§ 2. Объект познания

фантастических фильмов и даже логически невозможные образова-! ния (типа «круглого квадрата»). В принципе, всё, что только может помыслить или представить себе человек, способно стать предметом] его познавательной деятельности, любые фантазии и гипотетические! ситуации. Более того, способность творчески конструировать гипо­ тетические объекты познания, даже те, которые никогда не встретят­ ся ни в какой объективной действительности, как раз и является су­ щественнейшей характеристикой именно человеческого познания, способного планировать возможные сценарии будущего.

Однако, какой бы объект познания мы ни рассмотрели — реальный' (живой человек), идеальный (понятие «человек») или идеально-гипо-| тетический (представление о человеке, способном жить 300 лет), — везде обнаруживается нечто принципиально общее, а именно: любой! объект познания представляет собой нечто трансцендентное, некую тайну, загадочное «X», относительно которого мы хотим получить знанце. Даже в объектах, произвольно сконструированных нами, эта не­ известность присутствует. Мы ведь можем задать себе (и очень часто задаем) весьма интересные и важные вопросы: а как будет смотреть на мир человек, который живет 300 лет? Какова его возможная психоло­ гия? Или же: а какой могла бы быть физиология и психология кента­ вра? Или: проявлением каких болезненных черт американского ха­ рактера и американской культуры являются их навязчивые фильмы ужасов о восстании роботов в грядущей мертвенно-технотронной ци­ вилизации?

Можно сделать следующий вывод: если нечто, существующее в ми-' ре, в нашем сознании или в культуре, не является для нас таинствен­ ным, не несет в себе тайны, этого самого «X», то оно никогда и не будет выступать перед нами в роли объекта познавательной деятельности.

Одновременно объект не может быть абсолютно .трансцендентным. В таком случае он рисковал бы остаться попросту неизвестным, как бы пребывающим в состоянии гносеологического небытия типа кантовской вещи в себе. Поэтому правы те мыслители, которые признают момент имманентной бытийной связности познающего сознания со своим объектом, отсутствие непроходимой границы между ними. Это особенно относится к объектам нашего внешнего опыта. Весь процесс познания, по мысли B.C. Соловьева, как раз и покоится на том, что «познающий известным образом внутренно связан с познаваемым, находится с ним в существенном единстве»1. Эта интуиция первично­ го единства человека с миром, нашей имманентной укорененности в

1 Соловьев В..С Соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1988. С. 722.

Глава 3. Субъект и объект познания. Сущность знания и его ... характеристики 285

нем присутствует у разных мыслителей XX в. — С.Л. Франка, М. Хайдеггера, М. Шелера.

Объект познания имеет еще одно очень важное свойство — он не остается неизменным. Любое добытое знание об объекте раскрывает в нем новые тайны. Так, объект под названием «атом» со времен древ­ них греков претерпел существенное гносеологическое развитие: мы те­ перь знаем о его внутреннем строении, весе, изотопах и т.д. То же са­ мое можно сказать о таких объектах, как натуральный ряд чисел, электромагнитные явления, закономерности организации генома и т.д. Любой объект как бы Бременится, что отражается в истории на­ уки, которая его изучает. С особо сложными случаями мы сталкиваем­ ся тогда, когда объект претерпевает не только гносеологическое, но и собственное развитие. Вплоть до середины XX в. считалось, что собст­ венную историю имеют человеческое общество, культурные образо­ вания (например, язык), живые объекты (разного рода биологические виды), а также биогеоценозы. Однако теперь — в контексте современ­ ных синергетических исследований — становится понятным, что и неживая природа (если только такая на самом деле есть) эволюциони­ рует, претерпевая процесс качественных необратимых изменений. И если еще в начале века выдающийся французский физик и математик А. Пуанкаре усматривал преимущества физики по сравнению с други­ ми науками в исторической неизменности ее предмета, то сегодня вполне серьезно обсуждаются проблемы эволюции фундаментальных физических законов.

