Учебный год 2023-2024 / Преимущественное право покупки долей (акций)_Чупрунов (рекомендует Ягель)

231

Безусловно, такой подход не выглядит чересчур привлекательным: вместо того, чтобы попробовать встроить рассматриваемый иск в систему известных гражданскому праву средств защиты, мы объявляем его чем-то особенным (как будто бы находя в этом своеобразную подушку для ума). В то же время следует признать, что, судя по всему, никакая иная правовая позиция, нежели позиция обладателя преимущественного права, не дает соответствующему субъекту права возможности воспользоваться аналогичным иском. По-видимому, именно поэтому доктрина и испытывает трудности с нахождением подходящей квалификации для данного требования – оно является уникальным, а потому не стоит испытывать какого-либо смущения при его sui generis квалификации574.

Суть требования правообладателя к контрагенту может быть условно описана следующей формулой: «отдай мне то, что мне причитается от моего должника». В этом смысле передача доли от контрагента в пользу правообладателя напоминает исполнение обязательства (лежащего на гранторе) третьим лицом (контрагентом) (ст. 313 ГК) с поправкой на то, что правообладатель может именно потребовать передачи доли со стороны контрагента, а не просто будет обязан как кредитор принять исполнение от контрагента. В швейцарской доктрине предлагается следующим образом конструировать требование обладателя преимущественного права на покупку недвижимости к контрагенту, чье право собственности на недвижимость уже было зарегистрировано: данное требование имеет секундарную

(преобразовательную) природу, а его удовлетворение ведет к тому, что право собственности на юридическую секунду возвращается от контрагента к грантору, а затем передается от грантора к правообладателю575.

Применимость норм о кондикции. Рассматриваемый иск правообладателя об истребовании доли можно с известной степенью условности охарактеризовать в

574 Ср., напр.: Schermaier M.J. in: J. von Staudingers Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch: Staudinger BGB - Buch 2: Recht der Schuldverhältnisse: §§ 433-480. § 463. Rn. 59 (автор квалифицирует требование правообладателя об отобрании вещи у контрагента при реализации «вещного» преимущественного права в качестве вытекающего из закона (gesetzlich Ansprüch)); Apathy P. Op. cit. § 1079. Rn. 3 (автор воздерживается от квалификации иска обладателя преимущественного права, внесенного в поземельную книгу, к контрагенту и называет его просто «иском об истребовании» (Abforderungsanspruch)); Westermann H.P. in: Münchener Kommentar zum BGB. Bd. 6: Sachenrecht / Hsrg. von R. Gaier. § 1098. Rn. 11 (автор лишь указывает, что требование правообладателя к контрагенту об отобрании

вещи не может квалифицироваться в качестве виндикационного).

575 См.: Brückner Ch. Op. cit. Rn. 126.

232

качестве квази-кондикционного. Подобно иску из неосновательного обогащения о передаче права, который предъявляется ответчику, которому соответствующее право принадлежит, иск об отобрании доли предъявляется к контрагенту, который обладает титулом на долю. Безусловно, назвать подобный иск подлинно кондикционным вряд ли возможно: нормы о неосновательном обогащении очевидно не создавались для регулирования отношений между правообладателем и контрагентом, а потому их применение в чистом виде чревато неадекватными результатами – например, контрагент, подаривший долю своему родственнику, может быть обязан возместить правообладателю ее действительную стоимость на момент приобретения (п. 1 ст. 1105 ГК)576. Кроме того, проблематичным представляется признание контрагента неосновательно обогатившимся за счет правообладателя: все-таки контрагент приобретает долю у грантора за собственные деньги на основании действительного договора. По этой причине истребование доли у контрагента вряд ли может квалифицироваться в качестве полноценного кондикционного иска.

