martynovich_s_f_red_temy_filosofii_nauki-1
.pdf
181
Следует постулировать существование общего представления о языке и выдвинуть следующие тезисы: 1) у каждого носителя языка имеется общее представление о языке, обладающее относительно прочным ядром, одинаковым у носителей разных языков, 2) ввиду его прочности это представление является одной из главных, если не главной , категорией языка, 3) прочное ядро этого представления опирается на интуиции носителей языка - интуитивное понятие «язык», 4) понятие «язык» является языковой универсалией, 5) общее представление о предложении и интуитивное понятие «предложение» не совпадают из-за влияния факторов вторичного характера, расхождения, однако, невелики, 6) представление лингвистов о языке по своей сущности почти не отличается от общего представления. Следовательно, теоретическая лингвистика должна быть лингвистической метатеорией, методологией и философией лингвистики
Метанаучный статус лингвистики можно понимать как учение о языковой интуиции носителя языка, а парадигматическим случаем такой лингвистики можно считать трансформационную или генеративную грамматику. Хотя новую теоретическую лингвистику, опирающуюся на эксперимент и математический аппарат, иногда противопоставляют старой , занимавшейся описанием и классификацией, теоретическая лингвистика не сводится к математическим схемам и моделям .и нуждается в синтезе формальных и содержательных методов263.
Влингвистике проявляются общие закономерности связи теории и опыта в процессе становления теоретического познания.
Вцелом, современный теоретический подход в лингвистике можно охарактеризовать следующей парадигмой: абстрактная система обнаруживается посредством методологической модели, чтобы объяснить конкретные явления. Например, применительно к отношению между фонетикой и фонологией эта схема выглядит следующим образом: абстрактная фонологическая система обнаруживается посредством классификации и категоризации фонологических единиц, чтобы объяснить конкретную дистрибуцию звуков.
С философской точки зрения можно констатировать существование двух полярных подходов к формированию лингвистических теорий, основывающихся на различных представлениях о природе языка. Для априорного подхода лингвистическая, скажем, грамматическая теория представляет собой логически упорядоченный набор правил, формулирование которых предшествует речетворчеству. Для возникающей грамматики правила есть лишь частично определенные переменные, характеристика которых постоянно совершенствуется в ходе речетворческого обмена.
263 Ingve V. Linguistics as science. – Bloomington, 1996.
182
Первый подход характерен для современных структуралистских концепций, второй - для теории герменевтики. В первом случае модель грамматики признается во многом статичной в устойчивом виде существующей в сознании пользователей структурой, для которой иррелевантны предшествующие тексты. При втором же подходе формирование грамматики воспринимается как реальный динамический процесс, стимулируемый творческой активностью, и объектом изучения признается не сама система грамматических правил, а общая стратегия формирования грамматики при построении связных текстов264.
Историко-философское исследование свидетельствует, что специфика теоретического может быть адекватно отражена только определенной совокупностью характеристик, потому что атрибутивный подход к раскрытию природы теоретического ограничен, поскольку он дает характеристику внешней специфики теоретического, проявляющейся при противопоставлении практическим чувственным, эмпирическим, характеристикам, но он не дает возможности предвидеть дальнейшее развитие теоретического. Этот подход представляет теоретическое как итог развития знания. Но теоретическое, будучи этапом развития знания, является исходным пунктом для развития знания в качественно новом состоянии265.
Для развития теоретической науки необходимо точное осознание ее целей и задач, но в теоретической лингвистике этого пока нет. Она дробится на отдельные субдисциплины, между которыми наблюдается мало точек соприкосновения (достаточно сравнить, например, лингвистику текста и теорию речевых актов, дискурсивный анализ и психолингвистическое изучение стратегии речи и т.д.), а это непродуктивно. Важно поэтому выработать некий интегральный подход к явлениям языка, который бы способствовал бы объединению вполне совместимых друг с другом направлений. Таким подходом вполне может быть когнитивный, хотя, конечно, и само определение когнитивной науки нуждается в уточнении.
Когнитивным считается такой взгляд на язык, при котором полагают, что легко наблюдаемое языковое поведение обеспечивается существованием определенной инфраструктуры - ее можно назвать «знанием языка». В задачи лингвистического исследования входит тогда описание когнитивной системы взрослого говорящего, прямо ответственной за его языковое поведение, описание усвоения и развития этой когнитивной системы ребенка (в онтогенезе), описание
возникновения языковой способности ходе эволюции человека (в филогенезе)266.
264Кравченко А.В. Знак, значение, знание. Очерк когнитивной философии языка. – Иркутск., 2001
265Зубкова Л.Г. Общая теория языка в развитии. – М, 2002.
