martynovich_s_f_red_temy_filosofii_nauki-1
.pdf
111
парадигмы и теоретические системы, будут, очевидно, видеть совершенно различные объекты, хотя условия восприятия и строение органов чувств этих ученых можно считать одинаковыми»232. Иными словами, именно принятие различных теоретических установок, предпосылок и основополагающих компонентов парадигм, сформированных в разных социально-исторических контекстах, приводит к совершенно различному «прочтению» одних и тех же объектов.
В парадигмальную структуру научного знания Куна вносится, таким образом, элемент дискретности. В отличие от кумулятивистской модели науки, предполагающей наличие одной парадигмы, одной программы, в рамках концепции Куна в истории познания происходит революционная смена ряда фундаментальных программ. На место единого для всех эпох разума приходят различные исторические типы рациональности.
Итак, важно здесь выделить следующий момент: утверждая взгляд на развитие науки как «последовательность связанных между собою узами традиций периодов, прерываемых некумулятивными скачками»233, Кун фиксирует вместе с тем внимание исследователей на особенностях, присущих науке каждой определенной исторической эпохи. В историографии науки, соответственно, широкое распространение получает метод, согласно которому, во-первых, историческое развитие той или иной научной дисциплины начинает рассматриваться как процесс дискретный, предполагающий в обязательном порядке чередование периодов равномерного, поступательного развития и так называемых «кризисных эпох» (в центре внимания исследователей науки оказывается при этом феномен научной революции); и, во-вторых, изучение тех или иных научных проблем, возникающих на определенном этапе развития науки, и конкретных способов их решения осуществляется с учетом общих социально-культурных и психологических детерминант. Например, особый акцент делается на изучении общего интеллектуального «духа» эпохи, а также мировоззренческих установок и личностных особенностей конкретных выдающихся ученых, с чьими именами связаны наиболее важные вехи на пути развития науки.
232Кун Т. Структура научных революций. М., 2003. C. 232.
233Там же. С. 262.
112
К теме 2. Возникновение науки и основные стадии её исторической эволюции
Б. И. Мокин. Возникновение и развитие науки
Условия возникновения научного знания. Наука, направленная на познание не только многообразия внешних, но и, прежде всего, глубинных связей, существенно отличается от всех других видов постижения мира – обыденного, мифологического, художественного, религиозного. Некоторые внешние связи могут раскрываться и на обыденном уровне, но познать те из них, что носят всеобщий характер, выражаемый в законах, способно только научное знание, обладающее свойствами, соответствующими всеобщности познаваемых законов.
И первым условием ее возникновения явилось создание языка, способного выразить всеобщее. Таковым выступает письменный язык, представляющий собой не просто знаковое выражение звуковой речи в иной форме, но обладающий существенно новыми возможностями. Даже коммуникативная и информационно-ретрансляционная функции в нем расширяются многократно: ведь накопление знания в устной передаче от поколения к поколению и его обогащение во взаимном обмене идей в непосредственном контакте между людьми весьма ограничены, что лишает язык в его звуковой форме возможности быть способом существования научного знания. Особенная же значимость письменного языка связана с его когнитивной функцией: степень абстракции самой знаковой системы связана с возможностями мысли к обобщению и абстрагированию, являющейся универсальным средством объективации мыслимого содержания. Без создания, например, особого языка, свойственного химии как науке, невозможно было бы вообще ее формирование. О роли письма как особого языка, не сводимого просто к изменениям формы выражения звуковой знаковой системы на графическую, может свидетельствовать и сравнение описательной физики, свойственной раннему этапу ее развития, с физикой, вооруженной математическим аппаратом. Поэтому вести речь о становлении и развитии науки следует начать с возникновения языка, способного выразить абстракции мысли, и в дальнейшем рассматривать их во взаимной связи.
Наиболее ранние способы письма возникли в Египте и Месопотамии (Междуречье Тигра и Евфрата); причем египтяне сначала применяли чисто рисуночное письмо – рисунок изображал предмет, о котором шла речь.
