной, энергичной и наиболее способной к различного рода трансформациям.

Гераклит был первым философом, в текстах которого появилось понятие «космос» в

современном значении. До нас дошѐл замечательный фрагмент: «Этот Космос, один и тот же для всех, не создал никто ни из богов, ни из людей, но всегда был, есть и будет вечно живым огнѐм, мерами вспыхивающим и мерами угасающим». Этот мерный огонь есть изначальная вечная сила жизни, и его мерность есть основа существования отдельных вещей. В своѐм высшем значении огонь есть мировой Логос. Он един и вечен. Он -

верховный разум, управляющий миром, всеобщий закон (мировой гармонии), согласно которому совершаются изменения и взаимопревращения вещей. Он и есть само истинное Бытие.

В отличии от этого высшего рационального начала мироздания, чувственные вещи относительно друг друга находятся в непрестанной вечной борьбе, которая сопоставляется Гераклитом с изменчивостью стихии воды: «Всѐ течет, всѐ меняется», «Нельзя дважды ступить в одну и ту же реку…». Отсюда вытекает и учение Гераклита о человеческих душах: наилучшие из них – сухие, наихудшие – влажные. «Влажные» души у тех людей, кто живѐт чувственными ощущениями и не способен к разумному познанию. «Сухой» является разумная душа, душа того человека, который способен к познанию сверхчувственных - рациональных закономерностей мироздания. В такой душе индивидуальный огненный логос «высушил» стихию воды.

Учение о Бытии. Апории Зенона. С именами Ксенофана (580-495 гг. до н.э.),

Парменида (ок.540-462 гг. до н.э.), и Зенона (ок.490-430 гг. до н.э.) связывают философскую школу, которая располагалась в италийском городе Элее. Ксенофана иногда называют еѐ основателем. Он был рапсодом (сочинял и читал стихи под аккомпанемент кифары) и независимым мыслителем, который посвятил свою жизнь разоблачению общераспространѐнной религии, критике антропоморфного понимания богов Гомера и Гесиода. Его философскими высказываниями можно считать следующие: «Все мифы -

вымысел», «Единое есть Бог», «Целое имеет ум. Оно и есть Бог», «Единое, Бог, высшее меж богов и людей, ни фигурой, ни мыслями на людей не похоже», «Всѐ целое видит, всѐ целое мыслит, всѐ целое описывает», «Всѐ из земли возникает, и всѐ в землю возвращается». «Мир вечен. Его гибель не абсолютна. После того, как земля становится грязью и всѐ живое, в том числе и люди, погибают в грязи, эта грязь затем снова полагает

начало рождению». Таким образом, современник Пифагора Ксенофан не был испуган открытием пифагорейцев. И, хотя в понимании первоначала он тяготел к земле, к еѐ порождающим качествам, всѐ же элейская школа была дружественной по отношению к пифагорейской в понимании мира и использовала логико-математическое обоснование для доказательства своих истин.

Признанным «классиком» элейской философской школы был Парменид. Он происходил из знатного рода и жил в городе Элее. Считался учеником Ксенофана и пифагорейца Аминия. Парменид ставит в центр своих размышлений проблему Бытия.

«Не возникает бытие и не подчиняется смерти.

Цельное всѐ, без конца, не движется и однородно.

Не было в прошлом оно, не будет, но всѐ - в настоящем.

Без перерыва, одно. Ему ли разыщешь начало?…

Есть же последний предел, и всѐ бытие отовсюду Замкнуто, массе равно вполне совершенного шара С правильным центром внутри».

Таким образом, Бытие едино, непрерывно, цельно, неделимо и сплошь однородно, по форме напоминает плотно заполненный шар. Антиподом Бытия, по Пармениду, является небытие. Но оно не имеет истинной реальности потому, что доказать существование несуществующего невозможно. «Бытие есть, а небытия вовсе нет» - это приговор Парменида зловещему Небытию.

Но есть ещѐ одна очень интересная сторона учения элеатов. Она связана с противопоставлением двух миров, один из которых признавался истинным, а другой – ложным, мнимым. Возможно, что это учение восходит к пифагорейской доктрине и имеет общие черты с индийским мировоззрением. Точно не известно, посещал ли Индию во время своих «восточных» скитаний Пифагор, или же это учение он почерпнул у орфиков,

но он признавал наличие двух миров: истинного – рационального и неистинного – чувственно-воспринимаемого (Майя – «мировая иллюзия» по восточным учениям). С

этим связано учение Пифагора о душе как истинной сущности из рационального мира,

которая находится в темнице тела и стремится к освобождению из плена, и метемпсихозе

(то есть о переселении душ, или перевоплощении - реинкарнации – в Индии). Согласно неминуемому закону (кармы – в Индии), она снова вовлечена в тиски тела. Это учение пифагорейцев будет позднее воспринято Сократом и его учеником Платоном.

Парменид выделял два мира: чувственный, мнимый и умозрительный, рациональный,

подлинный. Причѐм истинной реальностью обладает только мыслимое: «Одно и то же есть мысль, и то,