Тем не менее мыслимым является субсидиарное применение отдельных норм гл. 60 ГК с того момента, когда контрагент узнает о намерении правообладателя реализовать преимущественное право577. В частности, это релевантно при разрешении вопроса о том, может ли правообладатель требовать от контрагента передачи доходов, которые тот получил за время, пока являлся участником корпорации. В доктрине можно встретить мнение, в соответствии с которым дивиденды ни при каких обстоятельствах не могут взыскиваться с контрагента, поскольку тот является обладателем доли на основе действительной сделки и не должен считаться нарушителем преимущественного права578. В целом с такой точкой зрения можно согласиться: контрагенту может быть сложно поставить в

576Впрочем, стоит оговориться, что правило, установленное в п. 1 ст. 1105 ГК, в принципе часто критикуется в отечественной литературе, что позволяет усомниться в том, что оно должно иметь общий характер. См., напр.: Новак Д.В. Неосновательное обогащение в гражданском праве. М., 2010 (СПС «КонсультантПлюс»). Глава 4 §3.

577Ср.: Apathy P. Op. cit. § 1079. Rn. 3 (автор указывает, что правообладатель может истребовать от контрагента (а)

предмет преимущественного права в натуре и (б) соответствующее обогащение).

См. также анализ возможности применения по аналогии норм о расчетах при виндикации в случае истребования недвижимости у контрагента приреализации «вещного» преимущественного права в: Westermann H.P. in: Münchener Kommentar zumBGB. Bd. 6: Sachenrecht / Hsrg. von R. Gaier. § 1100. Rn. 5-8; Wilhelm J. Op. cit. Rn. 2322.

578 См.: Скловский К.И. Некоторые проблемы преимущественного права покупки.

233

упрек какие-либо действия, которые тот предпринял за время, пока был участником корпорации. В то же время здесь должна быть сделана важная оговорка: как только контрагент узнает об иске об истребовании доли, подход должен меняться. С этого момента к контрагенту потенциально должны применяться более жесткие требования по осуществлению прав участия, в частности правообладатель может потребовать возмещения доходов, которые после этого получил контрагент (например, за счет распределения дивидендов579 или выкупа части доли) (п. 1 ст. 1107 ГК).

Аналогичным образом мыслимо предъявление правообладателем иска к контрагенту о возмещении таких «ухудшений», которые произошли с долей в период после того, как контрагент узнал о нарушении преимущественного права (п. 2 ст. 1104 ГК). Например, если контрагент, узнав о подаче иска со стороны правообладателя, начинает пытаться выводить активы из корпорации или обременять долю залогами с целью избежать отобрания акций, у правообладателя должна быть возможность потребовать от контрагента предоставления соответствующего возмещения или уменьшения размера выплат в пользу контрагента (см. об этом ниже).

При этом если правообладатель смог получить рассматриваемое возмещение (в отношении дивидендов или «ухудшений») от контрагента, то соответствующие суммы он уже не вправе будет взыскивать в качестве убытков с грантора (см. об этом также в разделе 2.2.1(iii)).

Порядок расчетов. Неосновательное обогащение правообладателя.

Отдельного внимания, без сомнения, заслуживают вопросы, касающиеся уплаты правообладателем покупной цены в пользу контрагента при истребовании доли (на что прямо ориентирует абз. 3 п. 4 ст. 7 Закона об АО). Что является основанием для подобного платежа? Должен ли суд по своей инициативе возлагать на

579 В судебной практике можно встретить примеры попыток взыскания правообладателем с контрагента в качестве неосновательного обогащения тех сумм, которые тот получил «как дивиденды» при ликвидации корпорации. См. постановление АС Северо-Кавказского округа от 24.10.2017 № Ф08-7004/2017. В данном деле суд не разрешил данный вопрос по существу, поскольку направил дело на новое рассмотрение. На новом же круге рассмотрения суд округа поддержал отказ в иске о реализации преимущественного права по той причине, что корпорация уже была ликвидирована (см.: постановление АС Северо-Кавказского округа от 25.02.2019 № Ф08-11195/2018).

