Учебный год 2023-2024 / Чупрунов. Кандидатская. Преимущественное право покупки доли (акций)

141

неустойки) не может в полной мере удовлетворить правообладателя, рассчитывавшего в результате реализации преимущественного права получить долю348.

Если посмотреть на иностранный опыт, то, например, во Франции контрактное преимущественное право дает правообладателю возможность вмешаться в договорные отношения между грантором и контрагентом в случае недобросовестности последнего (правда, понимаемой достаточно специфическим образом)349. Схожие соображения высказываются и авторами из иных правопорядков350.

Подобная конструкция должна быть воспринята и российским правом: в случае, если правообладатель сможет доказать недобросовестность контрагента, у него должна быть возможность в том числе забрать у того долю (или, если она еще не была передана контрагенту, истребовать ее в приоритетном порядке от грантора). Данная точка зрения находит поддержку и в цивилистической доктрине351. В частности, А.Г. Карапетов (рассуждая в рамках транслативного подхода) предлагает предоставлять правообладателю иск о «переводе прав и обязанностей» против недобросовестного третьего лица, по-видимому, допуская в подобной ситуации отобрание у того и самой доли352. Аналогичным образом В.Г. Бородкин также выступает за необходимость признания за обладателем преимущественного права, закрепленного в корпоративном договоре, возможности встать на место

348См.: Величко В.Е., Терди Е.С. Французская модель договорных преимущественных прав. С. 73; Карапетов А.Г. Модели защиты гражданских прав: экономическийвзгляд // Вестник экономического правосудия РФ. 2014. № 12. С. 66-67.

349См. подробнее в разделе 1.6.3.

350Так, T. Naudé отстаивает точку зрения, в соответствиис которойправообладатель, реализовав преимущественное право в рамках активной фазы, должен иметь иск об исполнении в натуре (а не только об убытках), а суду надлежит при рассмотрении такого иска каждый раз оценивать с точки зрения справедливости, чьи интересы стоит

предпочесть: правообладателя или контрагента, - с учетом конкретных обстоятельств дела (см.: Naudé T. The Legal Nature of Preference Contracts. P. 325-335).

351 См., в частности: Величко В.Е., Терди Е.С. Договорные преимущественные права и специфика их защиты: опыт Германии и перспективы реформы Гражданского кодекса России. С. 164-165; они же. Французская модель договорных преимущественных прав. С. 88-89 (авторы предлагают обеспечить противопоставимость контрактных преимущественных прав третьим лицам за счет введения возможности отражать их в реестре прав на недви жимость или системе регистрации уведомлений о залоге движимого имущества).

352 См.: Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации / отв. ред. А.Г. Карапетов. С. 908 (комментарий к ст. 429.2; автор комментария – А.Г. Карапетов); Карапетов А.Г. Модели защиты гражданских прав: экономическийвзгляд. С. 66 -68.

142

контрагента в некоторых случаях недобросовестности последнего353. Конструирование непоименованного преимущественного права посредством

закрепления за правообладателем права отобрания доли у недобросовестного контрагента является естественным и логичным шагом в борьбе правопорядка с оппортунистическим обходом контрактных прав со стороны грантора и недобросовестного контрагента. Более того, в данном случае мы, по сути, сближаем режим поименованных и непоименованных преимущественных прав: они в равной степени противопоставимы третьим лицам, но только в случае недобросовестности последних.

При этом, возможно, стандарт недобросовестности контрагента в данной ситуации должен быть более жестким, чем в случае с поименованными преимущественными правами. В случае, когда преимущественное право упоминается в законе, контрагента можно считать недобросовестным, в частности, тогда, когда он не знал о наличии преимущественного права у некоторых лиц, не включенных в соответствующий реестр (знание же условий устава о преимущественном праве должно презюмироваться по причинам, указанным в разделе 1.6.3).

В случае же, если речь идет о непоименованном преимущественном праве, контрагент будет недобросовестным только тогда, когда он знал или заведомо должен был знать о его существовании. По сути, в подобной ситуации мы должны вести речь о применении такого же стандарта недобросовестности, как в иных ситуациях вмешательства в чужие договорные отношения354.

