Наука, которая «неприлично молода»

Термин «социология» ввел в 30-е гг. XIX в. Огюст Конт, которого и считают отцом-основателем новой научной дисциплины. По его представлениям, социология должна была интегрировать (объединить) все знания об обществе как едином организме и дать им подлинно научную (т.е. построенную на строгом изучении и проверке фактов) основу.

Иными словами, социология возникала в претензии: на изучение общества как целостной системы; изучение общества позитивным (научно-инструментальным) методом.

Она должна была отличаться от философии, которая подходила к изучению общества умозрительно, спекулятивно, а не путем строгого анализа фактов и научных обобщений; а также отличаться от психологии, которая интересовалась индивидуальными, а не типическими проявлениями социального поведения и взаимодействия.

Через довольно короткий период времени социологи (еще в прошлом веке) поняли, что могут:

• либо изучать общество как целостную систему, и тогда они вынуждены широко применять умозрительный подход;

• либо изучать общество строго научными средствами – и тогда они не охватывают всю его целостность, а анализируют только малые сообщества, отдельные явления или процессы.

Почему? Да потому, что до сих пор нет такого компьютера, который удерживал бы в памяти и успевал обрабатывать все социальные события и факты даже в отдельно взятом сообществе, и нет такого научного коллектива, который бы удовлетворительно объяснил, как устроено общество и почему в нем происходят те или иные события. Проще говоря, наши средства и возможности менее развиты, чем наши устремления и познавательные амбиции.

«Гнусные эмпирики, пошлые схоласты»

На проблему «раздвоения цели»: либо сохранить предмет изучения (общество как целостная система), либо – метод (научный анализ и верификация, т.е. практическое подтверждение научных выводов), социология отреагировала весьма остроумно: возникли две социологии – академическая (философствующая – именно ее в основном преподают студентам) и прикладная (с научным аппаратом для изучения конкретных социальных событий и фактов). Обывателям лучше известна «вторая» социология – кто же не слышал про «человека с анкетами» и «социологические опросы» ?

«Теоретики» и «прикладники», как и в любой другой науке, относятся друг к другу с непониманием и подозрительностью:

– Гнусные эмпирики!

– Пошлые схоласты!

Так прозвучали бы их взаимные оценки в переводе с профессиональной гладкой речи на сочный полужаргонный язык профессорских «курилок».

Эти две социологии обособленно развиваются до сих пор, и только во второй половине нашего века стали предприниматься серьезные попытки их объединения. Одна из них, можно сказать, завершилась относительно успешно – с возникновением теорий среднего уровня, которые описывают развитие локальных социальных объектов (отдельных процессов и явлений) методом теоретического обобщения накопленных точных фактов.

Заочный спор о «законах перспективы»

Рассматривая социологию как искусство познания социальной реальности, мы не можем игнорировать вопрос о канонах (традициях) теоретического отображения накопленных знаний. Тем более что точки в этом историческом споре еще не расставлены.

Социология формировалась, можно сказать, альтернативным путем: отвергая философские методы, она разделяла обобщенный подход к предмету и, отрицая психологические «частности», перенимала точный инструментарий исследования человеческих отношений и группового поведения. Новую область знания ученые создавали, отталкиваясь от «недостатков» давно сложившихся наук.

Это было время становления и развития промышленного производства, формирования национальной государственности, гражданского общества в Европе и Америке. Это было время социальных революций. На фоне колоссальных перемен в общественном устройстве и образе жизни становилось ясно, как незначителен и жалок отдельный человек в обществе, где «овцы поедают людей» и падают отрубленные головы монархов. Социология вырастала на методологических основах социоцентризма.

«Единица – вздор, единица – ноль...» – так просто и понятно сформулировал суть социоцентризма В. Маяковский.

Обществоведы обоснованно считали, что предмет их изучения – «общество» – больше и важнее «человека», оно определяет его путь и судьбу, а не наоборот. Общество (целое) несводимо к своим частям (людям), оно существует и развивается по самостоятельным законам, которые и должна изучать социология.

Но прошло время, и за концептуальным фасадом социоцентрических теорий обнаружилась пустота и оторванность от реальной жизни: ведь если «единицы» считать «нулями», то теория никогда не сойдется с практикой. Социология стала гуманизироваться, опираясь на человекоцентрированные подходы.

Этому способствовало изменение самих социальных отношений, которые в современную эпоху выявили прагматическую ценность отдельного человека, рассматриваемого как «важнейший ресурс» общественного (в том числе производственного, экономического) развития. Нравственная, духовная и творческая значимость личности была подтверждена соображениями практической целесообразности – и в стратегиях развития современных социальных систем сформировался заказ на «гуманизм», «мягкие» технологии социального управления, «человекоориентированную» идеологию.

О том, что «первично» (более важно): общество или личность, – социологи спорят до сих пор, поэтому надо различать: социоцентрированные теории и человекоцентрированные теории, признавая, что истина лежит, видимо, посередине; просто методы научного абстрагирования не позволяют передать живую и неуловимую «светотень» социальной действительности.