234

правообладателя-истца обязанность произвести данный платеж в пользу контрагента? Эти и другие вопросы мы подробно рассмотрим в разделе 2.2.2. Сейчас же отметим следующее.

Возможность возложения судом на правообладателя обязанности заплатить контрагенту не может квалифицироваться в качестве некоего обязательства из «выкупа». В действительности с точки зрения контрагента уплата в его пользу покупной цены правообладателем должна рассматриваться в качестве возврата суммы неосновательного обогащения. Фактически речь идет о том, что правообладатель обогатился за счет контрагента, поскольку уплата контрагентом цены за долю грантору пошла в счет исполнения обязательства по уплате правообладателем цены из договора, возникшего в результате реализации преимущественного права. Косвенным образом на это указывает и СКГД в деле Троня, когда говорит о том, что в случае, если доля истребуется у контрагента после уплаты последним цены в пользу грантора, правообладатель обязан «вернуть цену» контрагенту580.

Подобная схема расчетов в рамках неосновательного обогащения направлена исключительно на (а) достижение процессуальной экономии и (б) справедливое распределение рисков несостоятельности участников отношений, о чем подробнее будет сказано ниже581. Однако такое положение вещей, конечно, не ведет к тому, что правообладатель становится основным или единственным обязанным лицом в отношении платежа в адрес контрагента. Так, если по тем или иным причинам (а) суд не присудит правообладателя к уплате цены в пользу контрагента или (б) правообладатель не исполнит решение суда в данной части, у контрагента будет возможность пойти с иском к грантору, который должен будет отвечать за эвикцию582. Аналогичным образом и в зеркальной ситуации осуществление

580Определение СКГД ВС РФ от 21.07.2020 № 41-КГ20-7-К4.

581См. в поддержку: Westermann H.P. in: Münchener Kommentar zum BGB. Bd. 6: Sachenrecht / Hsrg. von R. Gaier. § 1098. Rn. 10, § 1101. Rn. 1.

Схожую идею высказывает и СКГД в деле Троня (определение СКГД ВС РФ от 21.07.2020 № 41-КГ20-7-К4): правообладатель «возвращает цену» контрагенту для цели «соблюдения баланса прав и обязанностей всех сторон». 582 Аналогичное решение прямо закреплено в § 1101 ГГУ: правообладатель освобождается от уплаты цены по договору с грантором лишьв той мере, в которой он произвел выплату в адрес контрагента. См. об этом: Westermann H.P. in: Münchener Kommentar zum BGB. Bd. 6: Sachenrecht / Hsrg. von R. Gaier. § 1101. Rn. 2-3.

235

правообладателем выплат в пользу контрагента не всегда будет в полном объеме освобождать правообладателя от его договорных обязательств перед грантором по уплате цены из договора между ними. Например, если между правообладателем и грантором была согласована заранее определенная цена, превышающая стоимость долей, уплаченную контрагентом583, то компенсация указанной стоимости в пользу контрагента конечно же не прекращает обязательство правообладателя доплатить разницу напрямую грантору.

В любом случае не следует воспринимать указание в абз. 3 п. 4 ст. 7 Закона об АО на то, что правообладатель уплачивает контрагенту цену, в качестве чего-то большего, чем установление максимально экономного и сбалансированного порядка расчетов в рамках неосновательного обогащения. Впрочем, более подробно мы остановимся на этом вопросе в разделе 2.2.2.

(b) Вопрос о добросовестности контрагента

Нормы о преимущественном праве покупки следует интерпретировать таким образом, что правообладатель может предъявлять иски, рассматриваемые в настоящем разделе 2.2.1(ii), только в случаях, когда контрагент является недобросовестным, т.е. когда преимущественное право покупки доли может быть противопоставлено ему (о чем было подробно сказано в разделе 1.6.3).