Выбор оптимальной дефолтной модели. Как только мы выходим за рамки сугубо обязательственно-правовой модели и дозволяем сторонам закрепить особые

353 См.: Бородкин В.Г. Указ. соч. С. 87-88. Правда, автор ставит возможность использования данного иска в зависимость от того, содержит ли корпоративный договор «элемент фидуциарности» и уведомлена ли была непубличная корпорация о корпоративном договоре.

Подобный подход вряд ли выдерживает критику, так как совершенно неясным остается, (а) что такое «фидуциарность» для данных целей, (б) каким образом данный элемент должен устанавливаться, (в) почему он вообще имеет значение с точкизренияэффекта преимущественного права и, наконец, (г) почему контрагент должен считаться недобросовестным даже тогда, когда он не обладал информацией о существовании корпоративного договора (поскольку ни грантор, ни корпорация ему об этом не сообщили), не говоря уже о наличии в нем преимущественного права.

354 См. об этом, напр.: Чупрунов А.С. Гражданско-правовая ответственность за вмешательство третьего лица в договорные отношения. С. 678-723.

143

секундарные возможности за правообладателем (по аналогии с поименованными преимущественными правами), ключевое значение приобретает вопрос о том, какая модель непоименованного преимущественного права становится дефолтной. Иными словами, как должны интерпретироваться включенные сторонами в договор условия о преимущественном праве, особенно если соответствующие положения сформулированы неясно?

Ответ на данный вопрос во многом зависит от цели, которую стороны ставят перед собой, вступая в договор, устанавливающий преимущественное право. По умолчанию следует предполагать, что такая цель в любом случае состоит в приобретении эффективной возможности односторонними действиями обеспечить заключение определенного договора, в том числе в отношении приобретения некоторого имущества.

Использование сугубо обязательственной модели непоименованного преимущественного права в подобном случае едва ли позволяет добиться эффективного результата: в абсолютном большинстве случаев правообладатель будет узнавать о намерении грантора заключить договор с контрагентом только тогда, когда это намерение реализовано, а соответствующее обязательство нарушено и уже вряд ли может быть принудительно исполнено355. Соответственно, правообладатель сможет рассчитывать лишь на возмещение убытков, притом в неопределенном размере356.

В то же время секундарная модель непоименованного преимущественного права предоставляет правообладателю возможность заключить договор с грантором, а также в некоторых случаях добиться отобрания доли у недобросовестного контрагента. О плюсах подобного конструирования преимущественного права с точки зрения взаимоотношений между

355 Однако см.: Naudé T. The Legal Nature of Preference Contracts. P. 367-374. Автор предпринимает попытку объяснить конструкцию контрактного преимущественного права через обязательство грантора направить право обладателю оферту непосредственно до заключения договора с контрагентом. Нарушение такого обязательства дает правообладателю возможность самостоятельно заключить договор (даже если к тому моменту договор с контрагентом уже заключен). При этом автор не дает какого-либо последовательного объяснения, почему санкцией за нарушение обязательства направить оферту оказывается возможность в одностороннем внесудебном порядке создать договор.

356 Так, во французской доктрине в качестве убытков из нарушения pacte de préférence предлагается рассматривать стоимость утраченного шанса на заключение договора – см.: Schlumberger E. Op. cit. P. 508-522.

144 (а) правообладателем и грантором (в том числе после того, как договор между

грантором и контрагентом исполнен) и (б) грантором и контрагентом было подробно сказано выше применительно к поименованным преимущественным правам (см. раздел 1.6.2).

Таким образом, в случае, если воля сторон направлена на то, чтобы правообладатель мог заключить договор с контрагентом на таких же условиях, что и контрагент, следует предполагать, что непоименованное преимущественное право выстраивается по секундарной модели, а правообладатель приобретает преобразовательное право на заключение такого договора своими односторонним волеизъявлением.

При этом стороны могут своим договором прямо предусмотреть исключение указанных секундарных возможностей на стороне правообладателя. В результате конструкция преимущественного права сведется к обязательству не отчуждать долю, не предложив ее к приобретению правообладателю. Нарушение такого обязательства будет давать лишь право на взыскание убытков, которые будет достаточно сложно оценить и которые, вероятнее всего, будут сводиться к негативному интересу357.

