Лекция 4. Этико-субъективная школа .

План

1. Этико-субъективные взгляды Лаврова и Михайловского

2. Взгляды Южакова

1. Этико-субъективные взгляды Лаврова и Михайловского

Возникновение этико-субъективной школы приходится на 60-е годы XIX века и связано с так называемым «пропагандистским» направлением в народничестве, которое соперничало и взаимодействовало на протяжений всей своей истории с «бунтарским» (бакунизм) и «заговорщицкими» (П. Н. Ткачев и его спод­вижники) течениями в русской революционной и научной мысли, вело ак­тивную полемику с марксизмом.

Истоки основного круга идей этой школы следует искать в работах по социальной философии А. И. Герцена и особенно Н. Г. Чернышевского.

Другим мощным источником идей для этико-субъективной школы явилась современная ей западная со­циология - взгляды Э. Дюркгейма, Г. Тарда, О. Конта, Г. Спенсера и не­которых других ученых. Правда, и эти идеи не столько использовались, сколько интерпретировались и оспаривались.

Одними из первых в европейской общественной мысли рус­ские социологи этико-субъективного направления начали не только критическое осмысление круга идей марксизма, но и их активное использова­ние для решения своих проблем.

Основателями этико-субъективного направления выступали П. Л. Лавров и Н. К. Михайловский, лич­ности многосторонне одаренные и проявившие себя в различных сферах деятельности.

П. Л. Лавров - один из основоположников народнической док­трины 60-х годов, лидер «пропагандистов», философ, социолог, публицист, в прошлом профессор математики, ветеран русской революции.

Н. К. Михайловский, - один из основоположников общественно-политической и науч­ной публицистики, философ, социолог, историк науки, биолог по основно­му образованию.

Оба - духовные лидеры революционной молодежи 70-х годов, а их произведения - «Исторические письма» (1868-1869) П. Л. Лав­рова и «Что такое прогресс?» (1869) Н. К. Михайловского, - социологические по своей сути, сыграли роль манифестов, побудителей к активному дейст­вию для многих сотен людей, «пошедших в народ» под их влиянием.

Необходимо, заме­тить, что значительная часть наследия Н. К. Михайловского - это развер­нутые рецензии и отзывы на новинки социологической литературы, пуб­лицистические статьи и т. д., с одной стороны, а с другой - многие его оригинальные социологические выводы разбросаны в статьях, не имею­щих прямого отношения к социологии, что затрудняет целостный анализ его взглядов.

Выделение собственно социологических работ у П. Л. Лав­рова также достаточно условно - целостность его подхода во многом опи­рается на его более ранние философские работы, обосновывающие антропологический принцип как исходный взгляд на природу, общество и лич­ность. Кроме того, следует учитывать эволюцию П. Л. Лаврова в сторону марксизма и экономизма, а Н. К. Михайловского - в сторону социальной пси­хологии, одним из первых провозвестников которой в России он и является.

Однако в целом общий круг идей этико-субъективной школы оставался достаточно постоянным. Новые авторы по-своему лишь развивали и интерпретировали их, что-то добавляли, с чем-то не соглашались, но в целом оставались в орбите влияния П. Л. Лаврова и Н. К. Михайловского.

Среди этих авторов прежде всего следует назвать С. Н. Южакова (1849-1910), подвергшего критике сам субъективный метод как бы изнутри школы и эволюционировавшего к анализу общественных форм и культуры. Его ос­новная работа - «Социологические этюды» (1895). Это также В. П. Во­ронцов (1847-1918) и И И. Коблиц (1848-1893), развивавшие психологи­ческое течение в этико-субъективной социологии. Наконец, следует назвать В. М. Чернова (1876-1952) - лидера партии эсеров, стремившегося синтезировать идеи школы с рядом положений П. Н. Ткачева и его на­правления. С его «Философскими и социологическими этюдами» (1907) и последующими работами связывают начало эволюции идеологии народ­ничества в новую фазу развития, которую можно обозначить как неона­родничество.