113
Обобщение, следовательно, осуществлялось лишь в рамках тех или иных объектов; абстрагирование же как путь к формированию универсалий фактически еще отсутствует. В Вавилонии пользовались клинописью, уже заключающей в себе этот элемент для все более обобщающей мысли. Финикийцы (обитатели Сирии), которые испытали влияние и Египта, и Вавилонии, первоначально стали изображать в письме лишь первые слоги изображаемых вещей, так что рисунки (пока еще рисунки) приобретали условный характер. А затем финикийцы перешли к написанию отдельных букв по принципу обозначения первого звука всего произносимого слова. Совершенствуя такого рода написание, они и создали алфавитное письмо со всеми его преимуществами по сравнению с другими видами письма – появилась возможность неограниченного обобщения и абстрагирования. Греки заимствовали это изобретение, изменив алфавит так, чтобы он мог обслуживать их язык. Таким образом, создание алфавитной письменности послужило условием по существу безграничного абстрагирования и обобщения как необходимого условия научного знания.
Преднаука и становление науки. Первой из наук стала формироваться математика на основе практических интересов людей. Вначале геометрические фигуры были моделями земельных участков. Модели явились важными элементами математического языка и мышления. Операции разметки участка осуществлялись с помощью мерной веревки и колышков на концах веревки, что позволяло проводить дуги, окружности и т.д. На этой основе возникли соответствующие инструменты: циркуль, линейка. Так определились первые элементы геометрии, но пока в форме эмпирических правил как простейших форм обобщения.
У египтян и вавилонян оформился и счет чисел – арифметика. В Вавилоне уже делились сутки на 24 часа, а круг – на 360 градусов. Но только в Древней Греции был осуществлен переход к математике как науке, а это было связано с возникновением нового способа формирования идеальных объектов и их связей, моделирующих практику. Эти объекты стали создаваться не непосредственно в практике (наподобие циркуля или линейки), а абстрактно – на основе ранее созданных идеальных объектов, что и характерно для науки. Формирование математики как первой научной дисциплины известный математик и философ Бертран Рассел связывает с именем Пифагора, жившего около 570 – 500 гг. до н.э. «Математика, – пишет он, – в смысле доказательного дедуктивного обоснования начинается с Пифагора»234.
Большой вклад в оформление математики внесли Фалес, Евдокс и другие греческие мыслители. Первый из них, опираясь на астрономические сведения, полученные в Египте, Финикии, предсказал солнечное затмение.
234 Рассел Б. История западной философии: В 3 кн. – Новосибирск, 1997. С.44.
114
Применяя в практических целях способ моделирования, Фалес поразил египетского царя, просившего его определить высоту пирамиды, простотой вычисления путем создания модели объекта, измерив высоту своего тела и длину своей тени. Фалес пытался разобраться и в строении окружающей землю Вселенной. Но его естественнонаучные взгляды еще находились под влиянием мифологии: во Вселенной у него «все полно богов» и все в ней одушевлено.
Периоду становления науки присуще сращенность естественнонаучного знания с философским. Это подтверждается творчеством Фалеса и других мыслителей Древней Греции. Для такого знания характерны поиски некоего первоначала всего сущего – arche. У Фалеса таким первоначалом мыслилась вода. У других – иные первовещества: воздух, огонь… Очень значимой для естествознания и для философии стала идея Демокрита (около 460-370 гг. до н.э.) о том, что все состоит из мельчайших частиц – атомов. Эта идея намного опередила естественнонаучную мысль, которая реализовалась лишь в Новое время в атомистической теории строения вещества. Атомистами утверждалась мысль о бесконечности космоса, что было очень важно для развития принципа объективности, столь необходимого для научного знания, а также идеи о бесчисленности миров в космосе.