В целом следует констатировать, что полноценным непоименованным преимущественным правом можно считать только правовые возможности, которыми наделен правообладатель в рамках описанной выше секундарной модели.

В тех же случаях, когда стороны используют обязательственно-правовую модель, говорить о наличии преимущественного права можно только условно с учетом коммерческих целей, которые оно выполняет, однако в юридическом плане это не преимущественное право, а обыкновенное право требования.

Выводы. По итогам анализа непоименованных преимущественных прав

357 Но см. анализ в отношении допустимости взыскания позитивного интереса при нарушении предварительного договора: Громов С.А. Нарушение предварительного договора и абстрактные убытки // Вестник экономического правосудия РФ. 2019. № 6. С. 19-21; Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейныйкомментарий к статьям 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации / отв. ред. А.Г. Карапетов. С. 893 (комментарий к ст. 429; автор комментария – А.Г. Карапетов) (автор указывает на то, что при нарушении предварительного договора должны возмещаться убытки в размере, помещающем истца «в то положение, которое бы имело место, е сли бы основной договор был заключен и исполнен»); Laithier Y.-M. La distinction entre «intérêt positif» et «intérêt négatif» à l’épreuve desavant-contrats // L’avant-contrat. Actualité du processus de formation des contrats/ Sous la dir. de O. Deshayes. 2007. P. 153-164.

145

можно сделать следующие выводы:

(1)Непоименованные и поименованные преимущественные права покупки доли (в дефолтном варианте) должны иметь одинаковую секундарно-правовую конструкцию. В этом смысле не должно проводиться никаких принципиальных различий между непоименованными контрактными преимущественными правами и, например, таким поименованным преимущественным правом, как преимущественное право арендатора (п. 1 ст. 621 ГК);

(2)Обладатель непоименованного преимущественного права покупки доли должен иметь такое же право требовать отобрания доли у контрагента, как и в случае с поименованным преимущественным правом, т.е. исключительно при недобросовестности контрагента; и

(3)Стороны могут договором предусмотреть чисто обязательственную модель преимущественного права, однако, строго говоря, в таком случае будет создаваться не полноценное преимущественное право, а лишь достаточно слабое право требования, нарушение которого дает неопределенные возможности по взысканию убытков с должника (грантора).

1.8Распорядительные возможности правообладателя

Выше было рассмотрено основное содержание конструкции преимущественного права покупки доли в рамках фазы ожидания и активной фазы

– теперь необходимо отдельно проанализировать распорядительные возможности, имеющиеся у правообладателя в соответствующие моменты времени.

Отказ от преимущественного права. Во-первых, правообладатель может отказаться от акцепта оферты в рамках фазы ожидания (абз. 4 п. 5 ст. 21 Закона об

ООО). В таком случае преимущественное право в активной фазе не возникает358. Для отказа от преимущественного права достаточно одностороннего

358 Но см. иной подход в судебной практике применительно к преимущественному праву арендатора в ситуации, когда заключение договора аренды на новый срок должно происходить по результатам проведения торгов: абз. 3 п. 3 постановления Пленума ВАС РФ от 17.11.2011 № 73 «Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерациио договоре аренды». В литературе такое решение вполне справедливо называют «более сомнительным», нежели признание преимущественного права прекратившимся (см.: Поветкина Е.Л., Церковников М.А. Указ. соч. С. 84).

146

волеизъявления правообладателя359 (что согласуется с упомянутыми буквальными формулировками Закона об ООО).

Важно отметить, что любой такой отказ от секундарных возможностей связывает приобретателя доли360, поскольку тот по общему правилу получает ровно тот объем прав из доли, который наличествовал у правопреемника361.