Общей основой решения социологических проблем явился общенароднический тезис о возможности особого пути развития (для России в особенности), минуя некоторые его стадии, прежде всего капитализм, опираясь на такой институт традиционного общества, как община, и ак­тивно революционную (миссионерскую по сути) деятельность интеллиген­ции и ее лидеров.

Круг идей, вписывающихся, в утопический социализм, позволил сформулировать одну из главных тем чуть ли не всей российской социологии - анализ структур традиционного общества и воз­можности перехода от них к другим стадиям цивилизационного развития.

П. Л. Лавров и Н. К. Михайловский дали оригинальные решения ряда классических социологических тем.

Необходимо отметить обоснование ими субъектив­ного метода в социологии и определение на этой основе предмета послед­ней, с чем прежде всего связана и специфика школы, и само ее название, и ее известность за пределами России, и ее влияние на развитие науки.

Второй круг проблем, с постановкой и решением которых связан эвристический потенциал этико-социологической школы, составляет ее социология личности.

Наконец, в-третьих, это разработка П. Л. Лавровым, Н. К. Михайловским и С. Н. Южаковым оригинальных теорий прогресса - темы на самом деле центральные для социологии XIX века и получившей совершенно новое звучание в веке XX.

В определении предмета социологии и поисках ее места в системе наук представители этико-субъективной школы исходили из тезиса О. Конта о необходимости создания позитивной, опытной науки об обществе.

Одно­временно эти мыслители сосредоточили свое внимание на критике объек­тивного метода в социологии и обосновании метода субъективного.

Наи­более развернутую аргументацию предложил П. Л. Лавров.

Все научные дисциплины, согласно ему, делятся на две группы.

Пер­вую составляет естествознание, вторую - история, сосредоточивающая свое внимание на неповторяющихся событиях, происходящих в обществе изменениях.

Естествознание представлено науками феноменологически­ми, изучающими законы повторяющихся явлений (геометрия, механика, физика, химия, биология, психология, этика и социология), и науками морфологическими, исследующими распределение форм и предметов в группах (астрология, геология и т. д.).

Центральной проблемой классификации является соотношение истории и социологии. Ведь социология, опираясь на естествознание, отыскивает свои законы в истории.

Только осмыслив историю, можно познать обще­ство. Тем самым обозначается двойственная, противоре­чивая природа социологического познания.

С одной стороны, социология имеет дело с повторяющимися явлениями и призвана раскрыть объектив­ные закономерности, подобно естественным наукам в целом.

С другой стороны, сам ее предмет человек - выделяет ее из собственно естествозна­ния и сближает с историей в группу наук о человеке, но история изучает единичные и неповторимые факты.

В социальном познании, где субъект и объект взаимосвязаны, неразделимы друг с другом, где человек познает самого себя, нет знания безотносительно к личности.

Поэтому, считает П. Л. Лавров, выход из данного тупика может быть только один - конституирование единой науки о человеке, в которую бы вошли социология и история с общим им субъ­ективным методом познания.

Социология (как и история) неотделима от этики, следовательно, метод наук о человеке может быть определен как этико-субъективный (от назва­ния метода происходит и название школы).

К аналогичным выводам о природе социального познания пришел и Н. К. Михайловский.

Социальное познание принципиально предвзято - находят только то, что ищут. Предвзятость исследователя в отборе и анализе фактов задана как запасом его предшествующего житейского и научного опыта, так и высотой его нравственного уровня.

Любое научное знание проистекает из опыта и подвер­гается давлению со стороны опыта предшествующего; следовательно, оно относительно и выражает определенное понимание должного.

Столь же относительно любое представление о справедливости.

Истина, по Н. К. Михайловскому, только отражение справедливости в области теории, справедливость есть только отражение истины в мире практическом.

Есть двуединая Правда как предмет познания социологии: правда-истина и правда-справедливость. Это общечеловеческое, т. е. при­знанное большинством людей, понятие, а следовательно, оно и общенауч­ное.