266Кравченко А.В. Знак, значение, знание. Очерк когнитивной философии языка. – Иркутск., 2001
|
183 |
Когниция, то есть |
познавательная способность человека, |
определяемая как человеческий разум, охватывающий процессы восприятия, мышления и речи. Когнитивная лингвистика - это раздел когнитологии, занимающийся описанием и объяснением ментальных языковых структур и процессов. В когнитивной лингвистике различают два направления - модулярное и холистическое. Изучение когнитивных систем должно обеспечить языковое поведение человека. Анализ интеллекта и разума, а он невозможен без изучения языка, в каком-то смысле есть ключ к пониманию науки как особой деятельности человека, и далее - к созданию более совершенного общества. Именно поэтому, вопреки сложившемуся убеждению, мы считаем, что науки о разуме и познании (когнитивные науки)-и это третья предпосылка исследования_ играют более важную роль в науке в целом, нежели физические науки.
Важно подчеркнуть, что когнитивизм в лингвистике - это скорее не
столько сложившаяся |
теория, сколько ориентация |
лингвистического |
||
исследования |
на познание когнитивных структур, |
структур |
знания, |
|
которые лежат в основе языкового поведения человека. |
|
|
||
Таким |
образом, |
следует констатировать, |
что в |
20 веке |
традиционное понимание смысла лингвистических теорий через их практические приложения уступило место логико-операциональному, реконструирующему логическое ядро теории на базе специфических приложений теории. Общая его идея такова: ««логика» исследуемой языковой области некоторым образом содержится в эмпирических фактах, относящихся к этой области: теория реконструируется из ядра и из экспериментальных результатов»267.
Операционализм как форма теоретизирования, отмечает видный методолог науки Хукер, популярен и сегодня, поскольку он отвечает повседневной практике ученых и открывает важные истины. При этом оказывается, что структура науки с операциональной точки зрения не отличается от той которую эксплицирует гипотетический философский реализм ( в любом случае современная теория нацелена на поиск истины).
Вэтой связи уместно отметить, что даже К.Гемпель, считающий дедуктивно–номологическое объяснение основной логической формой любого научного объяснения, признавал приемлемость научных объяснений, которые не основаны на логике дедуктивной необходимости.
Вчастности, другой формой объяснения является индуктивно – статистическая. Если дедуктивно–номологическое объяснение включает отношение необходимого дедуктивного следования между экспланансом и экспланандумом, то индуктивно – статистическое объяснение является вероятностным и поэтому содержит эпистемологическую неопределенность.
267 Языкознание в теории и в эксперименте. – П., 2003.
184
Кроме того, объяснения, требуя дополнительной интерпретации в терминах модели, являются более холистическими, чем они изображаются при дедуктивном подходе. Исходя из перспективы структуры научного знания, объяснительный холизм служит отправной точкой для дискуссий о лингвистическом объяснении.
Как и ученые других наук, лингвисты также формулируют правила, которые определяют приемлемую методологическую практику в различных областях своей дисциплины. На основании формально – методологичских критериев можно выделить два измерения методологической практики, которые концептуализируют различные аспекты отношения лингвистического знания к реальной действительности - оппозиция между дедуктивным - индуктивным и пропозициональным – холистическим.
Подчеркивая абстрактно–теоретический характер научного знания, дедуктивно–пропозициональная (формальная) лингвистика утверждает, что это знание может «быть выражено и оценено в пропозициональной форме», то есть каждое утверждение должно быть доступно проверке. Отстаивая данную версию лингвистики, следует указать на необходимость аксиоматизации лингвистических утверждений. С данным типом исследования имеют много общего некоторые формы структурализма, семиотическая концепция Ф.Соссюра, трактующая общественную жизнь как структурированный процесс коммуникации, регулируемый кодами. Будучи идеализированной формой лингвистической методологии, строгий формализм достаточно редко реализуется в лингвистической практике.
Так, язык как средство коммуникации имеет двойное членение (А. Мартине): означающее может быть представлено в виде знаков и дифференциальных признаков, означаемое – в виде смысловых фигур и сем. Лингвистически релевантны лишь монемы, поскольку они являются минимальными двусторонними единицами, обладающие и формой, и смыслом. Синтагмы, фразы и другие комбинации языковых элементов самостоятельного уровня не образуют: не являясь иными по качеству, они представляют собой результат комбинации монем.