В литературе иногда поднимается вопрос о том, возможно ли заранее абстрактно отказаться от уставного преимущественного права покупки (доли / акций). В частности, А.Г. Карапетов полагает, что есть все основания считать, что такой отказ вполне возможен362. Как было показано выше, в силу диспозитивности конструкции преимущественного права нет никаких препятствий для того, чтобы в уставе любой непубличной корпорации исключить преимущественное право. Если же преимущественное право в уставе все же закреплено, то с политико-правовой точки зрения абстрактный отказ от соответствующего права также должен допускаться по той же причине: данное секундарное право устанавливается диспозитивной нормой закона363.

Абстрактный отказ от преимущественного права также будет связывать любых правопреемников, притом вне зависимости от их знания о нем. Добросовестный покупатель доли, которому не сообщили об отказе от преимущественного права, тем не менее сможет взыскивать с продавца договорные убытки (которые, однако, стоит признать, будет непросто подсчитать).

Приведенные рассуждения в равной степени актуальны и для отказа (как

359В то же время в немецкой доктрине данный вопрос исторически вызывал немало споров (см., напр.: Schermaier M.J. in: J. von Staudingers Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch: Staudinger BGB - Buch 2: Recht der Schuldverhältnisse: §§ 433-480. § 464. Rn. 27).

360См.: Основные положения гражданского права: постатейный комментарий к статьям 1–16.1 Гражданского кодекса

Российской Федерации / отв. ред. А.Г. Карапетов. С. 675 (комментарий к ст. 9; автор комментария – А.Г. Карапетов). 361 См. в поддержку такой точки зрения: постановления ФАС Волго-Вятского округа от 06.08.2009 по делу № А43- 29083/2008-41-748 и от 23.07.2009 по делу № А43-29082/2008-19-646 (формально суды, отказывая в иске о реализации преимущественного права, сослались на то, что истец на момент отчуждени я доли в общей собственности еще не являлся сособственником, однако приэтом они специально обращали внимание на то, что его правопредшественник отказался от осуществления преимущественного права).

362 См.: Сделки, представительство, исковая давность: постатейный комментарий к статьям 153–208 Гражданского кодекса Российской Федерации / отв. ред. А.Г. Карапетов. С. 60 (комментарий к ст. 154; автор комментария – А.Г. Карапетов).

363 См. аналогичное утверждение применительно к иным секундарным правам, возникающим из диспозитивных норм закона, в: Основные положения гражданского права: постатейныйкомментарийк статьям 1 –16.1 Гражданского кодекса Российской Федерации / отв. ред. А.Г. Карапетов. С. 662-663 (комментарий к ст. 9; автор комментария – А.Г. Карапетов).

147

абстрактного, так и конкретного) от непоименованных преимущественных прав. Сингулярное правопреемство. В цивилистической доктрине общим местом

является утверждение о том, что преимущественные права не могут отчуждаться самостоятельно. Данная позиция прямо закреплена и в законе (п. 4 ст. 250 ГК, абз. 8 п. 4 ст. 21 Закона об ООО)364. В обоснование подобного правила также иногда ссылаются на то, что преимущественные права неразрывно связаны с личностью их обладателя365. Схожую позицию занимает и Л.А. Новоселова, утверждающая, что секундарным правом в рамках активной фазы может обладать только «лицо, являвшееся акционером на момент совершения действий, нарушающих его право преимущественного приобретения акций, и являющееся акционером на момент предъявления иска, поскольку именно в этом случае истец может рассматриваться как лицо, чье право может быть защищено посредством указанного иска»366. По сути, речь идет о том, что для реализации преимущественного права правообладатель должен сохранить свой статус участника корпорации, т.е. о своеобразном ограничении передачи секундарных возможностей367.

В действительности вести речь о «неразрывности» связи между правообладателем и соответствующим правом неверно368. Преимущественное право покупки, как и большинство иных секундарных прав, часто существует в связи с иными правоотношениями, а потому оно способно к передаче в рамках сингулярного правопреемства, но только вместе с соответствующими иными правами. Соответственно, в ситуации, когда происходит отчуждение доли (т.е.

364 Такое решение было прямо закреплено в абз. 3 ст. 824, а также ст. 1775 проекта Гражданского уложения («Право преимущественной покупки не может быть переуступаемо соучастниками постороннему лицу»). См.: Гражданское уложение. Кн. 3. Вотчинное право / под ред. И.М. Тютрюмова. С. 149-151.

