Литература

1. Достоевский, Ф.М. Собрание сочинений: В 12 т. / Ф.М. Достоевский. – М.: Правда, 1982.

2. Достоевский, Ф.М. Возвращение человека / Ф.М. Достоевский. – М.: Сов. Россия, 1989. – 560 с.

3. Достоевский, Ф.М. Искания и размышления / Ф.М. Достоевский. – М.: Сов. Россия, 1983. – 464 с.

4. Толстой, Л.Н. Собрание сочинений: В 12 т. / Л.Н. Толстой. – М.: Правда, 1987.

5. Толстой, Л.Н. Исповедь / Л.Н. Толстой. – Л.: Худож. лит., 1990. – 416 с.

6. Толстой, Л.Н. Я верю / Л.Н. Толстой. – М.: СП «Вся Москва», 1990. – 176 с.

Дополнительная литература

7. Н. Бердяев о русской философии / Сост. Б.В. Емельянов и А.И. Новиков. – Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1991. – 240 с.

8. Галактионов, А.А. Русская философия IX – XIX веков / А.А. Галактионов, П.Ф. Никандров. – Л.: ЛГУ, 1989. – 744 с.

9. Зернов, Н.М. Три русских пророка: Хомяков, Достоевский, Соловьев / Н.М. Зернов. – М.: Московский рабочий, 1995. – 212 с.

10. Камю, А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство: Пер. с фр. / А. Камю. – М. Политиздат, 1990. – 415 с.

11. Ильин, В.Н. Миросозерцание графа Л.Н. Толстого / В.Н. Ильин. – СПб.: Изд-во РХГИ, 2000. – 479 с.

12. Лосский, Н.О. История русской философии / Н.О. Лосский. – М.: Высш. шк., 1991. – 559 с.

13. Мыслители русского зарубежья: Бердяев, Федоров / Сост. и отв. ред. А.Ф. Замалеев. – СПб.: Наука, 1992. – 464 с.

14. Селезнев Ю.И. Достоевский / Ю.И. Селезнев. – М.: Молодая гвардия, 2004. – 510 с.

15. Тарасов А.Б. Что есть истина?: Праведники Л. Толстого / А.Б. Тарасов. – М.: Языки славянской культуры, 2001. – 172 с.

3. Философия консерватизма

К середине XIX столетия консерватизм в России четко оформляется не только как направление государственной практики, но и как течение социально-философской мысли, рассматривающее к тому же все основные философские проблемы. Как и несколько ранее (XVII – перв. пол. XIX в.) в Европе, в России формирование консерватизма явилось в основном реакцией на ломку традиционного (феодального) общества и распространение либеральных и социалистических идей. В условиях кризиса традиционной русской государственности многие представители русской культуры и политические деятели (Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев, М.Н. Катков, К.П. Победоносцев, Л.А. Тихомиров и др.) продолжали ориентироваться на монархические ценности как на основу создания гармоничных социальных отношений, лишенных явной конфликтности. Консерваторы, будучи твердыми приверженцами Православия, считали религиозные воззрения важнейшей характеристикой общества и едва ли не главным фактором его развития, выступали против крайностей эмпиризма и рационализма и воспринимали священные христианские тексты в качестве источника высшего философского знания. Одновременно они использовали все богатство идей науки, древней и современной им философии, осуществив на практике синтез науки, философии и религии.

Константин петрович победоносцев (1827 – 1907)

Основные идеи:

– несовершенная природа человека;

– либеральная демократия –

«великаяложь нашего времени»;

– симфония государства и церкви.

Константин Петрович Победоносцев родился в семье профессора Московского университета. В 1846 г. он закончил училище правоведения, дававшее образование, равное университетскому, и в дальнейшем в основном служил чиновником на различных должностях. С 1860 по 1865 г. Победоносцев преподавал гражданско-правовые дисциплины в Московском университете. Поворотным пунктом в его судьбе стало предложение читать лекции великим князьям, в том числе будущему императору Александру III. Близость к царской семье сказалась не только на блестящей карьере Победоносцева (с 1872 г. – член Государственного совета, с 1880 по 1905 г. – обер-прокурор Синода), но и привела к тому, что он длительное время оказывал влияние лично на Александра III и Николая II, а через них – на всю политическую жизнь страны.

