2.1.3. Мир и человек в философии джайнизма и буддизма

В середине первого тысячелетия до н.э., когда в Индии отделяется ремесло от сельского хозяй­ства, образу­ются торгово-ремесленные центры и возникают товарно-денежные от­ношения, возни­кает первая система протофилософии - бхагаватизм.

В этот же период возникает "джайнизм" ("джина" - победитель кармы) как философская система и как учение обслуживающее общины, образовавшиеся для жизни посредством соблюдения обетов. Джайнизм отрицает святость Вед, проповедует поклонение не богам, а ге­роям, так как считает, что доказательства существования бога ложны, что в пользу его бытия не говорят не восприятия, ни умозаключения. Цель джайнов - преодолеть страдание в жизни. Поскольку оно - от действия кармы, то надо ее победить, пре­одолеть. Как? Для победы над кармой джайны предложили "три жемчужины", т.е. три рекомендации: это правильное поведение (соблюдение обетов общины, прощение, смирение, честность, прав­дивость, чистота, воздержание, строгость к себе, жертвенность, непривязанность к внешнему миру и т.д.), правильное познание (по мере освобождения от господства кармы переходить от позна­ния чувствами и умом к непосредственному познанию с помощью ду­ши), правильная вера (вера не в богов, а в победителей и пра­ведников). Поскольку джайны отождествляют живое с одушевленным (у них все живое, даже земля, и все одушевлено, все имеет, в сущности, одну душу) и высоко ценят и то, и другое, они раз­работали обет ахимса, побуждающий щадить чужую жизнь и не совер­шать кровавых жертвоприношений. Несмотря на широкую распрост­раненность живого, оно не всеобще, джайны признают и существова­ние неживого - материи, пространства, времени, движения. Гене­тически связать живое и неживое и, тем самым, преодолеть дуализм они не могут. Но они очень своеобразно все-таки преодолевают его, опираясь на центральные понятия своего учения. Так, карма есть соединение живого и неживого, а мокша - их разъединение. Но мироздание у джайнов при этом предстает как пять разных миров, расположен­ных друг над другом (в двух нижних обитают демоны, мучающие ду­ши грешников; средний мир - это наша земля; в мире над ней обитают боги, а в самом высоком мире - джины, слабые подобия бо­гов).

У джайнов, быть может впервые в индийской философии, по­является представление об истории. У них оно распадается на 3 эры: прошлую, настоящую и будущую, в которых люди живут по цепи чередования счастья, несчастья, счастья. Джайны - против­ники варн и свято берегут все живое (вплоть до того, что за­вязывают рот белой повязкой, чтобы невзначай не проглотить ка­кое-либо насекомое).

Но джайнизмом дело не кончилось, - одновременно с ним и вновь независимо появился в VI веке до н.э. буддизм, ставший впоследствии мировой религией. Прелюбопытная и поучительная судьба: родиться как антирелигиозное философско-эстетическое учение, а затем стать религией. Это было бы большой загадкой, если бы эта трансформация произошла изнутри, как саморазви­тие буддизма. Но этого не было; буддизм религией сделали извне. Так что для нас здесь буддизм - не религия, а философия.

Будда сначала жил, изолированный отцом от горя, страда­ний и смерти, примерно как принцесса в сказке "Спящая красавица". Но если той было предсказано, что она навеки заснет, коль уколется иголкой, и она не знала об этом, то Будде предсказали, что он станет монахом-аскетом, если столкнется с болезнью, ста­ростью, смертью, и Будда знал об этом. Наверное, он не стре­мился к такой судьбе, ибо жил в отцовском дворце, наслаждаясь счастливым супружеством и отцовством. Предсказанная встреча произошла внезапно, Будда был потрясен, стал отшельником, за­нимался самоистязанием, изучал Веды, странствовал. Вследствие такой "подготовки" интуитивно дошел до представлений о прекра­щении страданий и стал учить этому людей. Так возник буддизм. Я не случайно описал здесь духовно-психологические трансформации Будды. Сейчас мы увидим, как они, обретя талантом Будды со­циально-философскую глубину и общезначимость, обретя найден­ный Буддой поразительный финал, станут сокровищной ветвью ми­ровой философии.

Для нас не удивительно, что начало буддизма пессимистично: любая жизнь - страдание, в сансаре не может быть счастливых жизней: кем бы ни был человек, он обречен на болезнь, старость, смерть, и никакие жертвы богам здесь не помогут. Страдание - зло, но что же тогда делать, если получается, что жизнь - зло? Видимо, внутренне протестуя против такого тупикового вывода, уверившись, что жизнь как зло можно превратить в жизнь-добро лишь добром и ничем более (ибо более ничего нет), выйдя затем осоз­нанно с этой уверенностью в сферу нравственных отношений, Буд­да формулирует знаменитый принцип непротивления злу насилием.

"Никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она" /1, с .129/. А далее, этот принцип Будда конкретизирует в так называемый "восьме­ричный путь" жизни. Суть его в том, чтобы жить достойно, по-человечески, т.е. гореть решимостью преобразовать свою жизнь, не лгать, не грубить, не воровать, не причинять зла живому, честно трудиться, бороться с соблазнами и дурными мыслями, по­нимать преходящий характер всего, и поэтому отрешаться от привязанностей жизни, сосредоточиться на добром в жизни: истине, спокойствии, радости; быть готовым преодолеть и доброе и "по­грузиться" в финишное состояние человека на этом пути, которое Будда назвал нирваной. Нирвана буквально - "тушить (огонь)", это "удовлетворенное, ублаготворенное, блаженственное прекра­щение телесного существования, и, тем самым, это обретение подлинного нестрадательного, незлодейственного человеческого бытия. Это - не смерть: человек и дышит, и слышит, и т.д. Но это - не жизнь тела, а жизнь человека. Достичь нирваны и пре­бывать в ней, а не в сансаре - вот стремление каждого. Но достичь ее нелегко, так что те, кому удалось это, уже не про­сто люди, совершенные в реализации своей сущности, - архаты: в обыденном восприятии это предельные знаменитости по степени человечности.

Уже после Будды его последователи онтологизировали нирвану, так что она стала фундаментальным состоянием миро­здания. Этим допустили философскую некорректность, с которой началось превращение буддизма в религию. Но еще до того, как последнее осуществилось, буддисты задумались о статусе души с учетом нирваны. Душа предстала сплошным потоком моментов ду­шевности и, в этом смысле, предстала смертной. Но тогда воз­никла проблема: если душа смертна, то как возможна сансара (которую буддизм не отрицал) и действие закона кармы? Ответ буддизма: душа распадается на элементарные психические состояния и рождение новой души есть возникновение новой их комбинации как бы по закону моральной наследственности, - обладает колос­сальной эвристичностью, далеко еще не реализованной и сегодня.