365См.: Белов В.А. Основы учения о преимущественных правах.

366См.: Новоселова Л.А. Преимущественное право приобретения акцийв закрытом акционерном обществе.

367Такой взгляд, по-видимому, основывается на устаревшей и неверной позиции, в соответствии с которой приобретатель акций не получает, например, права подавать от имени корпорации иск об оспаривании сделки, совершенной до приобретения акций. См. ее критику, напр.: Ягельницкий А.А. Категория правопреемства в

российском гражданском праве: дис... канд. юрид. наук. М., 2011. С. 200-235.

368 См. в поддержку данного тезиса п. 3 Обзора законодательства и судебной практики ВС РФ за первый квартал 2007 г. (утв. Постановлением Президиума ВС РФ от 30.05.2007) («Преимущественное право участника долевой собственности на покупку доли в праве общей собственности … не относится к тем правам, которые в силу ст. 1112 Кодекса являются личнымии относительно которых невозможно правопреемство»).

В то же время § 473 ГГУ по общему правилу не допускает преемство в бессрочном преимущественном праве, если иное не согласовано в договоре (см.: Schermaier M.J. in: J. von Staudingers Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch: Staudinger BGB - Buch 2: Recht der Schuldverhältnisse: §§ 433-480. § 473. Rn. 1-2). § 1074 Австрийского гражданского уложения вообще исключает любое преемство в преимущественном праве. См.: Apathy P. Op. cit. § 1074. Rn. 1. И в том и в другом случае ведут речь о том, что Vorkaufsrecht представляет собой строго личное право.

148

совокупности прав и обязанностей, имеющихся у участника корпорации), правопреемник приобретает в том числе все соответствующие правовые возможности, существующие в рамках преимущественного права. В их состав, безусловно, входят все имевшиеся у правообладателя секундарные возможности:

как право акцептовать оферту (в фазе ожидания), так и право заключить договор с грантором (в активной фазе). Однако самостоятельная уступка преимущественного права покупки доли по умолчанию не должна дозволяться по той причине, что рассматриваемое право предоставляется не абстрактно, а в привязке к сложному многостороннему обязательственному отношению из устава, складывающемуся между участниками корпорации369.

В то же время подход мог бы быть существенно другим в тех случаях, когда преимущественное право предоставляется правообладателю по договору само по себе. Преимущественное право представляет собой редкий пример секундарного права, способного к автономному существованию, т.е. существованию в отрыве от какого-либо иного правоотношения, которое связывало бы правообладателя и грантора370. Так, правообладатель может не обладать никакой долей в корпорации, но тем не менее заключить договор с грантором, единственным содержанием которого будет установление преимущественного права покупки.

Подобные самостоятельные преимущественные права, в отличие от несамостоятельных, могут выступать предметом независимого оборота, т.е.

уступаться отдельно от каких-либо иных прав и (или) обязанностей по договору371. Это связано с тем, что они являются автономными секундарными правами, а не составным элементом сложных правоотношений372. Ключевой вопрос, который в этой связи возникает, – это какая модель их отчуждения должна быть дефолтной: если договор молчит по вопросу о возможности отчуждения преимущественных

369Однако см. рассуждения о допустимости самостоятельной уступки отдельных видов секундарных прав в: Егоров А.В. Структура обязательственного отношения: наработкигерманскойдоктрины и их применимостьв России // Вестник гражданского права. 2011. № 3. С. 262-264.

370См., напр.: Schürnbrand J. Gestaltungsrechte als Verfügungsgegenstand // Archiv für die civilistische Praxis. 2004. Bd.

204.S. 180-181.

371Ibid.

372Э. Зеккель называет такие секундарные права «самостоятельно передаваемыми» (см.: Зеккель Э. Указ. соч.). См.

также: Cassiède M. Op. cit. n° 220.

149

прав, могут ли они уступаться в отсутствие согласия контрагента?