Правда-истина может быть познана в значительной своей части методом объективным, организующим отбор и описание фактов, поиск при­чинных зависимостей.

Правда-справедливость познается только субъек­тивно. Без применения субъективного метода мы не можем иметь знания о человеке, семье, государстве, социальных институтах, социальных груп­пах и сословиях, национальных общностях, т. е. о любых индивидуально­стях, как называет их Н. К. Михайловский.

Таким образом, объявляя общество и его подсистемы объектом приложения субъективного метода, Н. К. Михайловский допускает в качестве вспомогательного и объективный метод в социологии, единственное тре­бование - его подконтрольность субъективному методу.

Близки были позиции лидеров школы по вопросу о предмете социологии.

Н. К. Михайловский делает акценты на исследовании социологами процессов борьбы за индивидуальности, т. е. целостность человека прежде всего в его взаимодействии с социальными структурами.

П. Л. Лавров же определял социологию как «науку о солидарности», т. е. о взаимодействии тех же человеческих индивидуальностей.

Субъект познания (социолог) обязан, согласно Н. К. Михайловскому, дополнить свой личный опыт сочувственным опытом, т. е. переживанием чужой жизни как своей, должен стремиться к слиянию с объектом своего познания (другой личностью), ставить себя на место другого - встать на место страждущих и нуждающихся, а не занимать место беспристрастного наблюдателя, как указывал П. Л. Лавров.

Основой синтеза обществознания, а в конечном итоге и всех наук, выступал для этико-субъективной школы антропологический (антропоцентрический) принцип как исходный взгляд на природу, общество и лич­ность.

Единственной исторической реальностью, доступной познанию, согласно этому принципу, является человек в его общественных связях, в его солидарности (П. Л. Лавров) или кооперировании (Н. К. Михайловский) с другими людьми. Вне индивидов общества нет. Оно существует для лю­дей и посредством их деятельности.

Личности рассматриваются этико-субъективными социологами как общественные «атомы».

По Н. К. Михайловскому, личность никогда не должна быть принесена в жертву, она свята и непри­косновенна. Любое событие и явление, любая социальная структура могут быть поняты и познаны через оценку их полезности и желательности с точки зрения этических ценностей, нравственного идеала, выработанного индивидами.

Общественные цели, подчеркивал П. Л. Лавров, могут быть достигну­ты исключительно в личностях. Истинная общественная теория, по его мнению, требует не подчинения общественного элемента личному и не поглощения личности обществом, а слияния общественных и частных инте­ресов.

Цель истории - развитие человеческой индивидуальности, движущая сила истории - носители критического мышления (небольшое, элитарное меньшинство). Большинство людей неспособно подняться до критического осмысления действительности, оно живет обычаями и привычками, подавленное ежедневными заботами.

Социология как наука (как, впрочем, и любая деятельность в обществе) оказывается подчинена необходимости реализации идеала, который П. Л. Лавров и Н. К. Михайловский трактовали прежде всего как идеал социалистический.

Наука сомкнулась у них с политической идеоло­гией. В этом слабость субъективной социологии. Ее слабость и в абстрактно­сти подхода к личности.

Рассмотрение развития человеческой индивидуальности как цели истории выводило субъективных социологов на анализ потребностей как ос­нову общественных дифференциаций и как основу структурирования лич­ности.

П. Л. Лавров исходил из тезиса о существовании первичных человеческих потребностей, которые в своем историческом развитии порождают сложное взаимодействие различных общественных факторов. Задача со­циологии во многом и заключается в критическом исследовании личных (первичных) и общественных (вторичных) потребностей.

Личные потреб­ности в зависимости от их происхождения разбиваются на три группы: 1) инстинктивные; 2) возникающие на основе традиций, обычаев и при­вычек, 3) сознательные потребности, в том числе и потребность в созна­тельном изменении мира на основе своего общественного идеала - как высшая потребность человека (критической личности). Третья группа по­требностей может быть разделена на идеальные и природные (питания, возбуждений нервов и безопасности).