Все это заново ставит принципиальный теоретико-познаватель­ ный и методологический вопрос о соотношении собственного и гно­ сеологического развития объекта — вопрос, который поставил и посвоему блестяще решил еще К. Маркс в «Капитале». Использованный им познавательный принцип носит название единства логического и исторического и гласит, что в теоретической системе знания собст­ венная история объекта должна быть вскрыта в его существенных и необходимых моментах логически, но при этом необходимо опирать­ ся на историю его познания, ибо развитие идей в той или иной степе­ ни запечатлело собственную историю объекта. Одновременно имен­ но с высоты теоретически познанного предмета становятся ясными закономерности истории его познания, и каждый мыслитель прошло­ го получает по заслугам.

Словом, теоретическая реконструкция собственной истории объек­ та опирается на историю его познания (на его гносеологическое разви­ тие), а его гносеологическое развитие проясняется только на основании логики собственного развития, вскрытой теоретической мыслью.

286 Раздел П. Теория познания

Таким образом, объект глубоко диалектичен по своему существу: он трансцендентен и вместе с тем имманентен сознанию познающе- ] го; он в существенной мере зависит от позиции субъекта познаватель-1 ной деятельности и одновременно не зависит от него, имея собствен-! ную логику развития. Однако и субъект познавательной деятельности I имеет не менее сложные и противоречивые характеристики. i

§ 3. Субъект познания

На первый взгляд может показаться, что с пониманием субъекта no-j знания дело обстоит намного проще и его можно напрямую отожде­ ствить с человеческим индивидом, осуществляющим познавательный | акт. Такая позиция близка нашему повседневному наивно-реалисти-1 ческому опьпу и наиболее распространена. Она трактует субъект в ка-1 честве так называемого психологического субъекта познания. Здесь по­ знающий чаще всего рассматривается как пассивный регистратор внешних воздействий, с той или иной степенью адекватности отража­ ющий объект.

При всей интуитивной очевидности подобного подхода в нем есть один существеннейший недостаток — он не учитывает активный и конструктивный характер поведения субъекта, то, что последний спо­ собен не только отражать, но и формировать объект познания. Более того, знание всеобщего и необходимого характера, что особенно зри­ мо наличествует в логике и математике, нельзя вывести, исходя из те-1 ории отражения объекта и представлений о субъекте как психологи­ ческом индивиде. Поскольку не совсем понятно, что отражают в мире математические понятия и теории (например, мнимые числа), и еще более непонятно, как математики-индивиды, обладающие принци­ пиально разными индивидуально-психологическими, национальнокультурными и историческими особенностями, способны одинаково осуществлять всеобщие и необходимые математические доказатель­ ства, то гораздо логичнее предположить следующее: субъект познания вопреки очевидности сверхпсихологичен и сверхиндивидуален. Во многих индивидуальных психологических субъектах, независимо от! их эмпирических особенностей, есть нечто одинаковое и доопытное (априорное), благодаря чему они единообразно формируют объект познания и познают его.

Иными словами, существует некое инвариантное и устойчивое «познавательное ядро» в каждом человеке, которое обеспечивает единство познания в контексте различных эпох и культур и выявле-

ние которого составляет подлинную цель теоретико-познавательной деятельности. Такая трактовка субъекта восходит к И. Канту и полу­ чила название трансцендентального субъекта познания. Развитие опытных наук, особенно психологии, подтвердило правоту многих кантовских философских интуиции. Действительно, у индивида су­ ществует целый комплекс первичных доопытных идей и установок, формирующих его картину мира, более или менее одинаковую с кар­ тинами мира у других людей: эталоны восприятия цвета, звука и формы, категориальные структуры мышления, языковая компетенцияит.д.'.