Те правопорядки, которые содержат регулирование по данному вопросу, чаще всего устанавливают дефолтное правило о запрете уступки преимущественных прав, если стороны не договорились об ином (§ 473 ГГУ, ст. 216b ШОЗ)373. По-

видимому, такой же подход должен быть закреплен и в российском праве: предоставление секундарного права является зачастую связанным либо (а) с личностью правообладателя, либо (б) с иными правовыми отношениями между грантором и правообладателем. По этой причине дефолтное правило должно состоять в том, что произвести уступку самостоятельного преимущественного права нельзя, но стороны могут договориться об ином.

Универсальное правопреемство. В отношении способности преимущественных прав переходить в порядке универсального правопреемства имеются различные взгляды.

Э. Зеккель отмечал, что наследование преимущественных прав находится под вопросом374. Проект Гражданского уложения прямо указывал, что преимущественное право продавца (устанавливаемое на случай перепродажи вещи покупателем) не переходит к наследникам правообладателя, «разве бы последнее было установлено на срок» (ст. 1775). В современной российской литературе также можно встретить скептическое отношение к переходу возникших у правообладателя секундарных возможностей. Так, Е.Ю. Петров полагает, что с учетом цели преимущественного права покупки – сохранения стабильного состава участников общности – наследник не должен приобретать соответствующих секундарных возможностей, поскольку сам является новым участником375. В обоснование подобной позиции автор также ссылается на то, что преимущественное право покупки само по себе не участвует в обороте376.

С данными аргументами вряд ли можно полностью согласиться. Во-первых,

373В то же время во французском праве дефолтное правило состоит в том, что преимущественное право из контракта является свободно уступаемым. См., напр.: Malaurie P., Aynès L., Gautier P.-Y. Op. cit. n° 145.

374См.: Зеккель Э. Указ. соч.

375См.: Наследственное право: постатейный комментарий к статьям 1110–1185, 1224 Гражданского кодекса

Российской Федерации/ отв. ред. Е.Ю. Петров. С. 63-64 (комментарий к ст. 1112; автор комментария – Е.Ю. Петров). 376 Там же.

150

как было показано выше, несамостоятельные преимущественные права не участвуют в обороте лишь сами по себе, но, наоборот, переходят к преемнику вместе с правами на долю. Во-вторых, в соответствии с традиционным мнением цель преимущественных прав состоит в том, чтобы ограничить возможность отчуждения доли третьим лицам, а не возможности по передаче доли в порядке универсального правопреемства. Соответственно, вопреки мнению Е.Ю. Петрова, с этой точки зрения наследник (так же как, например, тот, кто получит долю в подарок) не должен считаться «новым участником». Как следствие, универсальный правопреемник должен приобретать права на долю вместе со всеми секундарными возможностями, имеющимися в рамках преимущественного права377. В поддержку перехода по наследству секундарных прав в составе обязательственных прав из договора в российской литературе высказывается, в частности, А.В. Егоров378.

Эта же позиция находит поддержку и в судебной практике. Так, ВС прямо ориентирует суды на то, что преимущественное право покупки доли в общей собственности (в рамках активной фазы) входит в состав наследственной массы наряду с иными имущественными правами379.

Аналогичные рассуждения применимы и к самостоятельным преимущественным правам.

1.9Выводы к Главе 1

Суммируем ключевые выводы, сделанные в настоящем исследовании в рамках построения конструкции преимущественного права покупки доли:

(1) Положения законодательства о преимущественном праве покупки являются диспозитивными, а потому участники оборота свободны в том, каким именно образом устанавливать преимущественные права покупки долей / акций в уставе ООО / АО.

377См. в поддержку: Leroy C. Le pacte d’actionnaires dans l’environnement sociétaire. Thèse. Paris: Université Paris-Est, 2010. n° 67.

378См.: Егоров А.В. Структура обязательственного отношения: наработки германской доктрины и их применимость в России. С. 261-262.

379См., напр.: определения Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ (далее – СКГД) от 02.06.2020 № 18-

КГ20-18 и от 10.04.2007 № 5-В06-159; п. 3 Обзора законодательства и судебной практики ВС РФ за первый квартал 2007 г. (утв. Постановлением Президиума ВС РФ от 30.05.2007).