Подобно формальной, абстрактная (дедуктивно – холистическая) лингвистика подчеркивает аналитический характер научного знания. В отличие от формальной, эта лингвистика связывает установление истины не с отдельными теоретическими утверждениями, а с анализом в целом. Преобладающая часть лингвистической теории относится к абстрактной лингвистике. Наиболее ярким примером абстрактного теоретизирования служит общая когнитивная теория языка Н. Хомского268.
С точки зрения Хомского, языковая способность – это состояние, обеспечивающее особую порождающую процедуру – приписывание
268 Зубкова Л.Г. Общая теория языка в развитии. – М, 2002.
185
каждому языковому выражению реперезентацию его формы и содержания
всознании говорящего. Такое понимание было направлено против понимания языка как совокупности эмпирических данных: вряд ли какое бы то ни было число текстов или конечная совокупность материала может считаться чем – либо иным, кроме как источником теории, или так называемым экстериоризованным языком (Э–языком). Последний надо отличать от интериоризованного языка (И – языка), познание которого и является главной лингвистической задачей.
Переход от изучения Э–языка к анализу И–языка и оказался главным шагом в генеративной лингвистике. Это было отказом от европейского структурализма с его преимущественным интересом к таксономии и отказом изучать более конкретные факты языка, ибо генеративная лингвистика обратилась к интериоризированной в голове человека абстрактной системе репрезентаций, связанной с другими способностями человека (его двигательной и перцептуальной системами, концептуальной системой в целом и т.д.). Это был шаг к абстрактной теории языка как компоненте человеческого сознания, каким – то образом реализованной в виде физического его механизма.
Показательно, что этот подход привел и к обнаружению огромного множества новых эмпирических фактов, которые ранее ускользали от внимания лингвистов, и кажется просто удивительным в ретроспекции, сколько простых, но важных проблем вообще ранее не замечалось (например, построение вопросов типа «какой?»). Попытка обнаружить вместо правил некие общие принципы в устройстве языков и описать черты универсальной грамматики с набором определенных параметров в реализации этих принципов знаменовали, главным образом, ведущие тенденции абстрактной лингвистической теории.
Впротивоположность дедуктивно–холистской, индуктивно– пропозициональная лингвистика (систематический эмпиризм) стремится сформулировать эмпирические обобщения. Это характерно для лингвистического функционализма, этнолингвистики, методов включенного наблюдения, исторических исследований.
Так, общей тенденцией для этнолингвистических исследований является целостное рассмотрение вербального и невербального поведения
вих взаимосвязи. Изучение прагматики языка, пресуппозиций и лексики, универсалий не может обойтись без определенной связи между структурализмом и функциями языка с социокультурными структурами языкового коллектива.
Призывая к непосредственному отражению реальности, индуктивный холизм, в отличие от систематического эмпиризма, отдает предпочтение не индивидуальным обобщениям, а целостной интерпретации. Хотя чистый образец индуктивно – холистстической лингвистики трудно найти, значительные ее элементы прослеживаются во
186
многих лингвистических теориях. В частности, в современной лингвистике объединяют холистическую интерпретацию с определенными эмпирическими обобщениями. Так, выявление фонологических закономерностей не может базироваться исключительно на данных парадигматики. Необходимо учитывать синтагматические признаки фонологических и фонетических явлений, ибо в зависимости от обстоятельств существенными оказываются то одни, то другие характеристики: если для выделения фонем учитываются парадигматические характеристики, то при описании суперсегментных явлений ведущую роль играют просодические признаки (интенсивность, длительность, высота тона).
При этом обнаруживается, что между теоретическими построениями и эмпирическими данными существуют более тонкие отношения, чем прямая корреляция «гипотеза – факт». Становится очевидным, что утверждение о том, что теория, не подтверждаемая фактами, является нерелевантной, является слишком общим, не учитывающим всех возможных причин нерелевантности теории, в частности того, что эмпирические данные а) могут быть недостаточными, б) могут свидетельствовать о нерелевантности модели, а не теории.
В частности, в морфологии, изучающей варианты означающего в различном окружении или контексте, причиной варьирования означающего считается изменение условий функционирования.
С другой стороны, задача синтаксиса состоит в изучении механизмов построения высказываний. Для синтаксиса важно не материальное выражение связи, а существование отношения, выражаемого материально. Таким образом, синтаксис изучает сочетаемость монем, но исследование сочетаемости в этом случае отличается от анализа, которым занимается исследователь при составлении инвентаря монем, Синтаксическая сочетаемость – величина переменная (имя и глагол, например, могут быть в отношениях «подлежащее – сказуемое», «обстоятельство – сказуемое», «дополнение – сказуемое»).