Вслед за математикой начинает развиваться механика, опирающаяся на математику и ориентирующаяся на практические цели. Здесь особенно значителен вклад древнегреческого ученого Архимеда (287-212 гг. до н.э.). Будучи математиком и механиком, он решил важные задачи по вычислению площадей поверхностей и объемов, определил значение числа 
(отношение длины окружности к диаметру), ввел понятие центра тяжести, имеющее большое практическое значение, и разработал методы его определения для различных тел. Архимед дал математический вывод законов рычага («Дайте мне точку опоры, и я сдвину землю»), заложил начало таких разделов науки, как статика и гидростатика; им сформулирован закон о плавучести тел. Архимедом сделаны многочисленные изобретения инженерного характера: архимедов винт – непоршневой насос для подъема сильно загрязненной воды; им созданы системы рычагов, полиспастов для поднятия больших тяжестей и т.п. На основе его расчетов во время второй Пунической войны были использованы для защиты его родного города Сиракузы весьма совершенные для того времени метательные снаряды.
Следует отметить и успешное развитие такой науки, как формальная логика – науки об общезначимых формах и средствах мысли, необходимых для рационального познания в любой науке. Заслуга в этом принадлежит выдающемуся мыслителю античности Аристотелю (384-322 гг. до н.э.). Сформулированные им законы логики не потеряли значение и в настоящее время. Но в естественнонаучных взглядах на природу
115
Аристотель еще исходил из традиционного для античности взгляда, утверждая, что все состоит из четырех элементов: земли, воды, воздуха, огня.
Возникновение же современной науки, преодолевающей влияние мифологического и религиозного мировоззрений, связано с такой научной формой исследования, как экспериментирование. Но для этого было необходимо существенное изменение культуры в целом.
Появление университетов как центров образования и развития науки. Здесь прежде всего необходимо отметить, что переход от античности к средневековью в Западной Европе сопровождался глубоким упадком культуры, причинами которого были не только вторжения варваров, что вело нередко к гибели культурных ценностей, но и во многих случаях враждебное отношение к античной культуре со стороны церкви. Открытую войну против античной культуры вел, например, папа Григорий I, который запретил чтение книг древних авторов и даже изучение математики, обвиняя ее в том, что она связана с волшебством.
Образование переживало тяжелые времена, причина чего особенно ясна в заявлении того же Григория I о том, что невежество – мать истинного благочестия. Грамотных людей было почти невозможно найти; многие рыцари ставили вместо подписи простой крест. Даже Карл Великий, основатель Франкского государства (с 768 г.) до конца жизни не смог научиться писать. В таких условиях не было никакой возможности развиваться и науке. Поэтому необходимым условием для развития культуры в Западной Европе стало развитие образования.
Карл Великий понял это и уже в конце жизни с усердием учился выводить буквы на вощеных дощечках и листах пергамента. Он покровительствовал лицам, связанным с научным знанием. Его двор (в Ахене) стал центром образования. По примеру древних общество ученых, собравшихся при дворе Карла Великого, называлось Академией.
В основном же центрами обучения были монастырские и церковные школы, где оно сводилось к зубрежке молитв и псалмов. Более серьезное образование давали школы при епископских кафедрах. Здесь изучали «семь свободных искусств» – грамматику, риторику, диалектику, арифметику, геометрию, астрономию и музыку.
С XI века в связи с быстрым ростом городов появились светские частные и муниципальные школы. Здесь на первом плане были практические потребности. Но рост городов и укрепление государств требовали во все большей степени людей с высоким уровнем образования, что и послужило основой для возникновения высших учебных заведений – университетов. В 1160 г. образовался Парижский университет, базой создания которого стала школа при Соборе Парижской Богоматери. Известный Болонский университет развился (примерно в то же время) из кружка последователей знаменитого знатока римского права Ирнерия.
116
Университет стал центром юридической науки. В 1167 г. создан Оксфордский университет; в 1290 – Кембриджский и т.д. К концу XV в. действовали уже 79 университетов. Наиболее громкой славой пользовались Парижский, Болонский, Кембриджский, Оксфордский, Пражский, Краковский. Университеты явились первыми научными центрами, но наиболее выдающуюся роль в развитии естествознания сыграли Парижский и Оксфордский университеты.
