3.3.4. Материализм т.Гоббса. Учение о субстанциях б.Спинозы и г.Лейбница

Гоббс, по словам Маркса, был систематизатором бэконовского материализма. Мир, по учению Гоббса, есть совокупность тел, ибо ничего бестелесного не существует. Материя - источник всех изменений. Все тела и их качества образуются движением материальных элементов. Движение тел происходит по механическим законам. К движениям также сводится духовная жизнь человека, которая слагается из ощущений. Ощущения не более как субъективное выражение объективных процессов. Люди и животные - сложные механизмы, действия которых всецело определяются воздействиями извне.

Из этих исходных положений Гоббс делает следующие выводы: 1) отрицание существования душ как основных субстанций; 2) тела - единственные субстанции; 3) вера в бога есть только продукт человеческого воображения.

Эти материалистические и атеистические положения определяли общий характер теории познания Гоббса: познание осуществляется посредством "идей", источник идей - чувственное восприятие внешнего мира. Действием на нас окружающего мира создаются первоначальные идеи. В дальнейшем эти идеи перерабатываются умом с помощью сравнения, и разделения идей. Таким образом вся операция познания состоит из действия чувств и воображения (действие ума).

Если Т. Гоббс в своем творчестве развивал направление, провозглашенное Ф.Бэконом, то Б.Спиноза и Г.Лейбниц опираются на дедукцию, разработанную Р.Декартом.

У Спинозы первопричиной мира является бог - субстанция - природа. Причем все эти три понятия слиты воедино. Субстанция - бог является причиной самой себя, то есть сама себя порождает. Она неделима и вечна в отличие от дискретных, отдельных модусов - тел. Таких модусов тоже бесконечное множество и каждый конкретный модус - тело физически детерминирован другими.

Вся цепь модусов определяется субстанцией, причем существуют предметные операции и формально-логические правила вычленения конкретных модусов из субстанции (природы - бога). Но здесь же Спиноза признает, что этой дедуктивной операции недостаточно, чтобы познать конкретные разновидности модусов, поэтому он допускает движение и снизу вверх, то есть чувственное познание конкретных предметов.

У бесконечной субстанции: природа-бог есть свойство - мышление, разум - интеллект. Именно поэтому возможна познаваемость мира. Бесконечному разуму присуще высшее достояние познающего ума, конкретизирующееся в объективном мире. Поэтому и конкретные тела природы и человек "хотя и в различных степенях, однако все же одушевлены" /8/.

Картина мира Спинозы противоречива: с одной стороны, она метафизична, поскольку неподвижна природа - субстанция - бог, с другой стороны, природа делится на порождаемую и порождающую, что есть диалектика (одно из его проявлений); неслучайно Ф.Энгельс относил Спинозу к числу "блестящих представителей диалектики".

Несомненно прогрессивным и созвучным времени является то, что Спиноза является теоретиком естественной необходимости. Фак­тически в его порождающей мир модели просматривалась идея меха­нистического детерминизма, хотя и с оттенком фатализма, посколь­ку Спиноза отрицал случайность.

Очень важным было и то обстоятельство, что в своей картине мира Спиноза деперсонализировал бога, развеял представление о нем как об иррациональном чуде в процессе творения мира. Он растворил бога в природе и его пантеизм имел материалистический оттенок.

Основными категориями картины мира Г.Лейбница также были "бог", "монада", "субстанция". Но Лейбниц пытался выяснить факт наличия бесконечно большого количества тел. С богом он отожде­ствлял все непознанное, все что познано и познаваемо стремился увязать с понятием субстанция, разделив ее на две разновидности: сущность и явление.

Бог творил монады неделимые духовные субстанции, но дальше они наделялись самостоятельностью и жили своей собственной жизнью, наподобие человеческого "Я". Причиной движения монад были они сами, вернее, сила, в них имеющаяся. Сила определялась энергией и духом. Но силы для каждой индивидуальной монады были различны. В то же время все монады объединены нечто общим, идущим от бога. Поэтому внутри каждой монады есть причина, объединяющая ее со всеми другими монадами, это и есть гармония мира.

Далее Лейбниц разбил монады на классы и выстроил их в оп­ределенную последовательность. Логика этой последовательности была следствием гносеологической парадигмы Лейбница, которая имела следующий вид: 1) все вещи изменчивы и различны; 2) все вещи в чем-то тождественны; 3) каждая вещь занимает только свое (одно) место - принцип монадической дискретности; 4) принцип всеобщей непрерывности: "вещи восходят вверх по степеням совершенства незаметными переходами", и так далее, всего одиннадцать принципов.

Важным из этих одиннадцати принципов-методов был четвертый, подчеркивающий принцип непрерывности - континуальности мира. На основании его вся действительность слагается из малых, но способных накапливаться скачков. На мировой линии монад нет пропусков, вещи и тела составляют континуум. Принцип непрерывности был в свою очередь основой временной и содержательной взаимосвязи между вещами. На основе этого принципа Лейбниц выдвинул ряд плодотворных идей в математике (об этом далее).

Таким образом Лейбницевская картина мира - это модель единого и восходящего движения монад по принципу "все стремится к совершенству", причем этот процесс безграничен. Отсюда мир обладает большой внутренней активностью. В свою очередь, картину мира Лейбница можно отнести к идеалистическому типу, поскольку его субстанция это БОГ.

Картина мира Лейбница, основывающаяся на рационалистическом методе, позволила ему осуществить новации в области математики и формальной логики. Он создает предпосылки будущей математической и диалектической логики: детализирует закон тождества и противоречия, применяя их в математике. Указывая на всеобщность законов формальной логики, Лейбниц в качестве критерия истины вводит закон тождества-противоречия: непротиворечивость суждения есть следствие его тождественности. Открыв дифференциальное исчисление, он вводит символическое обозначение не только для математики, но и для логических констант (понятий).

У рационалистов XVII века обнаружилась еще одна общая черта: доопытное (априорное) конструирование принципов, опирающихся на "самоочевидность", интеллектуальную интуицию. Это увеличивало разрыв между "истинами факта" и "истинами разума": то есть вопрос о роли эмпирических фактов в познании, об их связи с разумом был еще больше запутан рационалистами.

XVII век называют веком великих систем. Уже сложившаяся господствующая механистическая картина мира имела несколько своих модификаций: эмпирико-рационально-материалистическую, деистически-идеалистическую, пантеистически-идеалистическую (в меньшей степени). Каждая из этих общих картин мира в своем становлении была предопределена как факторами научно-техническими, так и социальными. В свою очередь сформировавшиеся картины мира оказали стимулирующее воздействие на развитие науки, техники, политики.

Рассмотрим теперь как развивались в XVII веке знания о человеке и обществе, в какой степени они были детерминированы существовавшими картинами мира.