Все это показывает, что вариативность нужно изучать методом анкетирования. Этот метод приемлем не только в области фонологии, при учете специфики наблюдаемых единиц, он может быть использован в синтаксисе и семантике. Вариативность следует описывать как вероятностное событие. Лингвистический анализ может быть проведен с некоторой степенью точности. Причем «приблизительные» результаты ни в коей степени не являются свидетельством ненаучности исследования.
Исследователю вариантов языковой структуры необходимо решить два вопроса: о критериях классификации и принципах отбора языкового материала. В основу классификации языкового материала должен быть положен критерий коммуникативной значимости. Следует соблюдать два условия: а) исследуемые единицы (фонемы, монемы, фразы и т.п.) должны
187
быть отражены в сознании говорящего, а также в коллективном сознании269.
Вопрос о принципах отбора языкового материала тесно связан с трактовкой принципа смыслоразличения. Возможно несколько решений: а) бинарный подход (выделение двух групп: явления, которые служат или не служат для различия смысла), б) вычленеиие третьей – промежуточной группы и размещения ее между полярными противоположностями. С научной точки зрения, предпочтительнее вторая точка зрения, так как показания информантов не всегда одинаковы. Иногда они бывают уверенными, иногда испытуемый колеблется в ответах.
Социальные и психологические характеристики составляют внешний параметр социолингвистического описания языковой структуры. Внутренний параметр этого описания включает характеристику частотности и характеристику интеграции наблюдаемых фактов.
Следует подчеркнуть, что все четыре типа методологии лингвистических исследований могут правильно функционировать лишь в единстве. Поэтому необходимо объединить кажущиеся альтернативными концепции формальной лингвистики, абстрактного моделирования, систематического эмпиризма и интерпретативной лингвистики для адекватного понимания лингвистической реальности. Так, например, систематический эмпиризм обеспечивает лингвистов определенной основой «описанных феноменов». Однако для дальнейшего аналитического прогресса необходимо связать эмпирические данные с соответствующей моделью. Абстрактное моделирование в лингвистике может выявить сложные и частично пропозициональные отношения, которые связывают модели с «описанными феноменами».
Увлечение современных лингвистов герменевтикой, проблемами понимания, интерпретации лингвистического действия являются следствием недооценки этих проблем в прошлом. Однако герменевтические поиски не могут привести к разработке адекватной лингвистики, так как они представляют лишь отдельные звенья общей цепи дополнительности лингвистической методологии.
Методологическое объединение лингвистики может быть достигнуто лишь тогда, когда лингвисты «серьезно воспримут утверждение о том, что разнообразие лингвистических методов потенциально отражает дополняющие друг друга деятельности, а не фундаментальные различия, не разрешимые в перспективе»/ Принимая такое утверждение, лингвисты должны признать, что любая основа для унификации требует понимания предмета лингвистики с точки зрения как лингвистической структуры, так и активного действия индивидов. Если теории овеществляют один из этих аспектов, то тогда эмпирические
269 Языкознание в теории и в эксперименте. – П., 2003.
188
данные будут продолжать отражать реификацию и лингвистика останется фрагментарной дисциплиной, не способной фиксировать результат осмысления мира каждым из видов лингвистического сознания, зафиксированного в матрицах языка самой лингвистики.
Становится актуальным говорить о множественности языковых картин мира: о научной языковой картине мира, о языковой картине мира национального языка, о языковой картине мира отдельного человека. Научная картина мира получает в каждом национальном языке национальную форму выражения. Но функция языковой картины мира состоит в том, что она отражает спонтанное, целостное восприятие мира человеком, а не только логическое представление о нем, как это происходит в научной картине мира. Если научная картина мира отражает точное, логическое знание о мире, то языковая картина мира включает и наивное, первичное знание, и логическое осмысление мира, и знания, не поддающиеся логическому объяснению, и явные заблуждения. Научная картина мира и языковая картина мира – принципиально отличные друг от друга построения. Общим же у них является одно – объект отражения, то есть реальный материальный мир.
В современной лингвистике наметилась смена ее базисной парадигматики, то есть переход от лингвистики «имманентной» к лингвистике антропологической, предполагающей изучение языка в тесной связи с человеком, так как именно в недрах языка формируется один из наиболее глубинных слоев картины мира у человека.
Каждая картина мира задает свое видение языка и по-своему определяет принцип действия языка. Как подчеркивает одна из ведущих отечественных лингвистов А.Н. Постовалова, «в рамках методологии обращение к понятию картина мира означает, с одной стороны, отказ от чисто созерцательной гносеологии с ее идеей «зеркального» отражения мира и переход к деятельностному пониманию процесса познания, а с другой стороны, отказ от чистого методологизма и операционализма и акцентирование внимания на содержательно-онтологических аспектах науки и человеческого понятия в целом». Картина мира – это не зеркальное отражение мира, а всегда некоторая интерпретация: «картина мира есть универсальный естественный посредник между разными сферами человеческой культуры», она «тот единственный «язык», к которому можно естественным образом свести основное содержание культуры из разных ее сфер»270.