Формирование экспериментальной науки. Оно сопровождалось совершенствованием научных приборов, без которых невозможно было бы проводить экспериментирование. К этому времени были созданы термометр, микроскоп, телескоп и многие другие приборы. Это открывало возможность для более точных представлений о процессах, происходящих в природе, живых организмах, человеке. Английский ученый Уильям Гарвей (1578 – 1657) впервые описал систему кровообращения у животных и человека, показав, что, благодаря работе сердца, кровь непрерывно циркулирует по замкнутой системе кровеносных сосудов, тем самым опровергнув ошибочные представления Гелена (ок. 130 – 200 гг. н.э.) о том, что кровь, якобы, поступающая в различные части тела, обратно уже не возвращается.
Голландский натуралист Антони Левенгук (1632 – 1723) открыл одноклеточные организмы и бактерии. Английский ученый Роберт Бойль (1627 – 1691) считается «отцом» химии – он положил начало образованию химии как самостоятельной науки.
Особое место среди ученых, создавших собственно науку, принадлежит Исааку Ньютону (1643 – 1727). Он оставил огромное творческое наследие в самых разных областях науки: астрономии, математике, оптике… Но самым главным в его творческой деятельности было создание основ механики, открытие закона всемирного тяготения и разработка теории движения небесных тел.
Оформление экспериментальной науки сопряжено с изменениями методики построения естественнонаучного знания. На предшествующем этапе изучались предметы, которые встречались в повседневном опыте. Теперь ученые стремятся построить модели явлений в их изменчивости с тем, чтобы предвидеть результаты практических действий. Эти явления фиксируются в форме идеальных объектов, которые замещают объекты реального мира (такие, как идеальный газ, абсолютно черное тело, геометрическая точка…).
При этом построение знаний осуществлялось с помощью таких мысленных операций, как схематизация, создание гипотетических моделей, что органично было связано со все большей степенью абстрагирования и обобщения. Так, в эволюции математического знания числа начинают рассматриваться не как прообразы предметных совокупностей, а как самостоятельные математические объекты, свойства
117
которых подлежат систематическому изучению. К примеру, из положительных чисел при вычитании бóльшего числа из меньшего возникает представление об отрицательных числах и т.п. Такой способ утверждается не только в математике, но и распространяется на всю сферу естественных наук.
Для оформившейся науки характерен особый тип знания – теория,
позволяющая получать эмпирические зависимости как следствия из теоретических постулатов. В теоретическом исследовании непосредственное взаимодействие с объектами отсутствует, объект может изучаться только опосредованно – в мысленном эксперименте.
Язык науки, таким образом, становится все более абстрактным, что достигается через все большую его математизацию.
Связь развивающейся науки с философией. Классическая наука – классическая философия. Интенсивное развитие естествознания потребовало его философского осмысления, выявления методологических основ, и философия в это время делает акцент на исследовании наиболее общих аспектов процесса познания в целом – на теории познания. Важный вклад в ее разработку внесли Ф.Бэкон, Р.Декарт, Д.Локк, И.Кант.
Ф.Бекон (1561 – 1626). Исходя из того, что наука, считает Бэкон, служит практической деятельности человечества, а общей задачей всех наук является увеличение власти над природой, он и философию рассматривает прежде всего в этом аспекте. Значимость философии Бэкон видит в возможности вооружить науку действенной методологией. В условиях ориентации науки на эксперимент Бэкон обращается к разработке индуктивного метода, который, хотя и был описан Аристотелем, но не в его универсальном значении. Английский же философ выдвигает его в качестве главного средства научного познания природы. Его истинная индукция, как он ее называл, ориентирована не просто на установление фактов путем пассивного наблюдения, а на эксперимент, предполагающий активное вмешательство человека в изучаемый процесс.