Победоносцев был заметным ученым-правоведом, автором сочинений по истории и организации церкви, занимался философскими и богословскими переводами. Его философские воззрения наиболее полно изложены в многократно изданном (в том числе в наши дни) «Московском сборнике», а также в опубликованных письмах к Александру III и Николаю II.

К.П. Победоносцев – сложная и неоднозначная личность. Либеральная и революционная интеллигенция откровенно его ненавидела (к примеру, Н.Бердяев называл его «кошмаром русской жизни»). С другой стороны, немало людей, близко знавших обер-прокурора, искренне уважали его за ум, прекрасную образованность, кристальную честность и высокую нравственность, в т.ч. в личной жизни.

Краеугольным камнем философской системы Победоносцева являются воззрения на человека. Консервативный мыслитель резко выступал против излишней идеализации человека, ведущей к поощрению дурных наклонностей и безнаказанности. Сравнивая культ человека с древними и устаревшими астрономическими представлениями, он пишет: «Разве не впадает в подобную же путаницу новейшая философия, опять от той же грубой ошибки, что человека принимает она за центр вселенной и заставляет всю жизнь обращаться около него, подобно тому, как в ту пору наука заставляла солнце обращаться около земли» [2, с. 326]. Человек для него – существо несовершенное, внутренне раздвоенное, что полностью соответствует христианской антропологии. «Ничего нет совершенного, ничего – цельного, ничего – единого в делах, чувствах и побуждениях человеческих, ибо всякий человек раздвоен сам в себе и только стремится к объединению, падая и колеблясь на каждом шагу» [2, с. 355].

Весьма скептически относился Победоносцев к идее о совершенствовании человечества под влиянием развития образования, технического прогресса, от которых, по его мнению, человечество в нравственном отношении нисколько не стало лучше. Его идеал человека – «великий, ровный симметричный ум, питаемый великим сердцем», а не односторонне развитый субъект, направляющий способности на свое или чужое материальное преуспевание.

Но не стоит представлять К.П. Победоносцева неким человеконенавистником. Консервативное мышление в числе неизменных, метафизических качеств личности признает прежде всего «совесть – естественный закон», написанный, по слову апостола, даже в сердцах у язычников. Победоносцев также признает в качестве естественного закона человеческой природы не субъективные предположения индивидуального разума о нравственно должном, но «начала правды, навеки положенные в сердце человеческом». Духовная свобода неотделима от природы человека: человеческая личность имеет абсолютную ценность как бессмертное духовное существо, созданное Богом по своему образцу и подобию. В христианской идее Бога – всемирного Отца, явленного в лице Иисуса Христа – Победоносцев видит достижение спасения: свободной воли и божественной благодати.

Гносеология Победоносцева основана на критике рационализма. «Разум, – пишет он, – не может передать нам, что сладкое сладко, что кислое кисло. Еще того менее может разум различить красоту чистоты и святости, или (говоря словами наших учителей) «неопределенный, но светлый идеал верховного блага. Блага низшего разряда различаются чувствами. Верховное благо различается верой» [2, с. 110].

Мыслитель полагает более правильной позицией, в сравнении с рационализмом, «упорство во мнении, на веру принятом». Т.н. предрассудки, по его мнению, не всегда состоят в противоречии с логикой и означают недеятельность мышления. Такое упорство, по его мнению, происходит в большинстве случаев от инстинктивного, но в высшей степени логического побуждения, ибо уступка в одном неизбежно приводит к разрушению всей мировоззренческой системы [2, с. 311].