(c) Банкротство контрагента

Если в отношении контрагента введены процедуры несостоятельности, то,

по-видимому, правообладатель не сможет забрать долю из конкурсной массы, заменив ее деньгами.

В принципе мыслимым является и противоположный подход, при котором правообладатель получал бы возможность изъять долю у контрагента-банкрота, внеся за нее покупную цену, а у конкурсной массы появлялось бы договорное требование к грантору из эвикции в размере оставшихся сумм возмещения. Однако поскольку российское законодательство о несостоятельности незнакомо с какими-

583 Подобная ситуация не является чем-то немыслимым: вполне возможно, что правообладатель готов будет заплатить за долю больше, чем контрагент, например, чтобы избежатьситуацию появления данного конкретного контрагента в составе участников. Кроме того, если правообладатель в результате реализации преимущественного права консолидирует контроль над корпорацией, то отчуждаемая доля с учетом всех обстоятельств может для него иметь значительно большую ценность, нежели для третьего лица.

236

либо схожими способами реализации встречных требований (в том числе реституционного характера) в рамках банкротства584, по-видимому, такое решение не сработает и тогда, когда речь идет о реализации преимущественного права.

В подобной ситуации правообладатель сможет лишь рассчитывать на возмещение убытков со стороны грантора (см. раздел 2.2.1(iii)), а также на возможность осуществления преимущественного права в будущем при продаже доли в ходе реализации имущества контрагента в рамках конкурсного производства. Впрочем, вопрос о том, как преимущественное право действует при продаже доли с конкурсных торгов, является весьма непростым и заслуживает отдельного рассмотрения.

(d) Последующая передача доли контрагентом

Если контрагент производит отчуждение доли «четвертому лицу», то суд, безусловно, должен будет отказать в иске правообладателя к контрагенту об истребовании доли585. Более того, если сделка между контрагентом и «четвертым лицом» сама не охватывается действием преимущественного права (и не является попыткой обойти преимущественное право), то правообладатель не сможет обратиться к «четвертому лицу» с аналогичным иском. Следует полностью согласиться с К.И. Скловским в том, что в подобной ситуации преимущественное право не может выступать каким-либо обременением доли, а потому «всякая возможность получить право на эту долю … в порядке преимущественного права покупки исчезает»586.

Это, однако, не означает, что правообладатель будет лишен возможности подать иск о реализации преимущественного права, если все же сделка между ним и «четвертым лицом» образует основание для возникновения преимущественного права (Vorkaufsfall). Результатом такой реализации будет возникновение нового

584См.: Егоров А.В. Реституция по недействительным сделкам при банкротстве // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2010. № 12. С. 14-18.

585См. также в данной связи решение АС Красноярского края от 04.07.2012 по делу № А33 -1103/2010 (суд отказал правообладателю в истребовании доли у контрагента, поскольку правообладатель уже смог истребовать ее у

«четвертого лица»).

586 См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / под ред. С.П. Гришаева, А.М. Эрделевского (п. 7 комментария к ст. 250; автор комментария – К.И. Скловский). См. также: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации / вступ. ст. А.Л. Маковского. М., 2009. С. 97.

237 договора, теперь уже на условиях соглашения, заключенного между контрагентом

и «четвертым лицом».

Кроме того, следует обратить внимание на позицию Научноконсультативного совета при ФАС Уральского округа, в соответствии с которой сделка по передаче заведомо недобросовестному «четвертому лицу» может быть признана ничтожной, если она была направлена на лишение правообладателя возможности осуществить свое право587 (см. о проблематике недействительности сделки между грантором и контрагентом раздел 2.2.1(iv)).

(e) Вопрос о влиянии обременений

Поскольку контрагент становится полноценным участником корпорации после получения доли, он может распорядиться долей по своему усмотрению, в том числе путем обременения доли, например, залогом. В этой связи возникает как минимум три вопроса.