Важное методологическое значение имело и его концепция о препятствиях, возникающих в познавательном процессе, которые он образно называл «идолами» (призраками). Выделяя в них четыре вида:
идолы рода, пещеры, площади, театра, - он характеризует их особенности и определяет возможности преодоления. Призраки рода присущи самой природе человека, как его разуму, так и чувствам. Обманывать могут не только последние (типа «преломления» ложки в стакане воды), но и ум, уподобляемый Бэконом «неровному зеркалу, которое примешивая к природе вещей свою природу, искажает вещи»235. К таким идолам
235 Бэкон Ф. Соч.: В 2 т. – М., 1978. Т.2. С. 18.
118
относится свойственное человеческому уму стремление к обобщениям, не обоснованными соответствующими эмпирическими данными, – человеческий ум от самых незначительных фактов «воспаряет» к самым широким выводам. Полностью такого рода препятствия на пути к истинному познанию искоренить нельзя, но стремиться их нейтрализовать необходимо.
Понятие идолы пещеры выражает трудности, возникающие в познавательном процессе и связанные, в отличие от первого вида, с индивидуальными особенностями людей – с их опытом, воспитанием, склонностями, психическим складом и т.д. В этом смысле каждый человек смотрит на мир как бы из своей пещеры, что приводит к субъективному искажению объективной картины мира. Преодоление этих идолов возможно: оно – на пути использования коллективного опыта, исправляющего индивидуальный опыт.
Идолы площади порождаются речевым общением людей. В произносимые слова нередко вкладываются разные значения, смыслы, изза чего возникает непонимание, бесчисленные споры о словах. Но, благодаря логической строгости мысли, ее обращения не к максимально общим понятиям (типа «субстанция», «качество», «действия» и т.п.), а к словам, выражающим индивидуальные вещи, возможно преодоление связанных с этим трудностей познания.
Идолы театра возникают благодаря слепой вере в авторитеты. У Бэкона это было направлено против схоластики, опирающейся на безусловный для нее авторитет Аристотеля, но, разумеется, такое препятствие и в научном исследовании существует, поэтому его призыв считать «истину дочерью времени, а не авторитета»236 актуален не только для его времени, но и для нашей современности.
Указанные выше и многие другие гносеологические установки Бэкона способствовали дальнейшему развитию научного знания.
Еще большее значение методу придавал Рене Декарт (1596 – 1650), математик, создатель аналитической геометрии и в то же время один из основоположников философии Нового времени. И в этом «перешагивании» от прежней, в большей части схоластической философии к новой огромное значение принадлежало декартовскому сомнению, ставшему важнейшим принципом любого научного исследования. Формулируя этот принцип, он писал: «<…> Никогда не принимать за истинное ничего, что я не познал бы таковым с очевидностью, <…> включать в свои рассуждения только то, что представляется моему уму
столь ясно и столь отчетливо, что не дает мне никакого повода подвергать их сомнению»237.
236Там же. С.51.
237Декарт Р. Избранные произведения. – М., 1950. С.272.
119
Его метод ориентирован на такое построение исследования, в котором прежде всего необходимо интуитивно определить исходную идею, которая была бы совершенно очевидна и из которой можно было бы вывести все возможные положения, пользуясь дедукцией. В философском размышлении такой очевидностью, не вызывающей сомнение, обладает, по его мнению, истина: «Я мыслю, следовательно, существую» («Cogito ergo sum»). Методологическую значимость метафизики для науки Декарт выразил образно: «Вся философия подобна как бы дереву, корни которого
– метафизика, ствол – физика, и ветви, исходящие из этого ствола, – все прочие науки»,238 имея в виду под философией всю совокупность знания в целом.
Его уверенность в продуктивности исследований, опирающихся на интеллектуальную интуицию и дедуктивный метод, настолько велика, что он вполне определенно заявляет о возможностях научного познания: «Нет ничего ни столь далекого, что нельзя было бы достичь, ни столь сокровенного, чего нельзя было бы открыть»239. Такая вера в силу науки, её возможности для периода ее бурного развития была важна и необходима.