Немало места в своих работах Победоносцев отводил специальной критике науки. Не без сарказма подмечая, что «… этого слова – наука – мы боимся, как черта, и не смеем обыкновенно возражать на него» [2, с. 408], он, в полном соответствии с исходными принципами своей познавательной теории, прямо заявляет об относительном и субъективном характере научного знания: «В применении к жизни всякое положение науки… имеет значение вероятного предположения, гипотезы, которую необходимо всякий раз проверить здравым смыслом и искусным разумом, по тем явлениям и фактам, к которым требуется приложить ее…» [2, с. 327]. Так, критикуя популярную в тот период идею о том, что для сокращения уровня преступности необходимо вводить всеобщее образование – идею, основанную на сопоставлении статистических данных о доле преступников в разных образовательных слоях – он пишет: «Все находят в газетах сравнительные выводы о числе неграмотных преступников с числом грамотных, видят, что первое гораздо больше последнего числа, и заключают отсюда без рассуждений, что источник преступлений – невежество. Им не приходит в голову, что из статистики можно прибрать какие угодно цифры и доказывать ими, точно с такой же достоверностью, что число преступлений зависит, например, от того, сколько раз в день люди моются, часто ли переменяют белье, какова у них в квартире вентиляция, есть ли у них особая спальня и т.п.» [2, с. 314].

С точки зрения Победоносцева, критерием отношения и методом подхода к решению гносеологических проблем является требование цельности знания. Для него познавательный акт человека, как и сама жизнь, есть нечто сложное, он имеет цельный характер – в нем участвует одновременно и ум, и чувство, и воля, т.е. весь человек в его живой цельности. В соответствии с этим гносеологический идеал для Победоносцева заключается в синкретизме непосредственного сознания, непосредственного ощущения и непосредственного волевого стремления, «когда душа ощущает жизнь в себе и покоится в чувстве жизни, не стремясь знать, но отражая в себе бесконечное, как капля чистой воды на ветке отражает в себе солнечный луч» [2, с. 322].

Одним из основных объектов критики Победоносцева стала западная демократия, которую в целом он оценивал как проявление общественного регресса, а основные демократические идеи и институты (народовластие, парламентаризм, всеобщее избирательное право) называл «великой ложью нашего времени». По мнению Победоносцева, положенное в основу демократических теорий ложное представление о совершенстве человеческой природы привело к пониманию вечных истин (свобода, равенство, братство) как философских абстракций и формальных прав. А так как массы, считал он, не в состоянии философствовать (они способны только верить в ту или иную систему идей), то идея формальных прав, рождая разрыв между духовностью личности (религиозная вера) и ее болезненными устремлениями, стимулирует разрушительные инстинкты.

В противовес демократическим теориям Победоносцев предлагал свою теологизированную монархическую концепцию. С его точки зрения, потребность власти изначально заложена в природе человека. Возникшее в результате грехопадения раздвоение человеческой природы на доброе и злое начало рождает необходимость в государстве – властной опоре, верховном судье в борьбе за порядок и правду против зла. Поскольку государственная власть имеет своим источником Бога, постольку она существует не для себя, а для претворения религиозного идеала в жизнь; и, следовательно, служение государству, на которое обречен человек, есть служение Богу [2, c. 238].

Выступая за неограниченную монархическую власть, Победоносцев апеллировал к народному духу, который, как он полагал, изначально содержит и в необозримом будущем будет содержать идею монархической организации российского общества. Субстанцией русской монархии и одновременно пределами ее власти Победоносцев считал православную веру народа, в контексте которой свобода понималась им как феномен исключительно внутренней жизни человека, а закон – как внешняя заповедь и религиозно-правовая норма.

Противоречивым и сложным в концепции Победоносцева является вопрос о соотношении государства и церкви. Как человек верующий и считающий, что государство должно иметь религиозную основу, он полагал, что именно в церкви дела общества и государства находят свое высшее духовное единство и цель. Опираясь на православное учение о сущности религии и о сакральной природе власти, Победоносцев убежден в принципиальной невозможности отделения церкви от государства и государства от церкви. Отрицая как папоцезаризм, так и цезарепапизм и являясь решительным противником принципа «свободной церкви в свободном государстве», он видит православную симфонию государства и церкви в их цельном и неразрывном союзе: принимая в качестве подобия взаимоотношений государства и церкви отношения души и тела и используя, таким образом, теоретический инструментарий органицизма, Победоносцев утверждает, что одному телу – государству – естественно соответствует одна душа – церковь [2, с. 269]. Однако в качестве чиновника, поставленного от государства надзирать за церковью, Победоносцев абсолютизировал ценность государства, придав ему основную роль в борьбе со злом, в частности в контроле за нравственным состоянием общества.