Детский музыкальный фольклор
Мир детей чрезвычайно богат и разнообразен. В башкирской семье песни, хамаки, такмаки, прибаутки и пестушки окружают ребёнка с самого раннего детства. Музыкальное воспитание детей начинается с творчества взрослых, окружающих их, а со временем и дети сами, взрослея, становятся творцами в процессе игры с самим собой и своими сверстниками. Научную классификацию башкирского детского фольклора создали Галяутдинов И.Г., Мамбетов М.Т. и Ураксина Р.Б. (2). Филологами и музыкантами в этой области собран значительный материал, хотя он пока научно не осмыслен. В книге "Детский фольклор" весь опубликованный материал подразделяется на три большие группы: I. Творчество взрослых (матерей) для детей (хамаки повивальной бабки, колыбельной свадьбы, колыбельные песни, потешки, пестушки-прибаутки, благопожелания, заговоры от недугов); II. Образцы детского устно-поэтического творчества (скороговорки, небылицы-перевёртыши, заклички отпугивания птиц, дразнилки, игра пальцами, слогами и словами, хамаки, исполняемые перед купанием, рыбалкой); III. Игровой фольклор детей (считалочки, игровые припевки и приговорки, жеребьёвки). Все жанры были направлены на развитие у ребёнка речевых навыков, координации движений, активного восприятия окружающего мира, составляя основу этнопедагогики. Остановимся на их музыкальной стороне.
Первоначально ребёнок слышит колыбельную песню, в которой мать, баюкая малыша, высказывает к нему свою любовь, мечты о будущем. Колыбельные песни делятся на песни: для мальчиков (вырасти большим, стать сильным, мужественным батыром, защитником родины); для девочек (вырасти красивой, нежной, счастливо выйти замуж). Башкирские колыбельные песни достаточно разнообразны в интонационном отношении. Для них характерны эмоциональная и мелодическая уравновешенность, закруглённость музыкальных фраз, отсутствие тематического контраста внутри напева (их однотипность) и отсутствие резких мелодических подъёмов. Часто обыгрываются интервалы терция и кварта, поступенное движение внутри квинты и сексты. Мелодика может образовываться путём секвентного смещения первоначального мотива. Общей для всех колыбельных напевов – интонацией убаюкивания – является нисходящее мелодическое движение внутри большой терции. Иногда встречается синкопа – интонация укачивания.
По структуре большинство напевов представляет собой простую периодичность, пару периодичностей, есть немногочисленные образцы куплетной формы. Среди напевов колыбельных есть обрядовые напевы (3. с. 15), мунажаты (3, с. 19, 59, 103), халмак-кюи (3, с. 119), озон-кюй (3, с. 83). Последняя песня с развёрнутой мелодикой сочинена под впечатлением отъезда мужа на войну и сложена как обращение к ребёнку.
Малышу припевают и тогда, когда его будят:
Напев строится на опевании мелодического устоя с достаточно капризной ритмикой на 9/8 (5+4). Секвентное повторение музыкальной фразы рождает двухколенную структуру.
Из жанров, сочинённых взрослыми для детей, очень распространены всевозможные потешки (8икерткест9р, йыуат3ыстар, 97р9ткест9р). Они, например, сопровождают лёгкое подбрасывание малыша:
Мелодия близка такмачным (благодаря утвердительным ритмическим фигурам, бодрый напев, двухколенная структура). Бывают прибаутки-утешалки (3, с. 25, 27), цель которых – отвлечь ребёнка. Они основаны на тех же музыкальных принципах: речитация на одном звуке, мелодическое движение внутри терции, однако пунктирный ритм придаёт напеву внутреннее движение. Некоторые потешки исполняются на напев башкирской народной мелодии «Карабай», приспособленной под нужды детей. Яркий пример композиторской потешки – Куплеты Кюнбики – матери Салавата из оперы З. Исмагилова «Салават Юлаев», которую она напевает, укачивая на руках маленького внука. Припевки, приуроченные к первым шагам ребёнка, по-русски называются пестушки (от слова «пестовать»). Говоря иначе, поэтический и музыкальный склад этих напевов предельно прост: он образуется последовательностью одинаковых мелодических попевок в узком диапазоне. В следующем примере мелодия более развитая: полузаполненная кварта, нисходящее движение по терции и закрепление устоя таким же образом:
Возникновение хамаков отпугивания птиц связано с тем, что многие крестьянские дети с раннего возраста помогали по хозяйству: пасли гусей, утят, пригоняли скот. Зафиксированы хамаки, «отпугивающие» ворон, коршуна (4, № 31, 32). Их напевы, как и обрядовые, основаны на интонировании интервалов терции и кварты.
Дети впитывают всё, что слышат и постепенно начинают сами исполнять. Детские песни достаточно разнообразны: предназначенные для исполнения на дне рождении (#оймактар» - 4, № 33, 34), заимствовавший русский «Каравай», но с башкирским текстом; во время сбора земляники (4, № 27, 28). Многие хамаки отделились от сказок о животных и стали бытовать самостоятельно как детские песенки (4, № 41-44 – Песни Козы, Волка; Медведя, Зайца, Лисы).