Во-первых, сохраняется ли залог при истребовании доли? Очевидно, ответ на данный вопрос должен быть положительным, поскольку ни с точки зрения позитивного права, ни с точки зрения теории нет никаких оснований для прекращения залога в подобной ситуации588. Более того, п. 7 постановления Пленума ВАС РФ от 06.06.2014 № 35 «О последствиях расторжения договора» (далее – постановление № 35) в относительно схожей ситуации возврата исполненного по договору прямо исходит из того, что залог, созданный покупателем в отношении передаваемой обратно продавцу вещи, сохраняет силу, только если залогодержатель не является недобросовестным (что в контексте преимущественного права может иметь место, только если залог специально создается с намерением обесценить долю и затруднить ее истребование правообладателем).

Во-вторых, требуется ли согласие залогодержателя на истребование доли правообладателем? Дело в том, что в соответствии с п. 2 ст. 346 ГК залогодатель не

587 См.: п. 6 РекомендацийНаучно-консультативного совета при ФАС Уральского округа «Вопросы правоприменения по гражданским делам, подведомственным арбитражным судам» (по итогам заседания, состоявшегося 10.06.2015 в г. Ижевске).

588 См. Зубарева Н.В. Преимущественное право покупки. С. 9.

238

вправе распоряжаться предметом залога без согласия залогодержателя. Данное правило не следует воспринимать в качестве абсолюта: оно не должно заблокировать истребование доли у контрагента (так же как оно не блокирует, например, иные случаи преемства в предмете залога в силу обстоятельств,

указанных в законе, например при ликвидации или реорганизации залогодателя)589. В-третьих, какие средства защиты могут быть доступны правообладателю в данной ситуации? Н.В. Зубарева предлагает дать правообладателю возможность уменьшить цену, выплачиваемую контрагенту590. Данная точка зрения в целом заслуживает поддержки от истины, но, конечно, правильнее вести речь о том, что в таком случае правообладатель вправе требовать уменьшения покупной цены, которая причитается грантору как продавцу, а также возмещения любых иных убытков591. Как следствие, с правообладателя нельзя требовать и выплаты цены в

пользу контрагента в полном размере.

(f) Вопрос о «приращениях» доли

Какое влияние на иск об истребовании доли у контрагента может оказывать тот факт, что принадлежащая контрагенту доля в капитале корпорации увеличилась в результате реализации им приобретенных корпоративных прав? Речь может идти как минимум о двух потенциальных ситуациях: (а) увеличении уставного капитала и (б) покупке контрагентом дополнительной доли (уже формально в качестве участника корпорации, т.е. за рамками дефолтной сферы действия преимущественного права покупки доли).

По-видимому, в каждом из указанных случаев правообладатель будет иметь возможность потребовать от контрагента передачи доли, однако при условии возмещения контрагенту суммы, потраченной на увеличение уставного капитала

589 Аналогичные рассуждения применительно к ситуации обращения взыскания на предмет залога третьим лицом см.: Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации / отв. ред. А.Г. Карапетов. С. 338 (комментарий к ст. 346; автор комментария – Р.С. Бевзенко).

Но ср.: постановление Девятого ААС от 10.10.2014 № 09 АП-40839/2014 (суд, отказывая в иске о реализации преимущественного права, сослался, помимо прочего, на то, что истцы не получили согласия залогодержателя на переход акций).

590См. Зубарева Н.В. Преимущественное право покупки. С. 9.

591Схожие рассуждения, но применительно к злонамеренному обременению доли грантором см. в: Schermaier M.J.

in: J. von Staudingers Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch: Staudinger BGB - Buch 2: Recht der Schuldverhältnisse: §§ 433-480. § 464. Rn. 25.

239

или покупку дополнительной доли. Ближайшей аналогией (хотя и не вполне удачной), которая могла бы объяснить такой подход, является отсылка к п. 1 ст. 149.4 и абз. 3 п. 5 ст. 147.1 ГК, регулирующим изъятие у незаконного владельца ценной бумаги имущества, приобретенного в результате реализации преимущественного права.