То обстоятельство, что люди при всем многообразии уровней познания все-таки понимают друг друга, объясняется именно существованием картины мира, то есть тем, что в языковых знаках и знаковых структурах выработаны всеобщие значимости, общие значения
270 Корнилов О.А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. – М, 2003.
189
слов. Функцией отражения обладают в полной мере только представление и понятие, которое «возникает в голове человека раньше звукового комплекса. Когда человек старается подобрать для нового понятия звуковой комплекс, оно уже существует у него в голове». Самая главная функция слова – это его способность быть возбудителем общего понятия. При этом большое значение имеют словесный контекст, сфера или область его применения, конкретная обстановка и т.д. Следовательно, звуковой комплекс сам по себе ничего не отражает. Отражение действительного мира происходит в мышлении, но чтобы связать язык с действительностью, человек создает знаки.
По сравнению с языком мышление как правило, богаче своим содержанием и подвижнее. Процесс мышления заключается в образовании все новых связей между различными представлениями и понятиями, для него характерна постоянная «текучесть». Слова устойчивее, консервативнее, чем понятия, и в этом смысле менее адекватно отражают процесс развития действительности. При этом следует различать концептуальную и языковую картины мира. Первая богаче языковой, поскольку в ее образовании, по всей видимости, участвуют различные типы мышления. Несмотря на различия, обе картины мира между собой связаны271.
Язык не мог бы выполнять роль средства общения, если бы он не был связан с концептуальной картиной мира. Эта связь осуществляется в языке двояким способом. Язык означивает отдельные элементы концептуальной картины мира, и это выражается обычно в создании слов и средств связи между словами и предложениями. Язык объясняет содержание концептуальной картины мира, связывая в речи между собой слова. Составными частями картины мира являются слова, формативы и средства связи между предложениями, а также синтаксические конструкции, Объяснение не входит в языковую картину мира.
Собственно лингвистическая разработка связана с тезаурусным изучение6м лексики. Язык в целом и лексика в особенности представляют собой основную форму объективного языкового сознания многих поколений людей – носителей конкретного языка. Основной конститутивной единицей лексико-семантической системы являются слова, а главной чертой этой системы - взаимодействие лексического и грамматического в границах слова. Наиболее четко это взаимодействие проявляется в разных типах смысловых структур слов, относящихся к разным семантическим разрядам. Смысловая структура определяется как результат исторического изменения семантики слова, она представляет собой в каждый исторический период иерархическую структуру отдельных словосочетаний, или лексико-семантических вариантов. Связь
271 Корнилов О.А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. – М, 2003.
190
лексического и грамматического в системе языка составляет основной отличительный признак лексическо–семантического уровня языка. Другим принципом, конституирующим языковую картину мира лексическими средствами, являются различные парадигматические группировки слов, называемые недифференцированно «семантическими полями». Особое видение мира создают так называемые незнаковые способы существования смыслов: создание познавательных образов с помощью различных метафорических средств и косвенных наименований.
Языковую картину мира можно понять на основе того, что в «в психике или интеллекте человека есть тот своеобразный ментальный уровень, уровень ментальной деятельности, где человек в ситуации взаимодействия с природой оперирует разного рода концептами, представлениями, установками и т.п., объединенными в единую оперативную систему. Приведенные аргументы в пользу законности оперирования в лингвистике понятием о лингвистической картине реальности совместимо с фактом, что в науке использование выражения «картина мира» соотносится с обобщенным представлением о сущности окружающего мира на определенном этапе его развития. Такое обобщенное знание о мире является, прежде всего, философским пониманием мира272.
К теме 4. Динамика науки как процесс порождения нового знания
К. А. Мартынович. Формирование нелинейно-динамической картины мира как феномен динамики науки
Актуальной проблемой современной философии является разработка системы категорий мышления на основе осмысления новейших научных знаний о природе, обществе и человеке. Категории мышления, проясняемые философией, обладают в силу их семантического содержания эвристическим потенциалом, имеют методологическое значение в контекстах познавательной и практической деятельности. Источником роста философского знания является рефлексия над содержаниями развивающегося научного знания.
272 Кравченко А.В. Знак, значение, знание. Очерк когнитивной философии языка. – Иркутск., 2001.