Что же касается учения о потребностях как основе структурации личности, то его полнее других разработал Н. К. Михайловский. Так, он одним из первых в мировой социологии предложил рассматривать понятие личности на трех уровнях, стремясь в социологической теории личности к их синтезу.

Первый из них биогенный, на котором идет борьба человека за индивидуальность, т. е. приспособление среды к удовлетворению потреб­ностей человека.

Второй - психогенный, на котором осуществляется взаи­модействие индивида и толпы.

Третий - социогенный, на котором лич­ность характеризуется через ее участие в экономическом разделении тру­да, в организации сотрудничества и кооперации индивидов.

В центре поздних работ Н. К; Михайловского находятся проблемы: 1) поведения личности в группе и толпе-массе, 2), психологического механизма воздействия индивида на массу-толпу, 3) роль социальной среды в формировании психологии индивида и толпы - массы.

Толпа трак­товалась русским социологом как масса народа, способная увлечься при­мером и конституируемая сходными психологическими реакциями (сильной эмоциональной связью при «снятии» действия этических и пра­вовых норм), а также одинаковым поведением под воздействием «ге­роя».

В работе «Герои и толпа» он выделяет два условия образования толпы:

- сильный внешний стимул, подавляющий все мотивы, кроме одного или нескольких близких,

- хроническую скудность впечатле­ний (их однообразность) у людей, способных составить толпу.

«Герой» понимался Н. К. Михайловским как индивид, способный увлечь массу людей на любое общее дело, хорошее и дурное. В качестве механизмов воздействия «героя» на толпу выделены: 1) механизмы подражания, 2) го­товность к подчинению и повиновению, 3) массовый гипноз (внушение), 4) массовый психоз.

Без примера (без «героя») толпа мертва. Возмож­ность ее возникновения характеризует общественное развитие как низ­ший, органический его тип, основанный на подавлении личности.

Форма­ми стихийного протеста народа против этого подавления в русской исто­рии выступали вольница - бунт и подвижничество - уход от мира (статья «Вольница и подвижники»).

Способ же радикального преодоления, орга­нического развития - борьба за индивидуальность: 1) за свою личностную целостность и разносторонность, 2) за рост разнообразия своей личной жизни, 3) за выработку способности сопротивления подражательным ин­стинктам, 4) за критическую мысль как средство противостояния давле­нию общества и других людей.

В работе «Научные письма» были специально проанализированы различия понятий «герой» и «великая личность».

В фундаменте теории прогресса этико-субъективной школы лежали два тезиса:

- признание многофакторности общественного развития,

- про­возглашение развития человеческой индивидуальности целью и критерием общественных изменений.

Проблему прогресса П. Л. Лавров определял как окончательный вопрос социологии (без решения которого не может быть цельной и единой концепции) и основной вопрос истории (как выяв­ление ее смысла).

Специ­ально эту тему исследовал в ряде своих работ Н. К Михайловский. Ис­ходным общественным состоянием в первобытном обществе является, по его мнению, не борьба, а сотрудничество индивидов. Общественное раз­деление труда исказило естественное состояние, разделив общество на противоборствующие группы.

Исторический процесс не есть нечто фатально предопределенное, так как его законы реализуются в деятельности людей, обладающих сознани­ем. Понятие прогресса применимо только по отношению к обществу, характеризуя приближение человека к выбранной цели.

Важным для понимания сути прогресса в обществе является у него понятие кооперации, определяющей и пронизывающей все сферы общест­венной жизни. Кооперация бывает простой и сложной.

Разделяя основные тезисы концепции Н. К. Михайловского, П. Л. Лавров подверг его критике за недостаточно последовательное применение субъективного метода, отмечая, что он пришел, в конце концов, к доста­точно объективной формуле прогресса, к тому же еще и не являющейся универсальной.