Описанный подход находит определенную поддержку и в судебной практике. Так, СКЭС при разрешении конкретного дела исходила из того, что правообладатель может требовать отобрания у контрагента не только той доли, которая была приобретена от грантора изначально, но и долей, которые контрагент купил после этого, полагаясь уже на свой статус участника и обходя тем самым правила о преимущественном праве592. В обоснование своей позиции Коллегия ВС РФ сослалась на то, что контрагенты «не приобрели права участников [корпорации] на основании договоров… права и обязанности покупателей по которым переведены на истца». По-видимому, приведенную мотивировку следует толковать таким образом, что контрагенты не приобрели статуса участника исключительно для целей применения норм о преимущественном праве. В противном случае позиция СКЭС противоречила бы устоявшейся в российском праве идее, в соответствии с которой сделка, заключенная между грантором и контрагентом, является действительной593.

(iii) Требования к грантору

После того, как правообладатель реализует преимущественное право покупки доли, у него появляются требования к грантору, вытекающие из договора купли-продажи доли.

(a)Исполнение в натуре

Впервую очередь в качестве покупателя правообладатель вправе потребовать исполнения договора в натуре, если доля находится в руках грантора как продавца.

Если продавец уже передал долю, то фактически подобный иск об исполнении в

592 Определение СКЭС ВС РФ от 28.01.2016 № 309-ЭС15-10685. Стоит, правда, отметить, что в данном деле контрагенты приобрели и первоначальные, и дополнительные доли в результате подделки подписи правообладателя на документах, подтверждающих отказ от реализации преимущественного права.

593 См. раздел 2.2.1(iv).

240

натуре заменяется суррогатом в виде истребования доли у контрагента (см. об этом выше). При этом иск правообладателя об исполнении в натуре удовлетворяется в преимущественном порядке в сравнении с аналогичным иском контрагента. Как только правообладатель реализует преимущественное право, контрагент лишается иска к грантору об исполнении в натуре.

(b) Взыскание договорных убытков

Если грантор не исполняет свое обязательство из договора купли-продажи по передаче доли, в том числе в силу того, что правообладатель не может воспользоваться суррогатом исполнения и истребовать долю у контрагента

(например, по той причине, что контрагент подарил долю «четвертому лицу»), правообладатель приобретает возможность взыскать с грантора договорные убытки594.

С точки зрения объема возмещения здесь не будет каких-либо отличий в сравнении с нарушением любого иного договора. Грантор-продавец должен будет заплатить правообладателю-покупателю такую сумму, которая поставит его в то же положение, в котором он был бы, если бы договор был исполнен надлежащим образом. В частности, правообладатель может требовать возмещения в виде разницы между рыночной стоимостью доли и той ценой, которую он должен заплатить за долю по договору, возникшему в результате реализации преимущественного права.

(c)Взыскание убытков из нарушения обязательства в рамках фазы ожидания

Как отмечалось выше, в фазе ожидания на гранторе лежит обязательство не производить отчуждение доли, не предложив ее к покупке правообладателю.

Конструкция подобного обязательства, существующего еще в рамках фазы ожидания, позволяет правообладателю получить возмещение в отношении в том

594 К сожалению, в доктрине, поддерживающей транслативный подход к объяснению конструкции преимущественного права, отрицаетсявозможность взыскания с грантора договорных убытков в тойситуации, когда соответствующее имущество (недвижимость, доля и т.д.) уже передано контрагенту. См.: Скловский К.И. Некоторые проблемы преимущественного права покупки («Убытки от неисполнения договора, взыскиваемые с неисправного оферента, здесь неприменимы, так как договор не заключен»). С подобной точкой зрения невозможно согласиться, как и с транслативным подходом в целом. См. об этом подробнее раздел 1.6.2.