Значительный вклад в осмысление процесса познания, имеющий методологическое значение в целом для науки, внес Джон Локк (1632 – 1704). Свою гносеологическую концепцию он строит на главном принципе
сенсуализма: нет ничего в уме, чего прежде не было бы в ощущениях. Эта гносеологическая установка предостерегает исследователей от умозрительного теоретизирования, приближая их творческую мысль к эмпирической реальности. Этому же способствует и критика Локком врожденных идей Декарта, а также английских сторонников платонизма. Его идея о первоначальном состоянии души как чистом листе бумаги (tabula rasa) позволяет ему говорить о жизненном опыте, который и заполняет этот «лист» все новыми и новыми письменами. Такой опыт не сводится Локком к внешнему, чувственно данному опыту, а включает в себя и «внутренние чувства», которые Локк называет размышлением, рефлексией, что углубляет представление об исследовании самого творческого процесса. Определенный вклад в понимание последнего внесла концепция Локка о простых и сложных идеях. Первые – наиболее ясные элементы нашего опыта; вторые – возникают из соединения простых идей, что можно осуществлять до предельных обобщений, выражаемых в категориях субстанции, материи и т.п. Такое понимание образования идей давало определенные возможности для исследования творческого процесса, но вместе с тем упрощало его, так что перед философией возникала задача более адекватного его осмысления.
238Там же. С.421.
239Там же. С.272, 273.
120
Понимание науки как способа познания человека с неограниченными возможностями на первоначальном этапе способствовало ее утверждению. Но рефлексивный взгляд на такого рода возможности уже вскоре стал обнаруживать иллюзорность этих притязаний.
Наиболее основательно данную проблему исследовал Иммануил Кант (1724 – 1804). Он обратил внимание на такой сложный момент в познавательном процессе, как получение наиболее общих понятий путем обобщения единичных явлений и пришел к выводу о невозможности этого. Поэтому немецкий философ заявил об априорном характере всеобщих категорий. Они не являются врожденными идеями типа идеи Бога у Декарта, они присущи человеку изначально, хотя вопрос, каким образом они возникают, Кант не рассматривает, а просто констатирует их априорность.
Существенно важным было то, что он показал регулятивную функцию всеобщих понятий, подразделяя их при этом на категории рассудка и разума. Первые у Канта имеют значение для нефилософской сферы знания, вторые относятся к философии. Выделенные им категории рассудка количества, качества, отношения и модальности выступают у него своего рода «схемами» для данных чувствования. И акты обобщения, без которых научное познание вообще невозможно, осуществляется благодаря этим формам рассудка. Так, например, знание о том, что между всеми явлениями существует причинно-следственная связь как одно из проявлений модальности выражается в гносеологической установке: «рассматривать все явления в аспекте этой связи», иначе говоря, если есть следствие, надо искать причину и т.п. Выявление у категории рассудка регулятивной функции нацеливало ученых на то, что совокупность полученных фактов можно объединить в целостное знание только на основе определения некоторой обобщающей идеи, которая и организует это знание в концепцию. Для того времени, когда Кант создавал свои «критики»: «Критику чистого разума», «Критику практического разума» и «Критику способности суждения» – стало методологически важной его идея о том, что возможности человеческого ума не так безграничны, как ранее казалось. Многое для аналитической мысли человека недоступно, особенно внутренний его мир. И кантовское предупреждение исследователей о бесполезности умозрительных, по своей сути пустых умствований, безусловно, было важным.
Не менее значимым стало и его понимание процесса познания не как простого созерцания предмета, а как конструирования его образа. Тем самым был сделан значительный шаг к более сложному представлению о познавательном акте, в котором активная роль принадлежит субъекту познания.
В дальнейшем философская мысль стала искать пути, которые бы вели к анализу иррациональных форм постижения действительности, в том