Сам основоположник трансценденталистского взгляда на субъект познания уклонялся от вопроса, каково происхождение этого доопытного познавательного ядра в каждом человеке. По И. Канту, он попросту лишен смысла: структуры трансцендентальной субъектив­ ности априорны2; а потому все попытки ответить на этот вопрос не­ избежно приводят к логическому кругу, когда сама постановка про­ блемы подразумевает наличие того, о происхождении чего спрашивают. Однако последующая философская и психологическая традиция предложила целый спектр решений проблемы происхожде­ ния трансцендентальной субъективности.

Так, Н. Хомский и К. Лоренц считали их биологически врожден­ ными формами адаптации к миру; Ж. Пиаже — следствием инвари­ антных структур деятельности, которыми ребенок овладевает на ран­ них стадиях развития; марксистская психологическая парадигма рассматривала их как продукт влияния инвариантов культурной сре­ ды. В рамках восточной гносеологической традиции также признает­ ся существование устойчивого познавательного ядра личности, но оно связывается с механизмами духовной врожденности, с универ­ сальными когнитивными характеристиками монад, остающимися не­ изменными в череде их духовных перерождений. Известно, что и в христианских религиозных гносеологических моделях признается не­ кое духовно врожденное ядро субъективности, обеспечивающее общ­ ность базовых принципов познания и практической деятельности3. Во всех вышеприведенных объяснениях природы и происхождения

См. классические психологические исследования этих вопросов: Узнадзе Д. Н. Пси­ хологические исследования. М., 1966.

Кантовскую априорность (доопытность) не следует путать с декартовскими врож­ денными идеями. Такая позиция неприемлема для ке,нигсбергского мыслителя в силу се натурализма.

См. о подобной позиции, например, у Н.О. Лосского: Лососий И.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. М., 1995. С. 202—204, 304—305.

трансцендентальной субъективности есть, по-видимому, рациональ-J ный смысл, однако и такое понимание природы субъекта не является исчерпывающим.

Гегель был, вероятно, первым, кто достаточно убедительно пока-1 зал: индивид, какими бы общими с другими индивидами структурам™ субъективности он ни обладал, тем не менее познает по-разному в каждую конкретную историческую эпоху в зависимости от господст-1 вующих в обществе общекультурных предпосылок, идеалов и норм познавательной деятельности. Один и тот же объект носители разным познавательных традиций могут даже видеть (а не то, что познаватьн совершенно по-разному. К примеру, дикарь с острова Борнео и совре-J менный ученый-биолог увидят в компьютере разные вещи: один -I магически мерцающий и загадочно звучащий объект, от которого же­ лательно держаться подальше; второй — вершину достижений чело­ веческого научного гения, существенно облегчающую его научную] деятельность.

Стало быть, индивидуальная познавательная активность двух субъ­ ектов определяется какими-то надперсональными структурами, имею-j щими как бы свою собственную жизнь и логику развития. Более того,] объем знаний, который существует в социуме на данный момент исто-1 рического времени, всегда превосходит объем знаний и навыков, кото-; рыми владеет каждый отдельный познающий индивид. Отсюда вытека­ ет идея существования коллективного (или соборного) субъекта познания,

практически реализующегося посредством усилий многих индивиду­ альных психологических субъектов, но к ним несводимого и относи­ тельно от них автономного. Примером бытия подобного субъекта может служить научный коллектив, группа научно-исследовательских коллек­ тивов, профессиональное сообщество (например, сообщество филосо­ фов-профессионалов) или даже человеческое общество в целом.

Однако философская интерпретация феномена надперсональной детерминации познавательного процесса может быть и радикально иной, персоналистической. Коллективный субъект познания здесь' наделяется автономным и разумным существованием, приобретая черты абсолютного субъекта познания, как это было свойственно не­ которым вариантам русской религиозной гносеологии Серебряного века, хотя подобную идею можно найти у неоплатоников в учении о] Мировой Душе и даже у самого Платона.

Здесь индивидуальная познавательная деятельность человека рас­ сматривается как часть деятельности Божественной Премудрости, в которой она укоренена и к слиянию с которой она в идеале стремит­ ся. Только в Абсолютном Субъекте познавательной деятельности (или