2. Большинство детских считалок напевается. Их напевы-хамаки по музыкальным особенностям также похожи на обрядовые напевы: подчёркивание ритма стиха, речитация на одном звуке и интонирование отдельных интервалов, повторяющихся многократно. Например:
Бе2, бе2, бе2 инек, Мы, мы, мы это были...
Бе2 ун ике 3ы2 инек. 12 девушек нас было.
Ба21а т5шт5к – бал ашаны3, В погреб спустились – мёд ели,
Кел9тк9 кер2ек – май ашаны3. В амбар проникли – масло ели.
Бер та3та1а те2елдек, Выстроились на одной доске
Та4 ат3ансы ю3 булды3. И до зари исчезли.
#ап та 3оп! Хап и хоп!
Хамаки имеют место и в детских играх, занимающих в становлении личности главное место. Перед игрой в догонялки дети поют песню «Мы – весёлые ребята» (4, № 48). По мелодике она похожа на кыска-кюй («Ялсыгул»), но не столь развита, ибо ограничивается пропеванием пентатоники в пределах квинты. Другая игра, сопровождаемая исполнением песенки, называется «Спрячу платок» (4, № 49-50). Оба её напева основаны на интонировании большой терции.
Самой распространённой по всей республике игрой является "Убыр эбей" (аналог русской Баба-Яги). В игре двое ведущих – Мать и Убыр-эбей, остальные играющие выполняют роли детей. Мать рассаживает детей кругом на земле, очерчивает вокруг них линию и с заклинательной песней обходит их:
У башкир круг, как и у других тюркских народов, выполнял роль оберега. Волшебной палочкой (серле тая3) под песню мать "заколдовывает" детей от чар ведьмы. Палка фигурирует как атрибут волшебства. После совершённого "колдовства" дети выбегают из круга, ведьма гонится за ними, пойманные становятся её пленниками. Кон игры заканчивается пением двух последних строф песни. Её мелодика чуть более развита, ибо состоит из двух музыкальных предложений: восходящей поступенной фразы в диапазоне квинты, звучащей очень устойчиво, т.к. при этом опевается терцовый тон, и мелодия "отталкивается" от квинтового тона. Во второй фразе, начинающейся одинаково, трижды повторяется терцовая интонация - "заклинание". Она сходна с обрядовыми напевами, но по структуре являет собой не простую периодичность, а период из двух, хотя и кратких, но предложений.
Игра с участием Убыр имеет много вариантов. Иногда вместо неё действует хромая кошка ("А38а3 бес9й"), кошка-людоедка ("Убыр бес9й"), дракон (ажда8а). Иногда вместо Матери действует Мать-птица, защищающая своих птенцов. В этом случае фольклористы усматривают отголоски древних магических обрядов, посвящённых птице-тотему. Обрядовое значение игры, по мнению Л.П. Атановой, возникло в те древние времена, когда главою рода и хранительницей магической обрядности у башкир была женщина. Записан напев игры "Алырым 3ош" ("Возьму птицу"). Он представляет собой поступенное восхождение в пределах терции, обратное спускание к начальному тону и его утверждение повторением терцовой интонации:
Такую интонацию в конце напева Л.П. Атанова называет "интонацией покачивания" (опевание ладового устоя нижним звуком), являющейся общим стилевым признаком для игровых песен, эпических напевов и музыкальных строф в сказках (1, с. 127).
В этих играх много диалогов между Убыр и Матерью. Они чётко ритмованы и произносятся на грани речевого и мелодического интонирования:
Убыр: Артында1ы ни ген9? Что же сзади?
Мать: Ап-а3, ап-а3 3ош 3ына. Беленькие птенцы.
- Бер97к9йен бир ми49! Дай мне одного.
- Ник бир9йем мин 8и49? Зачем же мне давать тебе?
- Алырым, алырым, алса 3ош. Возьму, возьму себе птенца.
- Бирм9м, бирм9м, бирс9 3ош. Не дам, не дам тебе птенца.
Часто "оградительные" строфы исполняются в этих играх на напевы считалок и закличек. Они представляют собой речитацию на отдельных звуках в пределах терции:
Данная игра сохранила связь с древними мотивами волшебства: мать, дотрагиваясь "волшебной" палочкой до головы детей, превращает их в хлеб, круг - магический, злая сила осуждается.
Таким образом, детский фольклор как словесный, так и музыкальный, концентрирует в себе как явления детской психологии и творчества (считалки, игровые песни), так и особенности взрослого творчества, приспособленные к детскому сознанию (игровые, шуточные хамаки, плясовые такмаки, заклинания сил природы). Следовательно, башкирский детский фольклор соприкасается со всем богатством национального музыкального фольклора, являясь её неотъемлемой частью. Это связано с особой восприимчивостью детей к окружающей действительности, которую они усваивают на свой лад.
Лит.: 1. Атанова Л.П. Музыка в детских играх // Обычаи и культурно- бытовые традиции башкир. Уфа, 1980.
2. Балалар фольклоры / Т52. И.!. !9л97етдинов, М.Т. М9мб9тов, Р.Б. Ура3сина. %ф5, 1 том – 1994, 2 том – 1995.
3. Бишек йыры / Т52. А.М. #оба1ошов. %ф5, 1994.
4. #ояш апай, сы3… / Т52. А.М. #оба1ошов. %ф5, 1994.